40 мин.

«Почему я должен кому-то оставлять свою страну?» Как сейчас живет и работает Алексей Андронов

157

Узнал Вадим Кораблев.

Алексей Андронов уже семь лет не работает на «Матч ТВ» и комментирует для «Виасата», который в 2022-м сменил название и потерял многие трансляции. А в мае Андронов конфликтно расстался с «Советским спортом», где сначала был креативным продюсером, а затем писал тексты вне штата. Мы поговорили, как он воспринимает жизнь и профессию в новой реальности.

Что вас ждет:

•‎ Почему Андронову важно жить в России?

•‎ «Советский спорт»: что не так с новым руководством, как все эти годы выживало издание и как создавались дерзкие обложки?

•‎ На «Виасате» у Андронова намного меньше зарплата и аудитория, чем на «Матче». Как он относится к деньгам и славе?

•‎ Готов ли вернуться на «Матч ТВ» и что думает о канале сейчас?

Андронов не собирается уезжать из России. Хотя у него есть родственники в США, а Дементьев предлагал работу в Грузии

– Алексей, многие ваши коллеги, которые раньше не высказывались о ситуации в стране, уехали. Вы же высказывались активно, но остались. Почему?

– Я и не рассматривал вариант с отъездом. Мне вообще не близка какая-то паническая позиция, что надо все бросать и уезжать. Я не понимаю, почему должен свой дом и свою страну кому-то оставить. В «Покровских воротах» была фраза: «Это мой крест, и нести его мне». И большинства жителей нашей страны это так или иначе касается.

Уезжать могут люди, которым это легко и просто сделать. А у меня семья, пожилые родители. Я мог только задуматься о том, чтобы уехать на месяц – но вряд ли больше.

– У вас были рабочие предложения? Кирилл Дементьев звал в Грузию?

– Звал, когда все началось. Я сказал, что до лета [2022-го] это невозможно, но я подумаю. Пришло лето, и я все равно понял, что не хочу ломать жизнь. Мне-то ладно: «Сетанта» работает на русском языке, какая разница, в какой студии сидеть и комментировать – московской или тбилисской. Но я не один: у меня жена, школы и секции детей – все это очень сложно. Мы и до 24 февраля с Кириллом обсуждали, что я могу работать наездами – месяц, например. Но когда ситуация изменилась, стало понятно, что это крайне тяжело. Тогда ведь еще не было прямого сообщения с Грузией. А в 2015-м, когда прервалось прямое сообщение с Украиной, я столько раз летал в Киев с пересадками – через Минск, Кишинев, Ригу, Тбилиси, Стамбул, Варшаву, каких городов только не было. И не скажу, что это очень приятно и в кайф.

Плюс в Грузии и Армении в последнее время очень поменялась жизнь. Того Тбилиси, что был пять лет назад, мы уже не увидим. И того отношения. Многих грузин раздражает, что так много людей приехали в их страну, что они пытаются сделать из Тбилиси Москву. И больше всего их волнует тыквенный латте. Мне не хочется быть частью подобной группы эмиграции.

– Как вы относитесь к тем, кто уехал?

– Спокойно. Каждый человек делает свой выбор. Другой вопрос, что многие уехавшие начинают какие-то страшные бомбардировки в соцсетях. Людей, которые постоянно занимаются полосканием и учат жизни других, я даже не вижу смысла воспринимать всерьез.

– Ваш близкий друг Александр Шмурнов уже больше года живет вне России. Вы пытались друг друга переубедить?

– Конечно. И неоднократно. Но что значит переубедить? Саша просто знает, что у меня есть родственники в Америке. Но это тот же вопрос глобального перелома жизни. И я снова вернусь к фразе, которую, кажется, произнес кто-то из рэперов: почему я должен кому-то отдавать страну?

Эти разговоры были только первые три месяца – мы довольно быстро друг друга поняли. Да, я скучаю по нему, давно не видел. Но что ж теперь делать? Много по чему можно скучать, чего еще два года назад мы не могли вообразить.

– Было ли вам страшно, учитывая, что все знают вашу политическую позицию и отношение к Украине? Вы говорили, что ничто и никогда не помешает ее любить.

