243 дня вне игры: как Набиль Бенталеб вернулся вопреки всему
Двое мужчин — один бежит, другой едет на электровелосипеде — движутся по тропинке в самом сердце густого парка.
На дворе пасмурное, промозглое октябрьское утро, и оба оделись потеплее, словно собирались не на пробежку, а на разведку в Арктике. Бегун — в красной спортивной куртке и обтягивающих темно-синих трениках, на голове легкая черная шапка, на шее бафф, на руках перчатки. Он высок и худощав, с густой черной бородой и заостренными чертами лица, которые сейчас сконцентрированы, будто решают шахматную партию на ходу.
Они — единственные на этой тропе. Вокруг — лишь дыхание бегуна, стук его шагов, тихое жужжание велосипедных колес и редкие звуки птичьего одобрения. Деревья снуют мимо по краям, как в ускоренной перемотке сна.
Выбравшись из леса, они огибают узкое озеро и встречают на пути гуляющую семейную компанию, которая радостно выкрикивает слова поддержки — почти как болельщики, которые забыли, где находятся. Через пару километров, петляя меж деревьев, они наконец останавливаются.
Запыхавшись, бегун упирает руки в бока и дает себе пару секунд на передышку. Но на лице его сияет широкая улыбка — и не просто так. Его зовут Набиль Бенталеб, и всего четыре месяца назад он едва не попрощался с жизнью.
Полузащитник оборонительного плана из французского клуба «Лилль», Бенталеб пережил остановку сердца во время обычной игры с друзьями в летнее межсезонье. Его срочно доставили в больницу, где он был введен в состояние комы.
С тех пор, как он очнулся спустя двое суток и получил кардиовертер-дефибриллятор, Набиль с терпением часовщика и упорством марафонца начал долгий путь к возрождению своей карьеры. Первые недели были туманны — сплошная физическая ломота, тревога, сомнения, вопросы. Но шаг за шагом, день за днем, неделя за неделей — восстановление все же шло вперед, пусть и с темпом усталого черепахи.
В то октябрьское утро он впервые после обморока вышел на пробежку. А уже через четыре месяца вернулся на поле в матче Лиги 1 против «Ренна» — вышел со скамейки и забил гол, который облетел заголовки по всему футбольному миру.
Вот как он это сделал.
Переход Бенталеба в «Лилль» из «Анже» в августе 2023-го стал настоящим возвращением домой — не по букве, а по духу.
Родившийся в ноябре 1994 года в Лилле в семье алжирцев, он рос в шумном и пестром районе Вазем, где соседствовали разные культуры, языки и ароматы. С девяти до четырнадцати лет он уже числился в системе «Лилля».
После того как клуб отпустил его в 2009 году, он поиграл в юношеских командах бельгийского «Эксельсиора Мускрона» и французского «Дюнкерка», прежде чем совершить прорыв в английской Премьер-лиге — в составе «Тоттенхэма». Три сезона в первой команде «шпор», затем — пятилетие в немецком «Шальке», включая краткую аренду в «Ньюкасле» в 2020-м, и, наконец, возвращение во Францию: в 2022 году он подписал контракт с «Анже». Год спустя, после вылета клуба из Лиги 1, Бенталеб перешел в «Лилль», назвав этот шаг «возвращением к корням» — в самом что ни на есть ботаническом смысле.
Ни игрок, ни клуб тогда еще не догадывались, что трансфер сопровождает тень грядущих испытаний. На медосмотре врачи обнаружили воспаление сердечной мышцы — миокардит. Впереди были недели обследований, МРТ и тревожного ожидания, прежде чем он официально стал игроком «Лилля».
Как только все формальности были улажены, он сразу стал ключевой фигурой в полузащите рядом с Бенжаменом Андре, и помог клубу финишировать четвертым в чемпионате — хватило для попадания в третий квалификационный раунд Лиги чемпионов. «Когда я смотрю на игрока, я пытаюсь понять, подходит ли он под мою философию игры», — говорил тогдашний главный тренер Паулу Фонсека. — «С Набилем это было очевидно, почти как погода в Британии».
