Марочная вина

Будь мы печатным средством массовой информации, анализирующим события внутри «королевских гонок», несомненно вынесли бы на первую полосу обвинения Герхарда Бергера, предъявленные Марку Уэбберу спустя два дня после финиша заезда. Объяснить временную задержку в суждениях австрийца мы не можем, ибо причин тому несть числа: от желания бывшего пилота «Формулы-1» пересмотреть эпизод по кадрам и разобраться в деянии гонщика «Ред Булл» до не слишком высокого коэффициента интеллекта, поначалу затормозившего, а затем позволившего информационному потоку в мозгу австрийца прорвать плотину. Зато поведение «оззи» разложить по полочкам рискнем, благо запись его выхода из 12-го поворота трассы «Корея Интернэшнл» достать не так уж трудно.

Начнем с того, что к 19-му кругу — моменту, когда произошла авария — Марк уже несколько раз на собственной шкуре прочувствовал, как серьезен недостаток сцепления RB6 с трассой на торможениях и какими печальными могут быть последствия неудачного маневра. «В третьем повороте очень много воды, поэтому нам стоить быть очень аккуратными даже при движении за автомобилем безопасности», — передал слова Уэббера прямой эфир Би-би-си после пробных кругов в безопасном режиме. Однако спустя всего пару минут лидер чемпионской гонки оказался в центре внимания аккурат потому, что изменил своей фирменной осторожности — камера выхватила эпизод, где Марк барражировал на грани аквапланирования при атаке первого виража. Благо ему хватило времени и пространства без особого ущерба для позиции погасить эффект от помарки и вывести болид из щекотливой ситуации. Разовая ошибка? Как бы не так! За круг до аварии, когда Уэббо пытался идти след в след лидировавшему Себу Феттелю, он вновь немного переборщил с жестким сбросом скорости, едва не потеряв единственно верный маршрут между Сциллой и Харибдой. Однако и здесь вышел победителем из ситуации, поскольку даже в столь непростых условиях управляемость машины Эдриана Ньюи оставалась на высоте. Но в итоге не спасла и она…

Беда случилась не только из-за наезда на поребрик (официальная версия Марка), спровоцировавшего вылет. Если в момент аварии присмотреться к траектории шедшего следом Алонсо, то легко увидеть, что уже в середине маневра при подходе к коварному выступу австралиец двигался не по идеальной траектории. То ли подвели тормоза на точке торможения, то ли Марк решил сбросить скорость на мгновение-другое позже и взять шире на излете виража, памятуя о довольно широкой асфальтовой зоне безопасности на том участке трассы — без телеметрии с пункта управления гонкой «Ред Булл» этого не узнать. Но факт остается фактом: фатального движения по поребрику как такового можно было избежать.

Теперь перейдем ко второй части эпизода, неразрывно связанного с обвинениями Бергера. Развернувшаяся машина влетела в стену и после удара срикошетила от нее, как шарик в пинболе. Можно ли было предотвратить этот контакт? Нет, поскольку Марк не мог повлиять на задний мост, принявшийся жить по своим законам (ну, и законам физики естественно). Попытайся пилот заблокировать переднюю ось, максимум чего бы добился — еще более непредсказуемой траектории возвращения на трассу. Имелась ли надежда усмирить болид после контакта? Не менее сомнительно. Да, Уэббер не выкручивал руль и не пытался заблокировать колеса. Но! При просмотре с другой камеры видно, как правое переднее колесо после удара на добрый десяток сантиметров поднялось над полотном! Более того, нарушился весь баланс носовой части, фактически не оставив гонщику возможности хоть в какой-то степени называться хозяином своей судьбы. Честно говоря, остается загадкой, как в такой ситуации — а это доли секунды! — Уэббер смог бы рассчитать угол отражения машины от стены, сопоставить данные со скоростью ближайшего преследователя, а затем направить потерявшееся в системе координат шасси (напомним, последовательно выходили из подчинения хвостовая, а затем носовая части машины) на таран…

