Вдохновленные вами: История Луиса Суареса и предложения в £40 млн. + £1
Дэмиен Комолли отвечал за трансферную стратегию «Ливерпуля», убедив Луиса Суареса переехать в Мерсисайд.
Сделка стала возможна потому что, отбыв дисквалификацию за укус в конце 2010 года, уругвайец рассматривался ведущими клубами Европы как испорченный товар.
«Ливерпуль», который в начале января 2011 года находился в нижней половине турнирной таблицы Премьер-лиги, сам был испорченным. New England Sports Ventures, позже переименованный в Fenway Sports Group (FSG), спустя три месяца после начала своего правления в качестве владельцев унаследовала клуб, пострадавший от трехлетней гражданской войны под руководством Тома Хикса и Джорджа Джиллетта.
В конце концов, Комолли и «Ливерпуль» были достаточно отчаянны, чтобы не обращать внимания на неблагоразумный поступок Суареса и заплатить сумму, которую требовал «Аякс».
Суарес, тем временем, был достаточно отчаян, чтобы поверить Комолли, когда тот предположил, что Энфилд предлагает маршрут в Лигу чемпионов в течение 18 месяцев.
Однако, стремясь достичь вершины европейской игры, Суарес добивался соглашения о возможном пути отступления. В его контракт с «Ливерпулем» была внесена поправка, точная формулировка которой через два с половиной года станет предметом серьезного изучения.
Шансы на выход в Лигу чемпионов с «Ливерпулем» были упущены в первый же день. Суарес был приглашен играть вместе с Фернандо Торресом, но в буквальном смысле слова прошел мимо него на выходе из клуба — когда игроки встретились у стеклянных дверей Мелвуда как раз в тот момент, когда один подписывал контракт, а другой покидал команду.
Суарес переедет в дом Торреса в Вултоне, где поначалу его соседями были Пепе Рейна, Макси Родригес, Лукас Лейва и Фабио Аурелио. Одним из его ближайших друзей в команде был Глен Джонсон, говоривший по-испански.
Суарес не ожидал продажи Торреса в «Челси», и даже если он публично показывал, что ему нравится играть с его сменщиком Энди Кэрроллом, товарищи по команде могли видеть на тренировках, что эти отношения никогда не будут работать.
Разочарование часто находило выход на поверхность. Суарес хотел, чтобы мяч попадал в ноги. Кэрролл, казалось, мог только выбить его в космос. Сначала Суарес чувствовал себя более комфортно в атаке с Дирком Кюйтом, который не был известен своим первым касанием, но лучше понимал, как Суарес процветал в окружении игроков, которые могли быстро играть в одно касание.
Между тем, Суарес, возможно, позже оценил поддержку Кенни Далглиша в период, когда он был дисквалифицирован на восемь матчей за расистские высказывания в адрес Патриса Эвра, но он не думал, что тот был тем тренером, который помог бы развить его способности как игрока.
Его первый полноценный сезон в «Ливерпуле» закончился разочарованием, с увольнением Комолли и Далглиша. Команда отстала от первой четверки на 17 очков. Суарес считал, что Брендан Роджерс, заменивший Далглиша, был инновационным тренером, но еще один сезон пройдет без значительных улучшений выступлений «Ливерпуля».
Суарес считал Джо Аллена хорошим игроком, но он был разочарован, когда Фабио Борини, которого пригласили играть в одной из широких зон атаки «Ливерпуля», не появлялся в качестве постоянного игрока стартового состава. Суарес пришел к выводу, что глубина состава в «Ливерпуле» была тонкой, и он не чувствовал, что ему достаточно бросают вызов, даже на его собственной позиции.
Он приближался к своему 27-летию и был обеспокоен направлением своей карьеры, задаваясь вопросом, были ли некоторые из его действий вызваны разочарованием. Суарес описал себя в своей автобиографии как «Врага народа № 1» после очередной длительной дисквалификации, на этот раз 10 игр за укус Бранислава Ивановича. Он утверждал, что не мог погулять со своей дочерью в парке, потому что был «в осаде» у папарацци.