– Ну, нет. Сейчас надо понимать правила, по которым мы должны жить с введением всех этих новых законов. Я их не нарушаю. Мне теперь что, отказаться от друзей? Один из моих друзей в Киеве очень любит говорить, что у плохих людей нет национальности, но всегда есть имя, фамилия и отчество.

Я и Беларусь люблю, и Германию, и Польшу, и Финляндию. Это у государства могут быть недружественные страны, а не у меня лично.

– Вы говорили, что после 24 февраля разорвали отношения с некоторыми коллегами. Совсем?

– Не то чтобы разорвал – они сами по себе прекратились. Но если это настоящие друзья, при этом у них другое мнение, то мы просто не обсуждаем эти вещи. Бессмысленно – никто никого не переубедит. Трата времени и эмоций. 

А некоторых я как не считал коллегами, так и не считаю. Вижу, что не ошибся.

– Сейчас у многих конфликты с близкими из-за разных взглядов. Вы просто не затрагиваете спорные темы, и это работает?

– Да. Если человек умный, он и сам понимает, что в этом нет никакого смысла. Тем более мы ни на что не можем повлиять. Вообще ни на что. Ознакомились с разными точками зрения – а спорить-то чего?

– С друзьями на Украине продолжаете общаться?

– Нет ни одного человека, с которым я бы перестал общаться. Ну, из тех, кто, к счастью, в живых. Буквально вчера маму Андрея Гусина поздравлял с днем рождения.

В «Советском спорте» Андронов два года не получал гонорары. Но все равно писал тексты и помогал придумывать обложки, которые все обсуждали

– «Советский спорт» еще недавно сверкал дерзкими обложками. Вы участвовали в их создании?

– Он и сейчас сверкает – просто немного другим цветом.

Конечно, участвовал. Даже когда ушел из штата в конце 2019 года, я состоял в чате, где это обсуждалось. Сначала такие обложки были не на каждый номер, но всем нравилось, и их становилось все больше и больше. Прикольно выдумать что-то нестандартное.

Одну из первых обложек я и создавал – это был матч, когда Акинфеев наконец сыграл на ноль в Лиге чемпионов. На следующий день на обложке появился Царь-Сухарь. В современном мире печатное издание может брать именно обложками. Спуститесь в метро: там 90% людей сидят со смартфонами или планшетами. И раз об этих обложках столько говорят… Я не буду, конечно, всерьез сравнивать с Charlie Hebdo, но нам тоже удалось зацепить внимание не текстами, а обложками. 

– У вас есть топ любимых?

– Боюсь что-то упустить. Между прочим, в прошлом году вышла маленькая сувенирная книжечка – там все обложки за год. И их много. Я только думаю, что обложка с черным квадратом вошла в историю. 

– Как она придумывалась?

– В тот момент у большинства людей были одинаковое ощущение и эмоциональное состояние. Ну а как Федор Смолов выставил черный квадрат? Я думаю, так же.

– Вам прилетало за нее?

– Мне лично – нет.

– Изданию.

– Иногда – да. У нас же ничего не живет в отрыве от страны. Как может губернатор звонить и говорить «Что это у вас там вышло?», так же и здесь.

– Так звонили откуда-то?

– Лично мне не звонили.

– Ну, вы же дружите с Николаем Яременко, точно знаете, что происходило.

– Знаю, конечно. Но не хотел бы за него говорить.

– Хорошо. Звонили из клубов? Например, по поводу обложки «Пожар в свинарнике».

– Мы не так давно встретились с Димой Зеленовым и обсуждали взаимоотношения клуба со СМИ, в том числе эту обложку. Все нормально.

Я считаю, что самое дефицитное качество для России – это самоирония. Она полностью отсутствует. И в спорте тоже очень мало кто может над собой посмеяться. Наверное, вы видели, как недавно Владислав Радимов давал интервью, и в этот момент включился полив? Запись же не закончилась – дальше он над собой смеется и говорит: «Это что, программа «Розыгрыш»? Сейчас Валдис Пельш выйдет?»

