Герман Ткаченко: «К Керимову пришли и сказали, что я украл на трансфере Это’О 15 миллионов евро»

– День и место, где вы узнали: «Анжи» выбирает новый курс развития?

– В четверг за сутки до матча с «Ростовом». Это было в кабинете Керимова. Тогда я подумал, что это некое следствие неудачной игры с «Крыльями». Следующий раз – уже в субботу, на следующий день после игры, дома у Сулеймана.

– Ваша реакция?

– Старался его переубедить. Сказал, что это несколько несвоевременно, что это нужно было делать или за месяц до того, или чуть позже, в декабре.

– Как вы провели субботний вечер? Пили успокоительное?

– Да нет. Я переживал, конечно, но прекрасно понимал: вся клубная конструкция – это one man decision, одно главное решение, которое принимает один человек. Человек, которого я глубоко уважаю, и человек, у которого были причины принять такое непростое решение. Сначала я был включен в то, чтобы сделать это несколько по-другому. Но сейчас – уже все, я должен был это решение поддержать. Хотя реализовал бы это по-другому.

– По-другому – это как?

– Сначала объявил бы команде. Поменял тренера. А уже потом выступил с заявлением. А вышло так, что сначала вышло заявление, а наши менеджеры клуба не сумели организовать быстрое информирование команды. Хотя уже в воскресенье был создан план, я был вовлечен в его реализацию. На мой взгляд, мы реализовали его очень четко и эффективно. За три недели мы смогли обеспечить клуб доходом более чем в 150 миллионов евро и радикально снизить его зарплатную ведомость. Кроме того, мы сумели подписать большое количество футболистов.

– Константин Ремчуков сказал, что Керимов меняет проект из-за проблем со здоровьем. Чем болеет Керимов?

– Футболом. Дагестаном. Здоровье? Скажу так: причины так сказать у Ремчукова были. Это связано с переживаниями.

– Этим же летом стало известно о серьезных проблемах главного бизнес-актива Керимова – компании «Уралкалий». Крушение «Анжи» – следствие этих проблем?

– Сулейман больше сенатор, система его бизнеса устроена так, что его дела ведут менеджеры. Скажу так: проблема денег точно не звучала как причина. Вопрос занятости, баланса между тем, чем он должен заниматься, – может быть. А проблемы «Уралкалия» случились раньше.

Сейчас же случилось зловоние поражений, которое помешало разобраться, куда мы движемся и как нам это делать дальше. Но еще раз: это решение того человека, который и должен был его принимать. Мы как люди, которые работают на этом проекте, должны были быстро среагировать на него. Чтобы команда переформатировалась, стала другой и как минимум не вылетела из премьер-лиги. Думаю, к декабрю мы сможем подробнее показать, что мы можем делать и lowbudget команды. Хотя lowbudget тут очень условно: гарантированные 50-60 миллионов долларов – это очень неплохой бюджет.

Цифра недели. Еще одна версия причины сворачивания «Анжи»

– На старте недели Сулейман Керимов был объявлен в розыск властями Беларуси. Как это отразится на будущем «Анжи»?

– Не знаю. Но когда это произошло, я его поддержал, бросил смс: «Иметь проблемы с Лукашенко – это репутационно прикольно».

Драйвер

– Главная ошибка «Анжи» за два с половиной года?

– Помните, вы надо мной издевались в одном из интервью по поводу того, что мы хотели сделать master vision с Ильей Ценципером? Я считаю, что это одна из ключевых вещей, которые нам не удалось сделать. Нам не удалось создать идентичность клуба в его новой истории. Понимаете, вижн, миссия – это очень важно для создания большого футбольного клуба. У нас не было громадного бренда, который был бы сам по себе мотивационным магнитом. Из-за того, что мы жили в другом городе, мы были лишены постоянного контакта с болельщицкой базой, поэтому мотивационная среда была очень специальной. Создание этой идентичности было важно для понимания, кто мы, что мы, для чего мы.

Мы должны были все вместе – с болельщиками, футболистами, акционерами – создать этот план, эту работу. Мы ее не сделали. Команда менеджеров сменилась, те, кто пришли на смену Герману Чистякову, уже не разделяли важности этой работы. Создавать правильную мотивационную среду у нас не получилось.

