«Почти 30 лет живем в США, но мы русские – какими еще можем быть?» Интервью Сергея Брылина – легенды «Нью-Джерси»
Наш тренер в НХЛ.
Сергею Брылину скоро исполнится 49.
У него уникальная карьера: воспитанник ЦСКА, застал распад СССР и передел клуба (помните «Русских пингвинов», за которых Брылин тоже поиграл?), в середине 90-х неожиданно уехал в «Нью-Джерси». Казалось, это серьезный риск – наш герой никогда не был суперзвездой, не отличался габаритами и результативностью даже по меркам российской лиги.
Впрочем, в Америке Сергею повезло с командой, которая оценила его лучшие качества: трудолюбие, скорость, цепкость, оборонительные способности и правильное чтение игры.
Без Брылина сложно представить чемпионский «Нью-Джерси» – особенно в нулевые, хотя и к первому титулу в 1995-м он приложил руку.
Только цифры: 13 сезонов в одной команде, 4 – без единой пропущенной игры, 3 Кубка Стэнли (рекорд среди русских – столько же у Ларионова, Федорова и Малкина) и востребованность в Америке сегодня. Летом Брылин вошел в тренерский штаб Линди Раффа и сейчас помогает ему строить новый, вполне успешный «Нью-Джерси».
Такого шанса Сергей ждал 8 лет – и все это время он не покидал систему клуба, работая в фарме. Редкая преданность и стабильность.
Александра Лихачева связалась с Брылиным и поговорила не только о хоккее, но и о семье, путешествиях и любви к русскому языку.
«Когда есть результат и победы – многие проблемы забываются»
– Вы 8 лет тренировали фарм-клуб «Нью-Джерси» – и наконец получили повышение в главную команду. Какие ощущения?
– Только позитивные! Интересная работа, много новой информации. С приходом новых тренеров появились свежие идеи.
Команда хорошо начала сезон (53 очка за 40 матчей, в четверке на Востоке – Sports.ru), перезагрузилась, пришли молодые, в основном, задрафтованные. Сейчас четыре стабильных звена, да и вратари – Ванечек, Блэквуд, Шмид – выручают. В прошлом году, как понимаю, вратари играли не так уверенно – для конкуренции добавился Витек Ванечек из «Вашингтона».
– Последний раз команда пробивалась в плей-офф в сезоне-2017/18, а в этом году – такой всплеск…
– Никто не ждал от нас результатов, а мы в лидерах. Несмотря на стартовые победы, нужно оставаться в тонусе, чтобы избежать серьезных спадов.
Ближе к плей-офф поймем, можем ли претендовать на Кубок Стэнли.
Если бы накануне сезона нам сказали, что одержим 13 побед подряд – я бы искренне удивился. Но впереди сложный отрезок, играем с сильными соперниками. Эти матчи как раз покажут, на что мы способны (разговор состоялся в начале декабря, и сложный отрезок «Нью-Джерси» прошел не без проблем – как раз в середине месяца у команды была серия из шести поражений – Sports.ru).
– Журналист Аманда Стейн писала в твиттере, что вам в «Нью-Джерси» отвели роль «глаза в небесах»: наблюдаете за играми из пресс-ложи и замечаете необычные детали, которые не всегда видны с лавки. Все верно?
– Почти. С одним из помощников главного тренера Линди Раффа разбираем соперника и готовим собрания. В день игры акцентируем внимание на большинстве и сильных/слабых сторонах соперника. Затем, в зависимости от раскатки, идем на лед. В мои обязанности входят тренировки с неиграющим составом, чтобы поддерживать парней в тонусе.
– Почти вся ваша карьера – в системе клуба. Чувствуете, что подход к игре постепенно меняется?
– Если смотреть на то, как команда играла в прошлом году и в этом – кардинальных отличий нет, даже после смены помощников Раффа. Из шести тренеров ушли двое, и я добавился. Но мы не делали резких движений.
– С кем сразу сблизились из персонала и игроков?
– Ближе всего общаюсь с белорусским нападающим Егором Шаранговичем, так как работаем много лет и разговариваем на родном языке. С другими ребятами ровные, деловые отношения. С кем-то более тесные – например, шведом Александром Хольцом.
Мы разделили нападающих на группы между четырьмя тренерами. Уделяем больше времени, показываем нарезки видео – с ними более близкое общение.
– Лидеры «Нью-Джерси» Джек Хьюз и Нико Хишир в этом сезоне наконец-то оправдывают звездный статус. При общении с ними нет трудностей?
21-летний Джек Хьюз (слева) в этом сезоне неудержим
– Нет. Они хотят прогрессировать, приносят пользу команде. Когда есть результат и победы – многие проблемы забываются.