«Это добралось до меня и расстроило жизнь людей, которых я люблю больше всего», – говорил он. Оставаться в Премьер-лиге в тот момент не было никакой возможности. «В основном я чувствовал себя несчастным… Я просто хотел уехать из Англии.»
Пер Гвардиола, его агент и брат Пепа, напомнил ему, что без футбола Лиги чемпионов он может покинуть «Ливерпуль» за предложения более чем в £40 млн. Суарес симпатизировал задаче, стоявшей перед Гвардиолой. Учитывая способности Суареса и последующие достижения в «Барселоне», сейчас кажется невероятным, что агенту было трудно вызвать к нему интерес. И все же это игнорировало бы его прошлое. «Были большие клубы, которые думали, что я принесу проблемы и испорчу их имидж», – сказал Суарес. Он хотел, чтобы эти клубы подумали о том, что он может сделать на поле — «но опять же, инциденты с укусами случались на поле».
Лето 2013 года в «Арсенале» стало переломным моментом. В это трансферное окно, казалось, все будет по-другому.
Летом 2011 года «Арсенал» потерял Сеска Фабрегаса и Самира Насри. Через двенадцать месяцев уехали Робин ван Перси и Алекс Сонг. Впервые за долгое время «Арсенал» вошел в окно без существенных дебатов о будущем одного из своих ключевых игроков — и без экономического императива продавать.
Главный исполнительный директор Иван Газидис говорил в начале июня об эскалации «финансовой огневой мощи» клуба. В ноябре прошлого года «Арсенал» перезаключил контракт на £150 млн. на право именования стадиона Эмирейтс, и неожиданная прибыль в размере £30 млн. в год от Puma была уже не за горами.
В то время будущее Уэйна Руни в «Манчестер Юнайтед» после ссоры с сэром Алексом Фергюсоном было предметом дискуссий. На вопрос, может ли гипотетически «Арсенал» позволить себе претендовать на игрока такого уровня, Газидис ответил: «Мы могли бы сделать это, мы могли бы сделать больше, чем это», – сказал он. «У нас есть определенная сумма, которую мы держим в резерве, и у нас также есть новые потоки доходов, поступающие к нам. Все это означает, что мы можем сделать некоторые вещи, которые вас взволнуют. Мы можем думать о самых разных вещах.»
Одной из которых был Луис Суарес. Поскольку ни Оливье Жиру, ни Подольски не были убедительными преемниками Ван Перси, нападающий был главной целью в повестке дня «Арсенала».
Как и многие другие трансферные саги, эта начиналась с бесстрашного посредника. Агент Суареса Гвардиола вступил в контакт с «Арсеналом» в конце сезона 2012/13. Подтекст был ясен: Суарес хочет уйти. С лондонским клубом, рекламирующим свое новообретенное богатство всему миру, «Арсенал» был логичным местом назначения.
Это был не сегодняшний «Ливерпуль» и не сегодняшний «Арсенал». Команда Брендана Роджерса в том году заняла седьмое место, а «Арсенал» — четвертое. Несмотря на то, что их подпирали ближайшие соперники «Тоттенхэм Хотспур», под руководством Арсена Венгера «Арсенал» был почти так же близок к уверенному месту в квалификации Лиги чемпионов. В 2013/14 годах они выступят в Лиге Чемпионов в 16-й раз подряд.
«Арсенал» как раз заключал сделку с Гонсало Игуаином из мадридского «Реала». Соглашение было достигнуто с игроком и его отцом, но Венгер не хотел давать зеленый свет. Мадридский «Реал» требовал €45 млн., которые тренер «Арсенала» считал непомерным для игрока, который не всегда был первым выбором на Бернабеу.
Однако что действительно заставило Венгера задуматься, так это утверждение Гвардиолы о том, что контракт Суареса содержит пункт о выкупе — тот, который вынудит «Ливерпуль» рассмотреть предложения свыше £40 млн.
Рассадка в раздевалках Мелвуда соответствовала номеру команды, и это означало, что Стивен Джеррард обычно готовился рядом с Суаресом. Ближе к концу сезона 2012/13 Джеррард прочитал об интересе к своему партнеру по команде. Как его капитан, он решил спросить его напрямую: «Луис, что происходит?»