Единственной ложкой дегтя в его сезоне стал промах с пенальти в матче против «Астон Виллы» в Лиге конференций — «Лилль» вылетел в четвертьфинале после серии 11-метровых. А в январе 2024-го он не смог спасти сборную Алжира от вылета на групповом этапе Кубка Африки. Тем не менее, он вошел в тройку финалистов премии имени Марка-Вивьена Фоэ, присуждаемой лучшему африканскому игроку Лиги 1, наряду с Ашрафом Хакими из ПСЖ и Пьер-Эмериком Обамеянгом, тогда выступавшим за «Марсель» и ставшим победителем.
На его горизонте не было ни облачка, когда вечером во вторник, 18 июня, он пришел поиграть в футбол с друзьями на искусственном поле в Лилле. «Это была такая, знаешь, дружеская разминка, не более», — рассказывает The Athletic старший брат Набиля, Карим. — «Собрались на матч формата восемь на восемь, спокойно, по-домашнему, чисто для души».
Игра едва успела начаться, как Бенталеб вдруг перестал бежать, сел на газон и… рухнул на землю. Карим мгновенно подбежал к брату и начал делать сердечно-легочную реанимацию. По невероятному стечению обстоятельств мимо проходила медсестра, заметила суету и помогла Кариму воспользоваться дефибриллятором, который, к счастью, оказался в раздевалке. Уже через несколько минут Набиля доставили в Университетскую больницу Лилля на юго-западе города. И вскоре весть разлетелась.
«Я накануне играл с ним в падел», — вспоминает футбольный тренер Кадер Хассан, знающий Бенталеба еще со времен «Тоттенхэма». — «Думал, что он хочет провести индивидуальную тренировку на следующий день, и отправил ему сообщение. Но ответа не было. А потом мне сказали, что у Набиля остановилось сердце — и у меня все внутри обмякло. Мое последнее сообщение было с предложением времени… А он не ответил. Так что, когда я узнал, просто онемел».
В соцсетях бывшие и нынешние товарищи по команде делились тревогой. «Мой Набиль, держись изо всех сил. Мы все с тобой. Молитесь за него, молитесь по-настоящему. Мы тебя любим», — написал в Instagram его партнер по «Лиллю» Реми Кабелла. Амин Харит, игравший с ним в «Шальке», добавил: «Молюсь за моего брата Набиля. Мы рядом». Слова поддержки опубликовали и сам клуб, и Алжирская футбольная федерация.
Пока близкие томились в ожидании новостей, изведенные самой жестокой из всех неизвестностей, Бенталеб провел двое суток в коме — пока врачи больницы наконец не вывели его из нее. Самое главное, самое страшное препятствие было преодолено.
«Я пришел к нему в больницу, когда он уже пришел в себя», — рассказывает друг и физиотерапевт Башар Хамдан, который позже станет его напарником по пробежкам в парке дю Эрон. — «Он только-только очнулся, и болело у него буквально все — от ресниц до пяток.
Когда я увидел, что он проснулся — я просто обрадовался до слез. Тогда еще никто не понимал, что будет дальше. Но главное — он был жив.
Сначала было тяжело. Он толком не мог говорить. Когда выходишь из комы, нужно время, чтобы снова настроить связь между мозгом и внешним миром. Но это было неважно. Сам факт, что он смог мне ответить, — это уже была первая победа. Он сказал: “Спасибо, что пришел”. Это был очень трогательный, особенный момент».
Вскоре после этого ему установили имплантируемый кардиовертер-дефибриллятор (ICD). Пока Бенталеб осмыслял случившееся и постепенно возвращал силу телу, которое прошло через ад и обратно, в нем все чаще звучал вопрос: а возможно ли снова играть в футбол?
Неожиданно надежда пришла из старого круга — звонок бывшему партнеру по «Тоттенхэму» помог пролить свет сквозь туман сомнений.
Кристиан Эриксен, с которым Бенталеб играл с 2013 по 2016 год, тоже пережил остановку сердца — во время матча за сборную Дании на Евро‑2020 — и спустя восемь месяцев вернулся на поле уже с дефибриллятором. Вместе с валлийцем Томом Локьером, потерявшим сознание на поле в декабре 2023 года в составе «Лутона», Эриксен стал для Бенталеба живым доказательством: сердце можно починить, а мечту — вернуть на маршрут.
«Когда я еще лежал в больнице, у меня появилась возможность поговорить с Эриксеном — и он очень помог мне», — рассказал позже Бенталеб на пресс-конференции, посвященной его возвращению в футбол. — «Также я пообщался с Томом Локьером, который прошел через то же самое. Они помогли мне успокоиться — я был совершенно в растерянности и не знал, в какую сторону идти. Они сразу предупредили, что меня ждет. Поэтому я понимал: да, сомнения будут, но это абсолютно нормально».
