Трибуна
38 мин.

Райан Охэнлон. «Чистая прибыль. Революция аналитики в прекрасной игре». Глава 10: После Манибола, часть 1

Предисловие

  1. Проблема больших данных, часть1 и часть 2

  2. Только данки, часть 1 и часть 2

  3. Мифическое завершение

  4. Денежный путь

  5. Мимолетное увлечение

  6. Стандартные положения

  7. Большой Тед, часть 1 и часть 2

  8. Среднее поле, часть 1 и часть 2

  9. Современный менеджер

  10. После Манибола, часть 1 и часть 2

Благодарности

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ: ПОСЛЕ МАНИБОЛА

К этому моменту у нас уже есть общее представление о том, как должен работать умный футбольный клуб. Для начала они интегрируют аналитику, данные, принятие решений на основе знаний, как бы вы это ни называли, в процесс ежедневного функционирования команды сверху вниз. Данные должны стать частью каждого кадрового и стратегического решения, принимаемого командой, а не рассматриваться как отдельный, посторонний голос в разговоре. В идеале, для оценки решений должна использоваться общая валюта.

Команда также будет иметь представление о том, насколько случайной может быть эта глупая игра. Это касается как макро-, так и микромасштабов. Конечно, результаты определяют ваше место в таблице и то, сколько денег каждый зарабатывает, но все должны знать, что сами по себе результаты не являются предсказанием будущих результатов. И как таковой, наш теоретический «умный клуб» будет оценивать себя по метрикам, которые, как правило, предсказывают будущие результаты. Этот клуб будет принимать стратегические и тактические решения на основе этих показателей — даже если в течение короткого периода времени эти показатели будут прямо противоречить недавним результатам. При оценке работы игроков — как собственных, так и других — можно руководствоваться теми же соображениями. Голы и передачи — это шумные цифры, в то время как ожидаемые голы и ожидаемые передачи — гораздо более точные показатели качества игрока. Здравомыслящие клубы будут использовать любые расхождения между поверхностным уровнем и базовыми данными, чтобы привнести толику эффективности в дико неэффективное трансферное окно.

В более широком смысле, этот клуб определится со стилем игры, который, при имеющихся ресурсах, позволил бы ему забивать больше голов, чем соперник. Скорее всего, в этом стиле приоритетом будет удержание мяча вблизи ворот соперника и создание возможностей для быстрой передачи мяча в штрафную площадь против неспокойного соперника. Тут ценится риск — прессинг защитников в центре поля, сложные передачи вперед, — который может привести к неловким моментам и нередким неудачным результатам, но в конечном итоге (будем надеяться) повышает шансы команды на победу в матчах в долгосрочной перспективе. Определившись с идентичностью, клуб может сократить список потенциальных игроков и тренеров с практически неограниченного мирового пула до гораздо меньшей группы людей, которые соответствуют характеристикам, необходимым для реализации стиля.

Эта команда также постоянно отрабатывает комбинации и часто разрабатывает новые приемы, вдохновляясь как другими клубами по всему миру, так и моделями, которые можно увидеть в других видах спорта, похожих на «вторжение». А учитывая неопределенность стоимости всего, что происходит в средней трети поля, команда не будет тратить на полузащитников столько денег, сколько тратят ее конкуренты. Она не будет игнорировать полузащиту, но будет уделять больше внимания игрокам, которые занимают зоны на поле возле обоих ворот — те зоны, где легче понять, как индивидуальные действия влияют на вероятность забитого или пропущенного гола.

Несмотря на все это, команда будет осознавать всю неопределенность происходящего. «Я провел много времени в баскетболе и работал в бейсболе, — сказал Люк Борнн. — У меня есть очень сильная уверенность в том, что бейсбольной или баскетбольной командой можно управлять с помощью робота-генерального директора. Возможно, вам понадобится человек для общения с агентами и т. д., но по большей части оценка игроков может осуществляться исключительно с помощью данных. Правда, неясно, возможен ли вообще робот-ГМ в футболе. Здесь слишком много неопределенности и слишком много других факторов, влияющих на оценку игроков, поэтому мне просто неясно, возможно ли такое вообще. Но это не значит, что я считаю, что в том, как команды оценивают игроков сейчас, есть большой смысл». Может быть, футбол и не является непознанной игрой, но он все еще малоизвестен. Нам еще многое предстоит узнать, и эти идеи служат лишь для того, чтобы уменьшить неопределенность огромного количества решений, которые приходится принимать футбольной команде; это лишь большие фонарики, которые могут провести сквозь темноту.

Среди 97 команд пяти высших лиг Европы (не считая тех, что принадлежат компании, производящей энергетические напитки) подавляющее большинство даже не пытается сделать ничего подобного. Это неэффективные операции без четких целей и процессов принятия решений: они гонятся за собственными результатами и принимают одно краткосрочное решение за другим. Однако несколько клубов, по крайней мере, попытались изменить подход к делу. Большинство из них потерпели неудачу, сдались или просто не знали, что делают. Один из них, однако, сделал практически все правильно.

* * * *

С тех пор как Шад Хан купил футбольный клуб «Фулхэм», дела шли не слишком хорошо. Уже будучи владельцем клуба НФЛ «Джексонвиль Джагуарс», усатый миллиардер пакистанского происхождения добавил лондонский клуб к своему портфолио в 2013 году за сумму от £150 до £200 млн. После прихода Хана клуб продал свою американскую суперзвезду Клинта Демпси в «Тоттенхэм», но, пожалуй, самое главное — убрал статую Майкла Джексона со своего стадиона «Крейвен Коттедж». Предыдущий владелец Мохамед Аль-Файед утверждал, что дружил с опальным артистом, и заказал статую в честь визита Джексона на базу команды в 2009 году. После 13 кампаний в высшей лиге чемпионата Англии «Фулхэм» был понижен в классе в первый же сезон Хана в качестве владельца. (Аль-Файед утверждал, что это наказание за то, что он убрал статую своего приятеля-поп-звезды) Дальше было еще хуже: в свой первый сезон в Чемпионшипе клуб опустился на 17-е место, а на следующий год — на 20-е. (Во втором дивизионе Англии 24 команды; 22-я и ниже команды выбывают из турнира) Но когда клуб оказался на грани вылета в третий эшелон чемпионата Англии — катастрофа, которая практически уничтожила бы инвестиции Хана, — что-то изменилось.

