Денис Паршин: «Закончим хорошо, поэтому начали не очень»

«Удача к нам повернулась»

– Часто меняете номер телефона?

– Нет. Наверное, сейчас – первый раз лет за пять. Второй – тоже работает, но этот – основной.

– А я думала, может, недовольные игрой команды донимали звонками.

– Нет. Ни разу такого не было. Никто не доставал. Так, просто набирали, общались. Вы вот позвонили. Мама, папа, друзья, знакомые звонят.

Посмотрим. Надеюсь, сейчас уже вообще не будет недовольных. В команде у нас все спокойно. Нет никакой паники.

– А была?

– Ну как... Присутствовала небольшая нервозность, но сейчас уже можно сказать, что она прошла. Конечно, уверенности нам не хватало, потому что не выигрывали. Будем побеждать, она появится и у тренеров, и у игроков.

«Да причин-то много. Если искать, то можно прилично найти»

– Почему же такой неудачный старт получился?

– Закончим хорошо, поэтому начали не очень. Сейчас все вроде налаживается.

– Есть мнение, что вы либо не доработали летом, либо нагружены до сих пор.

– Скорее всего, переработали (смеется). Да нет, мы хорошо провели предсезонку, сейчас уже в форме, отошли от нагрузок. Усталости не видно. Хотя в начале сезона было дело, когда нагружали нас.

– Это и есть причина, выходит?

– Да причин-то много. Если искать, то можно прилично найти. Даже не знаю, как ответить: причина это была или нет. И сваливать на что-то другое не хочется.

– В чем же тогда дело было? Где искать?

– Только в себе, наверное. В других – смысла нет. Я иной раз плохо сыграл, тренера не послушал. Он ругался. Очень часто бывало такое. Сейчас уже поменьше. Проводим работу над ошибками после каждой игры.

– То есть вы не побеждали, потому что не выполняли тренерскую установку?

– Я не сказал бы, что «не выполняли». Просто, как мы заметили, бывает, что ведем в одну шайбу, а потом в третьем периоде пропускаем. И в итоге проигрываем. Не знаю, как это назвать… У нас так очень часто случалось. Отдавали очки, которые, в принципе, должны были брать. Вот в последних матчах мы почти всегда счет удерживали. Должно сейчас все пойти в нашу пользу. Удача к нам повернулась, надеюсь.

«Паузу не ждал. В перерыве же больше тренируешься. А лучше играть»

– Ситуация, сложившаяся на старте, самая пессимистическая за ваше время в ЦСКА?

– Если честно, не помню, было хуже или нет. Случалось, тоже много матчей подряд проигрывали. Выходили из этого. Да и сейчас выйдем, я уверен. Команда у нас хорошая: и опытные, и молодые игроки есть. Коля Пронин, Слава Козлов, Егор Михайлов всех подбадривают, они лидеры в раздевалке. Вообще ребята стараются, все стоят друг за друга. Так что, я думаю, все у нас будет хорошо.

– Паузу ждали?

– Я, если честно, не особенно. В перерыве же больше тренируешься. А лучше играть. Тренироваться надо перед началом сезона. Мы должны были во время паузы отправиться в Финляндию на четыре-пять дней, но поездку отменили. По правде говоря, и не было желания ехать, хоть и ненадолго.

– Собирались вместе вне льда?

– Конечно. Встретились командой, кто с женами, кто с подругами. Не так давно. Сидели, общались.

– Просто так или целенаправленно, потому что дела не складывались?

– Второе. Мы решили поговорить по душам. Вне льда. Удалось – не со всеми, правда. Музыка мешала или сидели далеко. Команда большая, тяжело в одной куче находиться. Мне кажется, чем чаще у нас будут такие встречи, тем лучше. И, я думаю, Сергей Львович не против, даже наоборот – за.

«А форма все не надевается»

– Вам Штястны кто-то переводит?

– Никто. Жестами понимаем друг друга. Если что надо со Штястны или Валиккетом обсудить, у нас многие говорят на английском. Никаких проблем. Даже Сергей Львович предлагал: «Если что-то хочешь у ребят спросить, ты подойди ко мне, я переведу, помогу тебе».

