«В сборной U21 Набиуллин говорил, что травмирован, а потом играл за «Рубин». Чего вы не знали о наших футболистах
Денис Романцов поговорил с Дмитрием Хомухой
Четыре года назад Дмитрий Хомуха выиграл с юношеской сборной России чемпионат Европы, вывел ее в плей-офф чемпионата мира, через два года дошел с той же командой до финала Евро U19, но, взявшись за сборную U21, проиграл три матча из четырех. Геннадий Орлов выслушал тогда Хомуху в рамках технического комитета и поделился инсайдом: «Давыдов и динамовцы к другим ребятам в молодежке относятся плохо, они уже якобы мастера, а эти – помоложе». Один из динамовцев, Григорий Морозов, добавил: «Получается, что есть 1996 год, а есть остальные, которые приезжают, чтобы на скамейке посидеть». Хомуха оставил тогда молодежку (без него она в шести играх победила только раз – на Фарерах) и – после недолгой работы в «Риге» – в феврале этого года взялся за сборную России 2002 года рождения.
– Сегодня вы бы изменили что-то в работе с молодежной сборной?
– Я никогда не жалею о том, что сделал, – говорит Хомуха в одном из кабинетов Дома Футбола. – Все решения принимаю осознанно и не поддаюсь эмоциям. В работе тренерского штаба я бы ничего не стал менять. Другое дело, что сегодня я бы учел нюансы отношений старших с младшими. На какой-то стадии они перестали ладить между собой.
– Старшие игроки (Морозов, Зобнин) говорили, что в сборной U21 вы делали ставку на 19-летних, с которыми побеждали на юношеском Евро. Это ваше осознанное решение или у старших игроков сложилось обманчивое впечатление?
– Нет, это не обманчивое впечатление. Мы отталкивались от ряда показателей, и оказалось, что с точки зрения физиологии и психологической подготовки 19-летние игроки выглядели предпочтительнее (нашу правоту подтвердило то, что многие из них спустя полтора года играют в основных составах своих клубов). Просто на тот момент им было тяжело бороться с более старшими игроками из других сборных.
– Вы говорили, что столкнулись с отсутствием у тех же старших игроков мотивации игры за молодежную сборную. Вас это шокировало или вы ожидали подобного?
– Я не думал, что менталитет близких по возрасту игроков будет настолько разным. Когда я сказал, что некоторые игроки не хотят играть в молодежке, мне предъявил претензию «Зенит-2». Но если кто-то покажет, где я говорил о нежелании ехать в сборную именно игроков «Зенита-2», я готов публично извиниться. Я приведу вам один пример, а читатели сами сделают выводы.
Отборочный раунд длится год – десять матчей. Мы вызвали футболиста «Рубина» Набиуллина. В ответ на первый вызов пришла справка о том, что он травмирован и не может участвовать в сборе. Мы согласились. В первых двух матчах он не участвовал. На следующий сбор мы его вызываем, он приезжает, проводит две тренировки и говорит: «Я травмирован, играть не могу». Мы провели обследование: ничего серьезного не обнаружили. Я как тренер понимаю, что игрок не видит себя в команде. При этом после вызовов в молодежную сборную Набиуллин выходил во всех без исключения матчах за «Рубин» (можете поднять календарь и сопоставить). Ладно бы он не хотел играть под моим руководством, но после меня в молодежной сборной был другой тренер, и ситуация повторялась. Прошло десять матчей отборочного турнира – Набиуллин не поучаствовал ни в одном.
– Вы сами у него выясняли, зачем он изображал травму?
– По всей видимости, была какая-то неопределенность с контрактом, и он расставил приоритеты. Выбрал клуб, а не сборную. Мне сложно представить аналогичную ситуацию, например, в Германии.
– С Морозовым и Зобниным были такие же сложности, как с Набиуллиным?
– Там было дело в их текущем функциональном состоянии. Тренерский штаб посчитал, что они перегружены и находятся не в оптимальных кондициях.
– Сейчас вы тренер сборной 2002 года рождения. Это поколение ментально отличается от 1996 года – Головина, Митрюшкина и других?
