28 мин.

Похищение отца Луиса Диаса – маленький эпизод большой войны в Колумбии. Это эпопея от «банановой республики» до книги «Сто лет одиночества»

100

Историческая лекция Дениса Пузырева.

Футболисты и члены их семей все чаще становятся жертвами преступников. Новости, что грабители обчистили дом того или иного игрока приходят со всего мира: из Бразилии, Франции, Италии, Англии. Чаще всего речь именно о грабежах и кражах – все знают, что футболисты зарабатывают большие деньги. На даже на этом ставшем привычном фоне выделяется история с похищением отца колумбийского нападающего «Ливерпуля» Луиса Диаса.

58-летний Луис Мануэль Диас был похищен 28 октября на заправке в колумбийском городе Барранкас: трое злоумышленников на мотоциклах напали на него и увезли в неизвестном направлении.

Похищения родственников футбольных звезд время от времени происходят в странах Южной Америки. Жертвами похищений становились отец Ромарио, мать Робиньо, отец Тевеса, отец Милито, брат Рикельме. И это – не полный список. В большинстве случаев за освобождение родных футболисты платят выкуп от 50 до 150 тысяч долларов. Иногда полиция выходила на след похитителей и сама освобождала пленников.

Но случай с отцом Луиса Диаса – другой. Через несколько дней после инцидента его похитители вышли на связь. Но не чтобы сообщить о сумме выкупа. Они сказали, что похищение «стало ошибкой», они готовы вернуть отца и просят только об одном – отозвать части колумбийской полиции и армии из района горной гряды Серрания-дель-Периха, где содержался пленник.

Когда это условие было выполнено, похитители скинули координаты места, откуда отца Диаса забрал вертолет. Освобожденный Луис Мануэль Диас рассказал, что похитители обращались с ним хорошо, но заставили пережить утомительный четырехдневный переход на лошадях по горным тропам. Он находился в плену 12 дней. 

Сама ситуация вызывает вопросы – а что делал отец звездного футболиста в глухом колумбийском захолустье, где практически отсутствует полиция? Почему похитители не требовали выкуп и назвали случившееся «ошибкой»? 

Чтобы это понять, необходимо погрузиться не только в историю семьи Диасов, но и в историю Колумбии. Ведь похищение Луиса Мануэля Диаса – это лишь маленький эпизод большой кровавой войны, которая длится уже более 100 лет и унесла жизни сотен тысяч колумбийцев.

Луис Диас – первый колумбийский индеец, ставший звездой футбола

Важный нюанс для понимания произошедшего с отцом Луиса Диаса – его происхождение. Семья Диасов – индейцы из племени Вайу. Это одно из крупнейших индейских племен в стране численностью около 150 тысяч человек, которое живет на севере Колумбии – в провинции Ла Гуахира на границе с Венесуэлой. Во времена колонизации вайу доставили много проблем испанским завоевателям: они первыми среди индейцев освоили верховую езду (до появления конкистадоров в Южной Америке лошадей не видели) и научились пользоваться огнестрельным оружием. Восстания вайю против колонизаторов длились весь XVIII век.

После обретения Колумбией независимости в начале XIX века индейцы не стали интегрироваться в колумбийское общество, оставшись жить на исторических территориях, которые де-факто превратились в резервации. И такое положение дел существует до сих пор – даже когда у представителей вайу появляется возможность переехать в большой город, многие из них остаются в родных городах и поселках. Так поступил и Луис Мануэль Диас, которого соплеменники называют Манэ, после того, как о его сыне узнал весь футбольный мир.

У Луиса Диаса в «Ливерпуле» одна из самых низких зарплат в команде – 56 тысяч фунтов в неделю. В зарплатной ведомости клуба он на 17-м месте. Больше получает даже третий вратарь «Ливерпуля» Адриан Кастильо (да-да, он все еще на контракте). Но для бедной Колумбии – это колоссальное богатство. И, конечно, Манэ Диас мог бы себе позволить переехать из захолустья в богатые предместья Боготы или ближайшего к резервации вайу крупного города Барранкилья.

Однако он предпочел остаться в родном Барранкасе с населением 32 тысяч человек, где руководил футбольной школой «Ла Эскуэлита», в которой делал первые шаги в футболе его знаменитый сын.

В истории вайю никогда не было профессиональных футболистов. Индейские территории в принципе плохо интегрированы в социальную сферу Колумбии, поэтому у молодых индейцев не было шансов засветиться перед скаутами местных клубов – они просто гоняли мяч ради собственного удовольствия.