Эриксен познакомил Бенталеба с доктором Харальдом Йорстадом — кардиологом из Амстердама, который в свое время курировал его собственное восстановление. Под руководством доктора Йорстада путь назад к футбольному полю начал постепенно обретать форму — сначала туманную, но уже с очертаниями.
Для семьи Набиля мысль о том, что он снова займется тем, что едва не стоило ему жизни, была, мягко говоря, тревожной. Но врачи сумели вселить уверенность — дозированно, шаг за шагом, как лекарство с точной инструкцией.
«Мы задавали себе кучу вопросов», — признается Карим. — «Потому что мы не врачи и ничего в этом не понимали. Вопросов было много — и все требовали ответа.
Но врачи были очень, очень профессиональны. Они вели восстановление поэтапно, все шло строго по плану — и места для сомнений практически не оставалось. Все было четко скоординировано: Набиль, клуб, медики — как слаженная команда, только в белых халатах».
В сентябре 2024 года, по согласованию с медицинской комиссией Французской федерации футбола, президент «Лилля» Оливье Летанг организовал видеоконференцию с участием доктора Йорстада и кардиологов из Франции, Бельгии и Швейцарии. В ходе этой встречи был утвержден протокол восстановления, состоявший из пяти этапов.
До этого момента Бенталеб провел время в Лилле, восстанавливаясь дома вместе с женой и тремя детьми. Вскоре после звонка он вместе с Башаром Хамданом отправился в Амстердам — было решено, что именно Хамдан будет курировать первые два этапа реабилитации. Там он и познакомился лично с доктором Йорстадом и его командой физиотерапевтов.
«Первые тренировки мы провели в Амстердаме с местными реабилитологами», — рассказывает Хамдан, работающий с Набилем еще с времен «Тоттенхэма». — «А потом я уже продолжил сам — с начала следующей недели.
На той поездке я немного лучше узнал Набиля. Мы жили в одном номере, гуляли по Амстердаму, говорили о разном — не только о медицине, а вообще о жизни. Он очень простой, открытый человек, всегда видит светлую сторону вещей. Таких людей нечасто встретишь.
После первой сессии мы пошли поесть и просто прогуляться. И уже тогда он говорил мне: “Я вернусь. И вернусь сильнее, чем был”. Мне кажется, он в себя не сомневался ни на минуту».
Вернувшись в Лилль, Бенталеб всерьез взялся за восстановление. Первый этап включал легкие тренировки — их Хамдан проводил в своей клинике в соседнем городе Рубе. На Набиле был кардиомонитор на грудной клетке, который синхронизировался с фитнес-приложением Polar Beat — что-то вроде «умного стетоскопа» в телефоне.
«Все отображалось в реальном времени: пульс, зона нагрузки — в какой находимся, в какую нужно попасть, какую превышать не стоит», — объясняет Хамдан. — «Я держал телефон перед собой и говорил: “Так, сейчас чуть ускорься… теперь притормози… ой, зашли в красную зону — тормозим еще”. Иногда можно было чуть-чуть выйти за пределы, но важно было наблюдать, как тело реагирует. Мы старались быть максимально внимательными и осторожными.
Каждый день мы фиксировали все упражнения в Excel-таблице — и заносили данные: максимальный пульс, средний. Это позволяло следить за динамикой и принимать решение, можно ли двигаться дальше. Каждую неделю я отправлял все доктору Харальду».
Профессор Дэн Огастин, медицинский директор Sports Cardiology UK, отмечает, что спортсменам с установленным дефибриллятором крайне важна психологическая поддержка на старте тренировок.
«Дефибриллятор работает так: он фиксирует опасные аритмии и в случае необходимости сначала пытается вернуть сердцу ритм мягко — через так называемую антитахикардическую стимуляцию», — поясняет он в беседе с The Athletic. — «Если это не помогает, тогда — удар током, как при наружной дефибрилляции.
Но помимо физического, есть и психологический момент: игрок может получить удар током прямо во время матча. Американское исследование 440 спортсменов с дефибрилляторами показало, что у трети из них случался разряд, и в трети таких случаев — именно во время спортивной нагрузки.
То есть да, такие случаи бывают, но не у большинства. Но если удар все же произошел, игрок должен немедленно прекратить участие и пройти переоценку состояния».