– Я не понял почти ничего из того, что вы сказали.

– Ну смотрите: в отличие от других команд, которые сами по себе мотивационные драйверы, мы этого были лишены. Мы должны были создавать свою уникальность с нуля. Чистяков – мой единомышленник, мой vehicle, орудие реализации этого проекта. Но после смены руководства у нас пошли победы – и эта проблема была не так заметна. А вот когда случилась тяжелая весна-2013, мы повалились.

– Что должны были делать менеджеры, когда команда валится?

– Они должны делать так, чтобы она не валилась.

– Я думал, что весной – когда все трансферные окна заколочены – это должны делать тренеры и игроки.

– Послушайте, менеджеры не только покупают игроков. Они ответственны за атмосферу, за group management, за man management. Это огромная, постоянная работа. Также сюда добавьте работу с болельщиками, с медиа, работу по социальному обеспечению игроков. Это все очень важно, это огромная постоянная работа.

Ведь мы создали очень хорошую команду. Я горжусь той работой, которую сделали по формированию команды. Это команда, которая могла попадать в Лигу чемпионов и быть очень успешной в Лиге Европы. Третья большая ошибка – зимой мы не смогли вовремя подкорректировать штаб Гуса Хиддинка, как это мы сделали летом, пригласив Рене Меленстена и других специалистов. Зимой это было очень сложно после достигнутого успеха.

– Три главные ошибки Германа Ткаченко за время участия в проекте «Анжи»?

– Первое – в декабре прошлого года я должен был более настойчиво требовать, чтобы мы подписали новый контракт с Самбой – в «КПР» он тогда бы не ушел. Второе – не надеялся бы на менеджеров клуба, а больше находился бы в команде сам. В работе сервисов клуба, за исключением, пожалуй, финансов и юристов, мы иногда просто вопиющим образом не соответствовали уровню команды, которую смогли собрать.

– Например?

– Например, когда в команду приезжает новичок, клуб не имеет права не встретить его в аэропорту. Это показательный пример?

Облажались

– Коллега Игорь Порошин…

– Ой. Ой! Ой…

– Коллега Игорь Порошин привел очень точное сравнение жизни «Анжи» с эпизодом из фильма «Апокалипсис сегодня». Там измученной войной американской армии с вертолета спускали девушку месяца журнала Playboy. У вас – раз в две недели измученному бедной и опасной жизнью народу спускали дорогущую футбольную команду.

– Игорь Порошин – наш товарищ. Не знаю, правда, к счастью или к сожалению. Более яркого текста про «Анжи» не писал никто. Ну а содержание… Игорь рисовал картины, выводы, под которые подгонял свои мысли. Я пытался читать текст несколько раз.

– Продлевали удовольствие?

– Наслаждался стилем, да. Ну и пытался понять, что же он имел в виду. На самом деле это был нарциссизм. Ему нравилось, что на такую серьезную, на такую hot тему он высказывается так, как никто другой.

Мы не добились конечной цели не из-за отсутствия базы в Махачкале. База – это дополнительный фактор. Были бы победы – мало кто вспоминал бы об этом вопросе. А победы пришли бы! Потому что команда была очень сильна. «Анжи» – одна из самых сильных команд в истории России. Я готов сколько угодно на эту тему спорить, рисовать, доказывать.

– Все так. Но я все равно хочу услышать от вас: «Анжи» облажался, решив жить в Москве, а не Махачкале?

– Конечно, нет. Это набор обвиняющих слов, не имеющих под собой никакой почвы. Конечно, нет. Это была единственная возможность, чтобы эта команда была такой и ставила такие цели. В Махачкале можно было жить. Но тогда была бы другая концепция. Это была бы команда «бойцуганов», которые никого не отпускают дома за счет самоотдачи, за счет неистовой борьбы и выжигания всего вокруг.

Мы облажались в том, что неудачно начали этот сезон. Эта же команда, не живя в Махачкале, выносила всех в России и Европе в 2012 году, проводила блестящие матчи с «Ганновером» и хорошие – с «Ньюкаслом». Игроки этой команды были востребованы в течение трех недель после того, как мы начали их трудоустраивать. Причем нам для этого даже не понадобился Арсен Венгер.

