6 мин.

«Даже лишние пятьсот граммов, привезенные после праздников, играют роль в тренировках»

20

Вставшие в пару всего полгода назад Наталья Забияко и Александр Энберт за короткий отрезок времени добились серьезного прогресса – стали пятыми на чемпионате России.  В большом интервью ребята рассказали о том, насколько тяжело далась им смена партнеров, об отношениях между спортсменами группы Нины Мозер, и в каком соревновании фигурист одолел бы футболиста.

- Как прошли первые тренировки после праздников?

Александр: Дались легко. В этом году мы отдыхали меньше, чем в прошлом. В том -- десять дней, в этом – шесть. Кажется, что шесть и десять – это все близко, но форма действительно очень быстро уходит, и эти четыре дня могут сказаться. Первая неделя у нас раскаточная, но уже с первого дня сделали все элементы. Слава богу, никто не поправился, не вышел из физической формы.

- Реально ли за эти дни привезти лишние килограммы?

Александр: Конечно, реально, даже полкилограмма играют роль. Ты чувствуешь, что тебе тяжело подпрыгнуть. И хотя ты всё равно это делаешь, потому что какой-то плюс-минус рабочий вес у тебя есть, но бывает, что тяжело.

- Вы работали над тройным сальховым и акселем в три с половиной оборота. Сальхов на чемпионате России уже получился. Как дела с акселем?

Александр: С акселем всё хорошо. В этом году пока его ещё не пробовали, но, думаю, уже на следующей неделе продолжим его тренировать.

- Заметил такую особенность – во многих интервью фигуристов-парников мужчины говорят больше девушек. Почему так?

Александр: Наташа сказала бы то же самое. Я от лица пары говорю то, что знаю точно. Если я чего-то не знаю, то не говорю. В футболе, например, капитан тоже ведь чаще других отвечает, тем более на общие вопросы. А после прокатов всегда задают общие вопросы: «Как подготовились?», «Как впечатления?».

Наталья: Я знаю, что он скажет всё правильно.

- Что сложнее – внедрить в программу аксель в три с половиной оборота или поднять все технические элементы до третьего или четвертого уровней?

Александр: Вся сложность заключается в двух вещах. Если это уже не первый элемент, то, естественно, у тебя скопилась какая-то усталость, немного учащенное дыхание, чуть-чуть другие ощущения в сравнении с тем, когда ты отъезжаешь от тренера, делаешь три перебежки и выполняешь элемент. Вторая сложность – концентрация, которую тебе необходимо сохранять на протяжении всей программы. Есть более или менее проходящие элементы, которые выполняешь спокойно. А есть такие, каким у нас чемпионате России был сальхов. Мы его готовили, но не были уверенны на сто процентов, поэтому и у меня, и у Наташи было легкое волнение. И вот мы едем, у нас впереди уже три сложных элемента – каскад из трех прыжков, тройная подкрутка, выброс аксель, который мы начали делать с нуля, собираемся на эти три элемента, а уже думаем о сальхове. В этом вся сложность – тебе надо как-то во время программы свои мысли разделять и пошагово идти. Но на соревнованиях в стрессовой ситуации это бывает сложно сделать. Думаю, вся проблема усложнений кроется в этом, и именно поэтому многие спортсмены не усложняют сразу все элементы. Кто-то может делать два четверных выброса, кто-то каскады из трех прыжков, сложные тройные прыжки или четверную подкрутку, но в один сезон сделать всё это тяжело. Потому что даже просто каждый добавленный оборот – это по-настоящему очень сложная работа. Все стараются идти пошагово, и мы тоже.

 - Насколько хорошо вы уже чувствуете свои программы?

Наталья: Уже гораздо лучше, чем в начале сезона, но, наверное, по связкам и всему прочему произвольную чувствуем всё-таки лучше, чем короткую.

ЛШ: Многие пары даже после половины сезона говорят, что им есть что ещё улучшить в плане понимания своих программ. В чём заключается сложность в этом вопросе?