Вооруженный знаниями и поддержкой команды доктора Йорстада, Бенталеб начал путь превращения обратно в профессионального спортсмена.
«Первый этап был довольно щадящим», — говорит Хамдан. — «Простые упражнения, которые осилил бы даже человек далекий от спорта — без риска загнать пульс в стратосферу: 10–15 минут на беговой дорожке, легкое педалирование на велотренажере, базовые упражнения на силу без отягощений — только с весом собственного тела».
«На втором этапе нам уже разрешили немного поднять допустимый пульс, — рассказывает Хамдан. — Это означало: можно добавлять скорости — на беговой дорожке, на велотренажере. Каждую неделю мы чуть-чуть увеличивали нагрузку, ориентируясь на результаты, и начали добавлять новые типы упражнений.
А во второй половине этапа мы уже начали бегать на улице — вот тогда мы и отправились в лес. Получился такой мини-сбор, прямо как предсезонка. Я ему и сказал: “Да ты, наверное, никогда в жизни столько физподготовки не делал!” Даже в своей беде он умудрился найти пользу».
Успешное завершение первых двух этапов восстановления убедило «Лилль» в том, что возвращение Бенталеба — не мечта, а реальность с дедлайнами. В конце октября 2024 года он навестил команду на базе в Домене де Люшен. «Это трудный период для него, но быть рядом с командой — это ему очень помогает», — говорил тогда защитник Бафоде Диаките. — «Мы все время думаем о нем и стараемся поддерживать связь».
Третий этап — индивидуальные тренировки с Кадером Хассаном, бывшим профессиональным футболистом, а ныне тренером по технике, в чьем списке клиентов, например, форвард «Брентфорда» Брайан Мбеумо. Занимались они в спортивном комплексе в районе Ла-Мадлен на севере Лилля: сессии длились от 45 до 60 минут. К тому моменту прошло уже пять месяцев с тех пор, как Набиль в последний раз шнуровал бутсы для профессионального матча — хотя по его движению на поле об этом можно было только догадываться.
«С ним случилось нечто чрезвычайное, но, поверь, он ничего не растерял», — вспоминает Хассан. — «По интенсивности он по-прежнему выкладывался на все сто. Я не видел, чтобы он хотя бы на одной тренировке тащил ноги. Удивительно — какая у него сила духа, какое упорство.
Я думал, мы будем начинать плавно, наращивать темп понемногу. А он: “Ну что, Кадер, давай по-взрослому!” Парень — просто машина. У него под кожей — кардиостимулятор. Я в него пуляю передачи на уровне груди, а он вместо того, чтобы страховать рукой, принимает мяч прямо грудью! Я ему говорю: “Ты с ума сошел!”. А он в ответ: “Да не парься”.
Мы тренировались каждый день три месяца подряд. Даже 25 декабря и 1 января. Ему еще не дали зеленый свет на возвращение, но он хотел быть готов. Один из самых крепких ребят, с кем мне доводилось работать».
Пока Бенталеб впахивал на поле, за кулисами «Лилль» готовил почву — ведь без одобрения медицинской комиссии Французской футбольной федерации (FFF) о возвращении к официальным матчам не могло быть и речи.
И это не было делом решенным. На тот момент футболистам с установленными дефибрилляторами запрещалось играть на профессиональном уровне во Франции. Именно из-за такого запрета три года назад Эриксен был вынужден покинуть «Интер» и перебраться в английский «Брентфорд».
Было решено, что клуб подаст официальный запрос только после завершения третьего этапа восстановления. В декабре он был успешно пройден, и спустя несколько недель, в середине января, «Лилль» отправил в федерацию подробное досье, описывающее весь путь, пройденный Набилем.
В это время он уже тренировался в одиночку на базе клуба и с нетерпением ждал решения. «Он чувствовал себя готовым», — говорит Хамдан. — «Он все время говорил: “Надеюсь, все сложится. Надеюсь, дадут добро”. Единственное его желание — снова выйти на поле с командой».
И вот, наконец, вердикт. 12 февраля медицинская комиссия FFF дала Бенталебу официальное разрешение вернуться к соревновательной игре — исторический момент не только для него, но и для всего французского футбола. Уже на следующий день он вновь присоединился к общей тренировке.