Богатыри немы. Почему крах «Анжи» – это хорошая новость

Вертолеты

– Вам не кажется, что главная ошибка «Анжи» была в манерах и том, в каком месте эти манеры были показаны? Когда шейхи и Абрамович разбрасываются деньгами, они делают это в Манчестере и Лондоне, где люди накормлены, напоены и живут в мире. Если делать то же самое в одной из беднейших республик не самого богатого государства, разве это не обречено на провал?

– Это обречено не на провал, а на язвительные замечания таких персонажей, как вы. В футболе монетизируется внимание. У нас была аудитория – в начале сезона мы были первыми по посещаемости. Со временем мы могли бы прийти к наполнению бюджета. Да, определенный вызов в проекте «Анжи» был. Но мы хотели радовать людей, хотели давать им счастье.

Благодаря нам в Махачкале появился стадион. Там появилась гостиница, академия – ею, кстати, руководит Йелле Гус. Люди стали болеть футболом, у них появилось о чем говорить. В нашей стратегии было прописано: через 10-15 лет количество собственных воспитанников должно быть самым большим в стране. Это как бокс на Кубе и футбол в Бразилии – биологический материал прекрасный, плюс социальный лифт. На пустом месте появилась мощная машина: теперь есть где учиться, где жить, где играть в футбол. Это же все там осталось.

– Иногда игроки «Анжи» улетали с базы в Кратово на вертолете…

– Такого, что вы написали в своей заметке, никогда не было. Точнее – один-единственный раз, когда были страшные пробки, и Габулов с Жирковым прилетели в Кратово на вертолете. Они были наказаны.

– Вам не кажется, что это невероятный кич?

– Послушайте, они опаздывали. Почему мы переехали в «Лужники»? Потому что в Кратово ехать надо было два часа. В этот день ребята добирались на тренировку еще больше. Они опаздывали и приняли это решение. Это стоило им по 17 тысяч рублей – поверьте, игроки чемпионата России могут себе позволить.

– Вертолет садился прямо на тренировочное поле базы. Это тоже нормально?

– Другой площадки не было. А по внутренним правилам авиакомпаний садиться на футбольное поле разрешено. Повторюсь: игроки были наказаны. Во-первых, опоздали. Во-вторых, выговором со стороны руководства клуба.

Возможно, вы немного отстали от жизни, но сегодня вертолетное сообщение очень развито, в том числе в странах с менее развитой экономикой, чем в России. Например, в Бразилии – это норма, скоро это будет и в России. Лично я летать на вертолетах не люблю – меня укачивает. В Англии многие футболисты добираются на базы именно так – Майкл Оуэн, например, несколько моих друзей-футболистов. В «Анжи» это не было нормой. Это был единичный случай, который не получил одобрения.

Как дагестанский борец

– Не все знают, но на последнем сборе перед стартом этого сезона Гуса Хиддика не было. Где же он был?

– Карсела-Гонсалес нанес ему травму. На тренировке он боролся с Эвертоном, как дагестанский борец, но по неосторожности наш футболист упал и травмировал Хиддинка. Гус уезжал на шесть дней – лечить ногу.

– Газета «Спорт-Экспресс» была с вами все это время, но об отсутствии Хиддинка не написала ни слова. Это вы их попросили?

– Никого не просили. Они были рядом, но не в команде. Это минус вам, что вы не узнали. А мы не делали из этого секрета, потому что в этот же момент стал работать Меленстен.

– Леонид Слуцкий сказал, что на трансферном рынке появился неофициальный прайс-лист на игроков «Анжи». Арсений Логашов в нем стоил 4 млн евро. Такой прейскурант и правда существовал?