Есть и хрестоматийная история. Когда в 2003-м «Динамо» и «Торпедо-Металлург» сыграли очевидно договорной матч, кто-то спросил у Виктора Прокопенко на пресс-конференции: «Что ж вы не предупредили, что будет фарс? Мы бы тогда не пришли». Он ответил: «Если бы знал, я бы и сам не пришел». У нас минимум людей, которые могут так отреагировать, видя про себя что-то обидное. Прокопенко говорил: «Все, что публикуется не в черной рамочке, – реклама». Я лично обсуждал разницу между юмором и сатирой с Александром Глебычем Невзоровым (признан иностранным агентом), и он говорил: сатира не должна смешить – сатира должна делать больно. Очень больно. Иначе она не работает.

Понимаете, передовица «Спорт-Экспресса» может быть одинаковой целый месяц. Как из инкубатора. Мы же хотели выделяться – тем более «Советский спорт» перестал выходить каждый день.

– Вряд ли у нашего государства есть самоирония. И уж точно оно не любит, когда ему делают больно.

– Я могу рассказать только про случай, когда еще был штате. В 2017-м вышел фильм Алексея Учителя «Матильда», и был матч «Спартак» – «Локомотив», на котором на двух разных трибунах – спартаковской и локомотивской – появились абсолютно одинаковые баннеры. Против этого кино. Очевидно проплаченная акция – таких совпадений не бывает. И мы заказали текст Славе Маламуду – кто его читает, может примерно представить тональность. И поставили заголовок: «Матильда спала с царем. А чего добились вы?» К часу дня все телефоны в редакции были красного цвета. 

Ну что же делать? Мы не можем быть неискренними. И я очень рад, что в нашей новой редакции телеграм-канала (Андронов с друзьями-журналистами запустил платный канал «ТелеграмМы о спорте» – Sports.ru) Прохор Шаляпин невозможен, если вы понимаете, о чем я (в марте в «Спорт-Экспрессе» вышел комментарий Прохора Шаляпина о пользе Fan ID – Sports.ru).

– О чем вы подумали, когда выяснилось, что у «Советского спорта» будет новое руководство? 

– Пока не узнал, кто это будет, особенно ни о чем и не думал.

– А когда узнали?

– Честно скажу, ожидал немного другого. Такие резкие повороты меня удивляют. Как я понимаю, сейчас будет обнулена история: старые материалы – прошлого и позапрошлого года – похоронят. Понятно, что из интернета ничего удалить нельзя, но на сайт вешается защелка. Зачем это делается, я не знаю и не хочу знать. Они собираются поднимать материалы, которые выходили 50 лет назад. В целом это нормально, учитывая, что стилистически мы примерно там и находимся. 

Мне достаточно того, что я увидел за первую неделю: как выглядит сайт, какие заголовки, какие тексты там появляются. Я им могу пожелать только счастливого пути. Тем более их опекают люди с «Матч ТВ». Они прекрасно знают, куда идут и что их ждет на финише.

– Какие у вас претензии к новому главному редактору Евгению Слюсаренко?

– Никаких.

– Почему вы не хотите с ним работать?

– Я не хочу с ним работать?

– Мне так показалось по тональности ваших постов.

– Потому что появился некий человек из Санкт-Петербурга, чье имя все слышат впервые, и бравирует вопросами обо мне и коллегах: «А кто вообще такой Андронов?», «А это что за эксперт?», «А это кто?» И речь об известных журналистах и экспертах. Когда с этого начинается, я не вижу смысла продолжать.

– Как вы это объясняете?

– Да потому что так в России принято себя вести в последнее время. Приходит человек, начинает рубить лес, щепки летят. Изображает бурную деятельность. Посмотрите на наши футбольные клубы. Каждый новый гендиректор «Спартака» спускает в унитаз все, что было до него.

Я всегда говорил, что у меня ни разу не было поводов усомниться в Николае Яременко. Я в нем не ошибался. А тут приходят какие-то люди, которые даже ни на каком уровне не удосуживаются пообщаться с коллективом. Даже во время ухода с «Матч ТВ» мы встречались с Тиной Канделаки и Натальей Билан. Пусть Тина и не вылезала из телефона все это время, но они хотя бы встретились.

– Слюсаренко пришел в комменты к одному из ваших постов в телеграме, и вы ему ответили, что издание должно вам деньги. Речь о гонораре за тексты?

– Да, о гонораре. Сейчас вопрос уже закрыт.

