«Стал ценить бронзовую медаль, когда не попали на Олимпиаду в 2016-м». Семен Антонов – от сломанного кольца Суперфинала АСБ до победы в Евролиге

От редакции: вы читаете пользовательский блог «Движение вверх», где разговаривают с известными российскими баскетболистами. Подписывайтесь – и узнаете их лучше.

В интервью с корреспондентом АСБ Евгением Деревянко капитан сборной России, чемпион Евролиги и призер Олимпийских игр Семен Антонов рассказывает про сломанные кольца в АСБ, международную карьеру, бургеры, эмоциональность на площадке и правильный настрой на матчи.

- Сегодня у нас нестандартный выпуск! Обычно мы записываем интервью на пространстве площадки, сегодня – на самой площадке ЦСКА. И с нами Семен Антонов. Один из самых величайших российских баскетболистов, один из самых титулованных. Семен Антонов, у которого кличка Саймон. Я правильно понимаю, что это пошло из фильма «Жмурки», где герой Дмитрий Дюжев исполняет роль Саймона?

- Да, в первую очередь, здравствуйте! Да, все верно, как вы и сказали, это параллель, потому что героя Дюжева зовут Семен по фильму, но в 90-е года он все хотел выучить английский по комиксам и прочее. И, видимо, на американский, на английский манер он начал называть Саймон, Саймон. И с тех пор это видимо ко мне прикрепилось. И с тех пор еще Дэвид Блат, когда я попал в национальную сборную в 2011 году, сразу стал называть меня Саймон, потому что иностранцам, во-первых, легче произносить, во-вторых, Семен через ё это чуть сложнее, а Саймон – это достаточно быстро и легко.

- Интересно, смотрел ли Дэвид Блат «Жмурки»?

- Я думаю, что нет. Я помню он как-то спросил, есть ли какая-то проблема, что он называет меня Саймон по прозвищу, а не по имени. Я сказал нет, потому что в клубе меня тоже так называют друзья. По имени меня называют только семья, мама, папа, жена, дети.

Саймон из фильма «Жмурки»

- Я посмотрел у героя Дмитрия Дюжева был рост 195. У вас такой рост, наверное, был лет в 16?

- Ну примерно, я точно не помню. Если посмотреть какую-то карточку из диспансера, может быть, что и так. Но я помню, что в 21 год, как я начал играть на профессиональном уровне, мой рост составлял 202 см. Так он примерно +/- 1 см, в зависимости от того, где ты медосмотр проходишь.

- Какова главная проблема, с которой вы сталкивались с таким ростом в быту?

- Сейчас таких проблем практически нет, потому что сейчас есть все: есть и джинсы, и брюки, и спортивные костюмы, и туфли, и куртки. А в детстве было проблематично, особенно в Нижневартовске. Мы ходили с мамой на рынок, понятно, что я был высокий и худой, и если ты покупаешь джинсы определенной ростовки, которую ты находишь, то они уже получались на более серьезных мужчин, которые в талии на тот момент были, грубо говоря, два раза как я. Но у меня мама умеет шить, кроить. Мы где-то сами придумывали какие-то варианты, и она уже сама как-то их подкорачивала, талию где-то заужала, но было достаточно проблематично просто найти нужную длину, не говоря уже о туфлях 44-45 размера на тот момент. Ты ходишь с мамой по рынку, и, если ты зашел в какой-то павильон, ты померил, тебе вроде бы понравилось, и ты уже устал от этой процедуры. На что мама тебе говорит, что вот ну мы еще походим, посмотрим. Я думаю, все с этим сталкивались.

- Я вас прекрасно понимаю, у меня тоже 45 размер.

— Это было проблематично особенно тогда. Сейчас с этим намного легче. Если смотреть в быту, то в поездах. Когда ездили из Нижневартовска в Москву, конечно, было проблематично. В плацкарте, если ты ноги вытягиваешь, тебе их обязательно отбивают. На боковушке вообще вариантов нет. Ну а в купе слишком дорого.

- Вы пришли в 3 классе в баскетбол. Это была обычная история, когда приходит тренер и спрашивает, кто здесь самый высокий, и забирает к себе на тренировки. Так это было?

- Да, мой первый тренер Алексей Игоревич Глухих. Но он не спрашивал, кто самый высокий, он просто попросил встать мальчиков. Мы встали. Ну и, как это обычно бывает, тот, кто самый высокий, он сидит в конце, я встал. Он сказал, мальчик я прошу не стоять на стуле, я сказал, что я стою на земле. Он сразу спросил у учителя разрешения, мы вышли с ним в коридор. Он сказал, что начинается набор в секцию баскетбола, и пригласил меня.

- Вообще, если оценивать вклад вашего первого тренера в вашу судьбу. Я знаю, что вы спустя несколько месяцев бросили баскетбол, потому что нужно вставать рано утром , в минус 40 куда-то ехать, мол мне это не нужно. Именно тренер вернул вас обратно в баскетбол?

- Да, он настоял на этом, он сделал большую работу. Там есть документальный фильм в цикле «Мой тренер», кто еще не посмотрел, может посмотреть, где я подробно рассказываю историю, как он придумал спортивный класс. Это был такой первый экспериментальный класс в Нижневартовске. Это был ноухау. Это был 99-й год, наверное. И он как-то, я не знаю, пошел в управление городского района и как-то договорился. И мы с разных районов города, с разных школ собрали и мальчиков, и девочек в один класс. Он настоял, что сейчас мы будем все вместе учиться, это такая же школа, такие же ребята, команда. Я думаю, что сыграло еще роль отсутствие альтернатив в Нижневартовске. Я очень благодарен, что так сложилось. Мы с ним до сих пор на связи. Недавно он приезжал в Москву со своей новой командой девочек. Был у меня на игре. И через несколько дней я уже съездил и посмотрел и пообщался с ним.