Последовавший за этим разговор был коротким, и Суарес дал понять, что хочет играть в Лиге чемпионов. «Ливерпуль» не предлагал ему такой возможности. Для Джерарда история повторялась. Два года назад разговор с Торресом, прежде чем он подписал контракт с «Челси», прошел ровно точно так же.
Джерард волновался, потому что знал, что Суарес был прав в своих опасениях. В 96 матчах за «Ливерпуль» он забил 51 гол. Он был лучшим бомбардиром в клубе, игравшем ниже своих возможностей. Джерард понимал, каково это-быть востребованным. В прошлом он отвергал предложения присоединиться к «Челси», миланскому «Интеру», мадридскому «Реалу» и мюнхенской «Баварии». Он смирился с тем, что Суарес был для него другим, потому что «Ливерпуль» не был его клубом с детства — что невозможно было бы противостоять ни «Реалу», ни «Барселоне», особенно ему — южноамериканцу. Но «Арсенал»? Переезд в Лондон разбил бы Джерарду сердце.
Джеррард опасался, что Суарес перейдет в «Арсенал», если «Ливерпуль» не сможет удовлетворить его амбиции в Лиге чемпионов (Фото: Питер Бирн/PA Images via Getty Images)
Все лето 2013 года Джерард был обеспокоен. По комментариям в СМИ он мог судить, что его товарищ по команде хотел уйти. Джерард просматривал интернет в отпуске и видел истории, связывающие его с различными клубами. Его тревога усилилась, когда он увидел цитаты, данные Суаресом уругвайскому радио в конце мая. «Я счастлив в «Ливерпуле», я счастлив из-за болельщиков», – сказал Суарес. «Но я не готов продолжать мириться с английской прессой. У меня есть контракт с «Ливерпулем», но было бы очень трудно сказать «нет» мадридскому «Реалу».»
Хотя президент «Реала» Флорентино Перес подтвердил на той же неделе, что ему нравится Суарес, он вскоре описал Гарета Бейла как человека, «рожденного играть в Мадриде». Джерард понял, что Суарес не был их мишенью. Однако в июне Суарес снова выступил, на этот раз перед товарищеским матчем сборных Уругвая против Франции в Монтевидео. «Это хороший момент для смены обстановки», – размышлял он.
Джерарду казалось неизбежным, что Суарес уйдет. Эдинсон Кавани, партнер Суареса по нападению в сборной Уругвая, рассказал об этом деле, настаивая на том, что его партнер по сборной не будет рассматривать возможность ухода из «Ливерпуля», если та команда не будет участвовать в Лиге чемпионов. «На данном этапе своей карьеры он знает, что должен играть на высшем уровне.»
«На протяжении всего процесса мы пытались выяснить, где находится ключ, чтобы отпереть дверь», – говорит Дик Лоу, который в то время служил переговорщиком Венгера и Газидиса по трансферам. «Агент утверждал, что с предложением в £40 млн. «Ливерпуль» был обязан войти в переговоры. Мы быстро поняли, что это не так — никаких обязательств не было.»
«Арсенал» убедился, что предполагаемая «оговорка» на самом деле была подачкой игроку, которую невозможно было бы привести в исполнение. В конечном счете, она не стоила бумаги, на которой была написана. «Ливерпуль» знал это, как и агент игрока, но Суарес отчаянно хотел покинуть Энфилд. Была выражена надежда, что запуск этой «договоренности», по крайней мере, приведет все стороны за стол переговоров.
«Игрок все еще находился в Южной Америке, и агент ходил туда-сюда между клубами, пытаясь навязать этот вопрос «Ливерпулю»», – говорит Лоу. «Арсенал» не беспокоился о согласовании личных условий — они знали о требованиях Суареса и чувствовали себя комфортно в их исполнении. Гвардиола настаивал на том, что даже если у Суареса нет пункта о выкупе, существует устное соглашение — и «Арсенал» решил прощупать почву.
