Он пахал на корте даже в гипсе, когда его колено уничтожил пьяный водитель. И через 5 лет выиграл «Ролан Гаррос»

Текст изначально был опубликован в апреле. В комментариях тогда справедливо заметили, что мы зря в заголовке назвали Мустера «последним королем грунта до Надаля», потому что после него еще играл трехкратный чемпион «Ролан Гаррос» Густаво Куэртен. Исправляем эту ошибку.

Гуга, прости!

Томас Мустер – Терминатор.

Первые три месяца 1989 года Томасу Мустеру очень везло. Он всегда был хорош на грунте (в предыдущем сезоне дошел на нем до пяти финалов и выиграл четыре титула), но внезапно у 21-летнего австрийца пошли мощные результаты на харде – во многом из-за удачных сеток.

На Australian Open 15-я ракетка мира вышел в полуфинал. До 1/4 ему попался один игрок топ-50, а потом Стефан Эдберг (5) снялся перед их матчем из-за травмы спины, полученной за два очка до победы над Пэтом Кэшем (тот тогда играл плохо – по мнению журналистов, из-за того, что его бросила девушка). Место в финале Мустер уступил Ивану Лендлу, но все же взял у него сет.

В Майами австриец дошел до решающего матча. Единственным соперником топ-80 на пути к крупнейшему финалу его карьеры был Янник Ноа, у которого Томас отыгрался с 0:2 по сетам. Ему опять в чем-то повезло: француз начал уставать, и Мустер его просто загонял. Ноа не спасла даже поддержка зрителей: «Мне было приятно, но это не помогало бегать».

После матча, который закончился 31 марта в районе полуночи, Томас рассказывал, что героическая победа далась довольно легко: «Я не очень устал». Жизнь была прекрасна, за счет выхода в крупнейший финал он впервые в карьере вошел в топ-10.

А в апреле удача кончилась. Через два часа после победы Мустер с командой находился на стоянке торгового центра, они хотели купить сэндвичей. Теннисист доставал что-то из багажника, когда в их машину спереди влетел «Линкольн Континенталь» – за рулем сидел подвыпивший беженец с Кубы Норман Соби. «Я почувствовал удар по голове. Видимо, кто-то мне сильно вмазал», – так Томас в автобиографии описывал первые впечатления об аварии.

Припаркованная машина теннисиста от удара отлетела назад и сбила его с ног. «Я был потрясен и шокирован. Бедра очень сильно болели, потому что их задел бампер. Левое колено опухло, тренировочные штаны порвались. Сильно шла кровь. Я стряхнул грязь с одежды и сказал тренеру: «Не переживай. Я смогу сыграть с Лендлом в финале. Если понадобится, наложим повязку на рану», – рассказывал Мустер.

В это время 37-летний Соби пытался сбежать. Он сдал назад, но врезался в стену. Потом поехал вперед, влетел в дерево и только тогда остановился. Позже оказалось, что его уже дважды лишали водительских прав, и на момент аварии у него их не было.

В итоге Соби оказался в полиции, а Мустер – в больнице. Там выяснилось, что с Лендлом в финале он все же не сыграет: врачи обнаружили, что у него порваны крестообразные и внутренние боковые связки левого колена.

***

В Майами Мустера оперировал доктор Чарльз Верджин, бывший врач команды НФЛ «Майами Долфинс». Он выяснил масштабы повреждений и сказал, что теннисисту придется перенести еще одну операцию, после которой на восстановление уйдет 6-9 месяцев. «Можно рассчитывать на полное восстановление», – утверждал хирург.

Томас через несколько лет вспоминал, что изначально был настроен очень оптимистично: «Я не знал, что такое разрыв связок, не знал, какие могут быть последствия. Я думал, что через несколько недель начну ходить, бегать. Но на самом деле меня ждал очень сложный период».

В памяти его тренера Рональда Литгеба все отложилось немного иначе: «Когда его выписали из больницы, он говорил: «Я больше не смогу бегать, с меня хватит тренировок. Достаточно». У него были такие грустные глаза».

Возможно, Мустер и говорил, что больше не хочет тренироваться, но делал он совершенно иначе и после больницы сразу принялся за работу. Они с Литгебом разработали специальное деревянное кресло, которое позволяло ему пахать на корте, несмотря на то, что нога была полностью покрыта гипсом. Фотографии с этих тренировок стали легендарными.