– В чем им нужно прибавлять?
– Работаем над вбрасываниями, завершающим броском. Джек, например, быстрый, но легкий. Ему надо закрывать шайбу корпусом. С начала сезона видно, как команда хорошо проработала эти компоненты.
«Перед сезоном играли всей командой в пейнтбол, точно узнали друг друга лучше»
– После какой игры пропал мандраж и вы осознали, что работаете в НХЛ?
– Его и не было. Только понимание, что надо хорошо выполнять работу.
– Задавались вопросом, почему в обновленный штаб Линди Раффа позвали именно вас?
– Многие хоккеисты прошли через фарм, я почти всех знаю. Скорее всего, почувствовали, что могу помочь команде. Она нуждалась в человеке, который бы занимался такой же работой, как и я.
– Вы как игрок брали второй Кубок Стэнли в том числе под руководством Вячеслава Фетисова, который тогда работал в «Нью-Джерси». Про него вы говорили: «Он использовал сильные стороны игроков, учил самостоятельно принимать решения, задавал вектор движения». А вы даете сейчас свободу игрокам?
Сергей Брылин (в центре) в компании Вячеслава Фетисова, Александра Могильного, Владимира Малахова и Сергея Немчинова.
– Да, у ребят с шайбой в зоне атаки развязаны руки. Когда ее теряем, то нужна организация, а не принцип «мы забьем больше, чем пропустим».
Линди Рафф остался требовательным в плане игры без шайбы. Постоянно разбираем проблемные места и стараемся держать руку на пульсе, чтобы проблемы не переросли в поражения.
Мы добавили в обороне, атаке, и акцент именно на игре без шайбы («Нью-Джерси» идет на третьем месте в НХЛ по нанесенным броскам и на втором по допущенным – Sports.ru). Стали более ответственно относиться к деталям. Ребята поняли, что если играть в такой манере – появится шанс побеждать любую команду. Чувство уверенности приходит с годами.
Команда много лет не выигрывала и не показывала результат. Иной раз игроки безалаберно подходили к матчам из-за постоянных поражений. Все накапливалось как снежный ком и валилось из рук.
– Перед сезоном было у команды было традиционное сплочение? Расскажите.
– Играли в пейнтбол, устроили командный ужин с собранием. Разбирали самые разные жизненные ситуации, разговаривали про хоккей. Смеялись, шутили. Точно узнали друг друга лучше.
Такие неформальные встречи важно проводить как можно чаще. Но у нас очень плотный график, 82 матча. При такой нагрузке важна эмоциональная встряска и смена обстановки, чтобы работа не превратилась в рутину. Даем игрокам выходные при любом «окне».
Помню, когда сам играл – к январю-февралю организм уставал и эмоции замирали. Всегда нужен отдых – важно, чтобы коллектив оставался свежим.
После длительной победной серии в клубе говорили: «Мы получили признание и показали хороший хоккей, но глобально ничего не выиграли».
– Какие детали определяли этот хороший хоккей? В чем «Нью-Джерси» на старте сезона был лучше других?
– Наша сильная сторона – скорость. У нас быстрые нападающие.
При разборе игр требуем коннект между партнерами по звеньям. Не важно, с шайбой ты или без – должно быть взаимодействие друг с другом – как единый кулак.
Когда теряем шайбу или играем в зоне обороны – акцент на быстрый отбор. Всегда оказываем давление за счет быстрых передвижений, быстрого отбора шайбы и перехода в атаку. Играть с шайбой намного веселее и интереснее, чем без нее.
«Раньше думал, что работа тренера – «объяснил, нарисовал, поставил», но это заблуждение. Она намного глубже»
– Кто повлиял на ваше становление как тренера? Кем вдохновлялись?
– Когда закончил игровую карьеру, до конца не понимал, что дальше. Первый год возился с молодежью, помогал как тренер по развитию. В конце сезона генеральный менеджер «Нью-Джерси» Лу Ламорелло предложил работу в фарм-клубе. Меня затянуло.
Все тренеры, с которыми я работал, абсолютно разные и не боялись делиться секретами.
Например, первый главный Рик Ковальски прошел три лиги: начинал с Восточного побережья и признавался там тренером года, после совместной работы в АХЛ ушел помощником в НХЛ.
Второй – Марк Деннехи – пришел из университета. Он находил нестандартные решения – открыл мне глаза, как решать проблемы. Когда наш сезон катился под откос, мы поменяли игру и оказались глубоко в зоне плей-офф.