– Моя задача в том и состоит, чтобы сориентировать это поколение так же правильно, как и ребят 1996 года. Сейчас много негативного говорится в адрес молодых футболистов, но нужно привести и позитивный пример. Один футболист из сборной 1996 года сейчас осознанно пошел на трехкратное уменьшение зарплаты, сменил один российский клуб на другой, чтобы бороться за место в составе, а не довольствоваться тем, что он в родном городе, все хорошо и он сидит, как в теплице – ни ветра, ни дождя. Я не много знаю примеров, когда молодой футболист соглашается на тройное понижение зарплаты, притом что в новом клубе ему никто не гарантирует место в составе.
– Вы говорите, что правильно сориентировали игроков юношеской сборной 1996 года рождения. Как именно?
– Сориентировали в жизни. Сказали им, например, что они живут в стране, где очень много проблем, и если они этого не понимают, то проблемы будут у них.
– На что вы ориентировали при подборе игроков в ту сборную и на что будете – сейчас?
– На спортивный характер. Если у человека феноменальное техническое оснащение и он хорошо считывает игровую ситуацию, но нет спортивного характера, стремления бороться на каждой тренировке и умения жертвовать второстепенными вещами, он ничего не добьется.
– На Евро U19 вы обыграли Испанию в группе, но уступили ей в финале. Помешало то, что большинство игр перед финалом приходилось играть в жару?
– Несомненно. Все началось с жеребьевки. Из-за политической ситуации на Украине нас перебросили в другую группу, к Испании, Голландии и Германии. По непонятным причинам нам поменяли и время начала матчей. Все групповые игры мы проводили в самую тяжелую погоду – выше тридцати пяти градусов. К финалу мы были физически истощены.
– Вы рассказывали, что в штабе Германии и Испании было в два раза больше человек, чем в вашем.
– Да, тренеров и других сотрудников у них было чуть ли не больше, чем игроков, при этом не было лишних людей, каждый занимался своим делом – и занимался им здорово. Живя рядом, мы видели это. Наш же штаб столько времени тратил на обработку информации по нашей команде и соперникам, что спать мы ложились за полночь. У Германии с Испанией были скауты, которые вживую просматривали соперников – у нас с такими поездками были определенные сложности. Еще запомнилось, что немецкий тренер по физподготовке следил за физической формой других тренеров и выводил их утром на пробежку и другие упражнения. На таких выматывающих турнирах физическая форма важна и для тренеров. Нам есть чему поучиться.
– Вы продолжаете следить за игроками, с которыми выигрывали Евро U17 и выходили в финал Евро U19?
– Конечно. После возобновления чемпионата шесть человек нашей сборной 1996 года рождения выходили в стартовых составах своих клубов. Для нас это хороший показатель – значит, после тех этапов, которые эти ребята прошли под нашим руководством, они оказались конкурентоспособны во взрослом футболе.
– Почему именно Головин первым попал в основу взрослой сборной?
– У Саши хорошее базовое техническое оснащение и правильное осознание того, что он из себя представляет на сегодняшний день. У него были качества, которые нужно было подтягивать – он прислушался к нашим рекомендациям и постепенно стал прогрессировать, стал лидером команды, ведущим за собой партнеров.
– Уход Шейдаева в Азербайджан – большая потеря?
– Это очень большая потеря, учитывая, что центрфорварды – штучный товар, а Шейдаев мог в дальнейшем рассчитывать на то, чтобы играть в первой сборной России.
– Мелкадзе, Лихачеву и другим идет на пользу игра за «Спартак-2» в ФНЛ?
– В любом случае, лучше играть – пусть и на таком уровне, – чем просто тренироваться с главной командой.
– В сборной 2001 года дебютировал Леон Классен из «Кельна». В сборной-2002 вы тоже будете искать юношей за пределами России?
– Несомненно. В той же Германии очень много русских и тех, кто уехали из Казахстана – много игроков, которые могут быть востребованы в нашей сборной. Если у них будет желание играть за Россию и они будут соответствовать нашим критериям, мы будем следить и за ними.
– РФС подписал соглашение с Футбольным союзом Германии и перенимает программу обучения юных футболистов, инициированную adidas. Из этого выйдет толк?