Идем дальше. 48-й круг, первый поворот. Умница Кобаяси, опережая Адриана Сутиля при подходе к первому виражу, остался в центре полотна и предусмотрительно сбросил скорость. Тем самым сделал все, чтобы предотвратить резкий поворот руля влево и заодно иметь в запасе эдакую «подушку безопасности» — небольшой зазор асфальта на случай недостаточного сцепления покрышек с трассой при плавном втоплении педали тормоза. Безумный же Адриан Сутиль, продолжавший гонку в столь неблагоприятных погодных условиях с неисправной тормозной системой, напротив, презрел перестраховку и ломанулся на внутренний радиус. Честно говоря, что он собирался там ловить — непонятно, ведь выйти из столь крутого пике с японцем, закрывающим «небо» извне было делом вовсе безнадежным. Однако немец все-таки в коридор «нырнул» — и буквально сразу же после смещения задок «Форс-Индии» едва заметно, но повело. Сутиль инстинктивно попытался машину выровнять, тем самым приговорив себя и самурая к противоестественно близкому контакту между мужчинами. Право слово, за такую безалаберность штраф в виде потери позиций на старте следующего Гран-при выглядит вполне обоснованным. Особенно в свете иных непродуманных маневров Адриана в воскресенье. Попытки же списать ЧП на гоночный инцидент вовсе не выдерживают критики. У немца имелось минимум три варианта безопасного прохождения поворота.

Признаем справедливым приговор и по отношению к Себу Буэми. Главная ошибка швейцарца заключалась в том, что в борьбе за 12-ю позицию на 32-м круге он задумал атаку. Настолько очевидную, что если бы все маневры в «Ф-1» оказались аналогичными по степени сложности, то обгоны бы не выпрашивались болельщиками у неба, а проклинались. Юноша соблазнился тем, что шедший впереди Тимо Глок сместился влево, практически запрыгнув на поребрик. Но если немец понимал, что его непредсказуемому «Верджину» даже в сухую погоду необходимо много места для последующего ухода вправо, то представитель «Торо Россо» на шаг вперед посчитать поленился (хотя в зеркалах заднего вида мог бы заметить перестроения к левой «бровке» всех преследователей — видимо ж, неспроста!). За что поплатился еще до подхода к точке торможения — на размытом асфальте, где не было даже намека на резину, болид повело. При жестком же втоплении педали тормоза случился предсказуемый разворот, закончившийся взятием на абордаж двигавшегося по заранее задуманному пути немца… После коллизии интересовало лишь одно: неужели Буэми считает соперников настолько неотесанными, что отказывает в возможности прочитать самые простейшие маневры?

В отличие от швейцарца Льюис Хэмилтон толк в обгонах знает. А потому, когда падает жертвой толкового маневра, не обостряет ситуацию бездумно, а признает поражение. По крайней мере, в последнее время. Возьмем, в частности ситуацию в Йонаме, когда при атаке третьего поворота Нико Росберг так хрестоматийно сместился на внутренний радиус без возможности контратаки со стороны оппонента, что пилоту «Макларена» ничего не оставалось, как надменно, чопорно и по-английски уступить дорогу. Немец не только попал в масть, угадав с моментом неаккуратного движения по траектории визави, но и точно сработал по темпу, не совершив ни одного лишнего движения — даже подруливания! В таких условиях дополнительные рывки могли испортить всю малину, но Росберг явил миру не только стальные нервы, но и руки.

Похожим арсеналом обладает и Ярно Трулли, только вот за рулем «Лотуса» его активировать не всегда реально. Так, на 25-м круге итальянец пытался всячески уйти от соперничества с Бруно Сенной в шестом повороте, поскольку в связке «правый-левый» по такой погоде его Т127 больше напоминал слона в посудной лавке. На фоне малайского шасси на отдельных участках трассы даже «Хиспания» смотрелась настоящим экспрессом — куда более маневренным и реактивным. Увы, превосходство в ходе сыграло с бразильцем злую шутку: пока он искал возможности как можно лучше выйти под левую часть «эски», Ярно просто боролся с шасси для того, чтобы не вылететь. Разные интересы вроде как пересекаться не должны были, но в итоге неожиданно нашли точку соприкосновения на излете виража. Казалось бы, простой гоночный инцидент. Но вот за Бруно как-то обидно — сорвался вполне себе неплохой обгон, которые в «Хиспании» на вес золота.

Напоследок добрым словом упомянем Михаэля Шумахера, порадовавшего любителей классики маневром в третьем повороте. Атака на Дженсона Баттона получилась канонической: заметил зазор, рванул туда, отработал с позиции силы, предвосхитил контрманевр. Здесь даже расписывать что-то подробно тяжковато: те, кто увлекаются гонками, могут не глядя вспомнить пяток-другой аналогичных приемов, по которым, собственно, и узнается почерк Красного Барона. Поклонники же Роберта Кубицы имеют полное право начинать разговоры о том, что именно их любимец со временем станет наследником славы великого немца. Ведь на 35-м круге поляк провернул во многом схожую авантюру, оставив не у дел Нико Хюлькенберга.