Этот момент навсегда остался в хрониках клуба — и в сердцах его болельщиков. Когда Набиль вышел из раздевалки первой команды, его встретил длинный коридор из стоящих по обе стороны сотрудников клуба и игроков академии. Настоящий коридор чести, ведущий прямиком к тренировочным полям. Некоторые товарищи по команде, вышедшие следом, тут же рванули вперед, чтобы продлить цепочку встречающих еще дальше.
Сам по себе сдержанный и не любящий суеты, Бенталеб замешкался, приближаясь к этой импровизированной аллее славы. Капитан Андре мягко подтолкнул его вперед, как бы говоря: «Иди, это твое». Улыбаясь застенчиво, он прошел между двумя рядами, тихо бросая «мерси» и отвечая на аплодисменты — своими аплодисментами.
«Я думал, что это будет просто обычная тренировка», — рассказал он на пресс-конференции на следующий день. — «А в последний момент Бенжамен Андре сказал: “Иди первым”. Я вышел — и увидел всех этих людей. Это было очень трогательно. Я даже не знаю, как всем им отблагодарить».
Рядом с ним на той пресс-конференции сидел президент клуба Оливье Летанг. Он оглянулся на восемь месяцев, в которых хватило всего — и боли, и надежды, и борьбы. «С того момента, как Набиль пришел в себя 20 июня, нам снова и снова говорили одно и то же: это невозможно, этого не бывает, ни один профессиональный спортсмен во Франции не возвращался после того, через что прошел он», — сказал он.
«Путь был очень долгим, и сегодня мы все переполнены эмоциями. Пример Набиля показывает: даже если вокруг только и слышишь “нет, невозможно, этого не случится”, — если ты действительно этого хочешь, если у тебя есть мотивация — все возможно.
Это особенный день. Я буду помнить этот путь всю жизнь».
Согласно протоколу восстановления, четвертая фаза включала занятия на физическую готовность в составе команды, а пятая — полноценное участие в тренировках и матчах. Но Бенталеб прошел такой объем индивидуальной подготовки, что его возвращение в строй началось уже сразу, без долгих раскачек.
«Физически он один из самых подготовленных игроков команды», — говорил главный тренер Бруно Женезио, сменивший Фонсеку минувшим летом. — «Он проделал колоссальную работу за последние месяцы».
Когда утром 16 февраля самолет с командой «Лилля» взлетел из аэропорта Лескен в направлении Ренна — на выездной матч Лиги 1, — Бенталеб был на борту. Еще за четыре дня до этого он и представить не мог, что снова войдет в профессиональный французский стадион — в роли футболиста.
Он был включен в заявку на матч и до начала выглядел спокойным и счастливым. Но когда камера вновь поймала его взгляд уже во время разминки у боковой линии во втором тайме, он оглянулся по сторонам, натягивая темно-синие перчатки, — и на его лице промелькнула тревога.
За 14 минут до конца, при счете 0:0, настал момент, о котором он мечтал долгие восемь месяцев. Он вышел на замену вместо 20-летнего Нгал’айеля Мукау, закрыл глаза, прошептал себе молитву и, перешагивая через боковую линию, поднял палец к небу. Фанаты «Лилля» в гостевом секторе закричали так, будто сами сбросили с плеч тяжесть этих 243 дней.
А его брат Карим, наблюдая за происходящим в одиночестве из дома, просто не верил своим глазам.
«Я не думал, что он сыграет», — признается Карим. — «Я был уверен, что его просто включили в заявку, что это просто очередной этап в процессе. Думал: ну, может, в одном из следующих матчей... Поэтому я был очень рад. Но и очень, очень удивлен».
На нем была белая компрессионная майка и белые велошорты под полностью белой выездной формой. Шестой номер «Лилля» сразу же оказался в игре: уверенно принял скидку от Андре в центре поля и тут же отдал пас на правого защитника — Тома Менье — своей надежной левой. После всех страхов, сомнений, бесконечных вопросов и утомительных тренировок, спустя 243 дня в стороне от игры, он снова был футболистом.
Прошло всего три минуты и 50 секунд, как Бенталеб вышел на поле, когда «Лилль» заработал угловой на левом фланге. Митчел Баккер навесил, Чуба Акпом пробил головой, Брис Самба бросился в левый угол, чтобы отразить удар — и вдруг, почти нелепо, почти чудом, почти необъяснимо — на дальней штанге возник Бенталеб и отправил мяч в сетку.
