Карпов-Каспаров. Шпионские страсти 1984-1986
Эпоха шахмат 1970–1980-х годов вся насквозь пронизана политикой: противостояниями и провокациями, заговорами и шпионскими страстями… С тех пор как в чемпионы пробился Карпов, советская система взяла на вооружение два лозунга: «все средства хороши» и «победитель всегда прав»! Как тут обойтись без подкупа и предательства?
История началась в 1974 году, когда навстречу американскому чемпиону мира Фишеру по восходящей двигались два «К» – 44-летний Виктор Корчной и 23-летний Анатолий Карпов. Выбор советского шахматного начальства, на кого из них делать ставку, был очевиден… С одной стороны образцовый комсомолец из правильной семьи и с правильным отношением к системе, с другой же – сомнительный еврей с неясными политическими наклонностями, тягой к свободомыслию и имению собственного мнения. Ставка была сделана на Карпова – у него оказались все лучшие тренерские силы и симпатии начальства, на него работала «пропагандистская машина», как в рамках Союза, так и во всем шахматном мире.
Что до Корчного… на первых парах методы воздействия были довольно вегетарианскими… Ему разными ухищрениями просто не давали работать с теми, с кем он хотел, и кто хотел с ним работать, вроде Смыслова и Бронштейна, создавая вокруг «пояс отчуждения».
Это сработало – Карпов победил Корчного в финальном матче претендентов-1974, вышел на Фишера, и вскоре получил всё! Он стал чемпионом мира и героем нации, вернувшим в страну шахматную корону. Корчной же вскоре был вынужден бежать из СССР, потому что фактически получил «запрет на профессию». Когда это произошло, он сразу превратился в парию, прокаженного даже имя которого было чуть ли не запрещено употреблять!
И, ясное дело, когда в 1978 году у него «хватило наглости» по ступенькам претендентской лестницы вновь добраться до Карпова, на его уничтожение были брошены все силы.
Но к «невозвращенцу» Корчному было не так-то легко подобраться. Ведь теперь его штаб составляли либо иностранцы, либо бывшие советские эмигранты, подкупить или запугать которых было не так-то просто. Пришлось воевать «на своей территории», собирая против него все лучшие шахматные силы страны… Карпов смог-таки свалить Виктора в 1978-м, а потом, почувствовав, что в своей борьбе с врагом системы может рассчитывать чуть ли не на любую поддержку со стороны властей, еще в 1981-м – теперь уже гораздо легче.
Начиная с 1982 года в руках советских, и лично Карпова, был еще один действенный, хоть весьма капризный инструмент влияния – новый президент ФИДЕ Флоренсио Кампоманес. Тот мог в зависимости от ситуации «трактовать» любой вопрос в пользу чемпиона.
Поэтому, когда в начале 1980-х перед Карповым замаячила перспектива выйти уже не на «злодея» Корчного, борьба с которым получала сакральный смысл, а на своего молодого соотечественника Каспарова, методы пришлось срочно перестраивать… Не пойдешь же в открытую на очередную «надежду советских шахмат». С ним надо было действовать по-другому. Тихо и незаметно, чтобы ни у кого не возникало сомнений, что борьба ведется в строгих рамках шахматного противостояния. Ситуация осложнялась еще тем, что Гарри был не одинок, за ним стояла мощная азербайджанская диаспора, его курировал не абы кто, а лично Гейдар Алиев – первый секретарь компартии республики, кандидат в члены политбюро ЦК КПСС, да, к тому же, еще и хороший друг генсека СССР Брежнева.
У Каспарова была отличная тренерская бригада. Многолетний личный тренер Александр Никитин, которого в свое время выгнал с работы Карпов, и он пообещал, что обязательно «найдет мальчика», который его свергнет. Его тезка Шакаров, который всегда записывал и хранил все, что когда-либо рождалось в их творческой лаборатории. Плюс – трио ярких практиков-гроссмейстеров: Иосиф Дорфман, Геннадий Тимощенко, Евгений Владимиров, каждый из которых был сильным аналитиком. Время от времени к ним подключался еще и богатый дебютными идеями венгр Андраш Адорьян. «Шлифовал» этот коллектив Михаил Ботвинник, со времен появления 12-летнего Гарика в его школе, курировавший его.
Что же делать? Понятно, о том, чтобы подбить клинья к Никитину или к Шакарову, не говоря о Патриархе, не могло быть и речи… Адорьян был крайне независим, далеко и на него не было никаких инструментов влияния. Оставалось поискать «слабое звено» среди трех тренеров.
