Исключение строптивого

Еще в октябре прошлого года ФИФА и УЕФА – на правах высшего и непосредственного начальников соответственно – заявили, что устав боснийской федерации футбола не соответствует их требованиям. Собственно, он им никогда не соответствовал, но долгое время к этому относились с пониманием. Дело в том, что футбольный глава в Боснии и Герцеговине не один – их сразу трое, по одному от каждого из трех народов, составляющих страну: боснийцев-мусульман, сербов и хорватов. По этой схеме, придуманной в рамках Дэйтонского мирного соглашения 1995 года, в Боснии построено практически все – даже президентов страны здесь выбирают по трое. Задумывался этот механизм как временный, но отношения между тремя народами так и остались достаточно нервными и напряженными, чтобы сохранить его при всей громоздкости и неудобстве.

Из-за неэффективности и явной политизированности этой схемы и лопнуло терпение ФИФА. Мало того, что боснийский вариант существовал на правах «временного исключения из правил» уже больше 10 лет, все это время он был действительно хорош лишь одним – тем, что сохранял паритет между народами. Еще ему неплохо давались коррупция и подковерные интриги – настолько, что надевать футболку сборной несколько лет назад отказались Хасан Салихамиджич и Саша Папац.

«Я против единого президента для чего бы то ни было в Боснии, даже если это союз пчеловодов»

В конце концов, в октябре прошлого года ФИФА поставила перед боснийцами ультиматум: привести свою организацию в нужный вид до конца марта или оказаться за бортом всех возможных турниров. Загвоздка оказалась в том, что боснийские сербы и часть хорватов категорически против любого объединения, которое хоть как-то может затронуть их автономию. «Я против единого президента для чего бы то ни было в Боснии, даже если это союз пчеловодов», – вряд ли можно было выразить эту точку зрения красноречивее, чем лидер сербской автономии Милорад Додик. К тому же многие сербы и реже хорваты не очень-то интересуются судьбой местной сборной, предпочитая болеть за команду «исторической родины» – Сербии или Хорватии. Разделяют это настроение и многие футболисты, вроде Ведрана Чорлуки или Невена Суботича, которые родились в Боснии, но выбрали другое футбольное гражданство.

Как и следовало ожидать, долгие переговоры и несколько попыток голосования по новому уставу закончились ничем. Последнее заседание исполкома за два дня до конца срока не собрало кворума – сербская делегация его попросту проигнорировала. Теперь боснийская сборная, клубы и даже арбитры лишены права участвовать в турнирах под эгидой ФИФА и УЕФА, а боснийский футбол – еще и их финансирования. Следующий матч сборная страны должна была сыграть 3 июня с румынами в рамках отбора на Евро-2012, клубы должны были в июле стартовать в еврокубках – но, вполне возможно, что ни одна из этих игр не состоится.

Дело в том, что теперь на смену недееспособному исполкому, скорее всего, придет временный «внешний управляющий». Называться он будет «Комитетом по нормализации», состоять будет, по-видимому, из 6 местных и 3 иностранных членов, которые и реогранизуют боснийскую федерацию. Такая практика уже применялась в Сальвадоре, Кувейте, Сенегале и на Самоа. Вопрос в том, как быстро этот комитет будет создан – не факт, что к июню все будет готово. Глава юридического департамента УЕФА Марсель Бенц даже предположил, что процесс затянется как минимум до конца года – в таком случае боснийские команды рискуют пропустить целых два сезона.

«Практика «Комитета по нормализации» применялась в Сальвадоре, Кувейте, Сенегале и на Самоа»

Если все случится именно так, случай Боснии и Герцеговины перестанет быть рядовой бюрократической перепалкой с минимальными последствиями для болельщиков, какой чаще всего остаются дисквалификации стран со стороны ФИФА. Такие «черные метки» главный спортивный орган раздает по несколько штук ежегодно – и в качестве последнего аргумента они действуют безотказно. Формально отстраненная от игр федерация, как правило, успевает пойти на попятную в течение недели-двух, прежде чем начнутся официальные матчи.

В большинстве случаев речь идет о том, что ФИФА называет «государственным вмешательством в футбольные дела» и недопустимость чего она отстаивает самым решительным образом. Ну, а поскольку руководителям многих стран футбольное хозяйство время от времени начинает казаться не более самостоятельной частью жизни, чем какая-нибудь легкая промышленность, попытки «вмешаться» в него тоже происходят регулярно. Вмешательство это может иметь и вполне благие цели. Например, в 2006 году греческое правительство собралось почистить местный футбол от коррупции и создать новые источники финансирования клубов – но пока министр спорта не был лишен права вмешиваться в футбольные дела, Греция была две недели формально отстранена от мирового футбола.

Чаще, правда, действия властей больше похожи на борьбу за сферы влияния или откровенное самодурство. Членство федерации Ирака приостанавливалось дважды за полтора года – во второй раз после того, как национальный олимпийский комитет распустил футбольную ассоциацию, а ее офис взяло штурмом спецподразделение силовиков в масках. Особенно любят «поиграть в мачо» африканские лидеры. В 1996 году нигерийский диктатор Сани Абача, поссорившись с Нельсоном Манделой, отозвал сборную своей страны с проходившего в ЮАР Кубка африканских наций – за что нигерийцы были лишены права участвовать в следующих двух розыгрышах. В прошлом году «добрую» традицию едва не продолжил нынешний президент страны Гудлак Джонатан. Недовольный выступлением «суперорлов» на ЧМ-2010, он лично отстранил сборную от игр на два года в педагогических целях – правда, под давлением ФИФА вовремя одумался. Этим же летом на место был поставлен даже президент Франции Николя Саркози, обмолвившийся о том, что лично разберется с причинами провального выступления «синих» на последнем мундиале.

«Президент Нигерии, например, после ЧМ-2010 лично отстранил сборную от игр на два года»

Иногда, правда, коса находит на камень, и руководители страны отказываются уступать «каким-то там руководителям по пинанию мяча на газоне». Тогда отстранение становится долгосрочным и может закончиться полным исключением страны из состава ФИФА и местной конфедерации. Ближе всех к этому сейчас подошел Бруней. В 2009 году местный султан, недовольный тем, как его подданные ведут футбольные дела, распустил действующую федерацию и создал вместо нее другую. ФИФА, как обычно, не признала новую организацию, султан отказался восстанавливать старую – и если так пойдет и дальше, в июне 2011 года Бруней может стать второй изгнанной из ФИФА страной.

Первой и пока единственной в ряду «исключенных насовсем» была ЮАР. В начале 1960-х там уже вовсю цвел апартеид, и белые южноафриканцы были не против, чтобы черные играли в футбол, – но только не в одной команде с ними. Долгие попытки заставить страну отказаться от расизма хотя бы на футбольном поле закончились ничем, а последней каплей стало «компромиссное» решение южноафриканских чиновников отправить полностью белую сборную на ЧМ-1966 и полностью черную на ЧМ-1970. В 1964 году футбольная федерация ЮАР была отстранена, а в 1976 году – полностью исключена из ФИФА. Не изменись в начале 1990-х политический строй на южном побережье Черного континента, чемпионат мира-2010 наверняка прошел бы в каком-нибудь более толерантном месте.

Звание же самой трагичной дисквалификации страны по политическим мотивам остается за Югославией начала 1990-х. И дело здесь не только в том, что ее причиной стала гражданская война, но и в том, что Евро-1992 и ЧМ-1994 прошли мимо «золотого поколения» югославских футболистов, в последний раз собранных в одной команде.