Последний год помогал в «Ютике» Кевину Динину. Он сыграл больше 1000 матчей в НХЛ, его свитер висит под сводами арены в Хартфорде, где раньше играла «Каролина». Был одним из лучших игроков своего времени, как тренер брал Кубок Стэнли и олимпийское золото с женской сборной Канады. Авторитет, очень системный специалист.
– Когда начинали, могли себе представить, что будете работать тренером в НХЛ?
– Я к этому стремился. Первый сезон думал, что работа тренера – «объяснил, нарисовал, поставил», но это заблуждение. Она намного глубже.
Ни разу не был главным, но, может, еще удастся. Это будет совершенно другой уровень, задачи, ответственность. Одно дело объяснять и показывать, другое – найти правильный подход к каждому игроку и донести мысли. Не все одинаково воспринимают информацию. Кому-то нужно нарисовать, кому-то видео показать, а некоторым достаточно на словах объяснить.
Все пришло с опытом. Иногда бывает, что эмоции перехлестывают, особенно во время игр. Но мы стараемся держать себя в руках: когда на первый план выходят эмоции – уровень интеллекта падает.
– Есть ли что-то общее у тех чемпионских команд, за которые вы играли, с нынешним «Нью-Джерси»?
– Я только сейчас понял: те команды, в которых мне посчастливилось играть, строились несколько лет. НХЛ сильно изменилась. Кроме «Бостона», команды стали моложе. В «Бостоне» есть костяк, который много лет вместе. В мое время играли хоккеисты, которым за 30 и даже ближе к 40. Сейчас такое редко встретишь.
– Вы первый год работаете с Линди Раффом. Какие у вас отношения?
Линди Рафф (стоит слева) – главный творец преображения «Нью-Джерси»
– Хорошие, рабочие. До прихода в «Нью-Джерси» ходили разные страшилки про него: мол, не любит русских, слишком требовательный, шаг влево или вправо – расстрел. Линди говорит, что изменился с годами и не дает эмоциям выйти наружу. Оказалось, он терпеливый, веселый и спокойный мужик. Живет игрой.
Любит пошутить. У него столько историй! Еще показывает фокусы с картами. После них сижу и пытаюсь понять, как он это сделал. Например, угадывает цифры. Я не картежник и мало что в этом понимаю, но это удивительное хобби.
Меня восхитило, как он сохранял спокойствие и руководил командой без срывов даже при провалах. Он прошел сложные годы, и кажется, все, что сейчас происходит – награда за его выдержку.
Мы сезон начали с двух поражений, трибуны скандировали – увольте Линди. Было видно, что ему неприятно. А сейчас ему готовы почти все простить.
«Любовь к русскому языку и литературе привила бабушка»
– У вас чистый русский язык, хотя уже почти 30 лет живете в Америке. Часто практикуете?
– Дома разговариваем исключительно на русском, а вот думаю на двух языках. Когда только переехал в Америку, один из помощников генерального менеджера сказал: «Ты заговоришь на английском, когда начнешь думать на нем». Иной раз даже думать на нем легче, потому что английская речь повсюду.
Мне повезло: я приехал в НХЛ во время локаута-95. После тренировочного лагеря нас отправили в фарм-клуб, где кроме меня не было русских. Базовые знания английского по школьной программе у меня были, в незнакомой среде я адаптировался быстрее.
А любовь к русскому мне привила бабушка – она работала директором школы, учителем русского языка и литературы. В детстве меня отправляли к ней на лето в Монино – это такой закрытый городок в Подмосковье. Я там много читал, учил правила, за месяц повторял программу предыдущего года и начинал следующую.
Помню, когда переходил из начальной школы в среднюю – наизусть выучил «Песнь о вещем Олеге». У нас учительница была в шоке.
Летом бабушка устраивала сумасшедший график: подъем, завтрак, сразу диктант, чтение книг и только потом полдня – свободное время. Очень ей благодарен, я так готовился к экзаменам и сдавал их на пятерки. Хотя не могу сказать, что учился усердно, тренировки и игры отнимали почти все время.
К сожалению, сейчас не так много читаю, зато пытаюсь привить детям любовь к книгам. Старшая дочь еще читает, а молодое поколение – не очень.
– Дети на каком языке разговаривают?
– Анна (ей 22) говорит на русском, раньше хорошо читала и писала, ходила в русскую школу два раза в неделю. Для нас было важно, чтобы она изучала родной язык и культуру. Сын Федор (ему 18) говорит даже лучше, чем старшая, но не читает. Младшая Маруся (ей 12) все понимает, но не хочет говорить на русском и отвечает на английском.
– У ваших детей русские имена, хотя они родились в Америке. Это принципиально?