– Немецкая программа уже показала свою эффективность (на момент ее запуска Гетце, Мюллеру, Озилу, Кроосу было от восьми до двенадцати лет, а годы спустя они стали чемпионами мира). Да, программа требует адаптации под условия нашей страны, но при правильной реализации и, что не менее важно, при правильном финансировании создание региональных центров подготовки и образовательный курс для детских тренеров дадут результат. Не сразу, но дадут.
В соответствии с программой развития талантов, которая включает не только индивидуальное развитие детей, но и обучение тренеров, Немецкий футбольный союз внедрил систему обучения в 21 земельном союзе Германии. Сегодня там – 366 тренировочных центров, в которых работают 1300 тренеров. Молодежные футбольные академии профессиональных клубов и немецкий футбольный союз сотрудничают с региональными центрами: тренеры регулярно информируют футбольный союз о развитии своих игроков. Их основная задача – находить самых талантливых футболистов для юношеских сборных Германии. В России программа будет состоять из двух частей: обучающий курс для футболистов 10-14 лет на основе немецких методик и образовательный курс для детских футбольных тренеров.
Российская программа была инициирована и создана под управлением компании adidas, которая поддерживает многолетнее сотрудничество с Немецким футбольным союзом, а также при участии Минспорта. Она направлена на улучшение профессиональной подготовки игроков 10-14 лет за счет внедрения структурных изменений в процесс тренировок и новых стандартов образования среди тренеров юношеских команд. Методические материалы подготовлены специалистами РФС с привлечением экспертов международного уровня из Немецкого футбольного союза и основаны на системе тренировок, разработанной и внедренной в Германии 15 лет назад. Сегодня программа тестируется в 32 футбольных школах России.
– Вы приводили игрокам сборной 1996 пример команды Колыванова – чего именно просили избежать?
– Переоценки своих возможностей и результатов, добытых в юношеском футболе. Мы объясняли им: взрослый футбол – совсем другое дело, если вы чуть-чуть дадите слабину, неадекватно оцените свои качества, то дальнейшего продвижения не будет. Когда я играл в юношеской сборной СССР, у нас было несколько ребят, лидеров команды, но в большой футбол они не пробились. Не справлялись с соблазнами и понижали к себе требования.
– Все ваши партнеры и тренеры называют вас идеальным режимщиком. Трудно было в юности отказываться, когда ровесники звали веселиться?
– Я просто реально оценивал свои возможности. Я не был гренадером, не обладал невероятными физическими качествами, прекрасные знал свои слабые стороны (например, невысокую скорость компенсировал быстротой принятия решений и обращения с мячом), и если бы я добавлял к своим несовершенствам, скажем так, непрофессиональное отношение к делу, то не добился бы того, чего добился.
– Вы даже в юности это понимали?
– Жизненная ситуация заставила адекватно себя оценивать. Передо мной был пример моей мамы, которая всю жизнь работала почти без отдыха ради троих детей – я спроецировал ее опыт на свою жизнь и ориентировался на него. Еще выезжая с юношеской сборной на турниры в Германию и Испанию, я сталкивался с игроками более высокого уровня по сравнению с СССР и понимал, что еще очень много нужно работать, не отвлекаясь на соблазны юности.
– Правда, что на одном из юношеских турниров вы забили прямым ударом с углового?
– Один раз получилось, да. Все тренеры ориентировали меня на то, чтобы я исполнял стандартные положения. Вот и работал я на тренировках над угловыми и штрафными.
– Что главное при исполнении штрафного?
– Зависит от расстояния. Если оно небольшое, в районе восемнадцати метров, то я внимательно следил за действиями вратаря – пытается он прочитать, в какой угол я буду бить, или нет. Поэтому я разбегался, показывал, куда целюсь, и смотрел на реакцию. Исходя из действий вратаря, решал в какой угол бить.
– Когда вы с тридцати метров забили «Локомотиву» из Нижнего Новгорода, техника была та же или били просто на силу?
– Там не обошлось без удачи, конечно, зато получился один из самых красивых голов в моей карьере. Я в том году забил много голов со штрафных, и особенно упорно отрабатывал их на тренировках.
– К Валерию Непомнящему в детстве вас привел старший брат?