«Намерение состояло в том, чтобы просто довести дело до конца», – говорит Лоу о печально известном предложении в размере £40 000 0001. В своей автобиографии Венгер признавал, что предложение может быть расценено как «смехотворное», но в этом безумии был свой метод. «Никто в «Арсенале» не рассчитывал подписать игрока за такую цену. Мы знали, что должны были заплатить больше £40 млн. — очевидно, мы не хотели предлагать £50 млн., потому что, возможно, «Ливерпуль» продал бы его за £45 млн. Мы не видели никакой реальной причины выбрасывать деньги на ветер… мы знали, что будут переговоры, нам просто нужно было их инициировать.»
Однако то, что они вызвали, было яростью в помещении правления директоров «Ливерпуля».
Джон У. Генри был в отпуске на Багамах, когда на Суареса была подана заявка от «Арсенала». Корреспонденция пришла по электронной почте из Мерсисайда. Сорок миллионов плюс фунт, подумал он. «Арсенал» насмехался. Он думал об «Арсенале» как о классном клубе — и имел хорошие отношения с главным исполнительным директором Иваном Газидисом — но это испортило его мнение.
Хотя публично он высказал свою позицию, большая часть контактов между представителями Суареса и владельцами «Ливерпуля» проходила через Тома Вернера, председателя правления из Лос-Анджелеса. Суаресу нравился Вернер, потому что он всегда хвалил его, когда они встречались, и, казалось, уважал его позицию. Он так отчаянно хотел покинуть «Ливерпуль», что предложили прилететь в Америку, чтобы объяснить свое положение владельцам. Вернер ответил на это предложение, написав Суаресу: «Луис, ты остаешься. Наша позиция такая, какую высказали Брендан и Иан Эйр: ты не уходишь. Мы не хотим продавать тебя.»
Роджерс считал, что стоимость Суареса превышает £50 млн. Если «Ливерпуль» не получит такого предложения — в сочетании с письменным запросом на трансфер — они не будут рассматривать сделку. Роджерс сказал владельцам «Ливерпуля», что ставит Суареса в один класс с Кавани, который перешел в «Пари Сен-Жермен» из «Наполи» за £55 млн.
Суарес утверждает, что были неофициальные запросы о его доступности, и другие клубы предположили, что они готовы заплатить более высокую цену, чем «Арсенал», но «Ливерпуль» всегда был непреклонен в том, что он не уйдет ни за какую из предложенных цен. Хотя в то время он не видел стратегию «Ливерпуля» в положительном свете, в конце концов он понял, что решимость клуба удержать его чего-то да стоит.
«Арсенал», в конечном счете, был единственным клубом, сделавшим по нему предложение. Они были в Лиге чемпионов, но это означало остаться в Англии. Суарес задавался вопросом, будет ли жизнь в Лондоне другой, где можно было жить с большим чувством анонимности. «В глубине души это было не то, чего я действительно хотел, но я начал говорить себе, что это может сработать.»
У Суареса «голова шла кругом». Вскоре он понял, что если уйдет из «Ливерпуля» в «Арсенал», его жизнь может стать еще хуже, потому что это приведет к тому, что болельщики «Ливерпуля» тоже возненавидят его. «Я собирался оттолкнуть от себя единственных людей, которые действительно поддерживали меня.»
Для Венгера решение гнаться за Суаресом было непростым. Хотя он был одаренным и плодовитым нападающим, его карьера была полна противоречий. Для тренера, который провел обширное исследование характеров игроков, прежде чем проявлять к ним живой интерес, Суарес был удивительной целью.
Для Венгера решение о том, делать ли ставку на Суареса, было непростым (Фото: Эндрю Пауэлл/Liverpool FC via Getty Images)
«У нас у всех были свои заботы», – говорит один из бывших сотрудников Венгера. «Это было не просто какой-то проступок, это было укус и расизм. Это было... необычно.»
«У нас было несколько хороших летних сезонов, когда мы избавлялись от нескольких «плохих яиц»», – говорит другой. «У нас была хорошая группа игроков — основа этой группы выиграет Кубок Англии в следующем году. С этой точки зрения подписание Суареса могло бы стать шагом назад... но в футболе талант — это все.»