– Конечно, мы же русские. Как еще называть? Анна и Мария – интернациональные имена. С Федором, конечно, сложновато, но люди воспринимают без проблем.
За последние 20-25 лет, что мы прожили в Америке – все чаще встречаются редкие имена. В Нью-Джерси живут люди из разных частей света. Через дорогу китайцы, в следующем доме жили пакистанцы. Все нации перемешались.
– Как отмечали Новый год? Есть семейные традиции?
– Начинаем с четырех вечера, когда полночь в Москве. Созваниваемся с друзьями, родными. Бывает, что в это время игры, но если есть возможность быть дома, всегда ее использую. Супруга накрывает новогодний стол как полагается: оливье, селедка под шубой.
Здесь елки наряжают с конца ноября – Дня благодарения. Некоторые еще раньше ставят. Мы стараемся поближе к Рождеству и держим ее до 15 января – до моего дня рождения и старого Нового года. Обычно американцы выкидывают елки после 26 декабря. Есть день, когда приезжают специальные машины и собирают их.
«Когда поступило предложение из «Нью-Джерси», долго думал – я не был суперзвездой в ЦСКА»
– Не страшно было уезжать в Америку в лихие 90-е? Вам было всего 20 лет.
– Были сомнения, но в начале 90-х распался СССР и был серьезный кризис – все пострадало, в том числе и хоккей. Все, кто мог уехать – уехали в Северную Америку или Европу. На тот момент там платили приличные деньги по сравнению с нашим чемпионатом.
Разница между игрой в России и НХЛ, даже в фарм-клубе, была огромной. Сейчас эта пропасть ликвидировалась. В России есть хорошие и богатые клубы, сопоставимые с НХЛ.
Когда мне поступило предложение из «Нью-Джерси», долго думал – я не был суперзвездой, играл в 3-4 звене ЦСКА. С родителями решили использовать шанс, его могло потом не быть, зато возможность вернуться – всегда есть. В моей карьере были взлеты и падения, но я не жалею о переезде, все получилось.
Помню, когда было 17 лет, пригласили в ЦСКА на летние сборы. Смотрел на ребят, которые там играли – думал про себя: «Если смогу поиграть до 30 – будет здорово». К этому возрасту уже все заканчивали. В итоге я закончил в 38 лет, невзирая на все проблемы и травмы.
– Вы дебютировали в ЦСКА у Виктора Тихонова – как сейчас вспоминаете его тренировки? Про советскую школу много рассказывали – конвейер, поток, работа на износ…
Брылин начинал в ЦСКА, который тренировал сам Виктор Тихонов
– Сейчас отношение к игрокам абсолютно другое. Раньше тренер был царь и Бог, который работал много лет в одной команде. За 30 лет поменялось отношение ко всему.
Мой первый год в ЦСКА – в 1992-м – выпал на олимпийский. Хоккеисты, которые попали в сборную, стали чемпионами. Уровень нашей команды и всей лиги был достаточно высоким.
Конечно, не ожидал, что смогу сразу пробиться в основу. Отчасти повезло, что многие разъехались, и мне выпал шанс.
Уже тогда мы летали на игры на своем самолете. Пару раз даже на военном – с лавками вместо кресел.
– С какими трудностями столкнулись при переезде в Америку?
– Сложнее всего было привыкнуть к самостоятельности. В России вместе с командой заселялись на базу. Нас возили, кормили, все организовывали. Да и мне тогда было 20 лет, до этого жил только с родителями.
На момент переезда в США я женился, супруга Лена приезжала в тренировочный лагерь, помогала обустраивать квартиру. Она училась в Москве и сперва прилетала по мере возможностей. Обычно на неделю-две – и обратно. Но когда она была рядом – мне было легче.
– Как познакомились с женой?
– Мы были соседями, ходили в один детский сад, одну школу – только учились в разных классах.
В школе мы почти не пересекались, а после ее окончания нас познакомил общий приятель, мне тогда было 17 лет. Сейчас жена – мой лучший друг. Понимает, поддерживает во всем, любит.
Когда «Нью-Джерси» предложил контракт, я понял, что Лене сложно будет получить визу в статусе «подруги». Расписались спустя два года отношений – как раз перед отъездом в Америку. Свадьбу организовали за две недели. Пригласили близких друзей, родственников, отметили как полагается.
В 90-х общаться было тяжелее – не было интернета, мобильных телефонов. Приходилось звонить на стационарный, когда оба дома. Возможно, это даже укрепило отношения, так как ценность человека осознаешь на расстоянии.