– Все знают, что я один из самых больших поклонников тренерского таланта Леонида Викторовича. Но уж очень часто в его интервью звучат жалобные нотки по поводу денег. Иногда мне кажется, что это такая «фига в кармане» в его каких-то дискуссиях со своим клубным начальством. И мне показалось не очень корректным, что Слуцкий рассуждал о стоимости Логашова. Все-таки есть футболисты его команды, которых он мог бы оценивать более подробно. Могу сказать, что ЦСКА интересовался Траоре и Одилом Ахмедовым, но эти игроки изначально не продавались. К примеру, мы отказали «Краснодару», который предлагал за обоих 35 миллионов евро. А что касается Логашова, то он был продан за сумму меньше, чем 4 миллиона. Не на много, но меньше. Хотя на него было предложение и больше.

– От кого?

– От «Зенита». Но это было раньше – до изменения курса «Анжи». Когда мы организовывали сделку по Денисову, «Зенит» очень хотел включить в нее Логашова, но мы отказались.

Кола

– После того как уйма игроков «Анжи» перешла в «Динамо», как-то сразу вспомнилось, что ВТБ – чуть ли главный кредитор Сулемайна Керимова.

– ВТБ практически не принимал участие в покупке этих игроков. Да, они входят в совет директоров, но их покупка – желание нового руководства.

– То есть это были небесплатные трансферы?

– Конечно, нет. За этих футболистов мы получим более 70 миллионов евро. Единственное – часть из них была продана чуть ниже трансферной стоимости, по себестоимости. Скажем так, из хороших отношений с руководством «Динамо». Например, Ионов за 3 млн евро нами был куплен в «Кубани», за те же 3 млн он ушел в «Динамо».

– Весной вы говорили, что Ионов стоил вам 2 млн.

– Плюс к этому 1 млн – на комиссии и подъемные.

– С чего вдруг такая маленькая цифра – 2 миллиона? В свое время «Кубань» продала в «Рубин» за 5 млн Сергея Давыдова – форварда, который реализует выходы один на один чуть чаще меня. Каким тогда образом они отпустили гораздо более перспективного Ионова всего за 2 млн?

– Мы умеем продавать и покупать. Это умение, это компетенция. А вы рассуждаете о том, о чем не очень хорошо знаете.

– Кто, кроме «Челси», интересовался Самюэлем Это’О?

– Конкретика, которая доходила до меня, это «Рома», «Наполи» и «Интер». Еще – сумасшедшие предложения из Катара.

– Что значит «сумасшедшие»?

– Они готовы были заплатить за него почти столько, сколько мы заплатили «Интеру» два года назад. Но Самюэль мечтал поработал с Жозе, поэтому выбрал «Челси». За этот трансфер мы получили деньги. Не хочу называть их символическими, но деньги. Более 100 миллионов рублей.

– Вам не кажется, что еще одна ключевая ошибка «Анжи» – Это’О. Он крутой футболист – это бесспорно. Но его 20-миллионная зарплата раздражала всех вокруг, а погасить раздражение своей игрой он не смог. Потому что играл как топ-форвард чемпионата России, но не топ-форвард европейского уровня.

– Давайте так: про 20 миллионов я оставлю на вашей совести.

– И совести Gazzetta dello Sport.

– И совести Gazetta dello Sport. И совести Financial Times.

Меня раздражают такие оценки Сэма. Как тренер я бы мечтал, чтобы все в моей команде игроки были такими профессионалами, как он. Как футболист я бы мечтал, чтобы такой игрок был со мной в одной команде. Как мужчина я бы мечтал, чтобы у моей дочери был такой целеустремленный, добивающийся своих целей супруг. Как менеджер я бы мечтал, чтобы человек с такими данными стал тренером моей команды. Теперь о вашей болтовне про Сэма. Честно говоря, никогда не думал, что вы можете опуститься до уровня Ловчева и Рейнгольда.

– Спасибо.

– Пожалуйста. За последний сезон по системе «гол плюс пас» он набрал больше любого другого игрока российского клуба. Он забивал в самых важных матчах на протяжении всей своей карьеры, точно так же было и в «Анжи». То, что он не забил ЦСКА в финале Кубка, это какой-то рок. Там были супермоменты…

Все говорит о том, что приход Самюэля Это’О был громадным успехом для проекта «Анжи», для всего чемпионата России. Он нам сэкономил массу денег: после его появления покупать других звезд мы могли гораздо дешевле. Считаю, что он обеспечил заработок и вам.

– Каким образом?

