Новые технологии в бейсболе

В прошлом году руководство «Сиэтл Маринерс» дало возможность своим игрокам поучаствовать в новом виде тренировок. И это не было похоже ни на что, в чем игрокам прежде приходилось участвовать. Никто не поднимал сверхтяжелый вес и не проводил в зале дополнительное время. Вместо этого те, кто согласились, получили некое устройство под названием «Readiband» и были проинструктированы носить его круглосуточно.

Если вы не знакомы с этим девайсом, как и большинство людей, не являющихся спортивными менеджерами, скажем что «Readiband» не очень-то похож на сложное устройство. Это маленький черный предмет, эластичный, по размеру и форме напоминающий часы.  Его производитель, Ванкуверская компания со странным названием Fatigue Science утверждает что это «единственное научно подтвержденное устройство для измерения влияния сна человека на его спортивные результаты». И у него очень простой метод: «Readiband» следит за вами пока вы спите.

Добро пожаловать на новый рубеж аналитической революции в бейсболе. Многие из этих революционных принципов знакомы тем, кто работает, чтобы выживать –  сейчас набирает обороты оцифровка и измерение вещей, которые никогда прежде не измерялись и не отслеживались, таких как, расширение рабочего пространства до собственного жилья, размывающаяся грань между профессиональным и личным, культ саморазвития ради саморазвития. Эти глобальные тенденции вступают в спор с бейсбольными традициями в тренировочных лагерях главной лиги. И эти столкновения поднимают вопросы о личной жизни, безопасности и обязанностях игроков перед нанимателем.

Как сказал бывший профессиональный кэтчер Джон Бейкер сайту VICE Sports: «Единственное о чем все эти разговоры заставляют меня думать, о том насколько жестким стал  бизнес в этом виде спорта». В данный момент Бейкер – ассистент по бейсбольным операциям в «Чикаго Кабс». Он подробно рассказывает о том как, так называемые «переносные устройства», на подобии «Readiband» и другие отслеживающие способности технологии широко используются в лиге. От софта позволяющего распознавать подачу, предназначенного для развития у беттеров способности быстро распознавать какой мяч бросает питчер, до пластин, измеряющих давление, заимствованных в НФЛ, чтобы отслеживать взрывную силу игроков. Все это меняет и саму игру и отношения между командами главной лиги и их подчиненными.

С точки зрения игроков эти перемены не всегда к лучшему. «Я думаю, они подадут это (технологию отслеживания результатов) под таким соусом: «Эй, мы хотим вам помочь», говорит Бейкер, «но в итоге, конечная цель на 50 процентов в том, чтобы помочь (игрокам) и на 50 процентов в том, чтобы помочь команде. Например, они говорят, что решение таких-то головоломок улучшит твою реакцию в бейсболе, но на самом деле они собирают информацию и для этого измеряют способности игроков». Выглядит так, будто подобные персонифицированные и очень углубленные исследования способностей проводятся в рамках добровольных программ. Но на деле от них тяжело отказаться, особенно новичкам или игрокам майнор лиг – эти условия могут всплыть в переговорах о контракте или просто будут прописаны на полях при кадровых решениях. На самом деле, скорее всего так и делается.

«Согласие игроков на подобные вещи крайне важно», говорит Алан Милстейн, юрист из Нью-Джерси, который специализируется на биоэтическом и спортивном законодательстве. Но как он сказал VICE Sports, в профессиональном спорте все так запутано что, как правило, трудно понять, насколько честно было получено согласие игрока. «Когда молодой игрок, 19-ти лет видит командного врача, он попадает под впечатление от того, что это его личный врач, и думает, что между ними возникают некие особые взаимоотношения, врачебная тайна и врачебный долг», говорит Милстейн. «Но на самом деле этот врач работает на офис команды и тут может возникнуть много этических противоречий».