- Спортивный класс способствует тому, чтобы спортсмен себя больше раскрывал. Есть возможность два раза тренироваться, учеба не мешает. Вы целиком и полностью за спортклассы?

- Думаю, что сейчас это уже намного проще. То есть, если сейчас есть уже интернаты, какие-то академии, может быть, у нас в России их не так много, где ребята ходят в школу, потом идет тренировка, они живут в общежитии, например, вот как ЦСКА-2 раньше жили, тренировались в интернате ЦСКА и получали среднее образование. Я думаю, что это классно. Ты полностью погружен в процесс, тебе не нужно ездить с одного конца города, чтобы потренироваться, потом возвращаться, чтоб сделать уроки. Сейчас вообще, если смотреть в масштабах Москвы, то это большие расстояния. У нас это чуть легче в плане логистики и прочее.

- Тогда в 90-е родители как отреагировали? У них была мысль о том, что такое этот спортивный класс вообще?

- Никак, спокойно. Отправили, лишь бы дома, грубо говоря, не сидел. Тем более они знали уже тренера, они познакомились уже с моим классным руководителем. Все нормально было, никаких проблем. Ничего супер страшного в этом такого не было.

- Во сколько лет у вас пришла баскетбольная осознанность? Во сколько лет вы стали за матчами НБА следить?

- Я, в принципе, особо не следил за матчами НБА, потому что на тот момент, когда я рос, у нас было не так много телевизионных каналов. Это потом уже в середине 2000-х появилось какое-то кабельное телевидение. То, что ловила обычная антенна, это 5-6 каналов. Там было не до НБА.

- На кассетах?

- Такого тоже не было. Потому что опять же туда ничего не приходило. Был такой журнал «Планета Баскетбол». И в Нижневартовск выпуск за сентябрь приходил к нам в феврале, в марте. И то, что здесь реализовали по спортшколам, доходило до нас чуть позже.

- То есть только так узнавали что-то о мире баскетбола?

- Ну да, тренер на своем энтузиазме находил какие-то кассеты. Даже, если кто-то из других тренеров находил какие-то кассеты, то но обязательно отдавал ее другому тренеру, и они переписывали ее на двух видиках. У кого была видео-двойка, тот был вообще царь, потому что это уже следующая стадия богатства была.

- Я знаю, что вы почитатель такой баскетбольной традиции, такого элемента как бургеры. Любите поесть? Или это уже не так?

- Нет, а когда это было?

- В прошлом году буквально читал.

- Нет, я могу поесть, но это не прям моя любимая еда. Я себя не ограничиваю себя в плане питания. За день, за два до игры я не буду ужинать в Макдональдсе бургерами, но я могу в принципе себе позволить. Знаю, что я скушаю, но на следующей тренировке я должен буду это сжечь. В отпуске я стараюсь употреблять больше овощей, фруктов, чтобы не набрать лишний вес. А так в сезоне, когда ты профессиональный спортсмен, тем более если ты игровик, когда у тебя каждый день игровая тренировка, постоянная интенсивность, можно и сладкое и пироженки. Понятно, что в умеренном количестве.

- Тоже читал, что у вас больше проблема набрать вес, чем его скинуть?

- Мне вот сейчас говорят, что я опять похудел. Сейчас я вешу 99-100 кг. Чувствую себя достаточно комфортно, потому что тренеры меня иногда используют и на 3 позиции, и на 4, и на 5. Мне комфортнее в таком весе. Я успеваю и за 3 номерами, и могу в принципе потолкаться с 5. Это и в сборной, и в клубе прослеживается, и на протяжении всей карьеры. Самый большой вес был, по-моему, 105 кг, когда я был такой крепкий, но, с другой стороны, ты устаешь быстрее, потому что мышцам нужен кислород, ты быстрее выдыхаешься. Благо с этим вроде бы проблем нет.

- Вернемся снова в детство. Вы подписали свой первый профессиональный контракт с молодежным «Динамо». Вы уже тогда поняли о том, что обратной дороги нет, что баскетбол это уже призвание? Что баскетбол уже на всю жизнь?

- Я, наверное, в этот момент и понял, что хочу быть профессиональным спортсменом. До того момента я просто занимался баскетболом, потому что, во-первых, это вошло в привычку, во-вторых, мне это нравилось, это приносило какие-то результаты. Мы выигрывали в первенстве области, округа, проходили какие-то зональные этапы первенства России. В первенстве России мы максимум, по-моему, 5-6 становились. И когда меня пригласили, я подписал контракт, точнее мама подписала. И я стал понимать, что баскетбол может быть действительно работой. 2 тренировки в день стали профессиональными, то есть с тренерами по ОФП, по баскетболу. Это было тяжело, трудно, потому что я уехал из дома в 16 лет.

- Было не страшно, потому что вы хотели этого?

- Да, потому что было много родственников в Москве, и я мог проводить свое свободное время в выходные с ними. Я особенно часто ездил к ним. Впервые полгода, потому что сильно скучал, было непривычно. На тот момент в Сургуте была команда Юрга-баскет, она и сейчас существует, играет во втором дивизионе. На тот момент, по-моему, они играли в Премьер-лиге. И так получилось, что параллельно поступило предложение от тренера «Динамо» Сидякина Александра Ивановича и из Сургута, но мы отдали предпочтение Москве, потому что вернуться назад всегда будет возможность. Понятно, что Сургут это 200 км от Нижневартовска, там были родственники, но мы решили, что если мы хотим сначала задать какую-то планку, то попробуем, а если нет, то всегда можно вернуться.

