«Ред Булл» выстроил уникальную систему и в хоккее: прописался в четырех лигах, команды составляет на 20% из легионеров и не жалеет денег

Андрею Лаврову всего 34 года – он несколько лет поиграл в системе питерского СКА, но рано завершил карьеру игрока: рисковал стать гипертоником. Из спорта при этом не ушел: попал в состав сборной России по скоростному спуску на коньках Red Bull Crashed Ice, основал свою хоккейную школу, а сейчас кайфует от жизни в Австрии, работая тренером в зальцбургском «Ред Булле».

Мы поговорили с Андреем о системе спортивных клубов при компании-производителе энергетика, а также о том, сколько денег вкладывает владелец в такие проекты. Напомним, «Ред Булл» имеет собственные команды в «Формуле-1» («Альфа Таури» и «Ред Булл»), несколько футбольных клубов (в Лейпциге, Зальцбурге, Нью-Йорке, Брагансе-Паулисте) и два хоккейных – «Ред Булл Зальцбург» и «Ред Булл Мюнхен». Но именно последние нас больше всего и интересуют.

Оказался в Австрии, благодаря участию в Red Bull Crashed Ice, и в итоге переехал в Зальцбург

– Как вы оказались в Зальцбурге?

– Я сам из Питера, поиграл в СКА немножко. Потом работал, занимался своей школой. И однажды пошел бегать на коньках с горы от Red Bull Crashed Ice. После этого у меня появились связи через них с офисом компании в Москве, где я пересекался в том числе и с международниками.

И когда «Ред Булл Зальцбург» заявлялся в Молодежную хоккейную лигу, то сразу мне позвонили. Знали, что я и на коньках кататься умею, и в сфере хоккея работаю. Вдобавок попросили помочь врача найти и вообще по этой лиге проконсультировать. После этого предложили контракт помощника тренера в МХЛ. Это был 2012 или 2013 год.

– Долго думали над предложением?

– Нет, я же в Берлине год отработал и в Австрии уже столько же находился – мне все нравилось и говорить немного по-немецки мог. А тут меня приглашают в немецкоговорящую страну. Так что долго думать не пришлось – потому что и условия, которые предложили, на порядок лучше тех, что были в тот момент. Плюс возможность работать тренером в серьезной юниорской лиге привлекала.

«Зальцбург» имеет в системе несколько команд: две из них выступают в иностранных лигах

– Как выстроена иерархия в «Ред Булле»?

– Перед тем, как говорить про академию, нужно объяснить систему профессиональных команд «Ред Булл».

Есть «Ред Булл Мюнхен», который играет в немецкой бундеслиге. Есть клуб в австрийском чемпионате – «Ред Булл Зальцбург». В первую очередь мы готовим ребят для них – так сказать, резерв. Естественно, мы бы хотели готовить игроков и для команд НХЛ, КХЛ. Академия для того и существует, чтобы создавать резерв хоккеистов и в дальнейшем зарабатывать деньги на трансферах.

Есть фарм-клуб, который играет в Альпийской хоккейной лиге. Это вторая по силе лига Австрии, хотя не совсем корректно называть ее только австрийской: там еще есть итальянцы, венгры, словенцы. Итальянцы, например, воспринимают эту лигу как свою первую – у них там много команд. Мы используем эту лигу для молодежки – команды U23: молодые ребята играют против профессионалов.

Следующая ступень – команда U18. Здесь тоже все немного закручено. У нас в этой команде играют ребята 17-18 лет, выступает она в чешской лиге U20. Попадание в нее было очень долгим процессом, которым мы очень гордимся: здесь два дивизиона, порядка 40 команд, и мы единственная не из Чехии, которую приняли. Это стоило очень больших трудов. Было сложно добиться, чтобы чехи нас признали, потому что Австрия не очень хоккейная страна.

Дальше идет команда U17 – она в австрийской лиге U20. То есть против всех остальных австрийских клубов – «Клагенфурт», «Иннсбрук», которые выставляют двадцатилетних игроков – мы играем шестнадцатилетними.

Потом команда U16: она играет в австрийской лиге U18, то есть на два года младше. И еще одна команда – U15, которая играет в основном на международных турнирах. Мы их вывозим и с чехами играть, и с австрийцами. И сами организовываем турниры. То есть команда U15 – это первая ступень в академии.

