«Я был словно оцепеневшее животное, загнанное в угол». Бывший игрок НХЛ поборол болезнь и теперь помогает другим
История Колина Уилсона.
Мы привыкли считать, что спортсмены стрессоустойчивы и не должны страдать от психологических проблем. Видимо, так думал и Колин Уилсон, и поэтому просто не мог заставить себя обратиться за помощью.
Когда в первом раунде драфта-2008 Уилсон был задрафтован «Нэшвиллом», он уже страдал обсессивно-компульсивным расстройством, просто еще не осознавал этого. Заболевание сильно повлияло на Колина и было с ним все то время, пока он играл.
Но узнал он о нем только в 2010 году. «Я помню, когда еще был новичком, генеральный менеджер «Нэшвилла» Дэвид Пойл и его ассистент Пол Фентон вместе с командным психологом и моими родителями усадили меня и сказали, что у меня ОКР», – писал Колин в The Players Tribune.
Колин родился в хоккейной семье: его дедушка Джерри Уилсон играл в НХЛ в 50-е годы, а отец Кори – в 80-х и начале 90-х. Давление было колоссальным, но Колин чувствовал поддержку близких.
Странные психологические особенности у него проявились еще в детстве. Когда ехал с родителями куда-то на машине, Колин частенько считал деревья, сидя на заднем сиденье. Машина ехала быстро, поэтому и считать приходилось быстрее. Он сбивался и приходилось начинать сначала, что его очень беспокоило.
Тревога и волнения преследовали Уилсона и в юниорские годы. Он волновался о своих травмах. Находясь на льду каждую конкретную секунду Колин думал не о том, как обыграть защитника и протащить шайбу вперед, отдать пас или забить гол. Нет. В это время он думал об одном: о своих коленях, несмотря на то, что раньше с ними у него никаких проблем не было.
«Это вызывало у меня чувство отсутствия контроля, которое в конечном итоге приводило к негативным мыслям – вроде тех, которые меня посещали во время разминок или раскатки», – рассказывал Уилсон.
При этом долгое время у Колина не было плохих мыслей на льду: он пытался сосредоточиться на игре, старался быть лучшей версией себя. Уилсон и сам не стеснялся говорить об этом: «Я хотел быть лучшим, и я мог бы быть им, потому что хоккей был всем для меня».
Уилсон играл за «Нэшвилл» большую часть своей карьеры, а Теннесси для него стал вторым домом. Колин не уделял своим проблемам серьезного внимания, как и многие, не считая это чем-то серьезным. «Я не думал об этом. Я просто был собой. Я был Колином Уилсоном, игроком НХЛ. Только это имело значение», – говорит он.
Стало очевидно, что, играя в лучшей лиге мира, где каждый будет следить за тобой, скрывать что-либо просто невозможно. Уже в «Предаторс» партнеры и персонал команды начали обращать внимание на странное поведение Уилсона. Перед каждым вылетом на игру Колин повторял один и тот же ритуал.
Сначала он должен был убрать весь мусор из самолета. Каждая обертка, каждый кусочек пластика – все, что казалось ненужным – в мусор. Затем он должен был последним из пассажиров покинуть самолет. И наконец перед полетом он должен был поговорить с пилотами – не обязательно о чем-то конкретном, ему просто важно было поболтать с ними.
И только после всех этих действий он чувствовал себя в безопасности в полете. «Все это было из-за страха летать, который был у меня еще с детства – и этот ритуал превратился в рутину. Все вращалось вокруг контроля над ситуацией: мне важно было почувствовать, что я приложил руку к тому, что происходит», – объяснял Уилсон.
В то же время Колин не воспринимал всерьез то, что ему говорил, в частности, Дэвид Пойл. Он был полностью уверен в том, что с ним все порядке, что он на самом деле здоров. Колин просто жил мечтой играть в НХЛ, как, впрочем, и все дети, которые выросли в Виннипеге.
«Тяжело воспринимать то, что тебе говорят. И я не принимал это должным образом, – признавался Уилсон, – игнорировал, говорил, что со мной все будет хорошо. Я скрывал себя и свои проблемы от других».
Но это не помогло: большую часть карьеры Колин провел в режиме борьбы с ОКР. Он находился в постоянной панике. В конце концов, Колин перешел к мыслям, что он может получить травму каждый раз, когда выходит на лед.
Появлялось ощущение, что коньки плохо завязаны. Он оставался в раздевалке подольше, снова и снова завязывая шнурки так сильно, что на его руках появлялась кровь. Но даже после этого он чувствовал, что с коньками что-то не так. Ему казалось, что они какие-то неправильные.
«Я оказался в таком ужасном состоянии – словно оцепеневшее животное, загнанное в угол. На льду я был почти без сознания», – рассказывал Колин.
После игр его настолько переполняли эмоции, что он не мог спать. Недостаток сна вывел его на тропу, которую никто бы не пожелал и злейшему врагу.