Однако в 2014 году колумбийский правозащитник Хуан Пабло Гутьеррес провел футбольный турнир среди индейцев племен со всей страны – от жителей амазонских джунглей до обитателей предгорий Анд. Для Гутьерреса это в большей степени социальное, чем спортивное мероприятие. Однако для 17-летнего Луиса Диаса из команды вайу этот турнир стал уникальным шансом, который позволил ему сделать первый шаг в карьере.

Команда вайу дошла до финала, а по итогам турнира Диас попал в сборную колумбийских индейцев, которая в 2015 году отправилась в Чили, где параллельно с проводившимся там Кубком Америки прошел турнир среди представителей коренных народов континента. В Колумбии за этим любительским соревнованием следили все медиа, ведь сборную индейцев возглавил легендарный Карлос Вальдеррама – возможно, самый известный футболист в истории страны. 

По итогам турнира Диас получил первое предложение от профессионального клуба из высшей лиги Перу. Однако он предпочел быть поближе к дому и присоединился к клубу второй колумбийской лиги «Барранкилья». На тренировки он ездил из родного Барранкаса – каждый раз по 6 часов в одну сторону.

Дальнейшая карьера Диаса хорошо известна: переход в один из сильнейших колумбийских клубов «Атлетико Хуниор», несколько титулов на родине и переезд в «Порту», откуда его за 40 миллионов фунтов (с возможными бонусами еще в 20 миллионов) выкупил «Ливерпуль».

Почему похитители назвали произошедшее c Манэ Диасом «ошибкой»

Происхождение и первые шаги в карьере Луиса Диаса –  ключ к пониманию поведения похитителей. Это были не обычные бандиты, а бойцы Армии национального освобождения (ELN) – леворадикальной организации, которая уже 60 ведет партизанскую войну с правительственными войсками и частными военными структурами, созданными наркомафией.

Вообще-то похищения людей с последующим получением выкупа – довольно частая практика для ELN. Так они зарабатывают для финансирования собственной деятельности. Но обычно жертвой их похищений становятся члены семей богатых землевладельцев, топ-менеджеров горнодобывающих и нефтяных компаний и лидеров колумбийских наркокартелей. Это соответствуют идеологии партизан-коммунистов. 

С представителями индейских племен партизаны ELN напротив поддерживают дружественные отношения. Во-первых, с точки зрения коммунистов коренные народы Колумбии угнетены правящими в стране классами, а они сражаются в том числе за их права. А во-вторых, индейцы – та база, откуда партизаны получают пополнение отрядов, а также поддержку во время обострения вооруженной стадии конфликта. Жители индейских резерваций обычно с сочувствием относятся к бойцам, среди которых немало их соплеменников, и помогают укрывать партизан во время полицейских облав и армейских операций.

Именно поэтому похищение отца Луиса Диаса – крайне уважаемого человека в индейской общине – сразу было признано ошибкой руководителями ELN. Трудно сказать, что стало его первопричиной – возможно, похитители среагировали на слишком дорогую по местным меркам машину Манэ Диаса.

Официально законченная гражданская война в Колумбии продолжается

Вероятно, вы слышали, что в Колумбии на протяжении многих десятилетий шла гражданская война. Возможно, вам даже знакомо названия самой знаменитой антиправительственной группировки там – Революционные вооруженные силы Колумбии (FARC). А кто-то наверняка даже знает, что официально гражданская война в Колумбии завершилась в 2016 году: правительство и FARC договорились, что партизаны проводят демобилизацию: выходят из баз в джунглях, сдают оружие и превращаются в политическую партию, которая действует в легальном политическом поле. Президент Колумбии Хуан Мануэль Сантос даже получил Нобелевскую премию мира за усилия, приведшие к завершению длившегося более 50 лет конфликта.

Однако в реальности гражданская война в Колумбии не закончена. В самой стране об этом знают все. И похищение отца Луиса Диаса – наглядное подтверждение. Да, эта история завершилась благополучно. Но взрывы, перестрелки, похищения людей продолжаются в Колумбии до сих пор, и сообщения о новых инцидентах появляются каждую неделю. В январе 2019-го года ELN осуществили подрыв машины с 80 килограммами взрывчатки у общежития Полицейской академии в столице страны Боготе. Погибли 22 человека, еще 68 получили ранения.