- Но тем не менее в Москве вы надолго не задержались. В скором времени вы уехали в Саратов, и там вас тренировал Владимир Родионов, который известен своей качественной работой именно с юниорами. Насколько на вас повлиял это специалист, на ваше видение баскетбола в принципе?

- В первую очередь я поехал за Сидякиным Александром Ивановичем и Корочкиным Сергей Михайловичем. Это те два человека, которые пригласили меня в «Динамо». Потом их уволили, и они предложили продолжить совместную работу.

- То есть вы очень были связаны с этими 2 людьми?

- Ну, конечно, представляете, тренер тебе предлагает место в команде, дает тебе, так скажем, путевку в жизнь, он предлагает тебе продолжить совместное сотрудничество. Я взвесил все за и против. И, да, я поехал за ними. Там изначально была версия, что это будет «Динамо» (Санкт- Петербург). Они тогда были в премьер-лиге баскетбольной, а в то время это считалось, как дублирующий состав, фарм. Изначально-то мне обещали Питер, я уже был рад, но мы приехали в Саратов. Изначально я, конечно, подрасстроился. Потом мы переехали сразу в Черемшаны. Кто знает, кто там был, они прекрасно понимают, что это существенно отличается от Санкт-Петербурга и Хволынским.

- Как между Нижневартовском или еще хуже?

- Это было обычная база в лесу. Школа жизни очень приличная. Сейчас, говорят, там горнолыжный курорт, но тем не менее это был классный опыт в жизни. И да, я остался на 3 года в Саратове и потом год аренды в Тамбове.

- Эти же тренера потом позвали вас в Саратовский государственный социально-экономический университет?

- Я окончил школу в Москве, сначала поступил в университет в городе Пушкино, потом перевелся с 1 курса на 1 курс в Саратов, потому что никаких проблем при переводе не будет, то я не потеряю год, потому что это было нереально в силу того, что я уехал и не посещал лекции. И начал играть за эконом, как его в простонародье называют. Когда у нас было первенство по баскетболу среди вузов, у нас очень приличная рубка была. За аграрный университет играли очень приличные ребята, за эконом тоже играли хорошие ребята, но аграрный у нас всегда побеждал в принципе. Владимир Еремеенко, Артем Яковенко, Михаил Каутин – очень приличные люди собирались на тот момент.

- Именно в этот университет вы поступили на туристический бизнес. Это была тяга к знаниям, или это был выбор пальцем в небо?

- Я не помню, мне кажется, это был тот бюджетный вариант, на который я мог перевестись без каких-то проблем, вступительных экзаменов и прочего. Туризм и гостиничный бизнес – это направления моего диплома.

- Вы получается играли одновременно за «Автодор» и в АСБ за свой вуз. Оставалось ли время на учебу?

- Честно, нет. Где-то помогали, где-то взаимозачет, где-то что-то приходилось сдавать, но не так, что я не ходил с ребятами на все зачеты. Преподаватели, грубо говоря, не сказать, что под меня выходили в какой-то день, но, например, сегодня нет сдачи экзамена, а у меня есть возможность. У нас есть куратор в институте Коновалова Марина Петровна, она на тот момент, по-моему, была заведующей физкультурным отделением, и за руку водила нас по всем преподавателям. Там был не только я, были все ребята из «Автодора», которые совмещали игры, когда это получалось.

- То есть у тебя есть представления, что такое лекция, что такое семинар?

- Нет, такого у меня нет, у нас это было все так индивидуально. Тут тебя вот сейчас это спросят, тут так должен ответить. Ты же на выезды поедешь, ты же на автобусе 18 часов едешь, вот это почитай. Тогда ни айпадов, ни телефонов не было. Телефоны были правда кнопочные, и что с ними делать? Ты в дороге прочитал что-то, у тебя что-то отложилось, на 3 ответил. Главное выигрывать, не подставлять университет. Я еще в статусе студента Эконома выиграл Универсиаду в Казани в 2013 году. В вузе все были очень рады.

- Что вообще представляло собой лига АСБ в первые годы своего существования?

- Я не помню, для меня это была игровая практика в первую очередь, какая-то параллель была с американским студенческим баскетболом, что люди могут стать профессионалами, тем более я на тот момент уже был профессиональный игрок, у меня был «Автодор», у меня был контракт, я получал зарплату, а тут просто добавились дополнительные игры, потому что на тот момент в высшей лиге Б Чемпионата России ты играешь спаренные игры, то есть, например, 4 игры за 7 дней. У тебя 2 игры подряд, день переезда и еще 2 игры подряд. Даже 4 игры за 5 дней. Потом у тебя перерыв до следующего тура, и у тебя есть возможность поиграть какие-нибудь игры, можешь поездить по Поволжью, посмотреть города, поиграть со студентами.

- То есть это была больше тусовка, чем рост профессиональный в баскетболе?

- Нет, у меня был тренер Глухов Виктор Сергеевич, он заслуженный тренер России. У нас , я не знаю как в других вузах, было много ребят, которые также играли со мной в «Автодоре», у нас это больше была профессиональная ситуация. Если посмотреть архив, мне кажется, мы там много достаточно выигрывали, поэтому для нас это была и практика, и работа. Я помню мы играли в Казани, это был, по-моему, финал Поволжья, это был как раз первый год. Мы жили все загородом, в каком-то пансионате, санатории. И у нас в какой-то конкретный один лень было посещение аквапарка.

- Неплохая мотивация играть.

- Это я говорю из того, что я помню, может быть, были еще какие-то балы, вечеринки, дискотеки какие-то, активности. Но если утром есть тренировка, то она обязательная есть, то есть мы не ходили обзорные экскурсии по Казани. У нас была цель-выиграть.