Все наши команды стараются держаться такого принципа: 40% ребят – австрийцы, так как австрийский рынок не очень большой, ведь хоккей не самый популярный вид спорта в этой стране. Больше хоккеистов просто сложно воспитать. Другие 40% отдаем немцам, зная, что у нас профессиональный немецкий клуб есть. И 20% – легионеры высокого качества. Тут мы не говорим о каких-то сербах или болгарах, это в основном финны, шведы, чехи. Но с учетом опыта прошлых лет и лимита на легионеров стараемся находить своих ребят.

Само собой, есть исключения. Например, у нас много ребят из Италии. С ними чуть проще, потому что они в основном из Южного Тироля – это северная часть страны. Там говорят по-немецки, и у них не возникает никаких проблем с интеграцией. У них школьная программа такая же, немецкий язык на уровне австрийских ребят. Им сюда легко добираться: всего два часа на автобусе. Кстати говоря, один из этих парней стал самым молодым игроком в истории чемпионатов мира. Это Дамиан Клара, который был в составе сборной Италии, хотя ему всего 16 лет (он входил в заявку на ЧМ-2021, был запасным вратарем, но ни одного матча не сыграл – Sports.ru).

– Почему команда U18 стремилась именно в чешскую лигу?

– Здорово, что нам удалось поиграть в МХЛ, несмотря на дальние перелеты в Хабаровск или другие города. Это был очень серьезный шаг для ребят. Но когда все это закончилось, «Ред Булл» искал варианты дальнейшего развития, потому что все равно оставалась пропасть между чемпионатами. Мы пробовали попасть в швейцарскую лигу, но с точки зрения поездок это неудобно: каждый раз нужно через Альпы перебираться, по четыре часа сидеть в автобусе, чтобы до границы со Швейцарией доехать. А там еще дополнительных часов 6-7, чтобы в Лугано или Женеву попасть. Италию мы рассматривать не стали, потому что не очень хоккейная страна. А если посмотреть на север, то Чехия под боком. Ехать в Брно или Тршинец – 8 часов на автобусе по гладкому автобану и без переезда через горы. Тем более, большая часть пути проходит по Австрии. Плюс страна хоккейная.

– Какие сложности были с попаданием в лигу?

– Мы порядка пяти лет играли в турнире Rookies Cup, который организовал «Ред Булл». В нем участвовало несколько чешских юниорских команд, которым компания оплачивала переезд и проживание. Все это было на таком «полуофициальном» уровне.

Затем мы добились того, чтобы очки, которые чешские команды набирали или теряли в матчах против австрийских команд, признавались и в Чехии. У них появилось больше мотивации приезжать к нам играть хорошими составами. Один из этих турниров мы выиграли, я как раз помощником тренера был. Так нам удалось доказать, что мы соперники серьезного уровня.

После этого в сезоне-2016/17 нас приняли в лигу, и мы сходу попали в финал, где проиграли лишь по буллитам. Снова доказали, что «Зальцбург» не второсортная команда. С тех пор нас признали, и мы стали полноправными членами лиги.

Да, нюансы есть. У чехов своя система голосования среди клубов, когда решаются какие-то важные вопросы. И в эту систему мы не включены, потому что там не все имеет спортивное значение.

Хозяин «Ред Булла» владеет необычной коллекцией, а в тренерской висит телевизор за 60 тысяч евро

– Насколько стало проще в финансовом плане участвовать вместо МХЛ в чешской лиге?

– Это не совсем правильно поставленный вопрос. Когда мы играли в МХЛ, у нас не было команды в Альпийской лиге. Теперь вместо одной команды у нас появилось две.

Многие неправильно понимают внутреннюю кухню. «Ред Булл» – это не спонсор, а владелец. У нас нет бюджета или чего-то подобного. Если появляется интересный проект, то на него просто выделяют деньги – столько, сколько необходимо. У «Ред Булла» нет проблем с деньгами. Для понимания: у нас в тренерской висит телевизор за 60 тысяч евро. Просто в нем была необходимость –  и компания вложила в это деньги.