Во-первых, клуб продал своего лучшего бомбардира Росса Маккормака в «Астон Виллу», тоже игравшую в Чемпионшипе. Затем они отправили Костаса Митроглу, греческого игрока, в «Бенфику», команду, которая почти каждый сезон играет в Лиге чемпионов. А затем они отправили Мартена Стекеленбурга, стартового вратаря сборной Голландии, человека, игравшего в финале чемпионата мира, в команду Премьер-лиги «Эвертон». Это было похоже на распродажу, но это было не так. На замену пришли 16 неизвестных игроков из 14 разных стран. И без Маккормака «Фулхэм» опередил «Астон Виллу» на 18 очков, поднявшись на шестое место. В следующем сезоне «Фулхэм» вышел в Премьер-лигу. Так что же произошло? Сын Шада, Тони, занял пост спортивного директора и превратил «Фулхэм» в команду, которая, по его словам, «почти полностью состоит из статистики».

«Наша команда вышла в АПЛ, а некоторые люди все еще жаловались на [наш подход], — сказал он. — Очевидно, что результаты значительно улучшились. С этим не поспоришь. Изменения, которые мы внесли, оказались эффективными, и люди были удивлены, что они оказались настолько эффективными. И я не знаю, почему. Было совершенно очевидно, что это лучшая команда «Фулхэма», чем та, которую мы видели в последнее время».

Практически каждый раз, когда я упоминал имя Хана в разговоре с кем-то, кто работал над этой книгой, я получал одну и ту же реакцию: овечья улыбка, затем приглушенный смех и покачивание головой. Он никогда не работал в Лос-Аламосе, у него точно нет докторской степени в Гарварде, и он абсолютно точно никогда не писал научных работ. Он помогал создавать аналитический отдел «Джагуарс», но до «Фулхэма» никогда не руководил командой и тем более не работал в футболе. Наши разговоры — о теории футбола, преимуществах и трудностях использования аналитики, о том, каким может быть будущее этого вида спорта, — никогда не достигали того же уровня, что и беседы с другими моими собеседниками. Если оставить в стороне вопрос о том, имеет ли все это значение — вы можете эффективно управлять командой без гарвардского образования или дальновидного понимания пространственной динамики, — то Хан получил эту работу только потому, что его отец владеет командой. И это не единственная его работа. Он по-прежнему работает с «Джагуарс», а в 2018 году запустил рестлинг-промоушен All Elite Wrestling, призванный конкурировать с WWE.

Однако благодаря кумовству у «Фулхэма» появилось то, чего нет у большинства других клубов: человек с данными на вершине карьерной лестницы. Даже если процесс обработки данных не настолько тонкий и продуманный, каким мог бы быть, это все равно лучше, чем то, что делают почти все остальные, верно? Ну, типа того.

Благодаря дополнительным доходам от телевизионной сделки с Премьер-лигой, летом 2018 года Хан потратил более £100 млн. на 12 игроков, потратив больше денег, чем все остальные английские клубы, за исключением двух. Многие из новичков заслужили похвалу аналитиков, в том числе Теда Кнутсона: клуб приобрел начинающих звезд полузащиты Андре-Франка Замбо Ангисса и Жана-Мишаэля Сери из Франции, а также Лусиано Вьетто, перспективного аргентинского нападающего с впечатляющими показателями ожидаемых голов в клубах-участницах Лиги чемпионов «Севилья» и «Атлетико Мадрид». Эта троица сделала многое из того, что можно оценить количественно. И я тоже был уверен в их шансах. Хан никогда не углублялся в то, как клуб использует данные для принятия решений. Но почти все игроки, которых «Фулхэм» приобрел летом 2018 года, были из тех, кто сразу же выскочили за пределы таблицы.

Однако мы все упустили один важный момент, когда «Фулхэм» создавал свою команду: Премьер-лига... это не Чемпионшип. Во втором дивизионе «Фулхэм» доминировал во владении мячом благодаря активному стилю игры, подкрепленному всеми данными, которые облегчают выявление эффективных нападающих. Но даже с учетом всех пополнений состав оказался в невыгодном положении по сравнению с соперниками. Они больше не могли играть в игру на своих условиях, из недели в неделю. Именно та философия, которая позволила им добиться успеха в Чемпионшипе, также настроила их на неудачу.

В Премьер-лиге «Фулхэм» сделал больше передач, чем любая команда кроме «Манчестер Сити», «Ливерпуля», «Тоттенхэма», «Челси», «Манчестер Юнайтед» и «Арсенала» — группы, известной как Большая шестерка из-за годовых доходов, которые превосходят доходы остальных клубов лиги. Кроме того, «Фулхэм» пропустил 81 гол в 38 матчах — на пять больше, чем любая другая команда. Они заняли второе место с конца по количеству набранных очков, и это было не просто невезение, так как их разница ожидаемых голов также была второй худшей в лиге. После одного сезона, проведенного на вершине, команда Хана была низвергнута обратно. Для «Фулхэма» вещи, которые приносили ему победу в футбольных матчах, изменились в одночасье — но затем они изменились снова, и, возможно, будут меняться год за годом, до бесконечности.

Хан сказал мне, что это была его самая большая ошибка с тех пор, как он возглавил команду. «В Премьер-лиге вы играете в гораздо, гораздо более сильной конкуренции, чем в Чемпионшипе, — сказал он. — Вы можете играть более агрессивно и будете вознаграждены за более агрессивную игру в Чемпионшипе».