Несмотря на подписание мирного договора, продолжают деятельность и отряды FARC. Эта крупнейшая повстанческая группировка отличалась низкой степенью централизации. Лидеры 23 группировок (в FARC принято называть их «фронтами») отказались подписывать договор в 2016 году и продолжили борьбу – с тех пор число жертв их столкновений с колумбийской армией исчисляется тысячами.

FARC и ELN продолжают контролировать значительный процент территории Колумбии. В основном это труднодоступные места в джунглях и горах. FARC действует главным образом на юге страны. Основная зона активности ELN – на границе с Венесуэлой. В случае опасности отряды партизан просто переходят границу и оказываются вне пределов досягаемости для правительственных войск. Но районы, где продолжаются боевые действия, гораздо шире. На карте, составленной организацией Columbia Report в 2021 году, можно увидеть, что активные действия партизан происходили в большей части колумбийских провинций.

Чтобы понять причины этого конфликта (самого продолжительного в Южной Америке), чего добиваются повстанцы и почему все усилия последних лет не приводят к окончанию войны, надо заглянуть в глубины колумбийской истории.

Американцы превратили Колумбию в «банановую республику». Это был корень нынешних проблем

Официальное начало гражданской войны в Колумбии – 27 мая 1964 года, когда колумбийская армия начала спецоперацию по зачистке Маркеталии – труднодоступного сельского района в горах департамента Уила на юго-западе страны. Жившие там крестьяне организовали самоуправляющиеся сельскохозяйственные общины, фактически неподконтрольные государству. Существование подобных общин вызывало тревогу у властей США, считавших Колумбию верным сателлитом. Пентагон разработал «план LASO» (Latin American Security Operation), предполагавший уничтожение таких анклавов как возможных источников распространения коммунистической идеологии. Шестью годами ранее коммунисты под руководством братьев Кастро и Че Гевары захватили Кубу, и Вашингтон опасался, что волна коммунистических восстаний прокатится по всей Латинской Америке.

В военной операции против Маркеталии участвовали несколько тысяч солдат колумбийской армии при поддержке авиации. Им противостоял отряд самообороны из 48 человек под руководством 34-летнего крестьянина Мануэля Маруланда. Несмотря на колоссальное превосходство в численности и вооружении операция правительственных войск не достигла успеха: их противники рассеялись в горах, чтобы спустя несколько месяцев собраться и объявить о формировании FARC – собственной революционной армии для защиты интересов крестьян во всей Колумбии. Маруланда возглавил армию и руководил ей 44 года вплоть до смерти.

Все историки сходятся, что события в Маркеталии и формирование FARC были прямым следствием войны, которая уже несколько десятилетий шла в Колумбии. Истоки конфликта, который в итоге унес жизни сотен тысяч колумбийцев, уходят в 1920-е годы, когда полновластным хозяином страны стала американская United Fruit Company (UFC). Эта корпорация зарабатывала на производстве и экспорте фруктов в США, превращая латиноамериканские страны, где она работала, в «банановые республики». И Колумбия начала XX века была одной из крупнейших банановых республик.

Схема работы UFC везде одинакова: она заходила в интересующую ее страну как крупный экспортер и сообщала местным фермерам радостную новость – теперь они разбогатеют, потому что американская компания готова покупать любые объемы выращенных фруктов. Но это была коварная уловка. Американцы ориентировали фермеров на какую-то конкретную сельхозкультуру (чаще всего на бананы) и как монопольный покупатель устанавливали сверхнизкую закупочную цену на грани себестоимости. 

Фермеры брали у UFC кредиты, чтобы удержаться на плаву, но не имели возможности рассчитаться с компанией. В результате американцы забирали у них земли, которые были залогом по кредиту, а фермеры оставались работать на United Fruit, чтобы отработать долг и вернуть землю. Но сделать это было невозможно, а фермеры попадали в полную зависимость от работодателя: UFC оплачивала их работу купонами на товары в магазинах, принадлежавших все той же UFC. Для предотвращения забастовок и выступлений рабочих компания содержала частные военизированные формирования, а все колумбийские политики были у нее на заплате.

В конце 1928 года крестьяне с банановых плантаций организовали забастовку, требуя от UFC улучшить условия труда, отменить оплату купонами и увеличить зарплату. По требованию американцев в городок Сьенага, ставший центром забастовки, направился армейский полк. Представители Госдепа заявили, что забастовка – «коммунистическое восстание», которое ставит под угрозу безопасность граждан США. И если правительство Колумбии не примет меры, то президент США отдаст приказ о вторжении в страну и высадке десанта морской пехоты для защиты работающих в Колумбии американцев.

