Братья Лавриновичи: нас было трое...

Если задать специалисту вопрос: "А кто же из них на самом деле сильнее: Кшиштоф или Дариуш?" — тот будет долго и озадаченно чесать затылок. Первый вроде поименитее — все-таки чемпион Старого Света, но ведь Дариуш не участвовал в европейском триумфе наших соседей лишь потому, что за две недели до старта чемпионата порвал крестообразные связки. В 2005 году Кшиштоф — член символической сборной российской суперлиги, Дариуш — лучший игрок чемпионата Литвы. Если спросить о внутрисемейном первенстве у самих братьев, то, заглянув друг другу в глаза, каждый из них безапелляционно заявит: "Ну, конечно, лучший — это я!" И разумеется, довольно при этом рассмеется…

Мне везет — я сумел собрать их в одном месте, вернее, до меня это сделал президент казанского УНИКСа Евгений Богачев. В позапрошлом году в команде появился Кшиштоф, а в прошлом — Дариуш. Богачев надеется, что с литовскими центрами его детище наконец-то остановит гегемонию ЦСКА. А я — на то, что смогу больше узнать о грозных братьях, которые, на всякий случай, при определенном стечении обстоятельств вполне могли бы выступать и за белорусскую сборную…

Дариуш:

Об этом немногие знают, но вообще-то с самого начала нас было трое.

Кшиштоф:

Правда, одного брата мы с Дариушем съели, потому, собственно, такие здоровые.

— Следует полагать, братишка ваш никак не относился к коренным литовцам…

К.:

У отца были польские корни, однако родился он в Литве, куда переехала жить бабушка. А наша мама чистокровная белоруска — из-под Ошмян, просто училась в Вильнюсе. Там родители встретились и поженились.

— И в кого же из них вы такие высокие — по 210 сантиметров на брата?

К.:

У отца рост — 192 сантиметра, у мамы — 175. А у ее папы под два метра. Наша белорусская родня не мелкая, все такие здоровенькие мужички, хоть на медведя ходи, хоть на слона. А если честно, мы у вас давно уже не были, все как-то недосуг. Свободное время только летом, но именно тогда надо готовиться в составе сборной.

— Вряд ли рискуя ошибиться, предположу, что в детстве вашим кумиром был легендарный Арвидас Сабонис…

К.:

Точно. Это человек, умеющий делать в баскетболе все. Защищаться, нападать, попадать трехочковые. И сверху забить может…

Д.:

Когда я увидел Сабониса на площадке в первый раз, то смеялся.

— Над чем?

Д.:

Над противником. Арвидас творил невероятные вещи. У ребят шла голова кругом, и они просто не знали, как ему противостоять. А ведь Сабонису тогда было уже под 40…

К.:

У него строгий характер. Это если надо, но по жизни Арвидас очень простой и контактный человек. Мы познакомились с Сабонисом, когда нам было по 20 лет, и он оказался именно таким, каким мы с Дариушем представляли его в детстве.

— Подозреваю, что в то счастливое время высокорослые братья котировались у баскетбольных специалистов довольно высоко…

К.:

Вообще, мы много чем занимались: футболом, плаванием, настольным теннисом — совсем уж деревянными не были. Ну а в баскетбол нас отправила мама. Как сейчас помню, мы пришли из школы, на столе лежит газета, а в ней заметка о наборе в секцию. Требовались высокие ребята — в свои 13 лет мы были уже совсем немаленькими. "Давайте попробуем, завтра вас отведу", — сказала мама.

Д.:

Но мы стеснялись! Языка-то литовского почти не знали…

К.:

Поначалу было тяжело. Как раз в то время отношения между литовцами и русскоговорящими были не лучшими, однако спасало то, что нас все-таки двое, в обиду друг друга не давали.

Д.:

Там люди уже с семи лет тренировались, а мы и мяча-то толком поймать не умели.

К.:

Правда, через годик все поменялось. А в 15 нам предложил контракт профессиональный клуб "Алитус". Тогда мы уже вымахали за два метра. В 16 лет в каждом было по 208 сантиметров и 50-й размер обуви.

Д.:

Тем не менее мы еще не очень серьезными были — хотелось больше погулять. Уже и девушки на уме появились. Но отец настаивал: "Не делайте глупостей, с таким ростом надо играть в баскетбол. Или вы хотите, как я, всю жизнь работать на стройке?"

К.:

Мы бате, конечно, при случае помогали, и все же на стройке нам вкалывать не хотелось.

— Чему равнялась ваша первая баскетбольная зарплата?