В конечном счете Венгера убедили показания товарищей по команде и тренеров Суареса. Тренер «Арсенала» считал, что уругвайец обладает той самоотверженной командной этикой, которую он искал в нападающем. Несколько игроков выступали за его покупку — такие игроки, как Джек Уилшер, чувствовали, что он может принести столь необходимое преимущество этому «Арсеналу». Когда «Реал» согласился на предложенную «Наполи» цену за Игуаина, «Арсенал» полностью сосредоточился на Суаресе.
Со своей стороны, Суарес знал, что Венгер был тренером, который помогал атакующим талантам реализовать свой потенциал. Вполне вероятно, что уругвайец планировал использовать «Арсенал» в качестве ступеньки к «Барселоне» или «Реалу» — хотя, что интересно, он никогда не просил пункт о выкупе в предполагаемом контракте «Арсенала».
Один человек, который, должно быть, обратил особое внимание на слухи, был Жиру. В то время как Венгер публично настаивал на том, что погоня клуба за нападающим никак не отразится на выступлениях бывшего игрока «Монпелье», приход Суареса означал бы смещение Жиру с места главного центрального нападающего клуба.
Однако, вместо того чтобы сдаться, француз удвоил усилия на тренировках. Возможно, это из-за слухов об Игуаине или Суаресе, возможно, это из-за того факта, что он акклиматизировался к «Арсеналу» и английскому футболу — как бы то ни было, во время предсезонной подготовки тренерский штаб видел более резкого, более решительного Жиру.
Горстка журналистов после предсезонного тура «Ливерпуля» по Дальнему Востоку и Австралии собралась вместе на дальней части Мельбурнского крикетного стадиона (MCG), наблюдая за тем, как Роджерс проводит открытую тренировку перед 15 тыс. болельщиков.
В середине вечерней тренировки начали вибрировать телефоны. Информация от контактов в Великобритании наводила на мысль, что «Арсенал» активизировал гонку за Суаресом. Двумя неделями ранее «Ливерпуль» отклонил первоначальное предложение в размере £30 млн., поднявшееся до £35 млн. с бонусами.
Было принято решение отправиться прямо из MCG на базу команды в отеле Гранд Хаятт в Мельбурне, чтобы попытаться узнать больше. Как это часто бывает в подобных поездках, репортеры работали вместе и обменивались информацией.
Неофициальное обсуждение с высокопоставленными чиновниками Энфилда выявило точные цифры, стоящие за новой заявкой, и оставило присутствующих с открытыми ртами. Раздраженный «Арсеналом», «Ливерпуль» хотел предельно ясно изложить свою позицию — не было никакого пункта об выкупе, и Суарес не был выставлен на продажу. Репортеры, совершившие поездку в Австралию, на следующий день опубликовали свою статью на спортивной полосе.
Роджерс наблюдает, как Суарес уходит на замену в матче против «Мельбурн Виктори» (Мельбурн, Австралия) на MCG в июле 2013 года (Фото: Скотт Барбур/Getty Images)
Джерард внимательно наблюдал за Суаресом во время этих тренировок, и было ясно, что форвард не хочет быть там. Кроме шуток в раздевалке или разговоров об игроках соперника, Джеррард никогда раньше не рассказывал Суаресу подробно о своей жизни вдали от Энфилда или Мелвуда. Они не были близки в социальном смысле, редко переписывались или ходили вместе обедать. И все же Джерарду он нравился не только за талант и манеру тренироваться, но и за то, что он был заразителен. Он чувствовал, что может быть честен с ним.
Джеррард считал особенно необычным для игроков открыто обсуждать свои контрактные ситуации, но в Мельбурне Суарес дал волю чувствам, сказав ему: «Брендан и владельцы солгали мне.»
Джерард видел, что Суарес закипает. Стивен разрывался между долгом капитана «Ливерпуля», клуба, который любил, и долгом товарища по команде. Он быстро пришел к выводу, что его долг перед «Ливерпулем» всегда будет на первом месте, хотя и признал, что с юридической и моральной точки зрения клуб может быть неправ, если не продаст его.
