Алмаз в короне советского хоккея
1 февраля исполнилось бы 77 лет легендарному форварду ЦСКА и сборной СССР Анатолию Фирсову.
Анатолий Васильевич был одним из самых ярких игроков своего времени. Казалось, что на площадке этот форвард умеет все: за что бы он ни брался, все получалось у него легко и непринуждённо. Но за этой легкостью стояли часы тренировок, на которых Фирсов оттачивал свою технику, доводя ее до совершенства.
«Подчас мы, тренеры, пытались сдерживать на тренировках неуёмного Анатолия, однако попытки наши были бесполезны. Более того, он сам накручивал сложность в предложенных нами упражнениях. Ведение шайбы усложнял прыжками, этакими танцевальными па, наподобие нынешней аэробики. При обводке сам себе жизнь усложнял так, что другие армейцы, которых всегда было трудно удивить сложностью тренировочных упражнений, на Анатолия просто засматривались», – вспоминал великий Анатолий Тарасов, открыто признававший Фирсова одним из своих любимых подопечных.
Сам Фирсов всегда с неизменным уважением и глубокой благодарностью вспоминал своего тренера, в каких-то аспектах буквально заменившему Анатолию отца: «В войну я потерял отца, поэтому Тарасов относился ко мне чуть помягче, чем к другим. Он не только научил меня играть в хоккей, но и заставил учиться. Сначала я окончил десятилетку, потом институт, затем высшую школу тренеров. Очень ему благодарен за многое. Но никогда не пользовался у Тарасова никакими льготами. Более того, с меня он требовал больше, чем с других».
А ведь когда Анатолий Васильевич пришёл в ЦСКА, в нем трудно было признать будущего грозного нападающего. По воспоминаниям того же Тарасова, «он был отнюдь не атлетом – из-под тонкого слоя мышц кое-где даже кости выпирали». Но вскоре тренировки под надзором армейских тренеров дали свои плоды - всего за полгода Фирсов смог нарастить пять килограммов мышечной массы.
На льду Фирсов никогда не был одинаковым, играть с ним было далеко не так просто, как это казалось с трибун. Его партнёрам постоянно необходимо было находиться начеку, поскольку его выверенные и зачастую скрытые от противников пасы надо было предугадывать и им. Другой не менее важной особенностью великого мастера было то, что он никогда не был удовлетворен сделанным и постоянно искал в игре новое и нестандартное. Например, когда Анатолий Тарасов, увидев в исполнении Ульфа Стернера финт клюшка — конек — клюшка, предложил попробовать его Фирсову, тот с фанатизмом принялся отрабатывать этот весьма сложный для исполнения прием, который для него был вдвойне неудобен. Всего через неделю в очередной встрече календаря Фирсов с блеском начал применять этот эффектный и эффективный прием. По сей день никто не может выполнить этот финт так, как это в своё время делал Фирсов.
Еще одним из главных и лучших качеств Анатолия Фирсова было то, что, будучи звездой первой величины, он в то же время никогда не был эгоистом ни на площадке, на за ее пределами, как это свойственно очень многим лидерам команд практически во всех видах спорта. Анатолий с великой охотой брал на себя роль дядьки-наставника и играл на своих молодых партнеров, помогал им спокойно и доброжелательно, ни разу не дав им почувствовать существовавшую, особенно поначалу, огромную разницу между ними и им. Он не только учил, но и постоянно советовался с ними, что подкупало куда больше.
В жизни любого большого спортсмена успехи во многом зависят от его семьи. Фирсову повезло и здесь – его спутница жизни Надежда была создана для роли образцовой жены хоккеиста ровно так же, как сам Анатолий был создан для хоккея. Она делала все, чтобы Анатолий всегда находился в форме. Хотя говорить с Фирсовым о строгом соблюдении режима было бессмысленно. Он был слишком предан хоккею, чтобы нарушать режим или сознательно уходить от нагрузок.
Закончив играть, Фирсов после стажировки в польской «Легии» вернулся в армейский клуб уже тренером. Много лет Анатолий Васильевич занимался с мальчишками в спортшколе ЦСКА, руководил вместе с Анатолием Тарасовым детским турниром «Золотая шайба».
В последние годы жизни Анатолий Васильевич снова стал проявлять интерес к хоккею: он не только посещал матчи, но даже выступал за ветеранов. И когда во время чемпионата мира в Санкт-Петербурге он снова вышел на лед, никому и в голову не могло прийти, что это был последний выход легенды советского хоккея. Последний хоккейный матч Анатолий Васильевич Фирсов сыграл 1 июня 2000 года на льду Дворца спорта АЗЛК в Международный день защиты детей. Эта была показательная игра для детей. Через неделю у него случился инфаркт. Второй. Первый он перенес после смерти жены, которую пережил всего на сто дней. С этой потерей он так и не смог смириться. Рассказывали, что Фирсов почти каждый день приходил к ней на деревенский погост. Там, на Старосходненском кладбище в подмосковной деревне Фирсановка, где у них с Надеждой Сергеевной была дача, похоронили и его.
Через два месяца после его смерти, в августе 2000 года, один из крупнейших алмазов, когда-либо найденных в нашей стране, массой в 181,59 карат, получил название «Хоккеист Анатолий Фирсов».
Но подлинным алмазом был сам Фирсов. Великолепным алмазом в короне советского хоккея.
Достижения
Заслуженный мастер спорта СССР (1964).
Автор книги «Зажечь победы свет» (1973).
Победитель Олимпийских игр (1964, 1968, 1972)
Чемпион мира (1964-1971).
Чемпион Европы (1964-1971).
Лучший нападающий на первенствах мира (1967, 1968, 1971).
Чемпион СССР (1963-1966, 1968, 1970-1973).
Второй призёр чемпионата СССР (1967, 1969).
Третий призёр чемпионата СССР (1962).
Обладатель Кубка СССР(1966-1969, 1973).
Обладатель Кубка европейских чемпионов(1969-1974).
Вошел в список 34 лучших хоккеистов СССР (1964).
У Фирсова был потрясающей силы щелчок. Однажды шайба после броска Фирсова попала в шлем вратарю «Крыльев Советов» Александру Сидельникову, пробила его и рассекла лоб. После чего голкипера в бессознательном состоянии увезли на «скорой помощи».
Введен в Зал славы ИИХФ и Зал Славы отечественного хоккея (1998).
В память хоккеиста именем Фирсова был назван найденный 31 августа 2000 года алмаз массой в 181,59 карат.