Д.:

800 литам. На тот момент это примерно 200 долларов. Очень хорошие деньги для шестнадцатилетних пацанов. И мы твердо решили для себя, что будем относиться к баскетболу со всей серьезностью.

К.:

Ну как со всей? Я в этом плане идеальных спортсменов вообще не знаю.

Д.:

А Егор?

К.:

Только что Мещеряков. Он же профи до мозга костей. Готовый пример для учебника по баскетболу. Лучше всех знает, что можно делать, а чего нельзя.

Д.:

Мы же стали профессионально относиться к себе где-то в 22-23 года. Потому что до этого, несмотря на настояние отца, как-то успевали совмещать тренировки с дискотеками.

К.:

Здоровья уже не хватало сразу на два дела. Да и мы перестали быть молодыми и перспективными. Пришла пора выдвинуться в число игроков, которые определяют результат. Мы не могли прийти уставшими на тренировку или игру, иначе подвели бы команду.

Д.:

В молодости главное — иметь голову на плечах. Кажется, что сил вагон и можно черпать их бесконечно. Распылять на всякую ерунду. Было много примеров перед глазами, когда обладатели большого таланта бездарно закапывали его в землю, а потом, спохватившись, не могли ничего вернуть назад. Поздно — поезд ушел.

К.:

Но нам было легче, все-таки одна голова хорошо, а две — лучше.

Д.:

До 24 лет мы вообще ни одного часа не проводили врозь. Хотя и понимали, что рано или поздно придется жить раздельно, строить собственные семьи. Поверьте, близнецам это довольно трудно пережить… Впрочем, когда я играл в Литве, а Кшиштоф — в России, все равно общались каждый день.

— Говорят, Кшиштоф времени в российской столице зря не терял — заставил влюбиться в себя не кого-нибудь, а победительницу конкурса"Краса России-2004"...

К.:

Все получилось случайно. Я тогда играл за московское "Динамо". У нас был свободный день, и я решил с другом сходить на матч ЦСКА — "Урал-Грейт". Билеты дали в самом углу, ничего не видно. Думаем, надо пересесть. Нашли места поудобнее. Сидим. Приходят две симпатичные девушки и располагаются аккурат перед нами. Надо знакомиться. А я скромный.

Д.:

Это правда.

К.:

Говорю другу: "Пригласи их поужинать". Девчонки взяли наш телефон и сказали, что как-нибудь перезвонят. Потом уже выяснилось, что моя будущая жена Таня в то время готовилась в Москве к финалу конкурса "Мисс мира". А билеты на баскетбол ей, как и мне, дал президент ЦСКА Сергей Кущенко. Он Танин земляк, из Перми, а я в ту пору принадлежал ЦСКА и находился в динамовском клубе в аренде. Так что, можно сказать, познакомились мы благодаря ему.

Д.:

В некоторой степени. Ведь твое место поначалу было в углу…

К.:

Хорошо то, что хорошо кончается.

Д.:

Это верно: скоро Таня родит брату ребенка.

— Вы, наверное, раньше часто пользовались тем, что похожи друг на друга, будто две копии…

К.:

Домашнее задание мы всегда делили между собой: один учит, например, русский, а другой — математику. Кому что легче давалось. Ну а потом отвечали по этим предметам, как говорится, за себя и за того парня. У учителей психология такая — они никогда не вызовут того, у которого стоит последняя оценка, и поэтому мы всегда знали, кому предстоит идти к доске.

Д.:

Один раз, правда, нас разоблачили. Учительница засомневалась: "Ты вроде не Кшиштоф…" Но в классе нас любили, и потому все дружно зашумели: "Это точно Кшиштоф! Мы его не знаем, что ли?" Ну ладно… Ответил, и она тут же вызвала второго. Кшиштоф помялся-помялся, да никуда не деться — урока он не учил.

К.:

С тех пор учителя начали нас вызывать исключительно вдвоем.

Д.:

Пару раз хотели с братом поменяться майками и в баскетболе, но потом от этой идеи отказались.

К.:

Мы ж честные.

— По манере игры вас можно отличить невооруженным глазом?

Д.:

Это непросто. Все говорят, что движения у нас очень похожие. У Кшиштофа хорошо получается играть с периметра. Он может обыграть, а я остерегаюсь резких движений, все-таки травм у меня было больше. Потому предпочитаю действовать под кольцом.