Вернувшись в Чемпионшип в 2019/20 годах, они получили команду, которая лучше подходила для побед в Чемпионшипе, и сразу же заслужили повышение в Премьер-лигу. И, конечно же, вернувшись в Премьер-лигу, они оказались на том же месте: выбыли после одного сезона. Однако на этот раз все было хотя бы немного иначе. Они не стали тратить большие средства на приобретение дорогостоящих игроков и вместо этого выбрали более реактивный подход, в результате которого они были лишь 10-е по количеству точных передач в лиге. «Это урок я хорошо усвоил, — сказал он. — В последний раз мы лучше защищались». В 2020/21 годах они пропустили 53 мяча — меньше, чем семь других команд. Более серьезной проблемой было то, что они просто не могли забить: в 38 матчах они забили лишь 27 голов. Они все еще искали нужный баланс, но основной процесс был уже гораздо ближе к правильному. Они закончили сезон на 14-м месте в лиге по разнице xG. Если они снова будут так играть — «Фулхэм», конечно, выиграл Чемпионшип в 2022 году, — то они могут и не отскочить вниз по лестнице.

Конечно, в следующий раз, когда они выйдут на поле, у них уже не будет того состава, который выдал такую игру, и не будет того менеджера. С тех пор как Хан возглавил команду, у них уже четвертый тренер, и ни у одного из них нет четкой тактической линии: среди них был один без опыта работы в первом дивизионе, другой, который тренировал почти все команды первого дивизиона, временный тренер, ставший постоянным, который никогда не был главным тренером ни на одном уровне, и еще один, который не продержался более 60 игр ни на одном из своих предыдущих пяти мест работы. В 2017 году произошел странный, публичный разрыв с помощником директора клуба по футбольным операциям Крейгом Клайном.

В январе 2019 года Хан сказал одному из болельщиков «идти к черту» после поражения 1:2 в матче с «Бернли». В 2020 году, после того как Хан извинился перед болельщиками в Твиттере после поражения 0:3 от «Астон Виллы», комментатор Sky Sports и бывший защитник «Ливерпуля» Джейми Каррагер назвал его «клоуном», которому следует «держать рот на замке и не высовываться». Беспорядочные действия главного тренера и бесполезные драмы за пределами поля обычно не говорят о том, что у клуба есть четкий долгосрочный план. В то же время у большинства клубов нет долгосрочных планов, и, по крайней мере, в «Фулхэме» решения принимает безумно богатый человек, который хоть как-то подкрепляет их данными. В условиях неэффективности европейского футбола этого может оказаться достаточно. И, по словам Хана, это уже сработало.

После поражения от «Астон Виллы» — третьего поражения за столько же матчей в Премьер-лиге — болельщица «Фулхэма» по имени Софи Джонсон отправила твит Хану: «Я не жду ответа, но все равно посылаю его: если в вашем сердце нет интересов этого клуба, отойдите в сторону и позвольте тому, кто их соблюдает, сделать работу как следует. Наши болельщики очень любят этот клуб, но вы, похоже, рады позволить нам превратиться в клуб-лифт ради финансовой выгоды».

И он правда ответил: «Хотя ничто из того, что я могу сказать, не искупит вину за сегодняшнюю игру, честно говоря, мы были просто убиты тем, что стали клубом-лифтом, когда я возглавил его, будучи 20-ми в Чемпионшипе, Софи».

* * * *

На другом конце спектра от «Фулхэма» «Барселона» и «Арсенал» имеют общую духовную родословную. Каждый клуб достиг непревзойденного уровня доминирования, а также эстетического идеала. При Пепе Гвардиоле Барса возглавила Ла Лигу и выиграла два титула Лиги чемпионов за три года, возведя мяч в ранг духовного объекта. Одержимость была благоговейным состоянием, и вы делали все возможное, чтобы оставаться с ним. Тем временем «Арсенал» Арсена Венгера стал первой и единственной командой, которая когда-либо побеждала в Премьер-лиге, отказавшись от грубой британской силы в пользу иностранцев, которые разрывали Англию на части, быстро передавая мяч по земле. Оба клуба отдавали предпочтение активному стилю игры и индивидуальному техническому мастерству. В то время как история тренерской деятельности во всех основных видах спорта пестрит консервативными мыслителями, которые на короткое время добивались успеха и в итоге сгорали, именно эти два клуба в течение первых 15 лет столетия доказывали, что можно протянуть руку и взять трофей, а не ждать, пока он сам придет к тебе.

Еще одна общая черта «Барселоны» и «Арсенала»: они наняли два острейших футбольных ума в мире, не предоставили им всех возможностей, а затем пришли в постепенный упадок.

Давайте начнем с Лондона, через Сиэтл. Несмотря на отца-англичанина, которому было наплевать на футбол, Сара Радд росла со страстью к этой игре, которая взорвалась, когда она переехала в Нью-Йорк, чтобы учиться в Колумбийском университете. Ленивое субботнее утро превратилось в утро «пойти в бар и посмотреть «Арсенал»». Это было как раз в то время, когда Венгер и Тьерри Анри каждые выходные вместе рисовали красивые картины. Как и многие американцы, познакомившиеся с Премьер-лигой на рубеже веков, Радд не смогла устоять перед притягательностью той эпохи «Арсенала». Получив степень по информатике и экологии, она переехала по работе в Чили. «Это был совершенно другой мир, где можно было постоянно смотреть футбол, постоянно играть в футбол, — говорит она. — Он был повсюду. И мне это нравилось. И тогда я начала понемногу задумываться о том, «Как я могу попасть в эту сферу?»» Прежде чем ответить на этот вопрос, она вернулась в Сиэтл и стала работать разработчиком программного обеспечения для Bing, поисковой системы Microsoft, где занималась анализом данных и машинным обучением. «Пару лет все было хорошо, — говорит она, — но потом стало совсем плохо. И я подумала: «Я должна найти работу в футболе. Я не знаю, как это сделать, но я должна это выяснить»».

Радд полагала, что у нее нет навыков, которые можно было бы применить для работы в мире спорта, поэтому она отправилась получать степень MBA в Университете Вашингтона, думая, что в конечном итоге сможет устроиться в компании Nike или Adidas, штаб-квартиры которых расположены на Тихоокеанском Северо-Западе. К счастью, одним из ее профессоров в Колумбийском университете был Сунил Гулати, в то время президент Федерации футбола США. Он связал Радд с Адрианом Ханауэром, бизнесменом, который также был управляющим партнером «Сиэтл Саундерс», в то время команды Объединенной футбольной лиги [USL], второго уровня американской футбольной пирамиды. «Адриан был первым человеком в футболе, который сказал: «Эй, это Манибол, мы должны это сделать», — сказала Радд. — Так что, честно говоря, идея пришла мне в голову именно оттуда. С ним не срослось по времени». В итоге «Саундерс» получили франшизу от MLS, и Ханауэр стал ее основным владельцем. За 12 сезонов они выиграли два титула чемпионов лиги, и, что забавно, муж Радд, Рави Раминени, ранее был вице-президентом клуба по футбольным исследованиям и аналитике.