– Обращались к нему?

– Пока нет. Зачем? Так все понимаем. Да и что говорить-то лишний раз? Вышел, да играешь.

– Последнее событие, не оставившее вас равнодушным?

– Вот недавно: когда мы проигрывали постоянно. Удивлялся, если честно. Все, причем, одно и то же: на последних минутах. Ведем, ведем – и пропускаем. Уже начинаешь удивляться, задумываться, почему так. По правде говоря, для меня самым главным было залечить травму. Когда я снова стал играть, нога еще немного болела. Не буду скрывать.

«Тренер, бывает, у меня спрашивает: «Когда Широков приедет?» Ну, откуда ж мне знать»

– Что случилось?

– Сам толком не знаю. Где-то «потянул», и пошло-поехало. Потом играл. Когда на льду, не обращаешь же на это внимания. Скорее всего, в игре это произошло. Хотя, может, и на тренировке.

– Со сном проблем не было, в связи со всеми неприятностями?

– Я всегда, после любого матча, неважно победного или нет, засыпаю ближе к утру. Мысли об игре не уходят из головы. Я думаю, так у многих, чуть ли не каждый хоккеист, тяжело засыпает. Лежишь, вроде спать хочется, глаза закрываешь, а не спится. В обычные же дни в двенадцать, в полпервого уже сплю. Хватает. Восемь часов как раз то, что надо.

– Суглобову снится, что он на тренировку опаздывает.

– У меня примерно то же самое. Бывало, например, я во сне очень долго переодевался. Хочу побыстрее, и опаздываю то ли на игру, то ли на тренировку, уже не помню, неважно. Одеваюсь, одеваюсь, и не могу одеться. Не раз такое снилось. Остается минут пять-десять, тороплюсь. Вроде успеваю, надеваю форму, а ее все равно нет на мне.

– Забавно. А наяву вы человек пунктуальный?

– Да, я предпочитаю пораньше прийти, чем минута в минуту. Не люблю опаздывать.

«После любого матча, неважно победного или нет, засыпаю ближе к утру»

– С Широковым созваниваетесь?

– Последнее время – давно. Как-то он звонил, я не успел трубку взять. Может быть, приедет скоро. Надеемся.

– Вы его агитируете?

– Почему? Наоборот. Но он мне сам говорил, если за океаном не будет получаться, то приедет. Пока вроде у него там не особенно хорошо дела идут. Посмотрим, как он решит. Тут его всегда ждут. Тренер тоже, бывает, у меня спрашивает: «Когда приедет?» Ну, откуда ж мне знать.

– Многие жалеют, что распалась тройка Паршин – Никулин – Широков.

– Я, в принципе, тоже этому не рад. У нас хорошо получалось. Но Саня уехал играть в Америку. А сейчас его в «Амур» отправили – жаль. Но, говорят, все, что ни делается, – к лучшему.

«В интервью обычно не отказываю»

– Самый запоминающийся сезон в ЦСКА?

– Именно для меня, наверное, предыдущий. И времени на льду получал много, и очков набрал больше, чем когда-либо. Это по игре. А если о команде говорить, то – когда в ЦСКА выступали Сергей Мозякин и Николай Жердев. Помню тот сезон, я еще молодой был. Много хороших хоккеистов играло. Учились у них. И до сих пор стараемся.

– Но статус у вас изменился.

– Это, конечно, чувствуется. Те ребята сейчас в другой команде, а мне в ЦСКА больше доверяют, надеются на меня. Я стараюсь, как могу.

– А внимания болельщиков больше стало? Узнают?

– Нет. Я ж не великая звезда, что меня узнавать-то. Обычный хоккеист. Ну, бывало пару раз, да. А так… Москва большая. Не все люди хоккеем увлекаются и не все болеют за ЦСКА.

– Вы ведь и интервью не особенно жалуете.

– Да. Мало берут, поэтому мне непривычно. Шутка. Да не сказал бы, что ко мне такое уж большое внимание. Иногда подходят, спрашивают. Никогда не отказываю, в принципе.

– Какой самый популярный вопрос слышите?