И грусть из глаз сразу пропала: «Самым потрясающим днем в работе с Томасом был тот, когда я принес ему это кресло, посадил его на корте и он смог бить по мячу. Я увидел, как у него загорелись глаза. В тот момент я поверил, что он вернется», – с восхищением вспоминал Литгеб.

А Мустер потом утверждал, что, возможно, несколько месяцев в этом кресле помогли ему стать лучше: «Три месяца я каждый день работал по графику: подъем, тренировка, процедуры, работа в тренажерке. И как только я смог ходить, то показывал неплохой теннис, потому что у меня была возможность раскачать корпус. До этого я чувствовал себя тощим цыпленком».

В тур Томас вернулся через 22 недели после травмы, даже быстрее самых оптимистичных шести месяцев. Уже на первом турнире он вышел в четвертьфинал, а всего до конца года провел шесть соревнований (на последних трех единственную победу одержал над Томасом Хогстедтом, который позже сделает Марию Шарапову чемпионкой «Ролан Гаррос»). В следующем сезоне австриец вернулся в топ-10.

Из-за травмы Мустер больше никогда не мог до конца разогнуть ногу, и это влияло на карьеру: из-за нагрузок на колено ему было очень тяжело много играть на харде. Долгое время Томас его старательно избегал: например, в марте 1990-го вместо «Мастерсов» в Индиан-Уэллс и Майами выступал на мелких грунтовых турнирах. И только через несколько лет начал более-менее часто появляться на основном покрытии тура.

***

В таких условиях Мустеру оставалось только стать королем грунта.

Из 44 титулов 40 он выиграл именно на глине. Когда австриец закончил карьеру, по количеству трофеев на грунте он уступал только Гильермо Виласу (49), а теперь их обоих обогнал еще и Надаль (57). По количеству выигранных матчей Томаса обходят только Мануэль Орантес и Вилас (Надаля австриец сейчас опережает всего на 9 побед, так что скоро он станет четвертым в Открытой эре).

Пиком грунтового величия Мустера стал сезон-1995. Тогда он выиграл свой единственный «Ролан Гаррос» и еще 11 титулов – это рекорд ATP, который с 2006-го с австрийцем делит Федерер (выигравший свои кубки, естественно, не только на глине). «12 выигранных титулов… Такое не каждый год происходит, скажем так», – скромно описывал достижение Мустер в 2017-м.

Кроме того, в том году Томас на грунте одержал 40 побед подряд. До него больше было только у Борга (46) и Виласа (53), а потом все их серии уничтожил Надаль, не проигрывавший на глине 81 матч.

Мустер побеждал за счет выносливости и феноменального умения терпеть. Эти качества у него появились после аварии: «Происшествие научило меня жить с болью. После некоторых затяжных розыгрышей тебя тошнит, но это ничто по сравнению с той болью, которую я тогда испытал». Так что Терминатором Томаса называли не только потому, что Шварценеггер тоже австриец.

Евгений Кафельников после поражения от Мустера в полуфинале «Ролан Гаррос»-1995 поэтично описал непробиваемость австрийца: «Когда ты выходишь против него, то чувствуешь себя маленькой молью против большого слона. Я не могу объяснить то, что происходит в сознании, но что-то происходит. Тебе кажется, что Томас – стена, что он непобедим».

По ходу беспроигрышной серии Мустер показал, что он на самом деле железный. В Монте-Карло решающие матчи он отыграл больным, с температурой под 40: «Я не ел последние два дня, спал, наверное, в сумме часов шесть. Я полностью обезвожен», – рассказывал он о полуфинале, после которого его из раздевалки увезли в больницу.

Качественный теннис в таком состоянии казался невозможным, в том числе соперникам Мустера. После полуфинала Андреа Гауденци обвинил его в симуляции и отказался пожать руку, несмотря на дружбу и общую любовь к чтению философской литературы. Еще жестче высказался Борис Беккер, который в финале упустил 2:0 по сетам и два матчбола, а потом намекнул на допинг: «Либо он очень хороший актер, либо ночью случилось какое-то чудо. А я не верю в чудеса».

За эти слова немца оштрафовали на 20 тысяч долларов. Но Мустера они не задели: «Он не извинился. Но я выиграл не для Бориса Беккера. Я выиграл для себя».

