Антон Шипулин: «Плохих тренеров не бывает»

О лидерстве

Хочу быть постоянно наверху – в «цветах». Надеюсь на стабильные результаты уже в новом году. Пока не буду называть себя одним из лидеров команды, потому что а) это сильно давит, и б) у нас есть очень сильные ребята – Макс Чудов, Женя Устюгов, Ваня Черезов. В душе, безусловно, каждый стремиться лидировать.

О гонках

Мне больше нравятся пасьюты и масс-старты – только в этих гонках видно, на что способны соперники. Нога в ногу идешь и чувствуешь – хоп, у соседа техника поменялась, «плывет», значит появляется шанс. Или, наоборот, надо «подергать», поиграть, заставить понервничать.

Лучше всего атаковать на пологих участках или в подъемах – все зависит от готовности. На равнине мне проще – я довольно высокий, могу широкими шагами убежать, а в горочку малыши шустрят. На финише объективно уже ничего нельзя сделать. Если ты не Нортуг, конечно.

Об олимпийской эстафете

Стараюсь лишний раз не вспоминать о Ванкувере. Эту медаль я, если честно, не заслужил. На последнем круге «рубануло» – привез почти 40 секунд. Урок на будущее. Может, и хорошо, что не все сразу получилось. Будут цели, желание – выиграть на домашней Олимпиаде. И не только в эстафете – но и в индивидуальных гонках.

О тренерах

Плохих тренеров не бывает. Важно принять их такими, какие они есть, и выполнять свою работу. От каждого нужно брать лучшее. Аликин вот умел хорошо настраивать, его глаза буквально блестели. Тренировочный план у него, конечно, был своеобразный – упор делался на скоростные тренировки. Сейчас больше силовых упражнений.

С Владимиром Санычем (Аликиным – прим. Sports.ru) поддерживаю отношения. Звонил ему несколько раз весной и летом. А во время этапа в Эстерсунде он сам позвонил, дал парочку советов.

Об отсутствии результатов

Наверное, нам не хватило скоростной работы, на которую делали упор норвежцы. Они, как и французы, принимали участие в лыжных гонках, рассчитали пик формы на декабрь. У нас же немного другая задача – успешно выступить на чемпионате мира в Ханты-Мансийске. Насколько удачно ее решим, покажет весна. Сейчас делать однозначные выводы сложно.

О стрельбе

Самое сложное – уметь отключиться на рубеже. Настраиваю себя, отгоняю мысли в сторону. Но не всегда получается. В Эстерсунде во время преследования закрыл 9 мишеней на «лежке», и только промелькнула мысль: счас отработаю с нулем, как ошибся. Это закон стрельбы – «не гадать!» Лучше обращать внимание на детали – как обработать спусковой крючок, «подвести» мушку...

Вообще для меня «лежка» – больное место. Иногда даже объяснить не могу, почему ошибаюсь. Все вроде делаю правильно, а не попадаю. Все говорят: «Антон, «стойка» сложнее! Упора винтовки почти нет». Но я не согласен. Когда приходишь на стрельбище с пульсом 170-180 ударов в минуту, колбасит прилично. Мишень на «лежке» маленькая – чуть-чуть пальчиком дернул и увел выстрел.

О скорострельности

В межсезонье оба рубежа проходили за 45-50 секунд. Я думал – приеду на Кубок мира и буду стрелять меньше минуты. Но пока осторожничаем. Нет той физической формы, которая бы компенсировала ходолюбой промах. Вроде можно сделать выстрел, но откладываю. Иногда думаю – надо рискнуть. Но потом сдерживаю себя. У нас в команде очень быстро стреляют Макс Максимов и Леха Волков.

О тренерских собраниях

Как правило, проходят два раза в неделю. После дня отдыха собираемся: тренеры объясняют следующий цикл, как правильно бежать ту или иную гонку. Ткаченко морально настраивает и больше говорит о стрельбе. Медведцев обращает внимание на ход – он с нами на каждой тренировке на лыжах катается.

О семье и сестре

Настя (олимпийская чемпиона Анастасия Кузьмина, выступающая за Словакию – прим. Sports.ru) мне не только сестра, но и лучший друг. Одна кровинушка. Мы друг друга поддерживаем. Она всегда находит точные слова. Помнится, у меня как-то «ушла» стрельба. Не попадаю, хоть тресни. Встретились с Настей. Спрашивает: «Что случилось?» Отвечаю: «Тренажил много». Она заулыбалась: «Все понятно. Положи винтовку на три дня и вообще к ней не прикасайся, пока не соскучишься». Послушался – и последующие гонки отстрелял на ноль.

С Настей во время каждого этапа раза три-четыре стабильно видимся. Стараемся уединиться – в парках гуляем, в кафешках сидим. Выкладываем друг другу все начистоту – так легче сбросить эмоции.

Родители нами гордятся. Мама после каждого успеха плачет от радости. Как не позвоню ей, она в слезы...

О любимом этапе

Мне очень нравится Рупольдинг. Я выиграл там свою первую юниорскую медаль. Трасса располагает к подвигам – несложный рельеф, много равнины, достаточно удобных подъемов.

О благотворительном фонде

После Олимпиады я решил часть денег пожертвовать – половину отдал церкви, а на другую половину купил компьютеры и спортинвентарь в детский дом. Очень жалко сирот. Чувствуется, что им недостает внимания. Приезжали к ним: сначала ребята меня опасались, но потом вместе поиграли в футбол, пошутили, и барьер потихоньку сошел.

Мы с другом решили создать благотворительный фонд. Посоветовались с Чепиковым, Дементьевым, Алыповым, другими известными людьми – поддержали. Мы уже создали свой сайт. Вся информация открытая. Пусть люди не думают, что фонд – отмывка денег. Планируем открыть форумы, чтобы каждый желающий оставлял заявки, пожелания.

О вере

К сожалению, не всегда получается заглядывать в церковь – мотаемся по заграницам. Да и во время межсборья тоже времени мало. Но если выбираюсь в Тюмень, обязательно хожу в церковь к отцу Николаю. Во время Олимпиады он мне даже sms-ки большие писал – поддерживал добрым словом.

Об интернете

С друзьями общаюсь по скайпу и в социальных сетях – «ВКонтакте», «Одноклассниках» и Facebook. Мне приятно знать, что у них все хорошо. Когда читаю у кого-нибудь в статусе «Мы вчера зажигали», сразу настроение поднимается. А еще стараюсь с болельщиками переписываться. Не всем, конечно, отвечаю, но по мере возможности пишу.

Перед гонкой никогда не читаю комментарии. Зачем мне негатив?! А вообще у меня есть внутренняя штучка – читаю плохой отзыв и ищу положительный, чтобы утешить себя.

О защитных пластырях

Все эти наклейки мне неудобны. Раньше я носил бафы, которые закрывали щеки и шею, но даже они доставляют дискомфорт. Представьте, прихожу на стрельбу, ложусь на «подщечник» и упираюсь в складочки. Ну куда это годится?