– Футбол стал более значимым. Это называется капитализация. Я был уверен, что Sports.ru об этом напишет, но вы, используя свою ненависть и ассенизаторский подход к российскому футболу, не придали большого значения этому событию. Газета Marca сделала опрос среди своих читателей по значимости лиг. Испанцы, напомню, это люди, которые любят футбол, разбираются в нем. Так вот российская лига стала четвертой в этом голосовании.

– И?

– Я связываю это в том числе с приходом Самюэля. С появлением такой команды, как «Анжи». Ну и с тем футболом, в который сейчас играют в России. А футбол такой, что все мы наслаждаемся, конечно.

– По просьбе Самюэля Это’О на тренировках «Анжи» всегда была кола. По-вашему, это нормальный продукт для профессионального спортсмена?

– Это мелочь, которая ничего не значит. Да, вся команда это знала, обсуждали врачи. Это’О колу пил в «Интере», в «Барселоне», в «Мальорке». Может, это не очень хорошо. Но мы серьезно обсуждали этот вопрос – в том числе с врачами его бывших команд. И пришли к выводу, что это не хорошо, но допустимо. Это не раздражало товарищей по команде, он пил колу только после того, как заканчивалась тренировка.

– Прекрасная история случилась на одной из тренировок в Черкизово. Как-то Это’О захотелось колы. За ней в срочном порядке побежал кто-то из администраторов – в супермаркет, расположенный за пределами стадиона.

– Чушь.

– Мне рассказывали об этом три разных человека. Они врали?

– Такого не было! Кола была на тренировках всегда. А если администраторы и бегали, то только, исправляя свою ошибку.

Влияние Сэма на раздевалку невозможно описать. Он громадный, большой спортсмен, пользовался всеобщим уважением.

– Вам не кажется, что этот уважаемый спортсмен как-то слишком быстро засобирался из «Анжи» – как только там случились проблемы?

– Давайте закроем эту тему раз и навсегда: никаких крыс бегущих не было и нет. Это была позиция клуба – изменить курс развития. Игрокам было сказано: так вышло, что мы меняем концепцию; будет лучше для всех, если вы смените команду. Это позиция клуба, не игроков. Повторяюсь: клу-ба. Никто не кричал: «Я хочу уйти». За исключением Ионова и Жоао Карлоса. Обоих мы хотели оставить, но Ионов попросил отпустить его в «Динамо», а Жоао Карлосу «Спартак» предложил контракт на три года. Учитывая, что с «Анжи» у него оставалось всего полгода контракта, мы не стали его удерживать.

Сэм провел два матча, о которых его просили. Он нормально работал. Никто никуда не убегал. Люди мечтали и до сих пор мечтают играть за «Анжи». Просто так получилось.

Замены Это’О

– Расскажите мне, с каких пор Это’О подрабатывал в «Анжи» тренером?

– Никогда не подрабатывал. Сэм – настоящий капитан. Но то, что он определял состав и влезал в наши трансферы, – болтовня.

– Я не про трансферы, а про то, что он якобы делал замены во время игры.

– Вообще ни разу такого не было. За исключением одного раза – в матче, который для нас ничего не значил. Последняя игра прошлого сезона – против «Кубани». Мы уже обеспечили себе третье место, была легкая игра, ставили в состав ребят, которые чуть меньше появлялись на поле по ходу сезона. Мы с Гусом очень часто обсуждали, что нам делать в пост-Это’О-эру – в те времена, когда он уже не будет футболистом. И мы приходили к выводу, что в течение двух-трех лет он может стать очень сильным тренером. Представляли себе конструкцию: Гус как umbrella coach, то есть тренер, который сверху контролирует процесс, а Сэм – в оперативном управлении.

Вы не представляете, как Сэм понимает футбол! Кстати, Гаджиев сказал Сулейману, что Это’О – самый сильный футболист мира по тому, как он видит игру глазами тренера, находясь на поле. Поэтому в матче против «Кубани» мы устроили что-то вроде школьного дня самоуправления. Гус сказал ему: «Сэм, сделай установку на второй тайм и сделай замены».

– Вы сыграли вничью?

