total.неизданное / Город над Невой
Толян сидел уже сорок минут на поребрике у мастерской срочной печати и нанесения логотипов на тканые материалы, на вонючей лестнице в полуподвальное помещение на Светлановской площади. Проходящие по проспекту Энгельса трамваи, один за другим наскакивали на колдобину и после легкой заминки, как ребёнок, упавший на катке, на минуту задумывались, плакать им или нет. А потом, одни из них шли дальше, в сторону станции метро Удельная, а другие сворачивали налево, пропадая из вида в перелеске, по пути к станции метро Пионерская.
- Ну, что, скоро?, спросил Толян, открыв в очередной раз лбом заветную обшарпанную дверь мастерской эмблемой кораблика на лбу сине-бело-голубой шапочки.
- Подожди ещё минут десять. Сохнет - буркнул под нос себе мастер в чёрных джинсах и заплетенной косичкой, свисавшей ниже плеч, которая закрывала пол головы солисту группы Алиса, на спине черной майки мастера…
- Да, заказов е***ься сколько, сказал мастер...
И Толян увидел на полу лежащие лозунги и плакаты, готовящиеся к поствыборным восхищениям народа единственно верным выбором.
И вот, перескакивая как лошадь Д`Артаньяна через разложенные заготовки многочисленных плакатов, мастер подошел к двери и предъявил Анатолию его потёртую голубую майку, с только что нанесенным на неё номером 29.
- Вот, готово, - сказал мастер.
- Спасибо. Выручил.
Толян обнял его, сунул в руку ему две сотни и п***нув из его кожаной косухи, висевшей на гвозде у входа пару сигарет «Русский Стиль», побежал на выход.
Воодушевленный Толян, положил заветную майку в полупрозрачную «маечку» гипермаркета «Лента». Нежно сложил её конвертиком и сунул ближе к сердцу, под видавшую виды обливную дублёнку.
«Всё, пошёл на последний день, во владенье своих границ. Нука сбацай мне Сень, а Сень, песню про перелётных птиц», - промурлыкал он, отправляясь в сторону метро. Теперь готов подумал он. И быстро поехал в сторону работы, где пацаны обещали его «прикрыть» на пару часиков, пока он рванул в мастерскую.
Выйдя из метро у работы, он быстро заскочил в американскую закусочную, где традиционно быстро, по ленинградским меркам, ему сделали мороженное рожок за семь минут без очереди и отдали готовый гамбургер с полочки. Толян свернул за угол и проглотив в два укуса гамбургер, отправился колодцеобразными дворами напрямик в сторону Владимирского рынка, к месту своей службы. Коричневые двери парадных, видавшие ещё собутыльников Достоевского, завывали от промозглого ветра с залива и отдавались в ушах Анатолия заунывным «бил-бью-буду-бить»…. «бил-бью-буду-бить»….
На работе он был менеджером по связям с арендаторами. Собирал для барина пятисотки, так как ростом и плечист был как Сергей Дмитриев.
Вечерком он посидел ещё на дне рождения аварцы Иссы, который арендовал восемь мест в торговых рядах. Попил с ним кизлярского, пожелал удачи Гусу. И, получив от него, в конце, встречный подарок, в виде тщательно нарубленных ребрышек барана и пучка зелени для мамы, перешагнул через размокшие картонные коробки подсобного помещения. Сунув ключ от материальных ценностей, величиной с дуремара в карман и дав последние наставления на выходные таджикам, он побежал к дружку - передавать зажуленную от барина пятисотку, взятую как природная рента, на железнодорожный билет до Москвы.
Пьянка в поезде, не показалась ему особо торжественной. И уже там, по усталости и молчанию большинства своих товарищей, он понял, что что-то идёт не по плану. Не как обычно. И вот, их город, наша столица. Очереди в метро, лабиринты переходов метро. Невежливые и не приветливые лица. Куда то торопящиеся и бегущие люди. Пятнадцать минут в этом аду, и голос, не такой душевный, как у Эдварда Хиля, объявил, что это станция «Спортивная» и пора вываливаться наружу.
Проход сквозь строй, неконституционное вмешательство мордатой милиции во внутреннее пространство… Снимание ботинок фабрики нестандартной обуви «Меркурий» СПБ, в которых всё равно была пронесена сигнальная бомба, мощностью сильнее, чем весь потенциал конструкторского бюро Келдыша. Свет трибун. Майку с заветным номером 29 он решил надеть задом наперёд, чтоб телевизионная камера выловила его в восторге после якобы ожидаемого хеттрика.
Он ещё не успел толком вслушаться во внушительный и громогласный вопль про какой-то звучащий гимн и надежные ряды, и не до конца понял слова песни:
как увидел прямо у себя под ногами кучу малу из красно-синих тел. Что-то празднующих… А потом какой-то наглый московский голос объявил на всю холодную чашу стадиона, голосом, сильно отличающимся по уверенности от Киры Парашутинской: «Мяч, в ворота команды Зенит ЗА-БИИИИЛЛЛЛ ТОООО-МАШШШШШ и все эти с виду приличные люди залились в едином порыве НЕЕЕЕ-ЦАААД!!!!!
Шла третья минута… «Ну вот, подумал он… сплошные тройки… 03.03… третья минута.
Толя. И это только начало! К перерыву унылые тройки совсем испортили настроение парню. 03.03.0:3.
После известного результата, Толян не мог уснуть всю ночь в поезде… Думая то о судьбах Родины, то о предстоящем выборе... и, наконец, сходив в восьмой раз в туалет, от неправильного Московского пива и, по всей видимости, левой московской булки, на которую он выкладывал поджаренные бабушкой котлеты «Талосто» с горчицей, он вытер ж**у открепительным удостоверением и буркнул в сторону просившего у них Прощения в прошлое воскресение земляка на митинге: «Не забудем, не простим»…
Махнул пару сахарков у задремавшей проводницы, с изображением всадника на Лошади, ухмыльнулся хоть здесь. И засунув сахарок в рот, наконец-то уснул до самого конца…Проснулся он уже на платформе вокзала, который как бы издеваясь, встречал их туристическую группу переливами песни «Город над Невой!
Источник: total 29.02.2012
