Скелетон в шкафу

День 17 февраля 2006 года для российских журналистов, вспахивавших туринскую Олимпиаду в ее горной части, вышел не самым напряженным, но очень познавательным. С утра можно было расстроиться выступлению лыжника Василия Рочева на 15 км классическим стилем (занял четвертое место, проиграв медали меньше четырех секунд) и утешить себя общением с диковинными атлетами. Например, с 48-летним Праватом Нагвахара из Таиланда, занявшим последнее, 97-е место, или костариканцем Артуро Кинчем (ему уже почти исполнился полтинник), забравшимся одной строчкой выше. Вечером, уже проглотив пиццу и слизав с тарелки тирамису, можно было пополнить запас удивительных впечатлений. По альпийским склонам начинала бродить неведома зверушка – скелетон.

Санки, на которых потерявшие всякий страх несутся вниз головой, были легализованы МОК в Солт-Лейк-Сити

Санки, на которых потерявшие всякий страх несутся вниз головой, были легализованы МОК за четыре года до того – в Солт-Лейк-Сити. Но знакомство с ними российского зрителя начиналось в Турине. В Италии допинг-скандалы гремели не так громко, и можно было позволить отвлекаться на что-нибудь новое. Да и единственный участник от России удивил.

Скелетон – чуть ли не единственное соревнование зимней Олимпиады, на котором можно встретить журналистов из Великобритании: Кристиан Бромли по прозвищу Doctor Ice – одна из звезд этого вида спорта. 17 февраля 2006 года английская речь спокойно плыла по пресс-центру, и лишь иногда находили волны:

– Вот э фак? Ху из Tretyakov? – ругнулся в воздух кто-то из подданных королевы, прищуриваясь в монитор. На экране мчался синий комбинезон, который только что установил лучший разгон трассы, остался первым после второй и третьей отметки, но ошибся на финише и свалился на 16-е место. Во втором заезде в монитор щурилось уже несколько человек, не только англичан. Синий комбинезон был лучшим на старте, шел первым до середины дистанции, но вновь смазал концовку и закончил Олимпиаду 15-м.

Под комбинезоном скрывался Александр Третьяков – улыбчивый парень из Красноярска, уже тогда записанный российскими журналистами в медалисты следующих Игр. Радуясь присутствию корреспондентов в смешанной зоне, Третьяков жадно рассказывал о том, что вообще-то он легкоатлет. В детстве и ранней юности бегал спринт, и, перебравшись из манежа в желоб, очень этому радовался. Старт – один из важнейших элементов любого санного спорта – удается ему лучше всех в мире.

За четыре года, которые прошли между Турином и Ванкувером, Третьяков смог отработать изрядную долю журналистских авансов. Накатал на бронзовую медаль чемпионата мира, а в сезоне-2008/09 добился самого масштабного успеха – победил в общем зачете Кубка мира.

За четыре года, которые прошли между Турином и Ванкувером, Третьяков смог отработать изрядную долю журналистских авансов

Кроме того, Третьяков стал послом своего спорта в России, охотно устраивая ликбез всем любопытствующим. Благодаря Третьякову мы узнали, что скелетоном удается управлять головой – поворачивать санками можно не только плечом и коленями, но даже наклоном головы. Что перед тем, как спускаться по трассе, скелетонисты проходят ее пешком – надевают на ноги кошки, берут в руки блокноты и, конспектируя впечатления, доходят до самого низа. Что самые дорогие скелетоны стоят 5 тысяч евро. Что бобслеисты обзывают скелетонистов «досками», а скелетонисты бобслеистов – «капсулами». Что бобслей на самом деле намного опаснее: там и скорость выше, и риск получить бобом по голове есть. Впрочем, рассуждать, какие сани страшнее и опаснее, после гибели юноши из Грузии – вещь, которой совсем не хочется заниматься.

Хотя еще до начала Игр в Ванкувере публика уже примеряла на Третьякове олимпийскую медаль, он сам, кажется, очень волновался. «Моя цель — выступить явно лучше, чем на прошлой Олимпиаде. Показать личный рекорд — на старте, на финише», – тараторил он в предолимпийских интервью. Осторожность базировалась на объективных факторах: минувший сезон прошел для него дольно вяло и принес лишь восьмое место в общем зачете Кубка мира. Чтобы не разочароваться, Третьяков не строил больших планов. Разочарования и не произошло. Третьяков, хоть и сильно отстал от олимпийского чемпиона Монтгомери из Канады, бронзовую медаль не отдал никому.

Двумя днями ранее весь мир вновь увидел, что Олимпиада – совершенно дикое мероприятие. Словенская лыжница Петра Майич, вылетев на тренировке в кювет, сломала ребро, но вышла на трассу и через нечеловеческие страдания докатила до бронзы. Каждый ее финиш сопровождался истерикой, финальный – обмороком, после которого, кажется, все адекватное население Земли задавалось вопросом: зачем нужная медаль, после которой можно навсегда остаться калекой? В голову Третьякова такой вопрос вряд ли приходил. Весной 2009 года он сочетался браком с любимой девушкой Настей. За то время, что прошло с тех пор, они видели друг друга не больше месяца. Зачем нужна семейная жизнь, когда работаешь в тысячах километрах от второй половины и видишь ее лишь по праздникам? Такой вопрос могли задавать зрители. Третьяков готовился к своей первой олимпийской медали.

Рекорд олимпийской трассы, когда по нему скользят скелетоны, превышает 140 км/ч

Рекорд олимпийской трассы, когда по нему скользят скелетоны, превышает 140 км/ч. Когда трансляции смотрят инспектора ГИБДД, наверняка задаются вопросом: «А с какой скоростью эти парни ездят по дорогам?» Третьякова в числе нарушителей точно нет: «А я за рулем не езжу. Водить умею, но прав нет — хочу получить, но времени не хватает. После Олимпиады как раз планирую уделить этому время».

Здорово, что после Ванкувера у хорошего скелетониста Третьякова появятся не только права, но и хорошая машина.