В воскресенье, 5 декабря, крестьяне после мессы собрались на площади: ходил слух, что перед ними выступит губернатор провинции. Но вместо этого они оказались в ловушке. Солдаты установили пулеметы на крышах прилегающих к площади зданий и перекрыли улицы. Они открыли огонь по толпе с женщинами и детьми, убив до 2 тысяч человек. Эта трагедия вошла в историю под названием «Банановая резня» и запечатлена в романе «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсия Маркеса – классика колумбийской литературы. 

Начиная с этого времени градус насилия в Колумбии все время повышался – фермеры создавали отряды самообороны, постепенно трансформировавшиеся в партизанские отряды. Им противостояли части колумбийской армии и частные военные компании. Спустя двадцать лет после Банановой резни страна погрузилась в десятилетний кровавый ад, получивший название «Ла Виоленсия» («Насилие»).

Колумбийский галстук, вспарывание животов, медленные расчлениения и прочие ужасы эпохи «Ла Виоленсия»

С обретения независимости в первой половине XIX века в Колумбии установилась двухпартийная политическая система. У власти друг друга сменяли Консервативная партия, представлявшая интересы крупных землевладельцев и католической церкви, и Либеральная, опиравшаяся на городскую буржуазию и интеллигенцию. Политическая борьба в Колумбии не ограничивалась дебатами кандидатов – избиения и убийства политических оппонентов были в порядке вещей.

Фаворитом на президентских выборах-1950 считался кандидат от либералов адвокат Хорхе Гайтан. Он обещал колумбийцам провести аграрную реформу, которая расширила бы права фермеров, налоговую реформу, предполагавшую увеличение налогов на крупные предприятия и снижение для мелких хозяйств, а также законы, признававшие за наемными работниками право на протесты и забастовки. Эта программа позволяла Гайтану завоевать симпатии не только традиционного либерального электората, но и многих рабочих и крестьян. 

Но до выборов Гайтан не дожил – 9 апреля его застрелили в центре Боготы. Кто стоял за убийством – до сих пор неизвестно. На этот счет существует масса гипотез и конспирологических теорий. Согласно одной из них, за убийством Гайтана стоял Советский Союз, который таким образом срывал Панамериканский конгресс, который в этот день проходил в Боготе. Этот конгресс был организован по инициативе США с целью подписания лидерами стран континента декларации о совместной борьбе с коммунистической угрозой в Северной и Южной Америках.

Многие историки склоняются к бытовой версии. Убийца Гайтана Хуан Роа был безработным, а его семья поддерживала Либеральную партию. Сам Роа имел психические отклонения – считал себя реинкарнацией основателя Боготы испанского конкистадора Гонсало Хименеса де Кесады. Он несколько раз приходил в офис Гайтана с просьбой о встрече, на которой хотел попросить о помощи с трудоустройством. Разочаровавшись в кумире Роа таким образом ему отомстил. Сразу после убийства его разорвала на части толпа сторонников Гайтана.

Но в момент преступления жители Боготы были уверены – за убийством стоит правящая Консервативная партия, которая убрала опасного конкурента. В городе начался масштабный погром с убийствами, грабежами и поджогами. Более сотни зданий в центре столицы были уничтожены. В стычках с полицией за 10 часов беспорядков погибли около 3 тысяч человек.

Консерваторы обвинили либералов в организации беспорядков и попытке госпереворота и распустили парламент, где у тех было большинство, установив таким образом диктатуру. Либералы ушли в подполье: многие из них присоединились к партизанским отрядам, созданным за 20 предыдущих лет.

Следующее десятилетие в Колумбии представляло из себя непрекращающуюся бойню: погибло от 200 000 до 300 000 человек, около 800 тысяч получили ранения, более миллиона стали беженцами. «Ла Виоленсия» так или иначе затронула 20% населения Колумбии. Большинство жертв жили в сельской местности. Деревни поделились на «консервативные» и «либеральные». Их жители объединялись в отряды и шли вырезать соседей, используя тактику выжженной земли. Атмосферу ненависти подогревала пропаганда: консерваторы называли либералов марионетками глобального коммунистического иудео-масонского заговора, цель которого – уничтожение традиционных ценностей и католической церкви. Либералы называли консерваторов последователями Гитлера и Франко.