– Надо что-то конкретное привести?.. Для меня это очень сложно. Не знаю, почему. Вроде всегда вспоминаю, а начинаю интервью давать, и они у меня автоматически почему-то забываются.

– А вообще с людьми легко контактируете?

– С теми, кого давно знаю, да. А если только познакомился, то я, конечно, не слишком общителен. В меру.

«Я ж не великая звезда, что меня узнавать-то. Обычный хоккеист»

– У многих игроков негласное правило – дома о хоккее не говорить. А у вас?

– Я могу послушать, но не очень долго и не слишком часто. Иначе просто надоедает. Кто-то говорит, я начинаю бурчать, недовольство свое показывать. И сразу закрывают тему.

Девушка моя похвалит, когда я хорошо сыграю. Когда плохо, естественно, скажет, что плохо. Она раньше в хоккее не понимала ничего, а сейчас уже прилично разбирается. Для девушки – прилично.

– Нормально воспринимаете замечания?

– Да, конечно. А что? Она же не целую ночь говорит. Сказала, послушал – и все, и хорошо. Она тоже переживает, как и отец, родственники, друзья. Эмоции, высказаться надо.

– Что папа говорит?

– «Не расстраивайся», «все будет хорошо», «молодец». Примерно так.

– Александр Андриевский месяц переживал из-за того, что не попал на Олимпиаду. Случалось так долго беспокоиться из-за чего?

– Нет. Я плохое стараюсь сразу забыть, выкинуть из головы как можно быстрее. Конечно, расстраиваюсь, когда проигрываем, когда у меня ничего не получается. Даже бывает, когда голевые моменты не использую. Вообще, если я очень часто думаю, что надо забить, отдать, то у меня как раз и не получается. А если не «заморачиваюсь», скорее всего, все нормально будет.

«Скорость люблю, но в пределах разумного»

– На что вне хоккея отвлекаетесь?

– Люблю кино посмотреть. Все подряд: ужасы, комедии, боевики. Вот недавно ходил на фильм «13». Знаете такой?

– Не смотрела. Советуете?

– Да. Интересный, мне понравился. Мурашки по коже бегут. Видели фильм «Смерть в прямом эфире»? Там тоже что-то похожее есть. Я люблю, когда страшно, когда убивают. Но только в фильмах, естественно. А то, мало ли, подумают еще…

– Подумают, что ищете приключений?

– Точно. У меня особых приключений не было, и я не пытаюсь их найти.

– Баландин плечом останавливал велосипедиста.

– Видимо, не заметил его. Такая машина! Велосипедист, наверное, как в стену врезался. А Баландин даже не почувствовал ничего, поди.

– Так и было. Вы свои хоккейные навыки в жизни применяли?

– Раньше, когда в метро ездил, постоянно. Там толкаются, все куда-то спешат, пытаются обогнать, плечо поставить. И я побыстрее – оп-оп, пробежал, и пошел.

«Я люблю, когда страшно. Но только в фильмах, естественно»

– То есть вы знаете, что такое час пик в метро.

– Да. Хотя уже года три туда не спускался, наверное. Нет, изредка бывало. Когда в институт ездил, потому что на машине невозможно было добраться до Малаховки, лучше на метро и на электричке. Поначалу очень тяжело было привыкнуть к московской суете. Да и сейчас, когда опаздываешь куда-нибудь, начинаешь нервничать. Я люблю выходные. Машин поменьше – ездить спокойнее.

– Разогнаться можно…

– Я, конечно, люблю скорость, но в пределах разумного. Чтобы погонять, подурачиться, у меня такого не было.

– Часто останавливают?

– Бывает, конечно, не без этого. И в аварию разок попадал, в том году. Быстро ехал, а дорога скользкая была.

– Отделались?..

– Я-то да, а машина так, чуть-чуть не «отделалась». Почти три месяца в ремонте была.

– Какая марка?

– У меня Lexus GS450. Сейчас езжу, хорошо отремонтировали его. А тогда, кстати, на тренировку ехал. Я на Ходынке живу...

– ... и умудрились от нее не доехать до дворца ЦСКА?!

– Да. Затормозил поздно…

– Все от пунктуальности, наверное?

– Конечно. Думал, опоздаю, блин, решил поторопиться...