Александр: Во-первых, совершенству нет предела. Во-вторых, практически все хотят подойти на пике своей формы к чемпионатам Европы и мира. Мы в этом году рассчитывали на чемпионат России, потому что для нас этот старт был приоритетным. Когда начинаешь работать с программой, сначала понимаешь общую идею: любовь–не любовь, расставание–не расставание, романтика или лирика ... Допустим, любовь, ты это понял, но при этом тебе еще нужно делать новые элементы с новыми заходами, сложными спусками. В голове полно мыслей, которые должны улечься, чтобы было проще кататься. Когда уже что-то улеглось, ты понимаешь, где на заходах можешь немного отдохнуть, обратить внимание на зрителей, судей, партнёршу. Но это не сделать моментально. Невозможно сразу понять, где есть время показать какие-то эмоции и пережить их, а где нет. Это приходит только с прокатами. 

- Сколько прокатов вы делаете на тренировке?

Александр: У нас большое количество целиковых прокатов, я вообще не знал, что можно столько раз катать программы целиком, но Нина Михайловна разубедила, и сейчас даже очень легко получается. С каждым новым прокатом какие-то заходы, связки и элементы получаются как на автомате, это легко дается. Когда понимаешь, что заход – о’кей, элемент – о’кей, идешь к хореографу, спрашиваешь: «Алла Викторовна (Капранова – прим.), у нас здесь вот такой заход, а здесь мы едем просто так, а тут у нас руки, допустим, ничего не делают, а здесь мы смотрим в разные стороны». И мы все эти моменты в зале разбираем. Когда приходит понимание того, что у нас делают ноги, мы начинаем разбирать руки.

- А ведь многие люди, не разбирающиеся в фигурном катании, думают, что всё это у вас само собой получается.

Александр: У нас с Наташей в этом году была еще сложность в том, что мы за руку взялись всего полгода назад, и в принципе не понимали кто куда поедет, кто как толкается и кому как удобно заходить на элементы. Поэтому мы с Аллой Викторовной в зале разбирали буквально по заходу в день, а когда выходили на лёд, то, естественно, в первый день всё это сразу не получалось. И таким образом выходит, что окончательно ты чувствуешь и погружаешься в программу только уже к середине сезона, когда уже понимаешь, что тебе нужно делать и в какой момент. Естественно, какие-то вещи получаются на автоматизме, но когда всё на автоматизме – тоже плохо, нужно все равно прожить всё это. Какие-то второстепенные заходы или разгоны – они могут быть на автоматизме, но какая-то хореографическая часть, какие-то особенные заходы, остановки – их пропускаешь через голову. И опять же сложность в том, что через голову нужно слишком много пропустить. 

- А во время прокатов вы общаетесь, даете какие-то команды друг другу? В общем, какой у вас контакт?

Александр: Визуальный. 

Наталья: Команды только на параллельном вращении.

- То есть времени ничего подсказать нет?

Александр: Я не помню, Наташ, я вообще говорил тебе хоть раз что-то? В принципе, я могу что-то сказать, но скорее в тренировке.

Наталья:  Да, в тренировке бывает.

Александр: Бывает, я говорю какие-то вещи, которые мы разобрали, и я хочу, чтобы они прямо на сто процентов получились круто, несмотря на то, что Наташа это тоже помнит и знает. Тогда могу сказать что-то, типа, «Заход покруче» – одно-два слова. А во время прокатов все эти разговоры могут только сбить.

- Вы уже полностью понимаете друг друга, или процесс адаптации продолжается?

Александр: Основная работа уже проделана, мы понимаем, кто куда едет и как толкается, где набирает ход, а где отдыхает. С этим уже можно работать и даже делать элементы ультра-си. Но, как часто можно услышать, восемьдесят процентов успеха ты делаешь за двадцать процентов времени, а оставшиеся двадцать – за восемьдесят. И как раз на эти оставшиеся двадцать процентов успеха нам потребуется очень много времени, может быть, даже год или два.

logoАлександр Энберт
logoНаталья Забияко
logoчемпионат России