Вдохновленная разговором с Ханауэром, Радд начала изучать, как она выразилась, «как я могу заставить Манибол работать в футболе». Как и почти все остальные из этой книги, она начала вести блог и выуживать из Интернета все, что попадалось под руку. Она отправилась на Конференцию Слоуна по спортивной аналитике, где узнала, что некая компания StatDNA проводит конкурс исследований и предлагает участникам реальный набор данных для работы. Идея Радд называлась «Фреймворк для тактического анализа и оценки индивидуальной атакующей производительности в футболе с помощью цепей Маркова». Вот что говорит сама Радд: «Я написала работу, в которой пыталась количественно оценить ценность паса или любого атакующего действия в футболе. И я выиграла конкурс научных работ». По сути, это была Ожидаемая угроза, за восемь лет до того, как Карун Сингх написал свой пост в блоге. Радд создала модель Маркова — цепную систему, которая предсказывает вероятность наступления события на основе предыдущего события, которое только что произошло, — которая определяет, насколько каждое отдельное действие увеличивает или уменьшает вероятность команды забить гол. Генеральному директору StatDNA Джейсону Розенфельду так понравилась работа Радд, что он перевел ее в StatDNA на полную ставку. Через год «Арсенал» приобрел StatDNA, чтобы она выполняла функции внутренней аналитической команды клуба. Мало того, что Радд неожиданно и в буквальном смысле слова работала над «Маниболом для футбола», она еще и делала это для своей любимой команды. «Я думаю, это одна из тех вещей, когда нужно быть осторожным в своих желаниях, потому что когда это твоя команда взлеты выше, а падения ниже, — сказала она. — Почему мы не можем просто вернуться в Лигу чемпионов?»

Радд и остальные члены команды StatDNA присоединились к «Арсеналу» в 2012 году. С 1996 года Гуннеры не финишировали за пределами четверки лучших. И с сезона 2015/16, когда «Арсенал» занял второе место, он не мог вернуться в четверку сильнейших. Без всех этих сладких доходов от Лиги чемпионов их расходная способность неуклонно снижалась, а вместе с ней и результаты. В 2016/17 годах, в свой последний сезон в Лиге чемпионов, они получили третий по величине доход среди всех английских команд. В 2020/21 годах они опустятся на шестое место. Их среднее место в таблице с момента последнего участия в Лиге чемпионов? Также шестое.

Конечно, вы покупаете аналитическую компанию для того, чтобы разорвать связь между доходами и результатами, или для того, чтобы гарантировать, что вы продолжаете выступать на уровне, который не позволит вам потерять доходы от Лиги чемпионов, а затем испортить свои результаты на этом пути. А может быть, вы просто покупаете аналитическую компанию, потому что не хотите, чтобы кто-то еще мог ее использовать.

Радд описала StatDNA как «Арсенал», у которого есть своя маленькая StatsBomb внутри клуба: свой поставщик данных и своя команда аналитиков. Клуб не полагался на кодировщиков Opta, чтобы отмечать большие моменты. Они могли собирать данные так, как им хотелось бы, сглаживая ошибки и отвечая на собственные вопросы, а не ждать ответа от поставщика (и, возможно, делиться результатами с другими клиентами). Каждую неделю команда аналитиков работала над отладкой своих моделей, оценивала игру команды и игроков, а также выявляла или анализировала потенциальных игроков для подписания. Они также отвечали за подготовку предматчевого анализа противостояния и послематчевого обзора. Это привело к одному особенно неловкому моменту в декабре 2020 года, когда «Арсенал» проиграл три матча подряд. После поражения 1:2 от «Эвертона» менеджер Микель Артета сказал журналистам: «В прошлом году мы выиграли у «Эвертона» с 25-процентными шансами на победу, а вы выиграли 3:2. В прошлые выходные шансы на победу составляли 67%, как и в любой другой игре в истории Премьер-лиги, а шансы на поражение — 9%, и вы проиграли. Три процента против «Бернли», и вы проиграли. Семь процентов против Шпор — и вы проиграли».

Артета не особенно старался объяснить, о чем, черт возьми, он говорит — вы, наверное, можете себе представить, какой прием это вызвало в британской прессе, — но на самом деле он просто привел послематчевые прогнозы на победу, основанные на внутренней модели, построенной Радд и его командой. «Если я правильно помню, он правильно понял общую идею. Думаю, некоторые вещи он понял не совсем правильно, — сказала она. — В послематчевом отчете мы хотим отделить результат от процесса и попытаться дать тренерскому штабу понимание того, насколько хорошо мы играли, достигли ли мы поставленных целей, но затем проиграли, потому что нам не повезло? В повседневной суете, когда на вас давят, вполне естественно реагировать на результаты слишком остро». Но что, если модель говорит, что команда играет не так уж хорошо, несмотря на серию побед? «Я не уверена, что в мире найдется столько футбольных менеджеров, которые были бы достаточно смелы, чтобы изменить ситуацию, когда все идет хорошо», — сказала она.

Как и другие мои собеседники, Радд считает, что развитие аналитики в футболе идет по двум направлениям. С одной стороны, есть все то, чего мы не знаем о спорте, и то, чего мы, возможно, никогда не узнаем. Благодаря сделке по предоставлению данных отслеживания всей Премьер-лиги передовые аналитические способности и собственные модели «Арсенала» были применены к гораздо более полному набору данных, который точно «знал», где каждый игрок на поле находится в данный момент и как он двигается. Вот только, похоже, чем больше Радд узнавала о спорте, тем больше вопросов у нее возникало. «Когда вы выбираете игрока, — говорит она, — вы должны обратить внимание на то, какого качества соперник, против которого он играет? По какой системе они играют? Что от них требуется? Они не способны сделать то, что вы хотите, или их просто не просят сделать то, что вы хотите? Кто их окружает? У вас может быть игрок с отличным видением, но перед ним никто не бежит. У них все еще будут хорошие показатели, но не великие. Если поставить их в команду с большим количеством бегунов, будет намного лучше. Являются ли они основным объектом внимания? Будут ли на них все время два или три защитника или кто-то еще создаст им пространство для действий?»