«Ла Виоленсия» потрясает не только числом человеческих жертв, но и запредельной жестокостью. Попавшие в плен враги подвергались изощренным пыткам: им снимали скальпы, распинали на кресте, четвертовали. Тогда же появился знаменитый «колумбийский галстук», когда у живого человека вскрывали горло и через разрез вытаскивали наружу язык. Применялись и другие жуткие способы расправы. «Пикар-пара-тамаль» — это способ убийства путем медленного отрезания у жертвы небольших кусочков тела. При «бокачиквиаре» жертве делали десятки разрезов и она медленно умирала от потери крови. Пойманных оппозиционеров скидывали на землю с поднятых в небо правительственных самолетов. Беременным женщинам мачете вспарывали животы, вытаскивали оттуда нерожденных младенцев, вкладывали живых петухов и зашивали.

Степень творившейся жести была такой, что не выдержала в целом лояльная к консерваторам армия: генералы совершили военный переворот и установили хунту, которая заставила лидеров двух партий подписать соглашение о прекращении насилия и создании «Национального фронта» – системы, при которой на посту президента представители консерваторов и либералов автоматически сменяют друг друга каждые четыре года, а посты в правительстве делятся в равных долях между ними.

Условия восстановления мира в Колумбии устроили не всех либералов. Некоторые из них за годы партизанской войны радикализировались и перешли на более левые позиции. Например, основатели FARC были как раз из числа таких партизан-либералов, ставших коммунистами.  

Триггером к началу нового витка насилия в Колумбии стала земельная реформа, организованная коалиционным правительством. Ее цель – «ускоренное экономическое развитие». Для чего освоенные сельскохозяйственные земли передавали крупным агрохолдингам, а фермеров, работавших на этих землях, начали насильственно переселять в города, где они должны стать рабочими на фабриках и заводах.

Такие радикальные перемены понравились далеко не всем крестьянам. Часть из них отказались переезжать в города и ушли в труднодоступные районы страны, организовав там самоуправляемые общины, построенные на коммунистических принципах. Крупнейшей из них и стала Маркеталия, с штурма которой и началась гражданская война, длящаяся до сих пор.

В чем не прав сериал «Нарко»

Очень часто гражданскую войну в Колумбии представляют упрощенно – как противостояние коммунистических партизан FARC и правительственных войск. На самом деле сторон конфликта было намного больше. Активными участниками войны стали колумбийские наркокартели и созданные ими частные армии. Формально они действовали сами по себе, но в реальности зачастую координировали действия и получали поддержку от руководства колумбийской армии и проходили подготовку под контролем инструкторов из ЦРУ и израильской разведки «Моссад».

С другой стороны, против них воевали не только бойцы FARC, но и подразделения еще как минимум 10 различных группировок коммунистического толка, которые не были полноценными союзниками между собой потому что действовали в разных регионах страны и имели между собой разногласия как в тактике, так и в трактовке марксистского учения. FARC была крупнейшей и в то же время с идеологической точки зрения самой умеренной из всех группировок. Хотя в заявлениях и декларациях они использовали радикальную коммунистическую риторику, политические программы FARC были скорее социал-демократическими. Они, например, были не против частного бизнеса, но настаивали на более справедливом перераспределении доходов внутри общества.

Другая крупная коммунистическая группировка М-19 была приверженцами «боливарианства» – левого национализма, взятого как ориентир нынешними властями соседней Венесуэлы. В отличие от FARC М-19 вела деятельность в крупных городах, используя тактику «городской герильи». Самая известная акция этой группы – захват Дворца правосудия в Боготе, в результате штурма которого погибли 122 человека – показана в одном из эпизодов сериала «Нарко» от Netfliх. 

Этот сериал посвящен судьбе одного из главных преступников XX века – создателя Медельинского наркокартеля Пабло Эскобара. Но версия захвата Дворца правосудия, изложенная в «Нарко», не соответствует реальным фактам и основана на популярных конспирологических версиях. В сериале Эскобар, чтобы избежать депортации в США в случае задержания в Колумбии, связывается с лидером М-19 Иваном Оспина по прозвищу «Иван Грозный» и договаривается, что заплатит партизанам 2 миллиона долларов, если те захватят дворец и уничтожат компрометирующие его документы, которые хранились там в архиве. А после завершения операции расправляется с выжившими при штурме боевиками.