Во время финала Кубка Стэнли против «Питтсбурга» Уилсон упал на дно. Его мозг взорвался. Он потерял контроль над собой, стал уязвим, что привело к катастрофическим последствиям.
На протяжении трех лет Колин принимал «Ксанакс» и «Сероквель», чтобы стабилизировать проблемы со сном. Он и не заметил, как стал зависим, а наркотики буквально вырубали его. За один вечер ему ничего не стоило принять «Ксанакс» и «Сероквель», а в другой – экстази и кокаин, а затем разбавить все это алкоголем. «Во время плей-офф я начал больше веселиться, чем заглушать боль, – писал Уилсон в The Players Tribune. – Комбинация этих таблеток, смешанная с алкоголем, и годы невылеченного ОКР… Я достиг дна».
Изначально таблетки прописывались Уилсону для помощи в лечении. Но эффект получился обратным и только усугубил его положение – он потерял себя. Стресс из-за ОКР, отсутствие сна, давление плей-офф – все это привело его в место, из которого, кажется, тяжело выбраться самому.
«Мне было плохо. Помню, когда мы выиграли у «Анахайма» в финале Запада, все в команде, конечно, были безумно счастливы. Но в тот момент все, чего хотел я, – пойти домой и закрыть глаза. Мое эмоциональное состояние было катастрофическим. Я чувствовал, что не играл в свой лучший хоккей. Чувствовал, что внес недостаточный вклад в успех команды, и это не давало мне покоя», – признавался Колин.
«Нэшвилл» вышел в финал Кубка Стэнли, и казалось, что Колину станет легче психологически, что в его голове найдется место для позитивных мыслей. Но в финале, похоже, ему стало еще хуже. «Я едва соображал. Было чувство, что моя голова как будто в огне, у меня возникало ощущение, что я схожу с ума», – рассказывал Уилсон.
Колин осознавал, что так продолжаться не может, он не мог больше так жить. Команда, семья и все окружающие его люди видели, что он не был собой. Когда сезон закончился, он понял, что единственный выбор, который у него был – это вылечиться по-настоящему. «Я начал беседовать с терапевтом, и то, что происходило в плей-офф, подтолкнуло меня работать еще больше», – говорил Колин.
Но после знакомства с координатором по приему средств растительной медицины его жизнь изменилась. Под его руководством Колин начал принимать лекарства, которые в РФ запрещены. Но они помогли. Он чувствовал себя намного лучше.
В 2019 году Уилсон сделал важный шаг в своей жизни – он связался с NHLPA (профсоюз игроков НХЛ – Sports.ru), который в дальнейшем помог ему обзавестись специалистом по ОКР. В The Players Tribune Уилсон даже сравнил это со «встречей с человеком, у которого есть экстрасенсорные способности».
Беседуя со специалистом, Уилсон наконец почувствовал то, чего ему не хватало многие годы – присутствие человека, который тебя понимает. На сеансах он начал осознавать, что в процессе лечения важно не только признание того, что происходящее с ним ненормально. Но также признание того, что в этом нет твоей вины.
Уилсон начал развивать чувство сострадания к себе, которого не было раньше. Ему было тяжело не винить себя в том, что его разум идет куда-то не туда. Но каждый раз он пытался преодолеть это чувство и каждый раз пытался убедить себя в том, что все будет хорошо.
В прошлом году Колин объявил о завершении карьеры, довольно раннем – ему было всего 31. Он не показал себя выдающимся хоккеистом и не смог выиграть Кубок Стэнли. Но он жил игрой, борясь с самим собой на протяжении всей карьеры, чтобы не сойти с ума и остаться человеком. И он сделал многое для того, чтобы подготовить себя к новому этапу в своей жизни. Колин совершенно трезв. Вернулся в Бостон, где работает психологом, чтобы помогать людям, которые столкнулись с похожими проблемами.
«Мы хотим помогать людям как физиологически, так и психологически, – рассказал он, – благодаря таким средствам, как нейробиоуправление, плавание, вспомогательная психотерапия, а также с помощью других альтернативных лекарств, которые не так широко доступны. Это место, которое будет безопасным для всех, кто отчаянно в этом нуждается».
От банкротства – до Кубка Стэнли. История Джека Джонсона, которого предали самые близкие
Фото: globallookpress.com/imago sportfotodienst, Danny Murphy/Icon Sportswire, Brett Holmes/Icon Sportswire; Gettyimages.ru/Phillip MacCallum; commons.wikimedia.org
Ты должен уметь сказать -
Руки прочь, прочь от меня
Ты должен быть сильным
Иначе зачем тебе быть
Что будут стоить тысячи слов
Когда важна будет крепость руки
И вот ты стоишь на берегу
И думаешь - плыть или не плыть"
Но я знаю лично и излечившихся, и спецов, и их методики. ОКР реально победить!