Когда Радд только начинала работать в «Арсенале», она была уверена, что изменит игру, переосмыслив поле. Тренеры и игроки всегда говорили о третях: оборонительной, полузащитной и атакующей. «Мне показалось, что это немного условно. Я просто хотела посмотреть, есть ли какие-то отличия между финальной третью и полузащитой». Если окажется, что эти разграничения — древние, субъективные пережитки ушедшей эпохи, вы можете попытаться отучить своих игроков и тренеров думать подобным образом и начать занимать все новые области — четверти! восьмые! шестнадцатые, — с которыми ваши трехмерные противники не смогут справиться. Вместо этого Радд выяснила, что команды разделили поле таким образом не просто так. «Я думаю, когда вы защищаетесь и когда ваша линия защитников приближается к штрафной, вы перестаете отступать. И это естественным образом подталкивает все к границе последней трети. За годы и годы наблюдения за футболом люди правильно это поняли».

Но это не значит, что все остальное у них тоже получилось. По словам Радд, в «Арсенале» не решались принять потенциальную ценность стандартных положений, хотя в итоге в 2020 году клуб нанял тренера по стандартам из перспективного «Брентфорда». Но когда я спросил ее, что она считает футбольной версией трехочкового броска или ранов — скрытые, но очевидные аналитические истины, — она не была уверена, что что-то конкретное может изменить игру таким же образом. «Я думаю, что футбол отличается от бейсбола тем, что в нем постоянно происходят тактические нововведения и революции, которые осуществляются тренерским штабом, поэтому многие из этих истин меняются очень и очень быстро, — сказала она. — Я думаю, что есть мелочи, которые учат защитника выходить и блокировать передачу любой ценой. И тогда вы как бы говорите: «Пусть они навешивают оттуда. Если они захотят навесить оттуда, это будет прекрасно». Удары с дальнего расстояния, я думаю, это еще одна маленькая штука. Их было не так много. Просто признаем ценность стандартов — даже если команды не всегда выполняют их на том уровне, на который вы рассчитываете. Думаю, команды наконец-то осознали, что это легкие голы, если они могут это сделать».

Это подводит нас ко второму пути к аналитическому просветлению: реальному использованию данных для принятия решений. Даже если люди вроде Радд до сих пор не придумали, как произвести революцию в игре с помощью одного крутого трюка, потенциальный эффект от всех незначительных преимуществ интеграции объективной информации в работу клуба огромен и неиспользован. Если в бейсболе полномасштабное внедрение данных оценивается в 10 баллов, то в Премьер-лиге — в три или четыре, что, по ее словам, является улучшением по сравнению с началом десятилетия, когда это была единица. «Думаю, одно из главных отличий от бейсбола в том, что у менеджеров так много власти и контроля, — говорит она. — Так что аналитическое влияние на тактику и выбор команды будет, но очень незначительное. Но оно становится все более популярным с точки зрения набора персонала. И вы можете посмотреть на трансферное окно. Вы можете увидеть, кто прислушивается к своим аналитикам, а кто нет, и когда кто-то пошел на хитрость и решил просто подписать игрока. Не знаю, доберемся ли мы когда-нибудь до 10, до уровня бейсбола, но ситуация определенно прогрессирует».

Радд работала в «Арсенале» в конце эпохи Венгера и первые три года после ее окончания. Венгер был одним из самых влиятельных менеджеров в мире, но в последние несколько сезонов казалось, что его обогнала куча более современных менеджеров и клубов. За первые 20 лет его работы в клубе он непременно занимал место в четверке, но после его ухода результаты команды только ухудшились. Венгер тоже охотнее других прислушивался к мнению своих штатных аналитиков.

«С Арсеном мы проделали определенный объем работы, — говорит Радд. — И у нас была свобода действий, чтобы работать над проблемами. А с приходом других тренерских штабов приходится многое переосмысливать. Вы потратите на это много времени, но потом у них будет совсем другой набор вопросов и другой стиль работы. И вам придется к нему приспосабливаться».

После нескольких лет, проведенных под руководством одного из самых выдающихся тренеров в истории всех видов спорта, «Арсеналу» пришлось действовать, как почти всем остальным клубам: регулярно нанимать и увольнять менеджеров. Унаи Эмери, испанский тренер, добившийся успеха с менее успешными командами, но не сумевший выиграть чемпионат Франции с ПСЖ, пришел на смену Венгеру, но продержался всего полтора сезона. Его сменил Микель Артета, бывший игрок «Арсенала», который до этого никогда не был главным тренером на любом уровне, но был помощником Пепа Гвардиолы в «Манчестер Сити». Ни один из них не вписывался в уже существующую инфраструктуру или четкое видение клуба, скорее все было изменено под них и их видение.

«Мы устроены так, что все достаточно гибко, и если вы измените профиль, скажем, вингера, который вам нужен, мы сможем найти его, — сказала Радд. — Думаю, сложность заключается в том, что не все имеют четкое представление о том, что это за профиль. А еще он постоянно меняется, потому что приходится иметь дело с теми игроками, которые есть в наличии. И, возможно, со временем вы захотите играть в каком-то стиле, и ваш фланг будет иметь такой профиль. Но учитывая, кто у нас есть в этом году, когда мы могли купить только одного или двух игроков, это не сработает, и вы должны быть немного более прагматичными».

Радд сказала, что группа StatDNA «в той или иной степени, будь то должная осмотрительность», принимала участие в каждом подписании клуба с 2012 года. Но если бы они были наделены всеми полномочиями и вооружены, то имели бы решающее значение в каждом трансфере. В 2020 году Эду Гаспар, бывший полузащитник клуба и его нынешний технический директор (примерно эквивалент генерального директора в американском спорте), публично заявил: «Я хочу больше работать со StatDNA, которая есть у нас в клубе. Это очень важно». Хотя он прямо признал важность внутренней команды клуба по обработке данных, он также косвенно признал, что раньше не очень-то с ними сотрудничал.