У Мустера вообще была репутация задиристого и жесткого теннисиста. В раздевалке его не особо любили – и на фоне некоторых историй это абсолютно логичный результат. Например, на итоговом турнире-1995 ему не понравилось, что Майкл Чанг слишком часто пользовался полотенцем, тогда он попросил американца заодно вытереть ему задницу. А в 1998-м в Риме Феликс Мантилья не подал Томасу руку после матча, потому что во время одного из переходов австриец выхватил банан, который тот ел, и просто выкинул его.

***

«Я буду много играть во второй половине сезона, потому что хочу подняться в рейтинге, – рассказывал Мустер в 1995-м. – Думаю, я бы закончил 1989 год в топ-5, если бы не происшествие. Теперь я хочу доказать, что способен на это – пусть сейчас я уже намного старше, у меня уже выпадают волосы».

За счет грунтового доминирования австриец не просто попал в топ-5 – в феврале 1996 года он на неделю стал первой ракеткой мира. А весной вернулся на первую строчку еще на месяц с небольшим.

Восхождение Томаса на вершину рейтинга разозлило других звезд: Пит Сампрас и Андре Агасси утверждали, что он попал туда только за счет грунта, а это неправильно. Мустер парировал: «Слова о том, что я стал первым из-за грунта, не совсем правда. В Эссене я выиграл крупнейший турнир в зале и обыграл там Сампраса. Никто не может говорить, что я умею играть только на грунте. У меня были хорошие результаты на харде, и я заработал на нем больше очков, чем, например, Пит на грунте. Нельзя же просто прийти в супермаркет, сказать, что хочешь стать №1, и купить очки».

И будто чтобы заткнуть критиков, в 1997-м Томас провел лучший в карьере сезон на харде: снова вышел в полуфинал Australian Open, победил в Дубае и трагичном Майами, а еще дошел до финала Цинциннати. За счет победы во Флориде он стал всего девятым игроком в истории, бравшим «Мастерсы» на трех покрытиях: грунте, харде и ковре. Теперь это достижение повторить невозможно, потому что на ковре больше не играют, а на траве «Мастерсов» не существует.

Символично, что Майами стал последним трофеем в карьере австрийца. С 1998-го начался постепенный спад, и после поражения в первом круге «Ролан Гаррос»-1999 Томас ушел из тенниса.

***

После почти 15 лет в туре Мустер переехал в Австралию и наслаждался жизнью: «Я весил 99 килограммов и курил по две пачки в день».

Но в 2005-м он развелся с женой, вернулся на родину (хотя в интервью ATP в 2017 году по-английски по-прежнему говорил с австралийским акцентом), а через пять лет решил еще немного поиграть. Для этого он пахал так же упорно, как в лучшие годы: тренировался по семь часов в день и похудел на 25 кг. Сам он называл это решение безумным, но утверждал, что с радостью повторит.

В июне 2010-го Томас впервые за 11 лет вышел на корт на профессиональном уровне. За следующие полтора года он провел 24 турнира, на которых выиграл всего два матча. Но от выступлений на «Челленджерах» Мустер все равно получил немного извращенное удовольствие: «Мы с тренером на машине проезжали тысячи километров. В некоторых местах приходилось сдавать ключи в залог, чтобы получить три мяча и полотенце. На больших турнирах тебя встречают, предоставляют тебе все: еду, массажистов, физиотерапевтов. А на «Челленджерах» ты играешь в глуши, солнце тебе не светит, на трибунах пара сотен зрителей. И да, я что-то проиграл, что-то выиграл, но это было здорово. Это ставит на землю».

Предпоследнее поражение Мустер потерпел в первом круге соревнований ATP в Вене от другого обладателя wild card – совсем юного Доминика Тима. Это была первая победа новой звезды австрийского тенниса на уровне основного тура.

Изначально предполагалось, что именно в Вене Мустер еще раз закончит с теннисом. Но потом он зачем-то испортил символичный момент и сыграл еще один «Челленджер». Наверное, из упрямства и нежелания сдаваться, благодаря которым построил всю карьеру.

Винус Уильямс была лучше Серены и дерзила Биллу Клинтону. Начало 2000-х – великое время для женского тенниса

Банан, из-за которого Мустер поругался с Мантильей, – главный теннисный фрукт. Спасибо Навратиловой и Беккеру

Фото: Gettyimages.ru/Clive Brunskill, Simon Bruty, ullstein bild, Clive Mason; REUTERS/Eric Gaillard, Jean-Paul Pelissier