Период между окончанием турне и следующим публичным появлением Суареса на Энфилде в прощальном матче Джеррарда против «Олимпиакоса» по свидетельству самого Джеррарда был «мучительным». Суарес заверил своего капитана, что он будет играть, но он не хотел идти на церемонию после игры. Джейми Каррагер, через год после завершения карьеры, должен был принять участие в том матче за «Ливерпуль», и он видел, каким свирепым конкурентом может быть Суарес. До прощального матча Каррагер вспоминал, что Суарес был совсем другим.
Через 48 часов он дал еще одно интервью, на этот раз Сиду Лоу из Guardian, который в итоге написал его автобиографию. В этом интервью он впервые публично рассказал о невыполненных обещаниях Роджерса, который якобы сказал ему годом ранее, что может уйти, если «Ливерпуль» не попадет в Лигу чемпионов. Это привело к тому, что Роджерс, который позже отказался давать какие-либо обещания нападающему, сослал Суареса на задворки Мелвуда.
24 июля, как только поступила заявка на £40 млн. плюс £1, владелец «Ливерпуля» Джон У. Генри написал в Твиттере, выразив свое отрицание.
Что они там на Эмирейтс курят?
Его публичное отклонение предложения не очень хорошо сыграло для «Арсенала». Венгер и Газидис обычно вели свои дела за закрытыми дверями, но теперь их прикрытие было раскрыто. Если целью предложения было развитие диалога, то результат был обратным. Они увидели, как дверь захлопнулась прямо у них перед носом.
Источники «Арсенала» отрицают предположение о том, что между клубами произошла серьезная размолвка. Они предполагают, что речь шла о публичном позиционировании — о том, чтобы FSG и «Ливерпуль» заявили о себе как о большом клубе и дали понять Суаресу, что они не готовы вести переговоры о его уходе.
Теперь «Арсенал» чувствовал, что вся ответственность лежит на игроке. Только если Суарес будет настаивать на своем уходе — если он фактически сделает свою позицию недопустимой — сделка может быть возобновлена. Агент игрока утверждал, что так оно и будет. «Арсенал» был уверен, что для Суареса пути назад нет.
В то время на тренировочной базе «Ливерпуля» было пять полноразмерных полей. Суарес уже отбывал дисквалификацию, но было необычно видеть его тренирующимся в двух шагах от остальной команды «Ливерпуля». Он был там только с тренером по фитнесу за компанию. В некоторые дни ему разрешалось тренироваться только тогда, когда остальная часть первой команды заканчивала свою тренировку. Джерард видел, что противостояние было «горьким», и он оказался меж двух огней.
«Луис был зол на Fenway. Он злился на Брендана», – писал Джерард в своей второй автобиографии. «Раздор между Луисом и Бренданом, между игроком и клубом имели глубокие и широкие корни. Трудно было представить себе какой-либо способ свести их вместе.»
Суарес чувствовал себя преданным Роджерсом, который сказал СМИ, что Суарес проявил неуважение к своим товарищам по команде, дав интервью Guardian. Суарес говорит, что он чувствовал бы себя иначе, если бы Роджерс сначала сказал ему то же самое в лицо, как он сделал это до того, как открыто заговорил о его будущем. Тогда Суарес сказал ему, что не видит себя счастливым, но Роджерс возразил: «Да, но я знаю, какой ты. Я знаю, чем ты живешь.»
Это был скрытый комплимент, его способ сказать, что Суарес не мог устоять перед упорными тренировками и играми. Тем не менее Суарес пришел к выводу, что Роджерсу следовало быть более чутким — ему лишь предстояло стать еще лучшим тренером, перейдя из «Суонси» в «Ливерпуль» 12 месяцев назад. В свой первый сезон Роджерс говорил с Суаресом о его жизни вне тренировочной площадки, но в течение нескольких месяцев после того, как он пригрозил покинуть «Ливерпуль», разговоры были исключительно о футболе. В конце концов наступит оттепель, но отношения никогда не будут прежними.
Среди южноамериканцев в «Ливерпуле» была активная сфера общественной деятельности, в которой также участвовали оставшиеся испанские игроки и их семьи.
Мероприятия включали в себя регулярные детские вечеринки, где Суарес, казалось, получал больше удовольствия от игры с детьми на танцполе, чем от разговоров со взрослыми, сидящими за своими столиками.