­- Помните какое место заняли на Суперфинале?

- Мы как раз недавно с ребятами тут обсуждали. Мне кажется, что 5 место. Мы проиграли в группе, первую игру, мне кажется, проиграли Череповцу. В Череповце была тогда хорошая команда: они как раз играли в финале тогда с Томском. И Томские ребята, по-моему, выиграли. Мне кажется, финал проходил на арене ЦСКА, и Томск выиграл. И Белов Сергей Александрович вручал, он как раз тоже из Томска, это была такая красивая кульминация сезона первого года. И в Томске, мне кажется, было больше ребят профессионалов, чем тех, которые каждый день ходил на пары, на лекции. И в Череповце такая же ситуация.

- У вас играли больше студенты с «Автодора» или были такие студенты-чайники, которые даже мяч в руках не держали?

- Нет, таких ребят не было. Были ребята, которые либо прошли школу «Автодора», либо из-за отсутствия перспектив они ушли больше в студенческую жизнь. В основном все ребята имели баскетбольное прошлое, спортшколу точно. Вернемся к Череповцу. Они еще на тот момент играли в Высшей Лиге Б, и я многих ребят знал – Герасименко, Гресев, Шаповалов. И потом мы встречались по Суперлиге, они и сейчас играю по Суперлиге.

- На самом первом суперфинале АСБ, мы запомнились тем, что сломали кольцо.

- Да.

- Андрей Ватутин тогда не видел?

- Думаю, что нет. Мне кажется, это был конец мая, и у ЦСКА были другие задачи, они думали о финале 4-х. Это был второй зал, это был не тренировочный зал, в котором команда тренировалась. Я помню, я в отрыве тогда забил, и кольцо погнулось. Сначала никто не знал, как быть, что делать, его пытались отремонтировать в срочном порядке, но ничего не получилось, и мы перешли уже в тренировочный зал ЦСКА, где они на тот момент тренировались. Ну их тогда не было, мы просто доиграли встречу, счет мне никто не выставил. Я когда в ЦСКА переходил, мне сразу вспомнили эту историю, конечно.

- Больше не было таких курьезов в карьере у вас?

- По-моему, нет. По-моему, больше нигде я не ломал кольца. А может быть что-то и было, но я уже не помню. Но вот это точно было. Мы в желтой форме как цыплята стоим, позируем.

- Ваша цитата, вы сказали на 10-летие АСБ: «Ассоциация сделала гигантский скачек вперед. За эти 10 лет был проделан колоссальный объем работы.» Насколько вы за последние пять лет вы следили за лигой, может, у вас мелькали результаты где-то в социальных сетях?

- Результаты мелькали, конечно. Во-первых, это большое количество участников стало. Лига стала не только междугородняя, но и международная. Я не знаю, как это все происходит, меня как-то раз просили предугадать исход матча, и я понял, что я абсолютно далек от этого. Я попробовал просто по сетке предугадать, кто какое место занял. Очень много ребят в этом задействовано, есть маскоты, есть группы поддержки у ребят. Попадаются видео в инстаграмме, где народ реально приходит, реально болеет. Понятно, что до запада еще очень-очень далеко.

- У нас и большая разница в годах существования.

- Да, но я говорю о том, что это все движется в правильном направлении, идут постоянные трансляции в интернете, на ютубе, даже на федеральных каналах показывают финальный матч. Понятно, что это идет, может быть, не в самое крутое время, но все равно это есть, и народ смотрит, это здорово. И соревновательный этап, идет упорная борьба и среди парней, и среди девушек. Это, я думаю, результат работы за тот промежуток, что я был и что сейчас. Я думаю, что это колоссальный успех.

- На матче Звезд АСБ не были?

- Нет, ни разу. Потому что у нас своей расписание, Матч Звезд проходит постоянно в новых локациях, городах. Невозможно совместить. Тогда вот получилось, что был Галавечер, и то как-то случайно получилось прийти, мне кажется, что я даже после вечерней тренировки туда поехал.

- Ждем вас на гала-вечере 15-летия весной.

- Обязательно. Меня приглашали сейчас на открытие нового сезона, но с нашим расписанием очень сложно подстроиться. Боюсь пообещать людям, что ты придешь, а потом за 12 часов писать, что не можешь. Лучше сразу людей предостеречь, что ты сразу не сможешь, и все.

- В 2017 году вы вошли в Зал Славы АСБ как лучший центровой. Насколько это значимо для вас в ваших огромных регалиях?

- Ну как сказать. Посмеялись сначала дома. Во-первых, это было неожиданно, я играл только 1,5 года в АСБ, по-моему, второй год я не доиграл, потому что у нас уже были совмещения, или потому что мы куда-то не вышли. Первый год я точно все игры отыграл, какие были возможны. И, кончено, было безумно приятно, что Лига помнит. Мы сейчас переезжаем из одной квартиры в другую, пока это все упаковано в коробках. И как только мы все разложим, она будет стоять среди всех наград.

- Пообещайте, что если «Матч ТВ» будет снимать дом, то вы расскажете про нее.

- Да, у меня уже есть небольшой стеллаж, где будут медали и все прочее, и она там будет стоять. У меня не так много каких-то индивидуальных наград, так что она точно будет на видном месте стоять.

- Еще одна ваша цитата. На упомянутом мной гала-ужине вы сказали: «Хочу пожелать АСБ в ближайшем будущем создать систему, когда переход из студенческого спорта в профессиональный станет тенденцией.» В этом году мы видим, что Стас Шаров, выходец из студенческого спорта, поехал на Олимпиаду и завоевал серебро в Токио в играх 3х3. Получается, ваше пожелание претворяется в жизнь?

