Двое против ветра

Долгое время матчи лондонского «Миллуолла» на стадионе со звучным названием «Логово» (The Den) начинались на пятнадцать минут позже, чем остальные в туре, чтобы портовые рабочие из близлежащих доков успели закончить смену. Нравы местной публики не особенно изменились с времен диккенсовского «Оливера Твиста»; в Бермондси и на Острове Собак некоторые и сейчас советуют не появляться без особой надобности, тем более в темное время суток. «Миллуолл» никогда не мог порадовать своих поклонников большими достижениями или мировыми звездами (что бы ни думал по этому поводу Сергей Юран), но болельщики приходили на стадион не за этим. Они хотели видеть игру парней, похожих на себя – не слишком отесанных, не всегда талантливых, но готовых не жалеть себя и драться, чтобы победить.

В конце восьмидесятых небогатый клуб впервые в своей истории заскочил в высший дивизион и сразу же произвел там фурор, на некоторое время возглавив турнирную таблицу. Форварды Каскарино и Шерингем забивали всем и помногу, вратарь и защита играли на пределе своих возможностей, да новичкам еще и попросту везло. Однако соперники боялись вовсе не мощной атаки «Миллуолла». Они боялись одного человека – Терри Херлока.

Свирепый опорник лондонцев не обладал выдающимся ростом, но на поле, по воспоминаниям современников, казался самой крупной фигурой. Широченные плечи, кряжистые ноги, развевающаяся на ветру кудрявая шевелюра и физиономия британизированного Жерара Депардье – не заметить Херлока было невозможно. Да и опасно. Мячи он отбирал, не задумываясь о незначительных препятствиях вроде конечностей соперника. По выражению одного из старых поклонников «Миллуолла», в нынешние времена судьи бы удаляли Терри с поля только из-за самого факта его существования. Игрокам атаки противника, как правило, приходилось смотреть не на мяч, а на Херлока; Дэвид Бекхэм, вспоминая свою юношескую месячную поездку в «Престон», особенно выделяет матч с «Фулхэмом»: «Мне пришлось играть против Терри Херлока. Это было довольно любопытно. Я всю игру старался держаться от него как можно дальше».

Широченные плечи, кряжистые ноги, развевающаяся на ветру кудрявая шевелюра и физиономия британизированного Жерара Депардье – не заметить Херлока было невозможно

Как-то раз «Миллуоллу» предстояло играть против «Уимблдона». К матчу команда готовилась в местном пабе. Кто-то решил спросить у Херлока, что тот собирается сделать с Винни Джонсом во время игры. Не говоря ни слова, Терри подошел к двери паба и сорвал ее с петель. Впрочем, Винни все же остался после той встречи цел и невредим – возможно, ему просто слишком редко доставался мяч, а игроки без мяча Херлока не интересовали.

Несмотря на свой имидж «тафгая», Херлок был еще и довольно неплохим футболистом, пусть его и отчислили в свое время из школы «Вест Хэма» и ему пришлось поиграть некоторое время в шестом дивизионе. Терри обладал мощнейшим дальним ударом, неплохой скоростью, умел отдать точный пас, а в 1989 году сыграл три матча за вторую сборную Англии. К тому времени, как очередное игровое столкновение обернулось для него двойным переломом ноги и завершением карьеры, Терри успел поиграть в «Рейнджерс» и «Саутгемптоне» – и везде становился любимцем публики. При этом Херлок не вел себя как отъявленный хулиган, да и силу применять не любил – вспоминают чаще о его особом пронизывающем взгляде, после которого любой обидчик желал немедленно очутиться где-нибудь в противоположном полушарии планеты. Вообще, вне футбола Терри был (да и остается, хочется думать) хорошим парнем и примерным семьянином, но стоило ему выйти на поле даже в воскресном междусобойчике – и начинали трещать кости.

А пока Терри пугал своей персоной высшую лигу, в запасе «Миллуолла» сидел молодой защитник, который хотел быть таким же крутым и жестким. Через много лет у Нила Раддока спросят в блиц-интервью для журнала, какое у него любимое животное, и получат ответ: «Терри Херлок». Раддок мог не опасаться гнева Терри – прозвище «Животное» прочно приклеилось к Херлоку еще в начале восьмидесятых.