Первый день рождения его дочери прошел в подвале отеля Hard Days Night, и в конце вечеринки, когда все пошли прощаться, его рубашка была мокрой от пота. Он крутился на танцполе все это время — он просто хотел убедиться, что дети наслаждаются собой так, как ему не всегда удавалось после того, как его родители расстались, когда ему было восемь лет.
Слушая тех, кто провел с ним много времени в Мерсисайде, складывается совсем другое восприятие Суареса. Он объяснит им, что футбол закалил его, играя на улицах Монтевидео со старшими мальчиками, которые могли быть вдвое старше и крупнее его. «Он вырос в трудной обстановке, и это проявлялось на разных этапах его жизни», – говорит один из источников. «Вне поля он, конечно, не был демоном, но на поле у него была способность в него превращаться.»
Гордость и доверие были двумя качествами, которые он ценил больше всего, и это объясняет, почему его отношения с Роджерсом после того, что произошло летом 2013 года, никогда по-настоящему не были прежними. Он смог вернуться на поле из-за, как подозревал Роджерс, гордости за свои собственные стандарты.
Джеррард оказал большое влияние на его решение остаться, как и Лукас Лейва, Филиппе Коутиньо и Хосе Энрике. Лукас был вторым по продолжительности игры за клуб иностранным игроком «Ливерпуля», и его статус в иерархии раздевалки был общепризнанным. Вдали от Мелвуда Лукас и Суарес регулярно обедали вместе в Вултоне, богатом пригороде Ливерпуля. Лукас продолжал на него наседать, говоря, что оставаясь, он должен доверять себе — что неправильный шаг может привести к обратному результату. «Барселона» или «Реал» — тут Лукас мог понять. Но «Арсенал»?
Джерард пытался съесть свой ужин, но не мог. Перед ним стояло его любимое блюдо: лосось, паста и салат. Джерард не сводил с него глаз. Его дети носились по кухне. Он думал, что наступил конец света.
До того, как Роджерс сказал Суаресу тренироваться самостоятельно, он не хотел слишком уж вмешиваться. Он не считал себя посредником. Суарес и Роджерс, казалось, много разговаривали. В возрасте 33 лет у Джеррарда была и своя игра, на которой он мог сосредоточиться, и он был обеспокоен своим местом в команде.
И все же он понимал, что без Суареса шансы «Ливерпуля» на хороший сезон ничтожны. С ним в команде место в Лиге чемпионов было вполне реальной возможностью. Он должен был найти решение, даже если картина перед ним была в беспорядке. Суарес был лучшим игроком «Ливерпуля». У него еще оставалось шесть игр, чтобы отбыть свою дисквалификацию за укус. Он хотел уйти.
Джерард решил, что пора что-то предпринять. Он отправил Суаресу сообщение, в котором сообщал, что им нужно «все уладить». Суарес ответил сразу же, сказав ему, что тренер и клуб были лжецами. Джерард спросил его, смогут ли они поговорить на тренировке следующим утром. Суарес согласился, несмотря на то, что он должен был приехать только после обеда, когда остальные игроки разойдутся по домам.
Джерард сообщил Роджерсу о том, что собирается сделать. Он продолжал говорить Суаресу, что, по его мнению, он совершает большую ошибку. Если бы он остался еще на год и сыграл со всем имеющимся у него потенциалом, он заработал бы переход, который действительно хотел. Суарес был обеспокоен тем, что он может отдалиться от сознания «Барселоны» и «Реала», если сезон «Ливерпуля» не будет таким уж хорошим. Джерард заверил его, что как только игрок попадает в поле зрения любого из этих клубов, он остается там — при условии, что он продолжит быть в деле.
Джеррард сказал ему, что никогда не хотел бы играть против него в матчах Премьер-лиги, что переход в «Арсенал» даст им огромное преимущество над «Ливерпулем» и что если он все-таки решит уйти, то это навсегда разорвет его отношения с болельщиками «Ливерпуля». Если бы он остался еще на один сезон, то после него за ним бы пришли команды получше, чем «Арсенал».