- Я думаю, что да, но опять же нам нужно много, много работать всем, в первую очередь, чтобы у нас было больше команд в нашем внутреннем чемпионате. И, конечно, чтобы люди не сразу там из студенческой команды попали сразу в первую, а чтобы была какая-нибудь пирамида: Суперлига-1, Суперлига-2. Я думаю, что если посмотреть, то там тоже много ребят, которые прошли студлигу. Те же самые Герасименко, Гресев, они до сих пор играют по Суперлиге-1. То есть мы тоже это можем засчитать. Больше команд сейчас стало в АСБ, больше команд в Суперлиге. Объединяют они или нет. То есть больше команд, следовательно, нужно больше игроков. И уровень в целом подрос. И я уверен, что в ближайшие 5 лет кто-нибудь выстрелит.

- Вы переходите в «Нижний Новгород». Это тот клуб, в котором вы сформировались уже непосредственно как профессионал?

- Наверное, на тот момент меня узнали как профессионального игрока.  Я до этого играл в юношеской сборной, в кадетской, в молодежной. Тогда это вышло на новый уровень. Понятно, что я был профессионалом и в Тамбове, и в Саратове. У меня были профессиональные тренера, у меня были сборы, у меня была предсезонка. Конечно, «Нижний Новгород» – это определенный колоссальный этап в карьере. Я там провел 6 замечательных лет.

- Стали лучшим российским игроком в Единой Лиге ВТБ в одном сезоне.

- Вот видите, как я и говорил, у меня не так много индивидуальных наград, раз вы все знаете.

- Мы просто готовимся.

- Приятно общаться с профессионалами.

- В Нижнем Новгороде буквально через год вы попали в сборную России.

- Сразу же в первый год. Мы отыграли первый сезон, и летом 2011 меня позвали, но он меня и до этого вызывал в 2010.

- То есть вызов не стал для вас неожиданным в 2011 году?

- В 2011 нет, а вот в 2010 да.  Представляете, из Тамбова, из Суперлиги, которую мы закончили в апреле досрочно, потому что у нас закончилось финансирование, тебя вызывает Дэвид Блат.  Понятно, что это был суперрасширенный лагерь, как и сейчас старается проводить федерация перед основными сборами, но все равно приятно, что ты попадаешь на карандаш главному тренеру.

-Вы тогда, наверное, подумали, какой хороший скаутинг у нас в баскетболе?

- Там получилось так, что там попросили одного парня из Суперлиги и одного из дублирующих составов. Из суперлиги был я, а из дублирующих составов Максим Григорьев, он тогда играл за Локомотив, очень хорошо играл. Мы все вместе с Максимом Григорьевым, Димой Хвостовым, Вовой Ивлевым, Славой Зайцевым на Чемпионате Европы до 20 лет. У нас хорошая команда была.

- Сначала до 20 лет, через год уже сразу на взрослый Чемпионат Европы.  

- Да.

- Первую игру вашу помните?

- Да, с Грузией или с Украиной, кажется. Я не помню. С Украиной первый матч был, Фротелло был тренером. В первом матче я не вышел. Потом во второй с Бельгией я вышел.

- У вас подкашивались немного коленки, когда играли в одной команде с Кириленко, Моней?

- Моня нет, мы уже играли, когда я играл за Нижний Новгород в сезоне. Я уже имел представление. У нас с ними были даже хорошие матчи. Какого-то мандража не было, но Андрея Геннадьевича, да, я в первый раз увидел летом 2011 года на сборах в Словении. Я до этого его не видел, потому что он был в НБА, а я в Тамбове. И когда мы познакомились, я подумал: «Кириленко! Ничего себе. Круто». Представляете, вы увидели человека, который в НБА играет.

- Вы поняли уже тогда, что это уровень? Вы играете с Кириленко.

- Для меня это было сначала восхищение. У вас вот есть какой-нибудь кумир, вы его встретите, и первые 15 вы будете восхищены, что вы с ним общаетесь. Потом после первой, второй тренировки вы уже понимаете, что он такой же обычный человек. Понятно, что он уже опытный, талантливый. И он начинает тебе где-то подсказывать, делиться игровыми ситуациями. Потом уже стирается эта грань, ты понимаешь, что тренировка, игра, и вы все делаете одно дело.

- Попав в сборную, вы завоевали бронзу на Евро, бронзу на Олимпиаде, потом выиграли Универсиаду. Вы понимали, что это level up в вашей карьере в тот момент?

- Наверное, нет. Я стал ценить бронзу на Олимпиаде, когда мы не попали на Олимпиаду в 2016-м. До этого у меня было представление, что вот они поехали на Олимпиаду, они ездят туда каждую Олимпиаду. Я не предполагал, что нужно сначала выступить в пятерке на Европе, потом пройти еще отборочные в Каракасе. Ты думал, что это само собой разумеющееся. Потом, когда мы не попали, пропустили Олимпиаду, я начал понимать.

- Теперь все думают, как бы попасть туда.

- Понимаете, я был в 2012, пропустил в 2016, сейчас мы пропустили, у меня есть с чем сравнивать. И когда мы в тот момент выиграли, все вокруг говорили, что это первая бронза Российского мужского баскетбола. Ты сначала не придаешь этому значения. Думаешь, что вау, здорово. А потом спустя время ты начинаешь ценить больше. Да и многие спортсмены говорят, что ты спустя время осознаешь ценность.

- У вас несколько международных побед. Какой самый запоминающийся ивент? Где самые яркие эмоции были добыты?