Инстинктивный рывок, который привел его в вратарскую, превратился в дугу — и вот он уже несется обратно через центр поля. Улыбается, надувает щеки, отмахивается от восторженных одноклубников, а глаза у него — будто освещенные изнутри.
Перед тренерскими скамейками его накрывает волна радостной суеты: партнеры по команде, сотрудники, каждый стремится обнять, коснуться, сказать хоть слово. В этот момент история о возвращении получает кульминацию, достойную кино.
«Я не мог поверить!» — говорит его брат Карим. — «Я был так счастлив. У тебя в голове — как вспышка: все, через что он прошел. И ты говоришь себе: “Мы дошли. Мы все-таки дошли”. Люди, которые были рядом с ним все это время, присылали сообщения. Это была просто… радость. Ничего, кроме радости».
Хамдан, его верный напарник по пробежкам в парке дю Эрон, тоже смотрел трансляцию — дома, с телевизора.
«Когда я увидел, что он на скамейке — у меня по коже пошли мурашки. Думаю, все, кто его знал, чувствовали то же самое», — говорит он. — «Я гордился им так сильно, что даже объяснить не могу.
Он вышел — и почти сразу отдал голевой пас. И ты думаешь: “Вот это Набиль… настоящий”. А когда он забил… я хотел заплакать. У меня были слезы радости. Мы смотрели с женой — она не особо интересуется футболом, но даже она расчувствовалась. Я не могу словами передать, что это было. Это просто нечто невероятное».
После финального свистка — счет 2:0 в пользу гостей, второй гол забил Акпом — партнеры и тренерский штаб один за другим подходили к Бенталебу. Он бросил свою футболку в сторону ликующей гостевой трибуны «Ренна» — и дал интервью DAZN прямо у кромки поля.
«Это мой первый гол за “Лилль”», — сказал он, и в его взгляде до сих пор читалось изумление, пока стадион медленно пустел. — «Весь прошлый сезон я провел без голов. Все должно было случиться вот так. Я не представлял себе, что забью. Но я восемь месяцев представлял, как выйду на поле и помогу своей команде.
Это невероятно. Картинки, которые я запомню на всю оставшуюся жизнь».
Вернувшись в раздевалку, он заплакал.
Понятно, что после такого перерыва Бенталеб не сразу стал регулярно выходить на поле. С тех пор он сыграл лишь шесть матчей, из которых только один — с первых минут. Но в том единственном старте он провел на поле все 90 минут — против ПСЖ, пусть и в проигранном матче со счетом 1:4.
Одним из главных сожалений за время его реабилитации была невозможность принять участие в еврокампании «Лилля» в Лиге чемпионов — с победами над «Реалом», «Атлетико» и «Фейеноордом» в групповом этапе и вылетом от дортмундской «Боруссии» в 1/8 финала.
Но это лишь удвоило решимость 30-летнего полузащитника сделать все, чтобы гимн Лиги чемпионов снова зазвучал на «Пьер-Моруа» в следующем сезоне. Он также не теряет из виду возможность возвращения в сборную Алжира, за которую провел 53 матча.
Что бы ни случилось в оставшиеся недели сезона, и что бы ни ждало его за горизонтом, Бенталеб движется вперед — с осознанием, что, как когда-то Эриксен, он сумел превратить свою карьеру — и, по сути, свою жизнь — в доказательство того, насколько упорным может быть человеческий дух.
«Это было самое тяжелое испытание в моей жизни», — сказал он в короткометражке, снятой клубом о его возвращении.
«Именно в эти моменты ты узнаешь, кто ты есть. Я думал, что тяжелое испытание — это проигранный матч или нереализованный пенальти с “Астон Виллой”. Но нет. Настоящие испытания — это испытания жизни. И у каждого они свои. Мое было вот такое.
Но я прошел его не один. Меня поддерживали. Один бы я не справился. Меня окружали мои родители, брат, сестры, дети, жена, друзья. Это окружение и помогло мне подниматься каждый раз, видеть хорошее даже в самых тяжелых днях.
Это, может, и банально, но правда: важно не то, как ты упал. Важно — как ты встаешь».
Бенталеб упал. Но он встал. А потом побежал — и не останавливался.
Оригинал статьи – Inside Nabil Bentaleb’s incredible comeback after cardiac arrest: ‘It’s not about how you fall, but how you get up’ – The Athletic