«Уже 10 лет ездим отдыхать на Виргинские острова – наслаждаемся спокойствием и природой»
– Вы завершили карьеру 11 лет назад, поиграв последние годы в СКА и Новокузнецке, но потом все же вернулись в Америку. Почему?
После НХЛ Брылин поиграл в СКА и Новокузнецке
– Здесь родились наши дети. У нас и не было мыслей перебираться обратно в Россию. Большую часть жизни прожили в США. Почти 30 лет.
– Гражданином какой страны себя считаете?
– Конечно, мы русские, какими еще можем быть. В России остались родственники и друзья. К сожалению, из-за последних событий мама и сестра не могут приехать. Я был последний раз дома летом 2021-го. Мы уже соскучились.
– Какие места в России хотели бы показать детям?
– Думаю, им было бы интересно посетить места, где мы учились и выросли с Леной. Жалею, что не поехали на чемпионат мира-2018 по футболу, когда он проходил в России. Побывать на таком событии в родной стране – незабываемо.
– Как проводите свободное время с семьей?
– Раньше, когда дети были маленькими, гуляли в парке возле дома. А сейчас в Нью-Йорк выбираемся, в центральный парк. Уже много лет ездим отдыхать на Виргинские острова. Там есть небольшой остров – Сент-Джон.
Это место посоветовала мама моего агента – она работала в туристической компании. Там очень красивая природа, а большая часть территории – национальный парк. В основном небольшие гостиницы – и туристов не так много. Несколько пляжей входят в топ Карибских островов.
Уже 10 лет ездим, наслаждаемся спокойствием и природой. Каждый день открываем новые пляжи: плаваем, ныряем, загораем. Берем лодку на один день и плывем в места, на которые можно добраться только с воды.
Сейчас еще больше возможностей: появились различные кафе, можно взять в аренду каяк или сап-бординг, а раньше были дикие пляжи, без сервиса.
– Ваша цитата: «Жизнь и менталитет в Америке другие. Методы работы тоже совершенно отличаются. Если человек не готов принять эти правила, то попасть в НХЛ практически невозможно». К чему было сложнее всего привыкнуть? В чем конкретно отличается работа?
– Это был мой ответ на вопрос, почему русские тренеры не работают в НХЛ. В первую очередь, должно быть желание. Нужно работать, а люди, которые тебя знают, могут пригласить уже на другую работу. Нельзя просто постучать в дверь и сказать: «Здрасьте, я хочу у вас работать».
Каждый год мы проходим обязательное корпоративное обучение, где нам рассказывают об отношениях между людьми и этике на работе. Разбираем ситуации, которые могут возникать на рабочем месте, и как себя вести с начальником, подчиненными, чтобы не возникало конфликтов. Люди все разные, и нужно с пониманием относиться к чужим проблемам или сомнениям.
Не могу сказать, проводят ли такие мероприятия в России и приняты ли эти правила, но в Америке вот так.
– Вам наверняка поступали предложения от клубов КХЛ. Звали главным тренером?
– Да. Сказать, кто именно, не могу, но я не закрываю для себя эту возможность.
В НХЛ снова работает русский тренер. Сергей Брылин восемь лет ждал этого шанса
Фото: из личного архива Сергея Брылина; nhl.com; РИА Новости/Владимир Родионов, Андрей Серебряков; East News/AP Photo/David Zalubowski, AP Photo/Paul Chiasson, AP Photo/Bill Kostroun; en.wikipedia.org/Lisa Gansky; REUTERS/JM/HB, Jasen Vinlove-USA TODAY Sports, Brad Penner-USA TODAY Sports, Ed Mulholland-USA TODAY Sports; metallurg-nk.ru
Удачи Сергею и его семье.
Трудяга, каких поискать. Все его успехи заслужены.
Хороший парень, хорошее вью.
Да и ничто не мешает любить Родину, живя в другой стране, примеров полно (в любые времена)
А так слова один в один. Родину, говорит, люблю, но почти 30 лет живём в США, но люблю - не могу прям.
Вот если бы депутатом предложили,тогда другое дело,как у Фетисова.Можно про 30 лет забыть сразу
– Конечно, мы русские, какими еще можем быть.
---
ну спросили то про гражданство, а не про национальность..
русские. по происхождению родителей. но уже дети рожденные в сша, граждане сша. и сам наверняка. а родину свою он может любить издалека. он не виноват что там не так как в америке.
Во Франции и тех же США живут потомки российской интеллигенции, уехавшие из России в начале 20 века. Они говорят на таком русском языке, который ты услышишь только на качественном уроке литературы в школе
Люблю Россию, но тут живём 30 лет и будем дальше жить - мы же русские!