- Это бронза Олимпиады. Конечно, приятно побеждать на клубном уровне, получать какие-то индивидуальные награды. Каждая победа все равно остается в памяти. Каждая победа в чемпионате ВТБ дорога тебе, ты помнишь какие были трудности. Когда ты выигрываешь первый раз, когда выигрываешь второй раз, с чем ты сталкиваешься в тот сезон, травмы, как команда выступает, как ты лично выступаешь. Это все запоминается, откладывается. Но бронза Олимпиады больше всего. Потом на втором месте Универсиада, потому что мы уже были там с Димой Хвостовым, родственники считай уже, по жизни вместе идем. И, да, мы выиграли. И эта та победа, которая своими руками добыта. Ты был одним из основных. В 2012 году ты был еще на подыгрыше, ты давал отдохнуть ребятам. Понятно, что ты тоже был частью команды. А когда ты уже один из лидеров, когда на тебе большая ответственность, это ощущается по-другому.

- Вот если про Универсиаду говорить, тогда приехали профессионалы. Был опыт в 2017 году, тогда приехали чисто студенты, да, они вышли в плей-офф. Что здесь круче результат или студенческая составляющая, ради чего и задумывалась Универсиада?

- Во-первых, у нас была домашняя Универсиада, и нам нужно было показать результат. И как показал состав других соперников, которые вышли в 4-ку, кто играл в 4-ке в полуфиналах. Там тоже играли далеко не студенты. И сербы, и канадцы, и австралийцы, которые в НБА играют.

- Спору нет, что мы такие не одни.

- Да, спору нет, что мы не одни. Для всех Универсиада – это престиж. Был же опыт, когда половина на половину ездила ребят. В 2009 году, когда взяли серебро в Сербии, там 2-е ребят, которые играли профессионально из студенческой лиги. Алексей Котишевский рассказывал, как они готовились. Белов был их тренером. Они в Белграде, по-моему, играли.

- Да, я тоже помню. Они 20-ти тысячник, по-моему, собрали.

- Да, они выиграли, по-моему, в полуфинале сначала американце, там Никита Шабалкин забил какие-то важные трехочковые. А потом в финале уже с сербами играли.

- Что все-таки – результат или играть студентами на Универсиаде?

- Для нас на тот момент был важен результат. Сейчас, раз принято решение ехать играть только студентами, то это говорит о том, что подрос уровень АСБ, уровень игроков. Мол. Давайте попробуем уже своими силами, у нас достаточно квалификации, опыта, сил и мастерства. Да, попробовали, шишки набили, но ничего страшного. Есть куда расти, к чему стремиться.

- В 2016 году вы переходите в ЦСКА. Сбылась ваша детская мечта либо вы не предавали этому такого значения?

- Я не мечтал быть там каким-то профессионалом, а точнее именно играть в ЦСКА. Просто ходил занимался, как мы с вами уже обсуждали, и только потом, когда мне исполнилось 16 лет, первый контракт. Я стал думать о профессиональном баскетболе, и, уже выступая за «Нижний Новгород», ты хочешь всегда тренироваться с лучшими, сильнейшими игроками, и, конечно, ты хочешь перейти в ЦСКА. Если кто-то говорит, что он не хочет перейти в ЦСКА, как я это говорил, то это на определенный момент твоей карьеры, а когда ты перешел, мне сразу вспомнили ту фразу. Но я сразу четко разложил, что в моем понимании я шел постепенно. То есть ты можешь провести один хороший сезон, и тебе поступит предложение, ты можешь попробовать попасть в какую-то команду хорошую: Еврокубок, Евролига, надолго там не задержаться, и потом же опять назад вернуться. Я же шел постепенно к этой цели, шаг за шагом. Я считаю, что я на тот момент, для Нижнего Новгорода сделал свой максимум. И Нижний Новгород сделал для меня свой максимум. И у нас как раз начиналась перестройка там. И Багацкис уходил, и многие ребята ушли в Локомотив: Хвост, Буба, Вова. И мне предложило предложение, и я рад, что наше сотрудничество с ЦСКА продолжается на протяжении многих лет.

- Как-то поменялось ваше отношение к делу? Может быть, более требовательным к самому себе стали, когда перешли в один из самых титулованных клубов Европы?

- К себе нет, я так же к себе требовательный. Я стараюсь работать над собой летом, не отдыхать. Никогда не нужно останавливаться на достигнутом. Я перешел, да, но в ЦСКА настолько сильная конкуренция, что ты можешь отработать свой контракт, а потом тебе скажут, что ты расслабился. Нужно постоянно поддерживать определенную планку своего профессионализма, отношения к делу, к здоровью, к организму. Не позволять себе каких-то лишних моментов.

- Вы на кого-то ориентируетесь здесь в плане баскетбола или гнете свою линию, ни на кого не оборачиваясь?

- В плане баскетбола то, что я умею, я просто стараюсь оттачивать те элементы, которые у меня получаются. Мне сейчас 32, и когда ты переходишь в ЦСКА, у тебя есть определенная задача, определенная роль, и ты можешь доказывать кому угодно, но если от тебя тренер требует а, б, в, а ты пытаешься сделать ему д, то он говорит нет, подожди. Мне нужно от тебя это, это, это, все остальное не важно. Не важно, кто что скажет. Мне нужны от тебя эти 3 пункта. И ты выполняешь эти 3 пункта. Нужно относится к этому как к работе. Тебя попросили, ты выполнил. Тренер несет ответственность за результат всегда. Конечно, ты не согласен в каких-то моментах, но ты просто стараешься выполнять свою роль.

- Приходится как-то в плане настроя перестраиваться как-то? Например, вы играете с «Фенербахче», а потом условно с «Пармой», то есть с клубом из низа таблицы? Приходится ли как-то морально настраиваться на игру?