– Проиграли 0:1. Играли на максимуме, но нам не дали пенальти, отменили гол. Но еще раз: это был разовый момент, в хорошем смысле игра.

– Почему вы всегда так возмущаетесь, когда критикуют Это’О? Это не говорит о неуважении к нему. Наоборот – все о нем высокого мнения и требуют большего – чтобы он играл, так как умеет.

– Требовать большего – это хорошо. Плохо – говорить, что он играет безобразно, когда он был лучшим игроком на поле или лучшим игроком чемпионата по версии премьер-лиги.

– Но лучший игрок сезона – это просто смешно. Я изучал: в том голосовании математически там не к чему придраться, это вышло почти случайно, уверен, коллеги с «Чемпионат.ком» этому сами не рады. Но вы согласны, что он не лучший игрок сезона?

– Один из лучших – точно.

– Вы сказали про неназначенный пенальти. Вас никогда не удивляло, что судья Безбородов так часто попадал на матчи «Анжи» и что все эти матчи «Анжи» выигрывал? Все – до игры с «Локомотивом», который случился в этом сезоне.

– Это все глупости. Если бы вы серьезнее изучали этот вопрос, то отметили бы, сколько ошибок было против «Анжи». Более того, мы были единственной командой, которая не пробила ни одного пенальти в чемпионате-2012/13. Судейство в России сейчас стало более-менее независимым. Болтовня о заговорах идет от людей, которые потеряли влияние на судей и сейчас в своей олдскульной манере возмущаются. У нас в футболе всегда либо недовольны судейством, либо видят в нем систему заговоров

Shut up

– Расскажите, что этим летом произошло с Игорем Денисовым?

– Вообще он перешел в «Динамо».

– Я о другом. Почему он был отстранен от команды после матча «Крылья» – «Анжи»?

– Это была дисциплинарная мера.

– Говорят, в самарской раздевалке случилась драка. Еще говорят, что драка была кровавой.

– Кровавая драка? Вы сами в это верите? Там была полутораминутная дискуссия, вызванная недовольством Игоря из-за того, что его заменили на 84-й минуте матча.

– Кому Игорь адресовал свое недовольство?

– Тренеру. На что другие игроки команды заявили ему, что по этому вопросу лучше поговорить с тренером один на один. Такое случается в каждой команде двадцать раз в день. Это не проблема. Игорь – парень хороший, целеустремленный. Но, как мне кажется, ему не всегда хватает широты взглядов, и в стрессе он несколько прямолинеен. Поэтому Самюэль объяснил ему, что мы одна команда и не нужна выяснять отношения здесь. Объяснил мягко: между «shut up» и «fuck off» есть довольно большая разница.

Самый умный

– Когда в «Анжи» пришел Константин Ремчуков, вы сказали: «Это сильное решение, которое двинет нас вперед». Сейчас очень забавно читать эти слова.

– А я его очень люблю. И считаю, что он один из ключевых факторов того, то «Анжи» двигался вперед.

– Аргументируйте.

– Мы были открытыми, прозрачными, мы были четкими в своих формулировках.

– «Четкие формулировки» – это про то, что после прихода Ротенберга «Динамо» стали помогать судьи?

– А вы хотели витиеватых намеков? Это эмоции. Но нас действительно спорно судили, хотя Ротенберг тут точно ни при чем.

– Я правильно понимаю, что главный мотив назначения – снизить, как вы его называете, антикавказский тренд. Если клубом управляют только кавказцы, это многих раздражает. Если среди руководства есть насквозь русский Ремчуков, раздражает гораздо меньше.

– Это было. Мы даже шутили: «Ты славянское лицо «Анжи». Но это даже в топ-5 причин не входило. Главный мотив: чтобы компетенция умного, возможно, самого умного человека, которого я когда-либо встречал, работала на «Анжи». Кто в основном им возмущался? Андронов, Кушанашвили – компания городских сумасшедших. Вот меня часто критикует Алишер Аминов. Он такой же городской сумасшедший, только унылый. А вот Андронов и Отар – веселые. Поэтому они – мои друзья.

В действиях Ремчукова было много позитивного. Просто мы концентрируемся на том, что он был несколько провокационен. Но в целом система открытости, система первых мнений, первых интерпретаций была реализована. А вас просто раздражало, что кто-то кроме вас может ярко рассуждать о российском футболе.