Самому Нилу досталось несколько более достойное прозвание: в те времена был популярен его однофамилец боксер Донован «Бритва» Раддок, чье прозвище перешло и к футболисту. Своему прозвищу Раддок изо всех сил старался соответствовать. Не обладая особой техникой и скоростью, он бросался в подкаты, не жалея ни своих ног, ни ног соперника. Из своих довольно-таки ограниченных способностей Нил выжал, наверное, все, что мог, сыграв один матч за сборную Англии и пять сезонов в «Ливерпуле» – Рой Эванс старомодно (и ошибочно) полагал, что с парнями вроде Раддока в обороне можно добиваться любых успехов.

Виейра так и вовсе однажды плюнул Раддоку в лицо, получив за это всего восемь матчей дисквалификации, а не заслуженные восемь переломов

Его тоже боялись соперники, старавшиеся оббегать стороной не слишком поворотливого защитника – но, естественно, уже не так, как Херлока. Кантона, скажем, посмел издеваться над лишним весом Раддока, который тщетно боролся со своим животом всю футбольную карьеру. Нет, француз, конечно, был наказан – Раддок, применив силу, опустил его фирменно поднятый воротничок футболки, но над Херлоком Кантона вряд ли позволил бы себе так шутить. Виейра так и вовсе однажды плюнул Раддоку в лицо, получив за это всего восемь матчей дисквалификации, а не заслуженные восемь переломов или, на худой конец, восемь выбитых зубов. Мир неотвратимо менялся.

Заканчивал карьеру Раддок в «Суиндоне» в качестве играющего тренера. К этому времени он раздался в ширину так, что не очень-то и походил на футболиста, у клуба даже не нашлось поначалу для него формы нужного размера. Болельщикам Раддок нравился – все-таки его грузная фигура вносила какое-то разнообразие в безуспешные попытки «Суиндона» выбраться из третьего дивизиона. Херлока иногда называли «миллуоллской дворнягой»; если продолжать кинологические сравнения, то Раддок напоминал шарпея – породу вроде бы и бойцовую, но уж слишком комичную на вид, чтобы относиться к ней совсем всерьез.

Вскоре, впрочем, руководство решило от защитника избавиться: Раддок слишком много ел, слишком много получал и действовал на команду разлагающе, то и дело предлагая своим партнерам посидеть перед матчем в пабе. Уходить до истечения срока контракта Нилу не слишком хотелось, но когда ему перестали платить зарплату, Раддоку пришлось обратиться в суд и, получив компенсацию, все-таки закончить с футболом. Сейчас Раддок – публичная фигура, он участвовал без особого успеха в реалити-шоу, снялся в телесериале про жизнь полных, стал частым гостем на развлекательных телепередачах, а заказать его выступление на званом обеде можно от двух тысяч фунтов.

Сейчас футболистов, внушающих иррациональный ужас сопернику, в премьер-лиге, пожалуй, и не осталось вовсе

В заключение очень хотелось бы добавить, что по стопам Терри и Нила пошел следующий парень из академии «Миллуолла» или «Вест Хэма», но это было бы неправдой. Сейчас футболистов, внушающих иррациональный ужас сопернику, в премьер-лиге, пожалуй, и не осталось вовсе. Есть хулиганы-социопаты вроде Джоуи Бартона, есть здоровенные мощные парни вроде какого-нибудь Папа Буба Диопа, но могут ли они стать для кого-то кумирами? Могут ли они своей игрой склонить сердце неопределившегося зрителя в пользу своей команды? Ведь многие болельщики «Брентфорда» и «Миллуолла» вспоминают, что начали ходить на стадион исключительно ради того, чтобы посмотретть на Херлока. И так дела обстоят не только в английской премьер-лиге – действительно, кого из нынешних российских футболистов можно в этом плане поставить хотя бы близко к Горлуковичу? Отчасти это связано с ужесточением судейства, отчасти – с выросшим классом команд, для которых непозволительно держать в своем составе футболиста, умеющего только отбирать мяч и получать карточки.

А еще, наверное, просто настало иное время. Если Херлок был гармоничен в своей роли, то Раддок под конец карьеры уже смотрелся в новом футболе последним неандартальцем, которые, как известно, вымерли, уступив место людям разумным. Эволюция беспощадна, и как бы нам не хотелось увидеть живого мамонта или птеродактиля, приходится довольствоваться рисунками, скелетами, описаниями – а в нашем случае, еще и короткими размытыми роликами на YouTube. Может, мамонты эти не так уж и нужны, может, от них больше проблем, чем толку, но иногда все же хочется, чтобы жизнь была поярче, а красок в ней – больше.