В 2020 году Джейсон Розенфельд, основатель StatDNA, покинул «Арсенал», чтобы перейти на работу к своему бывшему боссу Венгеру, который сейчас является главой глобального развития футбола в ФИФА. После этого Радд стала вице-президентом клуба по программному обеспечению и аналитике, которую она занимала около года, прежде чем покинуть свой пост летом 2021 года и присоединиться к Blue Crow Analytics, консалтинговой компании, которая также будет помогать инвесторам, желающим приобрести футбольные клубы. (Ее муж также присоединился к Blue Crow в начале 2022 г.) «Работа в разных лигах, в командах с разными бюджетами, разными амбициями для меня очень привлекательна. Я думаю, что с «Арсеналом» это всегда была четверка лучших, одна и та же цель каждый год. Так что приятно иметь другой набор проблем, другой набор параметров, с которыми можно поиграть и посмотреть, что у нас получится».

Не обслуживая специфические потребности того, кто находится у власти в «Арсенале», Радд, возможно, получит возможность продвигать наши коллективные знания об игре вперед — к чему-то новому, что находится далеко за горизонтом. «Я думаю, что нам еще очень далеко до понимания того, что является оптимальным способом игры, — сказала она. — И это будет оптимальный способ игры против этой команды. Очень немногим командам выпадает счастье просто выстраивать игру так, как они хотят, и позволять другой команде под них подстраиваться».

* * * *

Одной из немногих таких команд является «Барселона», или, по крайней мере, была таковой раньше. Девиз клуба на каталонском языке — Mes Que Un Club, «больше, чем клуб» Но более удачным слоганом может быть El Més Club — «самый клуб». В отличие от других европейских суперклубов, «Барселона» по-прежнему принадлежит своим 140 000 членам, или socis. Каждые пару лет socis голосует за президента клуба, который вместе с членами своего совета директоров де-факто является владельцем клуба, пока находится у власти. Большинство членов общества и правления — местные каталонцы. Они также контролируют один из трех самых богатых футбольных клубов в мире.

История клуба такова, что «Барселона» всегда находилась в некой оппозиции: к Мадриду, к Испании, ко всем остальным. Клуб стал символом сопротивления, когда у власти с середины 1930-х до середины 1970-х годов находился фашистский диктатор Франсиско Франко. В романтическом плане любимым клубом Франко был мадридский «Реал», входящий в тройку самых богатых клубов мира и являющийся главным соперником «Барселоны».

Когда Йохан Кройфф уехал из «Аякса» в «Барселону» в конце режима Франко, он невольно стал тем сосудом, через который клуб мог направить свою антиистеблишментную, коллективистскую идентичность. Он курил сигареты и поощрял своих товарищей по команде смещаться туда и обратно на поле в разные роли по ходу матча. Когда они побеждали, это было прекрасно. Когда они проигрывали, это было трагично. Вернувшись в «Барселону» в качестве менеджера, он привил структуре клуба эти идеалы: каждый на поле должен чувствовать себя комфортно в любой ситуации, а погоня за мячом — «Мяч только один, поэтому он должен быть у вас» — должна цениться превыше всего. А когда его протеже и бывший игрок Пеп Гвардиола, заядлый каталонский сепаратист, привел «Барселону» к беспрецедентному доминированию во втором десятилетии нового века, эта идентичность была закреплена. И кто бы мог с этим поспорить? «Барселона» без колебаний заявила бы, что они — другие, и на протяжении 2010-х годов достаточно было посмотреть случайный матч Ла Лиги в осенний уик-энд, чтобы понять, что они не полны дерьма. Еще один странный капиталистический парадокс: преданность «Барселоны» местным философским идеалам сделала ее привлекательной для болельщиков по всему миру, что, наряду с наличием величайшего футболиста всех времен, превратило группу каталонских бюрократов и членов клуба в мировую державу. В 2019 году они стали первым клубом, чей годовой доход превысил €800 млн.

После ухода Гвардиолы клуб не смог достичь прежних высот до прихода Луиса Энрике, бывшего игрока Барсы и «Реала» без особого управленческого резюме. Когда он возглавил команду, у него хватило смелости предположить, что, возможно, «Барселоне» не нужно так много владеть мячом. К Месси присоединились увертливая бразильская суперзвезда Неймар и, возможно, лучший нападающий в мире, которых не зовут Лионель или Криштиану — Луис Суарес. Энрике часто выбирал более оборонительный набор игроков и побуждал команду играть в более вертикальном темпе, на контратаках. Прелесть наличия этих трех игроков заключалась в том, что они могли в одиночку прорваться через пять или шесть защитников, и Энрике без колебаний нажимал на этот стратегический рычаг. Однако для некоторых болельщиков и журналистов «Барселоны» это было похоже на предательство, и хотя в первой половине его первого сезона команда пропустила всего девять голов, критика стиля команды достигла такого накала, что в январе 2015 года команда уволила своего спортивного директора Андони Субисаррету. Через пять месяцев «Барселона» выиграла Лигу чемпионов, Ла Лигу и Копа дель Рей (Кубок испанской лиги). Многие, в том числе и вы, считают эту команду величайшей футбольной командой всех времен.

Энрике ушел в 2017 году, и клуб выиграл два титула Ла Лиги под руководством другого бывшего игрока Барсы, Эрнесто Вальверде. Но в Лиге чемпионов они потерпели унижение, уступив в плей-офф «Роме» и «Ливерпулю», и на следующий год тренер был уволен. Они не выиграли ни одного титула с тех пор, как ушел Вальверде. И хотя казалось, что клуб достиг своего апогея, проиграв мюнхенской «Баварии» со счетом 2:8 в четвертьфинале Лиги чемпионов в 2020 году, все стало еще хуже. Клуб так плохо управлял своими финансами, что не смог удержать Лионеля Месси, человека, который несет наибольшую личную ответственность за современное доминирование «Барселоны» и ее превращение в левиафана стоимостью €800 млн. в год. Летом 2021 года они сообщили о долге в €1,35 млрд., в результате чего Месси устроил странную, полную слез прощальную пресс-конференцию, на которой заявил, что хотел бы остаться, но у клуба просто не было денег, чтобы это получилось.