В реальности нет никаких доказательств, что захват Дворца правосудия в ноябре 1985 года был инспирирован главой наркокартеля. Эта версия появилась со слов людей из окружения Эскобара уже после его ликвидации в 1993 году и восемь лет спустя после этих драматических событий.

«Иван Грозный», возглавлявший в фильме группу из 35 городских партизан, совершенно точно не участвовал в захвате дворца – он был убит за два месяца до этого в результате операции колумбийской полиции.   

Проведенное расследование установило, что пожар во Дворце правосудия, в котором действительно сгорело обширное досье на Эскобара, возник не из-за поджога партизанами, а вследствие обстрела здания из пушек броневиков EE-9 Cascavels колумбийской армии.

Одним из тех, кто должен был участвовать в захвате Дворца правосудия – лидер М-19 24-летний Густаво Петро по кличке Аурелиано (в честь героя «Ста лет одиночества» Маркеса). Он наверняка бы погиб вместе с товарищами, однако за несколько месяцев до операции Петро был арестован полицией по обвинению в хранении оружия и провел полтора года в тюрьме.

Сегодня Густаво Петро – действующий президент Колумбии.

Мифы и реальность о коммунистических наркопартизанах

Взаимоотношения колумбийских партизан (особенно FARC) с наркомафией – тема обширных дискуссий, которые продолжаются с середины 1980-х по наши дни. В 1984 году посол США в Колумбии Льюис Тамбс впервые употребил термин «наркопартизаны», который подхватили медиа и который используется до сих пор. 

Нарратив, который продвигал американский посол, а также ЦРУ и Управление по борьбе с наркотиками США, построен на том, что коммунистическая идеология – лишь прикрытие для преступных групп, занимающихся производством и распространением кокаина. 

Но в реальности ситуация несколько отличалась от того, как это пытались изобразить американцы.Бойцы FARC не занимались выращиванием и производством нарокосодержащих растений, а употребление наркотиков в отрядах было строго запрещено. Но для крестьянских хозяйств, находившихся на территориях под их контролем (в 1990-х FARC контролировала до 45% Колумбии), кока – была единственной сельхозкультурой, которую они могли продать.  

Стратегия, выработанная FARC по отношению к ситуации с выращиванием коки выглядела так: на контролируемых территориях партизаны не преследуют крестьян за выращивание коки, поскольку крестьянство – это их социальная база. 

Крестьянские хозяйства, выращивающие коку и перерабатывающие ее на «домашних заводах», облагаются специальным революционным налогом «грамахе». Так же налогом облагаются и курьеры, доставляющие продукты переработки из зоны контроля FARC вовне.

Крестьяне платят партизанам 50 долларов за килограмм собранных листьев. Покупатели – представители наркокартелей – должны заплатить по 200 долларов с каждого килограмма. Расположенные на партизанских территориях лаборатории платят 100 долларов с килограмма наркотиков, такую же сумму за килограмм платят пилоты, вывозящие наркотики. Таким образом, с каждого произведенного килограмма кокаина FARC имел доход в районе 450 долларов, чего никогда не отрицал. 

По подсчетам ООН, исходя из объемов производства кокаина в Колумбии на территории, контролируемой FARC, и налоговых тарифов, годовой доход партизан составлял порядка 200 миллионов долларов в год. Полученные от подобного налогообложения деньги FARC тратила на собственную деятельность: покупку вооружения, увеличение армии, а также строительство дорог, водопроводов, школ и больниц для местных жителей. Свидетельств, что кто-то из лидеров партизанского движения тратил полученные таким образом деньги для личного обогащения, не существует.  

Разумеется, такие огромные суммы, которые получали партизаны, вызывали раздражение набиравших силу с конца 1970-х наркокартелей. Они создавали вооруженные подразделения, позиционируя их как отряды народной самообороны. Другим спонсором этих отрядов под прозвищем «эскадроны смерти» были крупные корпорации. В 2007-м году United Fruit Company, переименованная к тому времени в Chiquita, признала, что на протяжении семи лет платила крупнейшей из подобных группировок AUC (Объединенные силы самообороны Колумбии) и поставляла ей оружие и патроны, которые доставляла контрабандой из США.

В 2009-м году после многолетних судебных разбирательств колумбийский генерал Хайме Ускатеги был приговорен к 40 годам тюрьмы за содействие боевикам AUC, устроивших бойню в деревушке Мапирипан. Суд доказал, что части, которыми командовал Ускатеги, пропустили через КПП бойцов AUC. Генерал был в курсе их намерений и дал приказ солдатам не вмешиваться, пока те «не закончат свое дело». Войдя в деревню, боевики вырезали все население, орудуя мачете и бензопилами.  

