«Все взгляды на меня. Мне это безумно нравится». Как бывший партнер Овечкина помог Нечасу стать звездой
Нападающий «Колорадо» Мартин Нечас, подписавший с клубом новый контракт на 8 лет и более 80 млн долларов, рассказывает о своих первых шагах в профессиональном хоккее и том, какую радость ему приносит игра.
Никлас Бэкстрем ведет шайбу, стоя спиной к борту. Он держит ее на крюке клюшки, в любой момент готовый сделать пас: за ворота, на пятак... или к синей линии. И именно туда он отправляет ее с неповторимой точностью. Шайба летит к Джону Карлсону. Как только соперник перемещается в нужном направлении, защитник быстро имитирует бросок и, не глядя, переводит шайбу на левый край.
Бум! Александр Овечкин стреляет по воротам в одно касание...
Стоп. Назад. Снова.
«А вы видите это движение? Видите, где у него клюшка? Видите, куда Оши двигается в этот момент?»
Пальцы скользят по экрану, подчеркивая крошечные детали в начале розыгрыша, приводящие к очередному неотразимому броску — броску, который все знают, но все равно не могут отразить. Пока большинство наших товарищей по команде бредут по коридору к парковке, несколько человек сидят в переговорной, наблюдая за страстной жестикуляцией Мартина Эрата.
«Вот. Смотрите. Вот. Вот так».
Затем Мартин нажимает кнопку воспроизведения, шайба снова молниеносно двигается между игроками «Вашингтон Кэпиталз», и… бац! Вновь гол. Еще один фрагмент, еще один розыгрыш, еще одна идеально выполненная комбинация в большинстве. И снова Мартин делает паузу, чтобы объяснить, что делает каждый игрок и почему. Каждая мелочь, каждый известный ему возможный пас – это вариант в этот момент. Каждое движение подсказывает, что произойдет в следующую долю секунды.
Я сижу и поражаюсь, как много можно проанализировать в хоккее, сколько нюансов можно учесть, чтобы обыграть соперника. В мой первый профессиональный сезон в составе «Кометы» Мартин Эрат каждый день показывал нам подобные вещи. В один день это был «Вашингтон», одна из лучших команд НХЛ по игре в большинстве на тот момент. В другой — фрагменты наших игр или даже тренировок. Он замечал каждую мелочь.
Для меня он был лучшим наставником, о котором я только мог мечтать в начале карьеры. Я люблю говорить о хоккее, много о нем думаю. Я сам анализирую, как тренироваться и что нужно улучшить. И именно он давал мне советы, объяснял все нюансы и многому меня научил.
Хотя я с детства любил хоккей во всех его проявлениях, в 17 лет я и представить себе не мог, что его можно так глубоко анализировать. До этого, в молодежных лигах, тренеры давали нам базовую тактику, и мы просто играли как могли. И вдруг – это.
Я как будто до сих пор слышу его слова: «Сбавь обороты». Я мчался вдоль борта с шайбой, и в голове мелькал его совет: «Сбавь обороты. Дело не только в том, чтобы сразу рвануть вперед на полной скорости. Сбавь темп, а затем снова ускорься. Так защитнику будет сложнее тебя перехватить». В чешской лиге это было не так явно заметно, но, попав в НХЛ, я стал больше работать над этой сменой темпа, и теперь я ясно вижу, насколько сложнее защитникам обороняться против такого стиля.
Это мелочи, но в сумме они имеют большое значение. И, прежде всего, они имеют решающее значение для успеха в НХЛ. Благодаря Мартину я был к ним готов; они не застали меня врасплох.
Все потому, что он настоял на том, чтобы я, 17-летний пацан, был в одном звене с ним, он хотел играть со мной, и владелец клуба «Комета» Либор Забрански поддержал его.
Они оба увидели что-то во мне и захотели помочь мне развить этот потенциал.
Оба не побоялись доверить мне роль, которая по праву должна была достаться гораздо более опытным товарищам по команде. Они поддержали меня.
Конечно, у меня были определенные навыки, когда я пришел в профессиональный хоккей. У меня была неплохая техника. Но одно это не делает тебя хоккеистом. Нужно также знать, как себя вести. Когда промолчать, а когда высказаться. Нужно делать то, что от тебя требуют, чтобы заслужить уважение окружающих.
Поэтому, хотя я, возможно, и считал себя достаточно хорошим игроком, когда выделялся в молодежном хоккее, я все равно слушал, учился и кое-что выносил из анализа Мартина. На следующий день на тренировке я старался делать именно то, о чем мы говорили предыдущим вечером.
Именно это привело меня туда, где я сейчас.
Трибуны могут шуметь сколь угодно громко, но во время матча НХЛ до льда доносится лишь какой-то невнятный, смешанный гул. Ты сосредоточен, отключаешься от всего этого шума.
До того момента, как толпа затаит дыхание в изумлении.
Каждый раз, когда я просовываю шайбу между чьих-то ног или выполняю «улитку», я знаю, что это произойдет. Я стремлюсь к этому. Мне хочется, чтобы по арене прокатился этот вздох: «Ууууу...»
Это меня подпитывает. Именно так я играю, когда нахожусь в лучшей форме. Это моя игра.
В тот момент, когда я знаю, что все взгляды на арене обращены на меня, ожидая, что я что-то вытворю, — вот ради чего я живу. Все взгляды на меня. Мне это безумно нравится.
Сейчас. Сейчас! Смотрите!
Ребята из «Колорадо» уже знают, чего от меня ожидать. Они знают, что даже если я могу просто объехать соперника, я бы предпочел раздеть его каким-нибудь финтом, даже если в этом нет особой необходимости. Даже если мне это не нужно. Просто потому, что мне это нравится, и я уверен в своих силах. Это часть меня. Иногда мои товарищи по команде даже считают, сколько раз за игру я провожу шайбу между клюшкой и ногами соперника, а потом смеются над этим.
Конечно, хоккей — моя работа и мой источник дохода, но для меня он все же в первую очередь источник радости. Мне нравится делать на льду то, что другим не под силу. Такие вещи, которые заставляют людей говорить: «Вау!»
Это мои движения, мои финты. Именно там я черпаю энергию, чтобы продолжать игру.
Другие материалы:
«Не станет хоккеистом? Ему всего 3 года. Дай ему время». О пути Джона Годро в НХЛ