- Мне нет, для меня нет разницы с кем ты играешь. Мы недавно вот Калеву проиграли, и в том году у нас было много таких неожиданных поражений: «Парме», «Калеву», «Зеленой Гуре». Это говорит о том, что баскетбол сейчас вырос, и в любой момент, в каждой игре тебя может наказать абсолютно любой соперник. Может сказаться усталость, перелеты, у тебя могут не пойти броски, у соперника наоборот они все попадают. Это игра, и тут сейчас сложно называть кого-то явным фаворитом или андердогом, скажем так, Но нужно стараться на максимуме в каждом матче. Иногда, действительно, может быть плохой день, и может ничего не получатся. Хорошие команды, наверное, тем и славятся, что проходят через эти трудности. Прошлый сезон был очень тяжелым в этом плане.

- Вы сказали, что идете поступательно по своей карьере. Что дальше? Какие новые горизонты? Какие новые цели ставите?

- Стараться как можно дольше оставаться хорошим игроком и держаться на самом высоком уровне, пока ты относишься к себе так, удача будет способствовать тебе. Понятно, что в силу возраста, в каких-то моментах ты будешь уступать, но буду стараться максимально долго держаться в топе.

- Вы себя на 32 себя ощущаете душой?

-Нет, я думаю, что это просто цифры. И зависит от того, как ты к этому относишься. Ты можешь и в 30 лет включить Сектор Газа и расслабиться. Это твой физическое состояние, состояние души. Травмы тоже играют не мало важную роль. Кто-то, к сожалению, заканчивает в 23, кто-то играет до 40, как Скола или Газоль, и показывают очень-очень высокий уровень в своем возрасте. Поэтому тут удача и здоровья играют определенную роль.

- Травмы, кстати, тоже оказывают большой психологический вред наносит человеку, особенно если это колено или крестовые связки.

- Да, это тяжело. Представляешь, ты выпадаешь из баскетбола на 9-12 месяцев. Это очень сложно.

- Тут, наверное, и нужна поддержка родных?

- И, конечно, семья. Семья, мне кажется, это вообще самое главное в принципе в жизни любого человека, не только спортсмена. Когда у вас плохая ситуация на работе, ты приходишь домой, правда, когда ты еще не женат, у тебя нет детей, это родители, брат, сестра тебе помогают, поддерживают. Еще Лещенко пел «родительский дом». Всегда тебе есть куда вернуться. Конечно, ты приезжаешь домой после плохих игр расстроенный, но нужно разделять.

- Семья – главный источник энергии для вас?

- Конечно. Я думаю, для любого нормального человека семья должна быть главным источником энергии.

- Семья всегда на вашей стороне, всегда поддерживает?

- У меня супруга бывшая баскетболистка. И в плане игры у нас часто бывают разногласия, где как поступить в каком-то моменте. Но сейчас она больше занята детьми, и она не так внимательно смотрит игры.

- И слава богу или нет?

- Сейчас она не так критична ко мне, скажем так, как до того момента, когда появились дети, не так внимательно. Она смотрела прям внимательно, каждую ситуацию она говорила, что можно было поступить иначе. С другой стороны, классно, у нас одно мышление, у нас одни интересы. И нам в этом плане очень классно. Она прекрасно понимает, когда я уезжаю на сборы, в сборную, просто на предсезонку. Она очень прекрасно поддерживает меня.

- Это здорово! Хотелось поговорить про ваш эмоциональный настрой. Мы сейчас здесь с вами сидим, вы достаточно спокойный человек, но на площадке эмоциональных импульсов у вас предостаточно.  Я даже слышал, что ваша мама когда-то поругала за излишнюю эмоциональность на площадке. Было такое?

- За мат меня мама ругала, да и не только мама.

- Она по телевизору увидела?

- Да, там же видно иногда, когда что-нибудь забиваешь, что-нибудь кричишь. Раньше чаще проскакивали плохие слова, сейчас я стараюсь менее выражаться.

- То есть вы задумываетесь? Потому что, мне кажется, что многие спортсмены выходят на площадку и забывают обо всем.

- Нет, но иногда это идет у тебя изнутри. Ты не можешь это контролировать. Ты можешь накричать на соперника. Я считаю, что эмоции — это очень важная часть, это огонь внутри тебя, которые ты также можешь передать свои партнерам, потому что бывает иногда игра идет в нудном ключе, так скажем, без какого-то огонька. А тут какой-то бросок сверху или какие-то важные очки ты с подбора выцарапал. Ты закричал, тут болельщики почувствовали эту энергию, ты завел партнеров. Кто-то, наоборот, вообще играет без эмоций, с лицом убийцы. Он там 40 забил и никаких эмоций. Я так не могу. Мне нужно выплескивать, даже сидя на скамейке, ты стараешься подсказывать, тем самым ты сам находишься в игре.

- Мне кажется, сейчас на правах сторожила вы большое внимание уделяете этому эмоциональному компоненту, эмоциональному единству в команде.

- У нас все ребята эмоциональные просто кто-то в большой степени, кто-то в меньшей. Как нужно в раздевалке, как поле победы, поле поражения себя вести, это все очень важная составляющая. Понятно, когда ты приходишь с поражением, все расстроены, никто не любит проигрывать, что нужно что-то говорить, нужно поддержать партнера, сказать, что соперник сегодня объективно был лучше в паре моментов, но давайте держать голову выше, где-то, может быть, пошутить. Нужно как-то уметь разряжать эту обстановку, где-то, наоборот, ничего не говорить. У нас многие ребята так делают.

- Вы не можете себя назвать лидером в раздевалке?