Подобная тактика была характерна для эскадронов смерти – они формировались из наемников, которым платили в зависимости от числа убитых партизан и профсоюзных активистов. Поэтому они часто просто вырезали деревни целиком, исходя из того, что крестьяне сочувствуют партизанам.

Другими мишенями боевиков становились профсоюзные активисты и левые политики. Еще в 1980-х некоторые партизаны попытались перейти в легальную политику, сложив оружие и основав партию «Патриотический союз». Попытка вышла неудачной – бойцы AUC фактически вырезали всю новую партию, в том числе убив двух кандидатов в президенты и восемь конгрессменов.

По данным ООН, представленным в Международном уголовном суде, 80% всех погибших в ходе гражданской войны в Колумбии стали жертвами боевиков «отрядов самообороны». Еще 12% погибли от рук партизан и 8% были убиты правительственными войсками.

Красные падре: теология освобождения – микс христианства и марксизма как главная идеология колумбийских партизан

Среди прочих коммунистических группировок, которые участвовали в гражданской войне, репутацию главных радикалов завоевала Армия национального освобождения (ELN) – та самая, которая в 2023 году похитила отца Луиса Диаса.

В отличие от FARC и других коммунистических групп руководители ELN никогда не шли на переговоры с властями и не пытались влиться в легальную политику Колумбии. Эта группа основана в тот же год, что и FARC, но ее основателями были не крестьяне, а студенты из университетов Боготы. ELN объявила себя последователями Че Гевары, взяв на вооружение теорию фокизма – создание революционных очагов небольшими группами профессиональных революционеров, которые впоследствии должны разгореться в широкое народное движение, как это произошло во время захвата власти на Кубе. И если FARC воевал в джунглях на юге страны, то основные базы ELN располагались в горах на северо-востоке, рядом с венесуэльской границей.

Это движение практически сразу приобрело культовый статус в странах Латинской Америки из-за участия в нем католического священника Камилло Торреса.

Иерархи католической церкви Колумбии выступали как одни из самых яростных противников коммунистических повстанцев, поддерживая правительства Консерваторов. Для страны, где церковь играла важнейшую роль в жизни и формировании мировоззрения простых людей, эта позиция многое определяла, отталкивая от участия в революционном движении представителей социальных низов.

Камилло Торрес перевернул представления о церкви как о контрреволюционной силе. Он читал проповеди для колумбийских бедняков и студентов университета, где параллельно преподавал на кафедре социологии. С церковной кафедры он призывал остановить насилие и служил заупокойные мессы по расстрелянным участникам оппозиционных демонстраций.

Такая позиция не встретила понимания у церковного начальства – Торреса лишили собственного прихода, сделав помощником падре церкви Веракрус в Боготе. Он больше не мог служить мессу: его обязанности сузили до крещения младенцев и участия в некоторых обрядах. Торрес попробовал силы в легальной политике, пытаясь объединить маленькие левые группы. Но альянс не сложился. И тогда он примкнул к партизанам. Перед уходом в горы в конце июня 1965 года он прочитал последнюю проповедь в церкви Сан-Диего в Боготе:

«Я считаю, что революционная борьба есть борьба христианская и священническая. В современной Колумбии участие в этой борьбе – единственный способ, которым люди могут проявить любовь к ближним так, как они должны…. Долг каждого христианина – быть революционером, долг революционера – вершить революцию».  

Спустя неделю Камило Торрес присоединился к партизанскому отряду ELN в горах Сан-Висенте-де-Чукури. Но его партизанская карьера продолжалась недолго – 15 февраля 1966 года он погиб в первом же бою. Его группа устроила засаду в джунглях на небольшой отряд правительственных войск, но операция оказалась неудачной – сидевшие в засаде партизаны рано выдали себя.

Гибель Камило Торреса стала началом его посмертной славы. Он стал символом революционного движения в Латинской Америке, сравнимым по значимости с Че Геварой, а его социальные и религиозные воззрения оформились в концепцию «теологии освобождения». Последователи Торреса внутри Католической церкви сформировали целое направление богословской мысли, которое базировалось на тезисе, что источники греха в мире – это бедность и несправедливость. И задача священников – бороться за искоренение в обществе бедности, в том числе и революционными методами.