— Вообще-то мечта жизни у всех баскетболистов — попасть в НБА…

К.:

Нас неоднократно приглашали поехать в тренировочные лагеря, но я уже забыл, когда за последние пять лет удавалось летом нормально отдохнуть. Хорошо, если получалась неделя.

Д.:

В том году тоже звали. Подожди, Кшиштоф, какого числа?

К.:

В июле?

Д.:

В июне!

К.:

Впрочем, у нас тогда начались сборы в сборной. Могли и команде не помочь, и в НБА не попасть. Если бы было конкретное предложение… Меня, вон, в 2003-м приглашали в "Торонто", однако не получилось. Взяли другого — Криса Боша. Он там до сих пор играет.

Д.:

Если честно, нас этот факт не сильно угнетает. Сейчас и в Европе хватает крепких клубов. С годами становишься более взвешенным, юношеские грезы о НБА уступают место простому расчету — главное, чтобы не было травм.

Какая у нас сейчас цель? Очень простая — выиграть побольше наград. Завоевать Кубок России, медали чемпионата, оказаться среди лучших команд Кубка УЛЕБ.

К.:

Еще медаль Олимпиады.

— Где вам легче играть — в России или в Литве? Все-таки ментальности у этих народов разные…

Д.:

Да, люди отличаются. В России в магазин зайдешь, спросишь, а тебе продавец что-то гыркнет, развернется и уйдет.

К.:

Еще, не дай бог, пошутишь…

Д.:

Посмотрят так, что не обрадуешься. Мол, ты что, парень, совсем дурак?

— Что интересно, россияне то же говорят о литовских продавцах…

Д.:

Не сомневайтесь, у них хорошее чувство юмора. Даже если шутка не очень, они все равно улыбнутся, хотя бы из вежливости. Просто не все из них знают русский язык. Литовцы, которым по 20-25 лет, ничего не поймут, если к ним обратиться по-русски.

— Это хорошо или плохо?

К.:

Конечно, плохо. У нас в школе, хочешь того или нет, шесть уроков в неделю отводилось изучению русского языка. А сейчас у детей есть выбор. И, естественно, они предпочтут английский.

Д.:

Мы немножко разные.

К.:

Русский, что думает, то и скажет, а литовец вначале подумает, а потом уже скажет. А вот белорусы мне всегда нравились. Не знаю, может, встречались именно такие люди, но все они были очень добрыми и открытыми.

— Последнее качество любят относить к игрокам вашего амплуа. Почему-то при этом отказывая им в должном уровне интеллекта, мол, тренеров из них потом все равно не получится…

Д.:

Нет, нас это не касается.

К.:

Не сказал бы, что основное качество тренера — это интеллект. Я знаю многих специалистов, которые успешно обходились и без его избытка. Главное в работе тренера — умение наладить процесс, заставить команду делать то, что должна. Лишние мозговые извилины, поверьте, далеко не всегда во благо.

Часто наблюдал определенную закономерность: чем порядочнее человек, тем мягче он в работе. Если ты хочешь стать хорошим тренером, то не должен показывать свои человеческие качества. Никого нельзя жалеть. На площадке ты должен быть тираном.

В этом плане нравилось работать с Сергеем Беловым. Хотя и довольно часто с ним ругался, потому что он любил покричать во время матча. И все же потом, остыв, осознавал, что тренер все делал правильно. Он много требовал, и я тянулся, стараясь оправдать его ожидания.

Так уж устроен человек — в экстремальные минуты он далеко не всегда воспринимает пусть даже и самый правильный совет, поданный в мягкой форме и негромким голосом. Надежнее все-таки крикнуть в самое ухо.

— Может ли дружить тренер с игроком?

Д.:

Почему бы и нет? Но всегда должна существовать некая дистанция. Вот у нас в "Жальгирисе" был тренером Айнар Багацкис — латвийский баскетболист. Сначала он у нас два сезона был в качестве игрока, а после того, как Сирейка подал в отставку, получил приглашение занять его место. А перед этим мы всегда жили в одном номере, ходили попить пива, в общем, дружили. Но когда он стал тренером, я начал называть его на "вы", не мог позволить себе панибратства.

— Ваши отношения с журналистами?

К.:

Нормальные. Когда ерунду напишут, посмеемся. В Литве много "желтой" прессы, и она при случае не прочь раздуть из мухи слона.

Правда, надо отдать должное моим соотечественникам: о баскетболе они пишут объективно. Если проиграл, то тебя будут критиковать. У российских репортеров на сей счет другая точка зрения — почему-то всегда у них находится оправдательная причина для своей команды. То она была ослаблена, то рефери плохо судили, то еще что-то.