Дитрих Матешиц (владелец «Ред Булл») – это человек, которому принадлежит самая большая коллекция частных самолетов. Так что у него есть деньги на содержание и команд «Формулы-1», и молодежных хоккейных команд.

– А есть ли сейчас у «Ред Булла» какие-то новые проекты?

– Подписаны все бумаги на строительство новой современной арены в Мюнхене, где будут играть и баскетбольная «Бавария», и «Ред Булл Мюнхен». Такой стадион-трансформер по принципу Северной Америки. На базе этой арены будет развиваться детская хоккейная программа.

Хоккеистов из СНГ приглашают редко: стараются делать акцент на европейский паспорт

– Из футбольного «РБ Зальцбург» часто игроки уходят на повышение в «РБ Лейпциг», и наоборот: из немецкого клуба футболисты переходят в австрийский для получения игровой практики. Можно ли такие параллели провести с хоккейными клубами?

– Конечно. Например, тренер взрослой команды «Зальцбурга» Мэтт Маккелвейн раньше работал помощником в «Мюнхене». Это его первый опыт как главного тренера, до этого он был помощником Дона Джексона.

А Дон Джексон работал у нас в «Зальцбурге», и теперь перешел в «Мюнхен».

Я помогал с аналитикой и был видеотренером в «Мюнхене», когда у нас юниорский сезон закончился. На выходных работал индивидуально с игроками, делал видео.

Плюс в ковидный сезон игроков с немецким гражданством отдавали в аренду в «Зальцбург», так как в Германии играть позже начали.

Некорректно говорить, что «Мюнхен» намного лучше. Но все-таки немецкий чемпионат сильнее, и «Зальцбург» выступает трамплином для молодых ребят с немецким паспортом.

– Как устроена скаутская служба в клубах? Откуда берутся эти 20% легионеров?

– Во-первых, у нас интернациональный тренерский состав. Есть финны, шведы. Скауты следят за конкретными странами и отчитываются спортивному директору.

Многие тренеры связаны с работой в определенной возрастной категорией в своих странах. И на каких-то турнирах у них есть возможность просматривать игроков из других стран.

Очень много ребят сами подают заявки, пишут в академию. И у нас всегда есть возможность посмотреть на их статистику и сказать: «Глянь на этого парня».

– Как обстоят дела с Россией?

– С Россией и не европейскими странами все это не имеет смысла. Потому что требуется европейский вид на жительство, а этим заниматься нет ни у кого желания.

Допустим, нам нужен игрок в молодежку или фарм-клуб, и есть два варианта: один с европейским паспортом, а второй с российским. Условного финна можно пригласить, и он будет здесь признан по трудовому кодексу как любой европеец. Ему можно дать базовый контракт со страховкой.

А русскому парню нужно получать вид на жительство. И еще доказать, что он круче любого европейца и заслуживает зарплаты на порядок выше, чем у других. И все страховые взносы за него сразу же увеличиваются.

По личному опыту могу сказать: шанс, что парень из Финляндии будет в совершенстве владеть английским языком, намного выше, чем у русского. Хоккеисту из России сложнее адаптироваться.

– Исключений нет?

– Исключения есть. Например, в прошлом году к нам приехал парень из Беларуси. Но он в совершенстве говорил по-английски, учился в университете в Зальцбурге на немецком языке.

Еще есть такой момент: из десяти ребят из Германии, которые приедут на просмотр, у четырех-пяти кто-то из родителей будет родом из Казахстана, Украины или других стран бывшего СССР.

– Приоритетней продать игрока за границу или можно клубу-конкуренту из Австрии или Германии?

– Это сложный момент, потому что хоккей в Австрии только развивается, и нельзя пока сказать, что игроки хорошо продаются. Но мы хотим растить игроков для основной команды или для драфта в Северной Америке.

– Назовите воспитанников, которых удалось удачно продать.

– Если посмотреть на молодежный состав прошлых лет, то 90% хоккеистов играют в профессиональных лигах своих стран. Если говорить о продуктах академии, то, например, Ноа Добсон сейчас в «Айлендерс» играет. Сампо Ранта – в «Колорадо».

Гид по вселенной Red Bull: здесь гоняют на болидах, запускают бумажные самолетики и снимают фильмы

Фото: Facebook/lavrovhockey; Instagram/lavrovhockey