Этот подход, основанный на интерпретации библейских текстов, довольно гармонично сочетался с социально-экономическими теориями Карла Маркса, суть которых была такой же: источник фундаментальных проблем в обществе – неравенство и несправедливость при распределении благ и ресурсов.

Латиноамериканские крестьяне, не вдаваясь в тонкости католического богословия, воспринимали теологию освобождения как продолжение земной миссии Иисуса Христа, который в их представлении  был революционером, защитником бедных и обездоленных.

Слава Камило Торреса привлекала к ELN и других католических священников. В 1978 году организацию возглавил испанский священник Мануэль Перес, который руководил ELN на протяжении 20 лет вплоть до смерти.

Похищение людей и наркотрафик: почему партизаны растеряли поддержку в обществе

После разгрома в конце 1990-х крупных колумбийских наркокартелей партизаны FARC и ELN с одной стороны лишились опасных врагов, финансировавших карательные отряды, доставлявшие им столько проблем. Но с другой – пересмотрели стратегию собственного финансирования: налогообложение производства, переработка и вывоз коки не приносили прежних доходов – на место огромных накокартелей пришли небольшие разрозненные группы. И прежние методы транспортировки, когда за партией товара в джунгли присылался самолет, уже не работали в условиях спутникового наблюдения.   

В этих условиях важным источником пополнения средств для колумбийских партизан стало похищение людей за выкуп. Когда похищения разогнались на потоке, их жертвами все чаще становились случайные люди – те же фермеры, которые раньше относились к партизанам с сочувствием. «Они останавливали автобусы, полные людей, и выбирали людей со светлой кожей. Они предполагали, что у них будет больше денег», – рассказывал в интервью the Guardian известный колумбийский журналист. Такой подход приводил к тому, что сами партизаны называли «ошибками». И случай с отцом Луиса Диаса – довольно типичный пример. Похищенных «по ошибке» как правило довольно быстро отпускали, но подобные акции снижали степень лояльности по отношению к партизанам со стороны простых колумбийцев. 

По официальным данным, за годы активности партизаны одной только FARC похитили более 40 тысяч человек. На переговорах с правительством Колумбии о заключении мира, которые прошли в Гаване в 2016 году, один из лидеров FARC Иван Маркес признал, что переход к массовым похищениям людей был стратегической ошибкой партизан.

Кроме того «революционные налоги» теперь распространялись не только на производителей листьев коки, но и вообще на всех фермеров с территорий партизан. Часть руководителей партизанских отрядов оказались вовлечены и в реальную наркоторговлю. Если раньше они только взимали налоги, то теперь сами организовывали переправку наркотиков в соседние Эквадор и Венесуэлу. И это дало возможность правительству заявить, что обвинения в наркоторговле, которые они раньше предъявляли противникам, были не пустыми словами.

В 2016 году правительство и FARC договорились о прекращении длившегося более 50 лет противостояния. Более 13 тысяч бойцов прибыли на созданные под эгидой ООН пункты демобилизации, где сдали оружие и получили гарантированные государством социальные пакеты: ежемесячные выплаты (около 215 долларов на человека), включение в систему медицинского страхования, возможность посещать курсы профессиональной переподготовки, доступ к кредитам на открытие собственного бизнеса. FARC была преобразована в политическую партию Объединенные альтернативные революционные силы (Comunes), 10 членов которой получили места в колумбийском парламенте.

Сто лет войны, отчаяния и одиночества

ELN не участвовала в переговорах о мире, сразу заявив, что не доверяет обещаниям правительства. Спустя пару лет после прекращения войны некоторые лидеры FARC объявили о возобновлении вооруженной борьбы в связи с неисполнением правительством взятых на себя обещаний. 

В романе «Сто лет одиночества», в котором Маркес показал историю Колумбии на примере выдуманного городка Макондо и семьи Буэндиа, смерч разрушает город, полный отчаяния, жестокости и одиночества, спустя ровно сто лет после его основания.

Сегодня общая численность продолжающих войну партизан оценивается в 5 тысяч человек. Война, начавшаяся с банановой бойни 1928 года, идет уже 95 лет. И никто не знает, когда и чем она завершится.  Но хочется верить в лучшее.

Фото: Instagram/luisdiaz19_; East News/Raul ARBOLEDA / AFP; /Spencer Platt, Carlos Villalon; elfutbolero.com.co

logoПорту
logoСборная Колумбии по футболу
logoЛуис Диас
logoЛиверпуль
logoвысшая лига Колумбия