Д.:

Просто литовцы лучше понимают эту игру. Их не обманешь тем, что у кого-то заболел живот и потому он не попал пять трехочковых подряд.

— Откройте секрет, почему сборной двухмиллионной страны удается играть в баскетбол лучше, чем ее куда более могущественному восточному соседу.

К.:

Думаю, в Литве сильнее школа. В России много хороших игроков и команд, но в самый важный момент выясняется, что все же чуточку чего-то не хватает. Если человеку немного не додали в детские годы, то потом эту потерю уже ничем не компенсируешь. Даже если будешь играть у самого передового тренера.

Д.:

Кшиштоф говорит это к тому, что любой дом прежде всего зависит от качества фундамента. У нас очень кропотливо относятся к подготовке молодых игроков. В парня закладывают не только понимание игры, техническое мастерство и умение работать в команде, но и национальный дух. Ему говорят: "Вот смотри: наши звезды всегда побеждали и прославили тем самым страну во всем мире. Твое дело — продолжить эти традиции". Нас приучают выигрывать все турниры, в которых участвуем.

К.:

Каждый вид спорта, не только баскетбол, воспитывает прежде всего характер. Наверное, наши тренеры умеют делать это лучше других, если действительно получается такой хороший показатель наличия классных мастеров на единицу населения. Маленькая страна, где баскетбол вид спорта номер один. Идешь по улице, и каждый встречный знает, кто ты такой, а каждый второй — сколько очков ты набрал в последнем матче. Приятно.

— Когда у вас появится баскетболист, которому будет суждено затмить славу Сабониса?

К.:

Это трудный вопрос. Молодых таких сейчас точно нет.

Д.:

Илгаускас?

К.:

Он, конечно, пока не Сабонис, но серьезный кандидат на его место.

Д.:

Сабонис сегодня — это бренд успешного человека. Он и после спорта очень хорошо себя чувствует в роли бизнесмена.

— Приехавший в ваш клуб из НБА Матин Кливз оставил в Штатах целых три бизнеса…

К.:

Матину хорошо, он основал все свои дела, имея возможность их контролировать. Мы себе такой роскоши позволить не можем.

Д.:

Мы, конечно, вкладываем деньги в недвижимость, это, наверное, самое простое, что потом должно принести солидный доход.

Вообще-то лично себя не очень-то представляю в роли бизнесмена. Сидеть за компьютером целыми днями, таращиться в экран, перекладывать бумажки — нет, это не по мне.

К.:

А сколько разговаривать надо? Одни только деловые встречи чего стоят… Хотя куда деться? Деньги, которые можно заработать в бизнесе, одни из самых легких…

— Это же можно сказать и о спортивных гонорарах. Не секрет, что в России баскетболист хорошего класса может рассчитывать даже на более внушительные суммы, чем в Старом Свете…

К.:

Мы к этому привыкли, потому что вся Европа идет по подобному пути. Разве что, может, американцы удивляются: они-то думали, что больше всех денег зарабатывают только в НБА.

— Нужно отдать должное последним: у них есть определенный резон для удивлений. Там все-таки баскетбол — целая индустрия в богатой стране, а здесь…

Д.:

Думаю, каждому ясно, что тут за деньги и как ходят. Ну не совсем ясно, а примерно.

К.:

Спонсоры помогают.

— А смысл какой?

Д.:

Я тоже часто об этом задумывался. Как-то общался со специалистами, и они более или менее разъяснили, в чем фишка.

— Ну и?

Д.:

Ну что я буду объяснять?! Дольше всех живут те, кто не забивает себе голову всякими головоломками.

— А о чем могут позволить себе задуматься братья Лавриновичи?

К.:

Раньше, когда мне было 22-24 года, казалось, что жизнь идет как-то очень быстро. Уже почти четверть века… Страшно. А через три года исполнится 30, и я совсем не комплексую по этому поводу. Наверное, просто смотрю на жизнь по-другому…

Д.:

…Глазами уже сложившегося человека. Чего-то мы уже добились, к чему-то надеемся прийти.

К.:

Олимпиада… Но туда надо еще попасть.

Д.:

Хорошо бы выиграть медаль. Любую.

К.:

А если золотую? Да я по такому случаю не пожалел бы подарить ее массажисту. Как думаешь, Дариуш?

Д.:

Поддерживаю. Только я свою, пожалуй, заберу домой. Мне кажется, что две медали для одного массажиста все-таки будет слишком много…

Сергей ЩУРКО