– Да, Игорь был вратарем и занимался у Непомнящего в старшей группе. Когда стали формировать новую, более молодую команду, он подтянул меня, и я остался, хотя партнеры были на год старше меня. За год совместной работы Непомнящий уделял основное внимание нашей технике – ударам по воротам, остановке мяча. В дальнейшем это помогло мне.
– Второй ваш тренер Агамурадов рассказывал, что вы всего раз опоздали на тренировку и объяснили это тем, что «ночью помогали маме».
– Мама работала рентгенологом, но подрабатывала еще в паре мест, чтобы прокормить нас. Мне приходилось с подросткового возраста помогать ей – я тогда охранял школу и убирал прилегающую территорию. Как раз из-за уборки я чуть-чуть проспал и не успел вовремя к началу тренировки.
– Первый гол за «Копетдаг» вы забили, учась в девятом классе?
– Лет шестнадцать мне было. Красивый мяч получился – дальним ударом из-за пределов штрафной попал прямо в верхний угол ворот. В перерыве был праздник – награждение молодых ребят, победивших на республиканском турнире. Со многими из них я играл в школе, все они смотрели тот матч с трибуны и так совпало, что на их глазах я забил первый гол.
– Как тренер Арсен Найденов оценил ваш успех?
– Он сделал все, чтобы я адекватно его воспринял. Он потом звал меня с собой в новороссийский «Черноморец», но я только что поступил в институт, и решил, что менять одну команду второй лиги на другую не очень целесообразно.
– До сборной Туркменистана вы ведь попадали и в заявку сборной Украины?
– Да, играя в Харькове, я входил в тройку лучших игроков чемпионата Украины по оценкам журналистов, так что вопрос о моем включении в украинскую сборную рассматривался, но, к сожалению, не сложилось.
– На правый фланг полузащиты из центра вас перевели в Харькове?
– Да, а в ЦСКА-2 мне приходилось играть даже центрального защитника. Это только обогатило мой арсенал. Я и своим футболистам говорю: если вы хотите перейти во взрослый футбол, должны быть готовы играть на разных позициях. Тренер основной команды может видеть вас не на том месте, к которому вы привыкли в юношеском футболе, и вы обязаны быть к этому готовы. Должны сыграть там, где вам дадут шанс, так что чем более универсальными вы войдете во взрослый футбол, тем лучше.
– После «Эрзу» вы проходили сборы с «Динамо» Бескова. Почему там не остались?
– Из-за финансов. «Эрзу» запросил за меня неадекватные деньги – переход не состоялся, хотя «Динамо» было во мне заинтересовано. Попав к Бескову, я впервые увидел столь продолжительные теоретические занятия, где досконально все разбиралось. Это тоже пошло мне в копилку.
– Первые 15 минут игры с «Динамо» Киев 1988 года Бесков разбирал три часа. Какой у вас подход к длительности теоретического занятия?
– Конечно, если разбор длится больше часа, концентрация падает и информация, которую доносит тренер, усваивается не конца – особенно это касается юных футболистов. Став тренером, я укладываю теоретическую информацию в тридцать – сорок минут и по необходимости делю ее на две части: утреннюю и вечернюю.
– У кого из тренеров вы больше всего почерпнули?
– На мое мировоззрение как тренера сильнее всех повлияли Олег Долматов в ЦСКА и Ваит Талгаев в Грозном. Они сформировали мое представление о системности тренерской работы, я учился, играя у них, и еще во время карьеры футболиста подал документы в ВШТ. У Садырина в ЦСКА и «Зените» я перенял прямоту – он всегда говорил то, что думал. Это важный психологический фактор – игрок же чувствует, насколько искренен с ним тренер.
– Вы рассказывали: «В Харькове я поработал с Евгением Лемешко и Леонидом Ткаченко: стаканы в стену раздевалки прилетали нередко».
– Да, они оба – импульсивные, взрывные, заводные тренеры. Украинская школа тоже была очень полезной для меня. Там я понял, что такое ведение единоборств и на каком уровне они должны быть. Тот, кто увиливал от борьбы, в Харькове просто не играл.