Хавьер Фернандес был рядом и видел, как все это происходило. Хави родился в Венесуэле у испанских родителей из Галисии, и он не soci, но, как и Сара Радд, он знал, что хочет работать в футболе, причем с цифрами. Он получил степень бакалавра в области компьютерной инженерии в Университете Симона Боливара, престижном государственном колледже в Каракасе. В 2014 году он переехал в Барселону, чтобы получить степень магистра, а затем и доктора философии в области искусственного интеллекта в Политехническом университете Каталонии. Когда он разрабатывал магистерскую диссертацию, его профессора пытались отвлечь его от футбола. «В университете никто не был в восторге от этой идеи, говоря: «Да, футбол — это спорт, он совершенно случайный. Это было бы неплохо, но нет»». Невероятно, но жена Фернандеса получала степень магистра в том же университете, и ее профессор рассказал ее классу, что ему стало известно о тайной возможности, о которой нельзя рассказывать за пределами аудитории: «Барселона» искала студента для написания дипломной работы в клубе, который бы работал над данными о физических показателях, собранными клубом у своих игроков. Она рассказала об этом мужу, и вскоре Фернандес уже помогала клубу упорядочить и систематизировать файл Excel, заполненный данными GPS.

Фернандес предполагает, что в «Барселоне» решили, что им достанется какой-нибудь «гик» с техническими знаниями, который сможет решить эту конкретную проблему, пока он будет заканчивать работу над диссертацией, а затем отправится в какую-нибудь технологическую компанию. Но клубу понравилось, что Фернандес действительно разбирается в футболе. Его наставником и начальником в «Барселоне» был Даниэль Медина, который с 2006 года был врачом команды, а теперь еще и руководил зарождающимся отделом спортивной науки клуба, который в буквальном смысле слова занимался внедрением науки в спорт, включая то, что мы в просторечии называем спортивной аналитикой. Медина познакомил Фернандеса с Борнном, который был его научным руководителем, а затем оставил своего протеже в клубе и после завершения научной работы. С 2016 по 2018 год Фернандес занимал должность ведущего специалиста по анализу данных в «Барселоне», а затем был повышен до главы отдела спортивной аналитики. В следующий раз, когда вы почувствуете себя подавленным, вспомните, что Фернандес получил докторскую степень в области искусственного интеллекта, когда руководил работой по предотвращению разрушения одного из крупнейших футбольных клубов мира во время глобальной пандемии.

Первый год работы в клубе Фернандес провел в комнатах, общаясь с тренерами различных команд организации. До прихода Фернандеса видеоаналитики проводили по шесть-семь часов после каждого матча, фиксируя важные детали игры. Используя свои технические навыки, Фернандес хотел автоматизировать этот процесс для аналитиков, чтобы они могли тратить свое время на другое. Но для этого ему и тренерам пришлось сделать шаг назад и по сути определить составные части спорта, который «Барселона» уже покорила: «Что такое нападение? Как вы это определяете? Это было интересно, потому что я узнал жаргон, то, что было важно, более продвинутые концепции, такие как разрыв первой линии, разрыв второй линии. Как динамически формируются эти линии? Что такое pitch control? Почему вы считаете, что этот игрок лучше другого? Как вы думаете о позициях? Действительно ли это их позиции? Почему мы хотим, чтобы игроки «Барселоны» делали первые касания, быстрые движения, а не что-то другое?» Получив ответы, Фернандес создавал приложения, которые позволяли аналитикам легко искать видеозаписи, например, разрыва линии или начала и конца атаки.

Через год после этого он перешел к разработке способов оценки игры команды в общем смысле, а затем и в «барселонском». Другими словами, делает ли команда то, что, скорее всего, приведет к тому, что в будущем она будет выигрывать больше игр? И потом, делает ли «Барселона» и игроки, выступающие за «Барселону», то, что «Барселона» хочет от своих игроков?

В частности, Фернандес отметил, что наиболее плодотворной для него была работа с самими игроками. Точно так же, как игроки стали использовать данные быстрее, чем клубы, которые их нанимают, чтобы оценить свою ценность и попросить больше денег, некоторые из них приняли информацию, которую аналитики могут предоставить, чтобы улучшить свою игру. «Один тренер несколько раз говорил мне, что если ты один раз скажешь что-то ценное, что поможет одному игроку, то он будет у тебя в долгу всегда, — говорит Фернандес. — Если ты можешь что-то улучшить в их игре, они это оценят». Забив гол в матче с «Челси» (2:0), Джеймс Мэддисон, атакующий полузащитник «Лестер Сити», назвал по имени скаута команды Джека Лайонса: «Я, директор и Джек-аналитик сели за стол — Джек будет в восторге от того, что я назвал его имя, — и посмотрели, где я могу забить больше голов». Джек Грилиш, другой атакующий полузащитник, который в итоге перешел из «Астон Виллы» в «Манчестер Сити» за рекордную для английского игрока сумму в $129,25 млн., также упомянул о росте показателя ожидаемых передач как о доказательстве улучшения своей игры.

