«Куда я тащу «Зенит» и сборную? Ко дну?» Широков и Акинфеев – за кулисами «Петровского»

«Дома жена ждет! Борщи стынут!» – прокричал обычно тихий и скромный Олег Шатов на все подтрибунное помещение и в шутку прервал интервью Игоря Смольникова. В это время «Зенит» практически в полном составе искрился радостью: Халк нес в руках приз лучшему игроку премьер-лиги в сентябре, Тимощук, хоть и не играл, на правах спикера команды улыбался в камеры, Широков обнимался со своим агентом Арсеном Минасовым. Только Вячеслав Малафеев, которого не собирались включать в заявку, но все-таки включили, выглядел мрачным. Одетый в черное пальто (единственный из команды, кто вышел не в клубной куртке), он быстро отправился на улицу, никого не поздравив и не подмигнув.

Оторвавшись от ЦСКА на более чем солидные одиннадцать очков, «Зенит» окончательно утвердился в качестве неоспоримого лидера, и петербургские журналисты смогли говорить о чемпионстве. Только если Смольников в ответ на это выдал холодное «Еще рано говорить», а Ломбертс добавил, что «надо выигрывать в якобы простых матчах», то Широков был куда более откровенным: «Очковый отрыв сейчас хороший, нужно сохранить его до конца года. А весной такое отставание соперникам будет тяжело отыграть».

Широков, как легко догадаться, стал главным героем вечера.

– Роман, сегодня Геннадий Орлов в репортаже сказал, что вы тащите «Зенит» и сборную.

– Куда? Ко дну?

– Наоборот, к небу.

– Он преувеличил. Просто я забил и за сборную, и за «Зенит».

В то время как для всех игроков сборной России на вираже «Петровского» вывесили баннер «Спасибо за Бразилию», Роману адресовали очередное злобное послание со знаменитой фразой «Мог бы дома сидеть, ***». Спустя несколько минут после таинственного исчезновения этого баннера Широков забил, но , как оказалось, об очередном знаке внимания от виража он ничего не знал: «Что, меня поздравили? Я вообще не смотрю на трибуну».

Зато Широков предельно внимателен со знакомыми: даже когда на выходе к автобусам его окружали агент, жена и цеплявшийся за правую брючину сын, он нашел момент, чтобы одобрительно похлопать по плечу безрадостного Сергея Игнашевича. В ответ главный защитник России едва заметно улыбнулся.

Других поводов для улыбок у ЦСКА пятничным вечером просто не было. Тревожные моменты начались еще на разминке, когда в воротах вдруг не оказалось ни одного голкипера – Акинфеева просто не было на поле, а Чепчугов остался где-то в стороне. Тогда никому вокруг еще не было известно, что в колене Акинфеева скопилась жидкость, и место на ленточке занял тренер ЦСКА по физподготовке Паулиньо Гранеро. Смотрелось это крайне странно и необычно: тренер расставлял руки в стороны и не прыгал за мячами.

Сам Акинфеев после матча не обращал внимания на внешний мир: по пути на улицу он смотрел на неопознанную точку впереди, и лицо его, будто окаменевшее, не выражало никакой эмоции. Понять эту отрешенность легко: позади был самый важный матч осени, в котором Акинфееву из-за осторожности врачей пришлось со стороны наблюдать за тем, как сменщик Чепчугов доходил до крайней степени нервозности и, например, неудачно пытался обвести Аршавина в трех метрах от пустых ворот. Все самое важное за Игоря сказал врач Александр Ярдошвили: «Колено дополнительно обследовать не будем. Сыграет ли в Лиге чемпионов? Все нормально».

Правда, вскоре Ярдошвили выглядел уже более напряженным и, переговариваясь у автобуса с коллегой из «Зенита», нервно курил: «Столько моментов было…»

Моментов-то много, но результатом может быть доволен только один болельщик ЦСКА.

«Зенит» – чемпион? Мнение Дениса Романцова

«Вы можете критиковать – по барабану». Слуцкий, Спаллетти и Семак о главном матче осени