Милстейн говорит, что команды в основном могут собирать информацию, которая «главным образом связана со способностью игрока выполнять свою работу». Ключевая фраза здесь – «главным образом». МРТ это абсолютно понятная процедура. Но как насчет теста ДНК? Вопрос не такой уж абстрактный, каким может показаться. Такой тест может прояснить очень многое на счет особенностей игрока. От способности восстанавливаться после травмы до вероятности заболеть самыми распространенными болезнями, любая информация, которая до этого была скрыта от нанимателя. «Вы, конечно, можете привести веский аргумент, что лига должна знать, будь-то у игрока (генетическая) предрасположенность к алкоголизму или азартным играм», говорит Милстейн. «Но это было бы недопустимо для клуба требовать подобную информацию».

По мере того как новые технологии будут развиваться, будет все сложнее четко разделить интересы работника и нанимателя. Мотивация сторон то сходится, то расходится по всему диапазону проблем связанных с этими инновациями. Например, Бейкер очень быстро определил, в чем интересы команды и игрока могут сойтись в самом благополучном ключе. «За этим не обязательно должен стоять злой умысел», говорит он. «Их цель в том, чтобы игроки выступали лучше». Но он предостерегает «когда вы попадаете в ситуацию, где обсуждается ваша зарплата, любая имеющаяся информация, которая показывает, что игрок больше не будет выступать на том уровне, что и раньше будет выложена на стол как доказательство. Все что у них есть, они используют против вас». Другими словами, личная информация может стать коммерческой очень быстро, и очень трудно отличить одно от другого.

Эти процессы справедливы для всех новых технологий связанных с работой, и все эти вопросы не так уж новы. Владельцы клубов и менеджеры высшего звена всегда интересовались, чем занимаются их игроки в свободное время, и всегда имели пожелания, особенно жесткие в том, что касается подготовки к игре, за которую им платят. А у игроков всегда была позиция, по двум причинам – личной и деловой, чтобы их личная жизнь таковой и оставалась. И на данный момент основным предметом спора является то, что новая технология открывает такие соблазнительные аспекты выступления спортсменов или, скорее всего жизни, на поле и вне его, которые ранее нельзя было измерить или отследить каким либо способом. Разве что внешне безобидным, тихо мигающим электронным устройством. Тяга к тому чтобы следить за игроками существовала всегда и сегодня цель близка. Но будь ли она когда-нибудь по-настоящему достигнута.

«Если уж говорить о стирании границ», говорит Бейкер, «давайте обсудим, сколько я на вас работаю? Когда я прохожу весенние тренировки мне ничегошеньки за это не платят, кроме денег на обеды. И теперь вы хотите следить за тем, сколько я сплю или когда ложусь в кровать? Взрослый человек. Мне кажется, есть границы, которые нельзя переходить».

Когда тебя и босса разделяет лишь сигнал «Readiband» не мудрено стать параноиком. Но сегодняшние игроки тоже имеют новые инструменты в своем распоряжении, в виде могущественной Ассоциации Игроков Мэйджор Лиги. «Игроки пользуются, а точнее, наслаждаются гораздо большими правами, чем когда-либо прежде», говорит Милстейн. «Мы ушли гораздо дальше, чем думали игроки, от того чтобы быть чьими-то вещами. Я думаю, они понимают, что имеют свободы и право на личную жизнь как любой из нас».

Границы этих прав по-прежнему спорны, но некоторые очевидные вопросы  могут служить отправными точками. Например, нам кажется в высшей степени обоснованным тот факт, что клубы должны получать доступ к некоторой информации о способностях игроков выполнять свою работу. Нас не смущает, когда команда требует от игроков прохождения физических тестов, как необходимого условия при подписании свободных агентов. Или когда они запрашивает результаты медицинских анализов при совершении обмена. Тут определенно существует простор для нанимателей в том, чтобы делать их работу на всех уровнях деловых отношений. До тех пор пока это не вызывает вопросов. Но слишком большое усердие в этом вопросе, становится превышением права игрока на частную жизнь. И в итоге команды и игроки резко расходятся в обсуждении того где же должны быть проведены границы дозволенного.