- Нет, я думаю у нас все лидеры, все ребята имеют одинаковое право голоса. Не важно, ты забиваешь 40 или забиваешь 2 очка, ты был в заявке или не был в заявке. Абсолютно все равны. Если у вас есть что-то мне сказать, вы можете мне это сказать спокойно. Нет такого, что если ты молодой, то ты не имеешь права вообще рот раскрывать, или если ты не играешь, то ты тоже не имеешь права ничего сказать. У нас абсолютно нормальный диалог. Кончено, во время игры он может быть чуть повышенный, но все понимают, что все это ради победы.

- Я когда смотрю на тренера Итудиса, меня впечатляют его эмоции. Как вы реагируете? Привыкли к тому, что он эмоциональный человек?

- Да, уже привык. Я думаю, что тренер должен быть таким. Тренер, наверное, никогда не должен быть сытым и довольным. Он должен быть всегда голодным. Он должен мотивировать игроков. Он даже после победы в Евролиге и ВТБ все равно каждый год черпает экстрамотивацию. Я думаю, что это передается нам.

- Как вы настраиваетесь на игру? Я так понимаю, что не юмором больше, а музыкой?

- Я – нет, я больше с ребятами разговариваю в раздевалке или по пути на игру. Музыка нет. Я как-то пробовал, что-то потом не очень был результат. Я как-то решил отказаться от этого. В основном ребята слушают музыку, в 2011 году в раздевалке ребята очень много читали, ты заходишь в раздевалку, а там 5 человек из 12 читают книги.

- Какие-то философские или психологические?

- Нет, кому что нравится. Тимофей и Андрей Геннадьевич фантастику читали. Витя Хряпа аудиокниги слушал. Сергей Быков – я не помню что. То есть каждый читал кому, что нравится. Кому философия, автобиография, кому фантастика, кому проза, кому стихи. Каждый по-своему.

- Кто у вас самый такой юморной человек в команде?

- Не знаю, мне кажется, все по чуть-чуть. Дело в том, что у нас интернациональная команда, и многие могут не понять твой юмор, именно смысл той шутки, которую ты пытаешься донести. Сейчас Саша Хоменко, Андрей Лопатин, и не сказать, что у нас супербольшой разрыв в возрасте, может быть, лет 9-10, но уже многие шутки они, например, не понимают. За счет того, что это уже чуть-чуть другое поколение. Например, «кина не будет, электричество кончилось». Вы поймете, я пойму, а они нет.

- Тогда наступает самый интересный процесс объяснения шутки.

- Тем более, когда команда интернациональная, чуть сложнее передать суть шутки. Сарказм, наверное. Можно другое слово еще использовать, но оно плохое.

- Вы, кстати, английский лучше знаете, чем Саймон из «Жмурок».

- Сейчас уже получше, но, когда пришел, в принципе, как Дюжев был.

- Мы сейчас с вами сидим, у вас завтра игра, а вы спокойно со мной сидите общаетесь уже почти час. Нет такой психологической проблемы как у многих спортсменов, когда скоро матч, и прессе отказываешь в интервью?

- Нет, я понимаю, что это тоже часть нашей работы давать интервью, общаться с прессой, в медиа-пространстве представлять клуб, себя. Надеюсь, что людям будет интересно. А что касается времени, то понятно, что я сейчас приеду домой, поужинаю и лягу отдыхать. Наше интервью не скажется на том, что я лягу сегодня в 3 часа ночи спать. Завтра не высплюсь и буду где-то уставшим. У меня режим.

- Ваши бы слова в уста всем спортсменам, потому что многие очень ограждаются от прессы.

- Потому что, нужно отдать должное, наши спортсмены у прессы под пристальным вниманием. Знаю много спортсменов, которые перед игрой или после каких-то неудачных моментов, когда на них идет много негатива, ограждаются от прессы. Ну, а зачем? Для чего? Чтобы опять слушать негатив?

- Вы всегда общаетесь с прессой?

- Я стараюсь, как бы сложно не было, если меня просят, то я стараюсь фотографироваться с болельщиками и отвечать на вопросы. Больше всего раздражают вопросы, когда спрашивают, что не хватило до победы?  Ты не можешь задавать такой вопрос человеку, который только что проиграл. Если ты хочешь получить какой-то адекватный ответ, то нужно как-то попробовать или конкретизировать, или что-то сделать. Потому что отвечать, как Грек Попович: «Чего не хватило? – Очков».

- Кстати видел, что пробовали себя в роли корреспондента несколько лет назад.

- Да, было такое. Это у нас на медиа-дне ходил. Это наши креативщики попросили меня.

- Вам понравилось?

- Нет, не особо. Мне как-то больше нравится отвечать, а корреспондентом быть – нет. Вижу, что некоторые бывшие спортсмены работают на телевидении, в каких-то аналитически программах, передачах. Но у меня пока все только с игровой карьерой связано.

­- Вы сказали про мечту, что самое главное совершенствоваться. А что, если более конкретно, вы хотите? Может быть в НБА сыграть?

- Нет. Давайте честно, я не настолько талантливый, крутой игрок, чтобы сыграть в НБА. Представляете, у нас вот Алексей Швед, лучший из россиян и в Европе один из лучших игроков, там не особо много получал времени. Надо адекватно смотреть на вещи. Поэтому я и говорю, что нужно планку ставить адекватную, шаг за шагом. То есть ты можешь поставить планку – я хочу в НБА. И туда не попасть, и потом считать, что жизнь не удалась.

- То есть конкретной планки у вас сейчас нет? В целом процесс.

- Стараться оставаться в топе, приносить пользу и сборной, и клубу как можно дольше.

Фото: РИА Новости/Алексей Филиппов, Григорий Соколов, Алексей Куденко; Gettyimages.ru/Mark Ralston – IOPP Pool; globallookpress.com/Dmitry Golubovich/Russian Look, Maksim Konstantinov/Global Look Press, Nicholas Muller/ZUMAPRESS.com ; infosport.ru