Суарес не возражал. Он кивнул, но не улыбнулся. Стивен спросил, что он скажет о встрече с Роджерсом, и Суарес согласился. Затем Джерард написал Роджерсу и предупредил, что ему придется действовать осторожно. Суарес настаивал, чтобы Джеррард был там, и когда он сказал об этом Роджерсу, тренер признался, что тоже хотел, чтобы он присутствовал.
Они сидели на кожаных диванах в кабинете тренера, глядя на Мелвуд. Джерард чувствовал себя неловко. Они все улыбались, но улыбка Суареса казалась угрожающей. Казалось, разговор может развернуться в любой момент. Джерард не знал ни содержания их предыдущих встреч, ни того, были ли нарушены какие-либо обещания. В конце концов Роджерс сказал Суаресу, что хочет вернуть его в команду, и Суарес пообещал, что будет хорошо тренироваться. Они пожали друг другу руки. Хотя Джерард был удовлетворен тем, что вопрос был решен, он не будет знать наверняка, пока Суарес не начнется снова тренироваться. Этот момент наступит через неделю после международного перерыва. Суарес, по-видимому, бегал как одержимый. С другого конца поля Джерард и Роджерс улыбнулись друг другу.
Роджерс оказался тренером «Ливерпуля» со многими недостатками, но он был прав насчет страсти Суареса к футболу.
Это было проиллюстрировано, когда он сыграл за закрытыми дверями матч против «Бернли» в сентябре 2013 года, как раз когда он собирался вернуться в первую команду после своей дисквалификации на укус. Товарищеский матч закончился вничью 0:0, но для Суареса ничего товарищеского в нем не было — он воспринял игру так серьезно, что чуть не подрался с 19-летним защитником, которому он итак «пихал всю игру», по словам одного из молодых игроков «Ливерпуля» в команде.
Это была стандартная практика для команды до 21 года «Ливерпуля» проводить разбор полетов возле одной из скамеек запасных в Мелвуде, а не в раздевалке после финального свистка, но Суарес был в яростном настроении и, быстро приняв душ, вернулся на поле, где продолжал распекать защитника, прежде чем пару разделили.
Для тех подростков, которые представляли «Ливерпуль» в тот день, эта ситуация заставила их задаться вопросом: «Господи Иисусе, как сильно этому парню не все равно?»
«Пер Гвардиола позвонил мне и сказал: «Игрок остается»», – вспоминает Дик Лоу. «Я спросил: «Что изменилось? Ты сказал мне, что игрок был полон решимости вырваться чуть ли не силой.»»
«По словам Пера, Джерард уговорил его остаться, и, конечно, «Ливерпуль» дал ему прибавку к жалованью и еще одно обещание: он может уехать следующим летом.»
В конечном счете «Арсенал» обнаружил, что игрок не был готов приложить дополнительные усилия, чтобы пробить этот трансфер. Несмотря на все разговоры агента, приверженность Суареса дрогнула в решающий момент.
Это сделка была мертва еще до того, как она была сделана — и до того, как «Арсенал» смог изучить недавно приобретенную покупательную способность, которой Газидис хвастался ранее этим летом.
В конце концов «Арсенал» все-таки добился подписания значимого игрока. Несмотря на переход Игуаина в «Наполи», клуб продолжил диалог с мадридским «Реалом», который стремился избавиться от некоторых игроков, чтобы приспособиться к приезду Гарета Бейла. В итоге «Арсенал» побил свой трансферный рекорд, подписав Месута Озила — за плату чуть выше той, что они предлагали за Суареса. Если бы дебютные гамбиты «Арсенала» были больше по душе «Ливерпулю», возможно, было бы достигнуто соглашение. Это дразнящая мысль, но вид Суареса в цветах другой команды Премьер-лиги остается гипотетическим.
«Этим летом мы подписали Озила», – говорит Лоу. «Озил обошелся нам в £40млн., но его требования к зарплате были значительно больше, чем у Суареса. Если бы мы просто перевели деньги со стороны игрока на трансферную стоимость, то это было бы выполнимо. Сработали бы летом эти £60млн.? Возможно.»
(Фото обложки: Getty Images; дизайн: Сэм Ричардсон)
