Out of Their League. Глава четырнадцатая
Перевод книги «Out of Their League» бывшего игрока «Сент-Луис Кардиналс» Дэйва Мэггиси, которая позволяет увидеть изнанку профессионального и студенческого американского футбола.
Предыдущие главы:
первая, вторая, третья, четвёртая, пятая (часть первая), пятая (часть вторая), шестая, седьмая, восьмая, девятая, десятая (часть первая), десятая (часть вторая), одиннадцатая, двенадцатая, тринадцатая ...
Глава четырнадцатая
Во многом мой первый сезон в НФЛ напоминал второй курс «Сиракьюз», так как я снова был полон энтузиазма. В университетские годы я стал разочаровываться в студенческом футболе, узнав о тайных выплатах игрокам. Поводом для утраты иллюзий в отношении профессионального футбола стало решение комиссионера НФЛ Пита Розелла не отменять запланированные матчи в связи с трауром по убитому президенту Кеннеди. Тогда же я стал задумываться о том, какую роль играет футбол в национальном создании.
Как и все, я хорошо помню, где находился в момент убийства Кеннеди. Я шёл на собрание игроков защиты в школу, в которой мы тренировались по ходу регулярного сезона. У Билла Симмонса, отвечавшего за нашу экипировку, работало радио, и по нему я услышал первое сообщение о том, что в президента стреляли, но о его смерти я узнал только после тренировки. Пока страна погрузилась в траур, внезапно начались дискуссии о том, должна ли НФЛ проводить матчи в ближайшие выходные. Тем не менее, конечное решение ни у кого не вызвало сомнений. «Кардиналс», как и другие команды НФЛ, продолжали тренироваться в ожидании выездного матча против «Джайентс». В субботу комиссионер Розелл опроверг слухи о возможной отмене воскресных игр, выпустив официальное заявление.
Когда мы прибыли в Нью-Йорк, у меня не было никакого настроения играть в футбол. Я был согласен с игроками, которые требовали перенести матч. Многие парни были возмущены; они знали, что нет ничего сложного в том, чтобы продлить сезон на одну лишнюю неделю в знак уважения. Наибольшее раздражение вызвало то, как Розелл оправдал своё решение:
«Выступление атлетов в минуту личной трагедии является традицией спорта. Футбол был любимой игрой мистера Кеннеди, он жил им».
За предматчевым обедом многие парни открыто говорили об отказе выходить на игру, но они боялись последствий - штрафов и возможного запрета на выступление в НФЛ. Так что мы отправились на разминку перед игрой, которая должна была пройти тем холодным, ветреным днём. Затем мы вернулись в раздевалку и произнесли молитву под руководством Прентиса Гота (раннинбека «Кардиналс» - прим. пер.). После минуты молчания мы прошли через тоннель «Янки Стэдиум», миновали командную зону и выстроились для исполнения гимна.
Игроки были в отвратительном настроении. Болельщики тоже поначалу не проявляли интереса к игре, это были самые тихие фанаты на моей памяти. Но в тот день я познал силу футбола, потому что буквально через несколько минут после начального удара фанаты забыли о национальной трагедии и вовсю поддерживали свою команду, надрывая глотки. Это было жуткое зрелище.
Ближе к концу сезона комментатор CBS Джек Дрис высказал своё мнение по поводу решения Розелла на ежегодном обеде в Клубе Квотербеков Сент-Луиса, где нашей футбольной команде вручали награды. Он заявил, что матчи НФЛ в те выходные стали силой, обьединившей страну в момент, когда появилось множество сомнений по поводу нашей внутренней и внешней безопасности. Он думал, что страна быстро распадалась на части, в то время как футбол и НФЛ вернули ей единство.
В некотором смысле Дрис был прав. Если бы я тогда знал хотя бы часть того, что знаю сейчас, то не был бы поражён или удивлён его заявлениям. Конечно же, у решения провести матчи было простое экономическое объяснение: владельцы команды лишились бы прибыли от билетов, кроме того, я могу представить какое давление на НФЛ оказала компания CBS, у которой с лигой был контракт.
Весь этот диалог указывал на глубокую связь между футболом и нашим обществом, о которой я узнал позднее, когда оказался вовлечён в антивоенное движение. Тогда было невозможно не заменить, что футбол отражал и одновременно усиливал худшие стороны американской культуры. Здесь был расизм, который во всей красе предстал передо мной в «Кардиналс». Здесь были жестокость и садизм, не столько в футболистах и самой игре, сколько в создании зрителей - миллионов американцев, которые смотрят футбол каждые выходные в состоянии, близком к сексуальному помешательству. Не стоит забывать и об ауре милитаризма, которая окружает профессиональный футбол и проявляется не только в очевидных вещах, таких как посещение игроками войск во Вьетнаме, но и в языке игры - «бросить бомбу», быть «генералом на поле» и т. д., а также в бездумном следовании «долгу», которого требуют от футболистов. Короче говоря, игра была обернута в красно-бело-синее полотнище. Не является совпадением то, что проявления наиболее сентиментального и опасного предматчевого «патриотизма» мы видим на футбольных стадионах. Не является совпадением и то, что во главе наиболее репрессивного политического режима за всю историю этой страны стоит Ричард Никсон, который помешан на футболе.
Продолжение следует
Перевод Алексея Аникина (сайт First & Goal)