Как явствует из официальных документов, приведенных в книге «КГБ играет в шахматы», работа велась по всем трем направлениям. Помогало и то, что Тимощенко и Владимиров, как и Карпов, были членами общества ЦСКА и получали зарплату «в одном окошке». Они должны были участвовать в официальных соревнованиях, выполнять другую работу, у них был свой круг обязанностей… Их, несмотря на то, что они были официальными тренерами Каспарова, никто не снимал. Если бы они работали в Баку, вопросов не было бы, но никто столь резких шагов, которые могли бы обезопасить штаб Гарри, не предпринимал.
По некоторым косвенным признакам кажется, что в команде вообще никто не мог чего-то подобного опасаться. А совместная работа шла «под честное слово», а новинки или идеи, рожденные в совместном анализе, за некоторым исключением, мог использовать каждый из них… Тренеры были наемниками, но все они были единомышленниками, да еще и тесно связанными общей идеей – превратить гениального Каспарова в чемпиона мира.
Но «слабое звено» все-таки было найдено.
Ажиотаж перед началом встречей 1984 года был огромным, и как часто случалось в СССР, был организован подпольный тотализатор, в котором могли участвовать «все кто хотел», в том числе и ведущие шахматисты страны. Деньги ходили достаточно большие, и Дорфман просто не удержался… На протяжение первых 12 партий матча Иосиф постоянно «ставил» и, конечно, выигрывал, пока в очередной раз, исходя из ходов Карпова, понял, что этим он фактически предоставляет информацию Карпову, прямо предавая своего патрона.
Дорфман тут же порвал все связи с организаторами тотализатора и «ушел в несознанку», а когда его стали донимать звонками и случайными встречами на улице, обратился уже к руководителю охраны Каспарова Виктору Литвинову, чтобы тот оградил его от возможных посягательств на него жизнь. Чтобы получить помощь, львовянину пришлось подтвердить, что в период подготовки к матчу к нему не раз обращались «люди Карпова», предлагая в обмен за информацию из штаба Каспарова (или за прекращение сотрудничества с Гарри) «чемодан денег и квартиру в центре Москвы». Он же просто поиграл в «угадайку».
«Приставания» к нему продолжались и в период между матчами 1984 и 1985 годов, что в конечном итоге убедило его в необходимости покинуть СССР. Что он сделал вскоре после того как Союз распался. Но постоянную опасность он ощущал вплоть до 1990 года.
Интересно, что в тот момент Дорфман, видимо, представлял настолько большую ценность как аналитик, что даже зная о возможном предательстве, Каспаров оставил его в штабе и на второй матч с Карповым 1985 года, и на матч-реванш 1986-го. Чемпион мира закончил работать с ним только перед поединком в Севилье-1987, сменив его на Долматова.
Трудные отношения с командой постепенно сложились и у Тимощенко, который, начиная с какого-то момента стал работать исключительно лично с Каспаровым, и во время матчей даже жил отдельно ото всех. Поэтому, когда в 1986 году сперва в Лондоне, но главное уже в Ленинграде, Гарри стал прямо говорить об утечке информации из команды, подозрение пало именно на Геннадия. Но его во второй половине матча уже не было в команде.
А после 19-й партии того поединка, когда Каспаров проиграл три партии подряд, не стало и Владимирова. Его признали «шпионом», демонстративно вышвырнув из команды… Годы спустя Гарри признал свою неправоту в отношении Евгения, но но тогда, осенью 1986 года – это было очень жестко… Ведь чемпион мира не просто убрал его по ходу матча, но еще и растиражировал решение в своей автобиографической книге «Безлимитный поединок» и, несмотря на то, что шпионом тот не был, выступать с опровержениями не спешил.
Но факт остается фактом – за три года бесконечных сражений Карпова и Каспарова, штаб последнего был совершенно разрушен! Если в 1984-м он вступал со своими помощниками как единое целое, то к концу 1986-го с ним оставались лишь Никитин и Шакаров… Сколько информации при этом было доставлено в противоположный лагерь, никто не знал.
Настоящее чудо, что несмотря на все это, гений Каспарова смог устоять в 1984-м, сломил Карпова в 1985-м и, несмотря на жуткий хет-трик матча-1986, добил его и в нем.
Учитывая гласность и свободу слова, проклюнувшуюся в СССР при Горбачеве, и очевидное желание Каспарова создать максимально мрачный образ своего постоянного соперника… открыл дорогу в прессу многочисленным расследованиям. Какие-то из них были верными, другие – откровенной чепухой, но на поляне политического противостояния двух «К» тогда оттоптались все кому не лень. И сегодня не так просто отличить ложь от правды.
Не просто так после Севильи-1987, Клара Каспарова, мама и верный помощник чемпиона мира, с удовольствием произнесла: «Этот матч был чистым!» В нем не было ни шпионских страстей, ни закулисных интриг, ни перебежчиков. Там просто играли в шахматы!
Не из книг, а из других источников можно легко составить впечатление, что творилось вокруг этой исторической битвы в 84-м.