Такие дебаты не являются чем-то новым для бейсбола. Но существуют чисто бейсбольные особенности, которые усложняют ход дел в этой старой доброй игре. В бейсболе, как нигде в Америке, игроки ограничены в обсуждении с другими нанимателями развития своей дальнейшей карьеры. В сочетании с довольно слабой профсоюзной организацией в майнорах это делает компромисс почти недостижимым на более низких уровнях, а рычаги воздействия на игроков не работают. Представьте себе работу в офисе, где каждое нажатие на клавиатуре, каждое движение мыши и каждое передвижение стула отслеживается и записывается. Либо нет – такая работа существует. Тогда добавьте к этой картине монитор сердечного ритма, запись работы на видео и не возможность уйти к другому нанимателю и вы получите четкое представление о жизни профессионального бейсболиста в биометрическом будущем.

Звучит безрадостно: «Readiband» на каждом запястье и фамилия Оруэлла на корешке каждой книги. Но возможно есть более разумный путь. «Я думаю, по-настоящему оценить эту технологию можно только продав ее напрямую игрокам», говорит Бейкер, «чтобы они могли использовать ее для самооценки, а команда никак в этом не участвовала. Или агенты могут купить ее, или Скот Бораз (президент крупного спортивного агентства, специализирующегося на бейсболе) может купить ее и повесить на своих парней, чтобы помочь им. Тогда это будет разумней».

С одной стороны, бывший игрок говорит, что бейсболисты должны иметь доступ к устройствам, которые могут навредить в чужих руках. И это понятно. Все хорошо. Но есть одно пожелание к этой идее: только в том случае если Ассоциация Игроков позволит командам использовать собранную при помощи новых технологий информацию, и получать доступ к ней с общего сервера, после конкретного запроса на конкретного игрока. Или клубы захотят получить безымянную базу данных на всех игроков для проведения исследований, и не каких идентификационных данных на конкретного бейсболиста, которого они изучают. Если хотите, называйте это «то как должно бы работать Агентство Национальной Безопасности».   

Этот год в бейсболе – год переговоров о том, как будет выглядеть коллективное соглашение следующие пять лет. И среди тех, кто вовлечен в эти переговоры никто не разглашает, что же конкретно на кону. VICE Sports удалось лишь услышать от Грега Боуриса, пресс-секретаря MLB, что «технологии переносных устройств – это вопрос которому мы уделяем большое внимание, он затрагивает игроков и по этой причине является самым проблемным для всей Ассоциации». Так же лига через своего представителя заявила, что «клубы и игроки запрашивали разрешение на использование этих (переносных) устройств во время игры, но официальные бейсбольные правила предписывают, что любая новая технология должна быть испытана, прежде чем применяться на поле. Мы получили пожелания команд, игроков и поставщиков и отправили это оборудование на всесторонние испытания для их оценки, прежде чем одобрить применение. Такие устройства нужны командам и игрокам для того чтобы улучшить свои результаты и успешно управлять ими».

По официальному мнению это крутые штуки. Обе стороны серьезно вложились, чтобы получить от них желаемый результат и прекрасно понимают цену вопроса. Хорошая новость в том, что есть способы, которые позволяет и игрокам и клубам получить выгоду. Один описан выше, другие будут достигнуты в процессе переговоров. Если стороны будут достаточно мудры для этого, они используют и внесут в соглашение такие взаимовыгодные условия, которые откроют бейсболу будущее, где личная жизнь спортсмена и большой обьем информации о нем будут сосуществовать в гармонии.

При разумном управлении биометрия будут делать то, что технологии должны: делать жизнь более комфортной и понятной. Пока, несмотря на все ее достоинства, она не совсем оправдывает эти стандарты, потому что она основана на самом ненадежном и переменчивом существе во вселенной – человеке. Придя к новым знаниям, которые нам могут дать биометрические технологии, мы возвращаемся к старейшей проблеме – мы не всегда правильно распоряжаемся чудесами, которые создаем.