Будучи занятый решением проблем, связанных с «Барселоной», Фернандес смог взглянуть на вещи свысока благодаря работе, которую он выполнял в рамках своей докторской диссертации. Вместе с Люком Борнном он написал статью о занятии пространства и о том, что Месси лучше всех умеет ходить. Год спустя Борнн и Фернандес вместе с Дэном Сервоне, который в то время был директором по количественным исследованиям в «Лос-Анджелес Доджерс», развили эту работу, используя данные отслеживания, и выпустили свою собственную модель ожидаемой ценности владения в другом докладе, представленном на конференции Слоуна: «Декомпозиция неизмеримого спорта: Система глубокого обучения ожидаемой ценности владения для футбола». Благодаря данным отслеживания эта модель выходит далеко за пределы приятной, интуитивно понятной простоты Ожидаемой угрозы Сингха, основанной на местоположении. В некотором смысле эта статья объединяет xT с концепцией «упаковки» Штефана Райнарца, оценивая действия в зависимости от того, где они происходят на поле, и в зависимости от того, где находятся игроки на поле. Помимо потенциально точного определения того, что игроки делают с мячом, эта модель позволяет анализировать и то, что они делают без мяча. Позиционирование игрока может быть приблизительно оценено с учетом вероятности того, что пас будет отдан именно ему, и того, насколько отданный пас увеличит шансы команды на победу в матче. Если перевернуть эту концепцию, то ее можно использовать в качестве приблизительного показателя как принятия решений, так и мастерства: что может сделать игрок с мячом в той или иной ситуации, насколько вероятно, что каждое из них будет успешным, и насколько каждое потенциально успешное действие увеличит вероятность взятия ворот?

Эта работа является самой передовой в своем роде, что возможно только благодаря тому, что за ней стоят мозги и данные отслеживания, которые не так широко доступны. Один из трюков, который Фернандес и Ко использовали, чтобы сделать модель более точной, был ересью для того места, где он работал: упразднить владение. Большинство других моделей EPV определяли конец владения мячом, когда команда теряла мяч или забивала гол, а затем выстраивали свои значения, исходя из этого, но модель Фернандеса немного искажает объектив, через который мы обычно смотрим на игру. Она рассматривает владение как весь отрезок времени между началом игры и забитым голом, что соответствует принципу, о котором Ричард Поллард говорил более 50 лет назад: у каждой команды есть вероятность забить и пропустить в тот или иной момент, независимо от того, кто на самом деле владеет мячом. И отсюда вытекает фраза, за которую вас могут изгнать из «Барселоны»: иногда лучше отдать мяч.

«Во многих случаях потеря мяча может принести реальную пользу, — говорит Фернандес. — Когда мы делали эту систему EPV, я думал, что это артефакт или какая-то проблема с данными. Но когда игроки сильно прессинговали и возникали определенные условия, модель в основном говорила, что лучше всего сейчас отбить мяч подальше и прессинговать там, где меньше риск. Вы будете терять мяч дальше от своих ворот, и шанс отыграться и забить гол увеличится, а не пытаться сохранить мяч».

Прихожанин церкви «Игра во владение», отстаивающий те же ценности, из-за которых Чарльз Рип был отлучен от церкви? Это не могло пройти бесследно. «Да, это был не самый приятный отзыв, — сказал Фернандес. — Но если рассматривать более конкретные ситуации, то почему мы не можем определить добавленную игроками ценность без того, чтобы так интенсивно обсуждать, что мы считаем правильным и неправильным?»

Как выяснилось, ни одна из сторон не всегда права. Бывают случаи, когда модель считает, что лучший ход — это длинный заброс мяча куда подальше и попытка вернуть владение мячом вдали от собственных ворот. А бывает и так, что, исходя из расположения товарищей по команде и соперников, пас назад — это то, что нужно. «Вы перестаете воспринимать поле как прямоугольник и начинаете видеть его вокруг мяча», — говорит Фернандес.

Летом 2021 года Фернандес покинул «Барселону» и присоединился к Борнну (и Сервоне) в Zelus. Учитывая постоянно меняющуюся структуру руководства «Барселоны», клуб в некотором смысле невосприимчив к внедрению аналитики сверху вниз. Президенты постоянно меняются, и яркое подписание часто выглядит для socis гораздо лучше, чем специальная новая модель или менее известный талант с сильными базовыми показателями. При той передовой работе, которую проводит Фернандес, трудно представить, что клуб подписал бы такого игрока, как Антуан Гризманн, 28-летнего нападающего, чьи ожидаемые показатели уже начали снижаться, если бы он имел большее влияние.

Трудно представить, что они могли бы так неудачно отказаться от Неймара. За шесть месяцев «Барселона» подписала французского нападающего Усмана Дембеле из дортмундской «Боруссии» и бразильского нападающего Филиппе Коутиньо из «Ливерпуля» — за третью и четвертую по величине сумму трансфера за все время. За четыре с лишним сезона с момента прихода в команду они на двоих забили 36 голов и отдали 36 результативных передач, а Коутиньо в итоге был продан в «Астон Виллу» с большой потерей в деньгах. Также маловероятно, что клуб разорвал бы отношения с Эрнесто Вальверде из-за его промахов в Лиге чемпионов. «Наверное, самый популярный и случайный показатель — это победа в Лиге чемпионов, — сказал Фернандес. — Это очень сложно, даже когда у вас есть Пеп Гвардиола и «Манчестер Сити» со всеми деньгами, великолепными игроками, отличным стилем игры и всем, что идеально».

В каком-то смысле самобытность «Барселоны», возможно, стала ее гибелью. При Гвардиоле клуб не только доминировал над соперником, но и прессинговал его в верхней части поля, а также постоянно переигрывал соперников в финальной трети. У них был редкий набор игроков, которые готовы были и пытаться, и выполнять опасные передачи на высоком скорости. У таких полузащитников, как Хави, Андрес Иньеста и Серджи Бускетс, в голове были идеально выверенные модели EPV; казалось, все они точно знали, когда нужно отдать именно тот пас, который требовала ситуация. Затем команда смогла вернуть себе мяч, когда пасы не проходили. А еще у них был величайший футболист всех времен, который превращал все эти владения в голы. Со временем кажется, что терпеливый пас и владение мячом стали тем, о чем заботился клуб, — в ущерб тому, что позволяло «Барселоне» выигрывать все эти матчи, — возвращению мяча высоко в поле, разящим передачам в штрафную. Поколение игроков, которые позволяли им играть в этом специфическом стиле, вышло из игры или переехало, и клуб превратился в медленно движущуюся вбок команду, которая все ждала, что Месси сделает что-то потрясающее, даже когда ему было уже за 30.

Несмотря на все ресурсы, необходимые для достижения успеха, включая хотя бы одного провидца, который мог бы создавать вещи, чтобы показать вам, куда двигаться, игра просто оставила «Барселону» позади.

Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где переводы книг о футболе, спорте и не только!