Гаджиев

– Вы продолжаете принимать участие в кадровых решениях «Анжи»?

– Нет. Сегодня все решения принимает тренерский штаб. Но учитывая, что я являюсь членом совета директоров и общаюсь с Керимовым в ежедневном режиме, имею возможность высказать те или иные соображения, иногда помогаю в реализации каких-то трансферов.

– Тренером «Анжи» стал человек, с которым у вас серьезный конфликт. Как вы будете работать с Гаджи Гаджиевым?

– Я член совета директоров, мне необязательно регулярно общаться с тренером или генеральным директором. Я представляю акционера. Про Гаджиева скажу то же, что и в прошлый раз: во всех его высказываниях сквозила обида, а мое отношение к нему не поменялось, оно так же остается уважительным. Это тренер, с которым я добился первого большого успеха в своей футбольной карьере.

– Тогда скажите как член совета директоров. Вас не смущает, что клуб возглавил тренер, который до «Анжи» последовательно сбежал из двух команд подряд?

– Оставлю все это без комментариев. Это ведь тоже ответ?

Как Гаджиев оставляет свои команды

Армянское радио

– Один из акционеров «Спартака» Джеван Челоянц сказал: «В том, что случилось с «Анжи», виноват Герман Ткаченко. Ему надо набраться мужества и признать это». Мы общаемся с вами 50 минут, но вы не признали, что виноваты в крушении проекта. Это потому что вы не набрались мужества или потому что не считаете себя виноватым?

– У меня есть мужество и у меня есть кому признаваться. Я очень рад, что я заставил несколько косноязычного человека специально позвонить своим друзьям и высказаться. Я не ответил сразу, потому что не хотел превращаться в армянское радио. А сейчас отвечу: господин Челоянц, вкладывающий в «Спартак», я надеюсь, свои деньги, имеет право давать любую оценку. Но мне кажется, он должен быть больше сконцентрирован на том, чтобы нести свою ответственность перед своими акционерами, своими футболистами, своими болельщиками.

У меня есть друзья, с которыми я много лет за большие деньги покупаю VIP-абонементы на «Спартак» – я хожу вместе с ними. Я вижу их переживания в последние годы, меня очень заботит их психологические переживания. И мне очень хотелось бы, чтобы господин Челоянц рассуждал о степени своей ответственности перед ними. Господин Челоянц высказался, когда «Спартак» был на первом месте. По секрету скажу, за первое место в августе – ничего не положено. А по итогам прошлого чемпионата мы были выше «Спартака», мы играли в финале Кубка, и у нас уже есть стадион.

– Очень много людей – от экспертов до болельщиков, которые оставят комментарии под этим интервью, – или говорят открытым текстом, или намекают: Герман Ткаченко пилит на трансферах. Вы задавали себе вопрос: откуда у вас такая репутация?

– Во-первых, это не единственные мнения болельщиков. Во-вторых, я долго думал об этом. Ни одной профессиональной претензии мне никогда не предъявлялось – по тому, кто покупался, как покупался. Все идет от простого стереотипа: там, где есть большие деньги, обязательно воруют. Один руководитель футбола пришел к моему акционеру и сказал: «Только что я разговаривал с Моратти. Он сказал, что на трансфере Это’О Ткаченко украл 15 миллионов». Хорошо, что он так сказал – сразу стало понятно, что никакого разговора с Морратти не было, что это все чушь. Но мы купили Это’О за 21 миллион, как можно украсть из этой суммы 15?

Мне нечего стыдиться. У меня ровные, уважительные и прозрачные отношения с Керимовым.

– Вы из всех своих проектов – два раза из «Крыльев» и сейчас «Анжи» – уходили со скандалом. Почему так происходят?

– Проблема в том, что за исключением первого этапа, я не был человеком, который принимал бы последнее главное решение. Но эта тема меня все равно волнует. Пока я не нахожу ответа.

Обдумываете покупку новой техники для дома или стильного гаджета? Вы можете это сделать выгодно, сперва посетив страницу Корпорация Центр акции.