Бодрый голландец

Территория «Лужников» была похожа на огромное степное поле, снежное, тихое и безлюдное. После входа на него первый человек встретился мне только через пять минут. Молодой стюард в кислотной манишке нес металлическое заграждение и, выписывая чуть ли не па-де-де, едва балансировал на голом льду. В сторону погоды неслись проклятия. И не поспоришь, в такие дни меньше всего хочется вытаскивать себя на улицу.

Наверное, именно поэтому, когда стихали разговоры и шутки по поводу происходящего, голландские журналисты выглядели такими грустными. Замотав шарфы чуть ли не до носов, они обреченно смотрели на снег и вместе с уже не так страдающими русскими журналистами ждали новостей.

До последнего момента никто точно не знал, состоится ли матч. Перебивая друг друга, 3 лужниковских термометра показывали совершенно разные цифры: меньше минус 15, ровно 15 и больше 15. В итоге, вопреки желанию «Твенте», было решено играть.

В итоге, вопреки желанию «Твенте», было решено играть

Как и любым нормальным людям, идея побегать 90 минут по такой погоде, пусть и в термобелье, голландцам не очень нравилась. Представители клуба говорили, что это очень опасно. Игроки ежились, потирали ладони, дули на них, периодически подпрыгивали, но, к счастью, холод одолевал их не так сильно, как «Блэкберн» образца 1891 года (команда не могла продолжить игру).

В «Лужниках» многое было печальным. Печально звучала на фоне пустого стадиона песня со словами «все трибуны зашумели». Печально и холодно иногда было смотреть на игроков, краем глаза замечая упакованных во все пуховое и меховое журналистов. Видя все это, кто-то в пресс-ложе предлагал игрокам надеть под футболки пуховики. Но казанские журналисты находили во всем и хорошие стороны.

– Смотри, тут ведь тоже есть свой плюс. Мы когда в Москву приезжаем, за нас кто-нибудь болеет? Нет. А тут Москва за нас. Когда еще такое будет? – некто в красно-зеленом шарфе точно был оптимистом.

Не каждый любит футбол так, чтобы днем четверга идти на морозный матч

Москва была представлена двумястами человек – все-таки не каждый любит футбол так, чтобы днем четверга идти на морозный матч. Единственный заполненный сектор чернел в обделенном вниманием 80-тысячнике маленьким заполненным островом – словно Силенд на карте Европы. С него периодически неслись подбадривания и иногда не очень разборчивые песни, но чаще всего среди замерзших кресел царило молчание.

А вот 20 отчаянных голландцев, расположившиеся неподалеку, и знать не желали, что такое молчание, скука и мороз. То пародируя забавные выкрики Дугласа «Ой-ой-ой», то напевая свои любимые песни, то крича что-то вроде «айлалала», этот закуток забавы привлекал к себе внимание едва ли не большее, чем футболисты. «Как им удавалось держаться настолько бодро?» – пожалуй именно этот вопрос был самым волнующим в первом тайме.

– Алкоголь? – спрашивает меня и украдкой смотрит на милиционера Уэсли, человек, болеющий за «Твенте», но носящий шарф «Рубина». – Нет, ну что ты, какой алкоголь. Мне и так тепло. Вот, смотри, два свитера сегодня надел!

Во втором тайме ни Уэсли, ни еще нескольких голландцев на трибуне не оказалось – куда делись бодрые мужчины, было неизвестно. В то время гостевые 4-3-3 продолжали примерзать к своей половине поля и довольствовались тем, что ворота Михайлова оставались нетронутыми. Вспомнить что-то стройное в исполнении «Твенте» до середины второго тайма вряд ли кому-то удастся.

Вспомнить что-то стройное в исполнении «Твенте» до середины второго тайма вряд ли кому-то удастся

Правда, и владевшему ощутимым преимуществом «Рубину» похвастать было особенно нечем. Простота и малочисленность событий, которыми отметились казанцы, вполне может уместиться на половине блокнотной страницы: вот Дядюн отправляет мяч облизывать сетку не с той стороны, с какой хотелось бы, вот Карадениз классным пасом завершает изящную фланговую комбинацию. В остальное время «Рубин» упорно пытался найти изъяны в игре высоченных Дугласа и Висгерхофа на втором этаже и пройти через центр с помощью мелкого паса – но все эти попытки выглядели недостаточно убедительно.

Когда «Твенте» вдруг переключил свое внимание на чужие ворота, заявили о себе проблемы казанцев. Недостаточная плотность и жесткость в опорной зоне и некоторая расслабленность центральной защиты раз за разом приближали нехорошие мысли о том, что приемлемым результатом была бы и ничья. И тут «Твенте» дважды сорвал овации оставшихся на трибуне и светившихся от счастья голландцев.

Колющий мороз тогда заставлял подпрыгивать, а тишина из тишины пустого стадиона превратилась в гнетущую. Что-то точно пошло не так, как должно было. То, что Курбан Бердыев и Владимир Дядюн спустя некоторое время назовут «новой философией футбола», дало сбой. Сбой, который, должно быть, уже сейчас решил многое в этой паре.

Голландцы, разумеется, отдали сопернику должное и сказали, что все решится в ответной игре. Но песни Eminem`а и громкие победные возгласы в раздевалке за стеной смешанной зоны говорят все-таки больше.