В 1993 году Хомуха сменил Харьков на Грозный: «У меня появились дети. Экономическая ситуация в Украине была сложной, зарплату выдавали в купонах и кормить на эти деньги семью было невозможно, – рассказывал мне Дмитрий в интервью четырехлетней давности. – Перешел в грозненский «Эрзу», который предложил более солидные условия. Отыграли первый круг, но, когда пошла информация, что войска подтягиваются к границе, некоторые команды перестали ездить в Чечню. Затем начались военные действия и «Эрзу» закрыли.
В Грозном всегда любили футбол – когда приезжали «Зенит» или «Черноморец», собирался полный Центральный стадион. Мы жили в гостинице, а тренировались в комплексе из двух полей. «Эрзу» был частным клубом. Им управлял бизнесмен Русланбек Лорсанов, но Джохар Дудаев несколько раз заходил в раздевалку, поздравлял с победой. Вооруженные люди на улицах Грозного были в порядке вещей. Регулярно останавливали, проверяли документы. Буквально через неделю после того, как команду сняли с розыгрыша первой лиги и я уехал, в Чечне начались боевые действия. Местные ребята с большим трудом вывозили семьи из Грозного».
Тот сезон в Грозном вспоминался Хомухе и в работе с юниорами: «Приехали как-то в Читу – а там отключили и электричество, и горячую воду, и отопление. Температура в комнате та же, что и на улице. К тому же в столовой ничего нельзя было приготовить. Когда сейчас какой-то молодой футболист жалуется, что автобус не тот или форму не постирали, я улыбаюсь. Ничего ему не говорю, но сам вспоминаю свой выезд с «Эрзу» в Сибирь».
В молодежной сборной Хомуха пережил не только разочарования, но и волнительный успех: в товарищеской игре с Хорватией, состоявшейся в Запрешиче, Россия выиграла 4:3, хотя судья назначил в ворота Митрюшкина три пенальти (первый из них он отразил), а при счете 4:1 удалил защитника Кирисова. Хомуха сказал тогда, что, когда Гасилин сделал счет 4:0, его сборная попала под давление судьи, который искал повод показать Кирисову вторую желтую и в итоге удалил его «абсолютно необоснованно». Правда, Хомуха к судейским фокусам привык давно: «Я ведь еще застал известную девятую зону второй союзной лиги – когда мы с ашхабадским «Колхозчи» ездили играть в Грузию, – говорил он мне в предыдущем интервью. – Вот там до смешного доходило: нам забивают рукой, бежим всей командой к арбитру: «Ты видел, он правой рукой забил?!» Судья парирует: «А правая рука не считается».
Фото: Gettyimages.ru/Julian Finney; REUTERS; РИА Новости/Владимир Астапкович, Алексей Филиппов, Михаил Шапаев, globallookpress.com/ZUMA Press (3)
Набиуллин, Морозов и Зобнин постоянно в своих клубах играли в стартовых составах, а в сборной сидели на лавке, потому что Хомуха ставил своих любимчиков. Неудивительно, что у некоторых пропадало желание играть у такого тренера
Я бы понял эти разговоры про "мотивацию", если бы там был выбор между игроками одного уровня. А так никакая мотивация не позволит тебе или мне на стометровке обогнать немотивированного Болта
ну и то, что его птенцы весьма толковые действительно показывает тот факт, что многие до сих пор на слуху.
причём из этого же вью Хомуха поясняет, что выводы он из своей ошибки сделал.
Набиуллин играл за сборную всех возрастов, во многих был ее капитаном. Его знаю лично и то, что говорит Хомуха - вранье. Причем настолько хамское, что я бы на месте Эльмира при встрече с этим тренеришкой руку бы ему не подал. И здесь дело не в национализме, а в том, что кое кто пытается обелить свое имя.
Набиуллин не поехал в сборную, его право. Здесь мало национального признака. Хотя яйцечёсы только его и видят. Половину африканцев не поехали на КА 2017, потому как конкуренция в клубах высокая, и да деньги сборная не платит. Ушатает какой нить ишак с Фарер тебя, и конец только начавшейся карьере.
Мне кажется, там болото агентское повлияло на всю ситуацию - наплели с три короба и все разругались. В итоге ни игры у сборной, ни побед, ни тренера.