– Почему деньги не перечисляли? Как я понял, довольно долго.

– Нет, не очень долго. Меня просто возмутила тональность: так писать у меня в комментах может человек, у которого нет передо мной долгов.

Надо понимать, как издание существовало в последние годы. Когда Яременко пришел в 2016 году, оно лежало на боку и было близко к тому, чтобы скатиться по горе вниз. Старый «Советский спорт», который мы все помним и который был привязан к «Комсомольской правде», уже давно ушел в историю. У издания было много разных хозяев в разных долях, каждый по-своему воспринимал этот актив. То, что издание удержали на плаву и минимизировали долги – не только перед авторами, но и перед типографией, распространителями и так далее, – это уже большой плюс. Все последние годы была одна задача – удержаться на плаву, попутно закрывая кредиты. В принципе, с ней справились.

Думаю, новые хозяева бы просто не пришли, если бы издание оставалось в состоянии 2014-2015 годов.

– Слюсаренко написал: «Советский спорт» был куплен в конце прошлого года как издание с многомиллионными долгами, в том числе по персоналу. Это просто факт. Ну или – если угодно – ваше слово как внештатного автора против моего как управляющего директора, имеющего доступ к финансовой отчетности». Это правда?

– Просто он не знает, что было до. Что было за два года до этого.

– То есть долги остались, но их стало меньше?

– Конечно.

– В конце 2021 года ФНС подавала иск о признании «Советского спорта» банкротом: выручка в 2020 году снизилась на 26,3% и составила 86,4 миллиона рублей. Чистый убыток в 2020 году вырос в два с лишним раза – до 48 млн рублей.

– Мне об этом ничего не известно. Я всегда старался держаться подальше от этих вопросов в любом СМИ, где работал. Но раз не признали, значит, банкротами мы не были. 

– Почему вы ушли из штата в 2019-м?

– Была очередная смена руководства и уже не было необходимости в такой должности – креативного продюсера. Венцом всей деятельности были чемпионат мира 2018 года и подготовка к нему. Как мы разогревали чемпионат, какие публиковали материалы по сборным, как в целом отработали турнир – это было здорово. Дальше уже все свелось к тому, что я только приводил в редакцию гостей. И остался как внештатный автор. Ну и поскольку мы с некоторыми коллегами друзья, я в каких-то пределах участвовал в жизни редакции. В создании обложек, в придумывании тем. 

– Правда, что сотрудникам задерживали зарплату на несколько месяцев?

– Было такое.

– И вам тоже?

– Да. Но в итоге всегда этот вопрос разрешался. За других говорить не могу. В моем случае гонорарная задержка достигала нескольких лет. Но я всегда Николаю [Яременко] верил на слово, что этот вопрос будет решен и мне никто ручкой не помашет.

– Простите: несколько лет?

– Да, но я говорю только о себе.

– То есть вы бесплатно писали туда тексты, веря, что когда-то деньги придут?

– Да.

– Почему вы это делали?

– Потому что это моя любимая работа и мне иногда хочется написать текст. Я, конечно, могу написать его в телеграм, но хотелось писать в издание. 

– А несколько лет – это два-три года?

– Думаю, с середины 2020-го по середину 2022-го. И я же, когда сажусь писать статью, не смотрю на счетчик – сколько рублей я сейчас заработаю. Это же больше от души делается. Если бы меня из-под палки заставляли, требовали какой-то выработки в 10 текстов в месяц, то, наверное, был бы другой подход. А я захотел – предложил тему – написал.

– Вы имели отношение к сайту «Советского спорта»?

– Разумеется.

– Вы написали, что не хотите иметь отношение к новому руководству, потому что ему интересны «сиськи Семенович» и «как кто-то кого-то зарезал». А вы видели, что появлялось на сайте в разделе «Это интересно», когда вы еще для него писали?

– Не могу сказать, что я это отслеживал в ежедневном режиме, но периодически наталкивался. И не могу сказать, что всегда и во всем был согласен. 

– Там были такие рекламные баннеры: «Бузова едва не оголила зону бикини», «Варнава поделилась фото без одежды». Что думаете?

– Это в любом случае пошлость.

– Почему это появлялось, если вы этого не приемлете?

– Я не занимался всеми процессами, а работал вне штата. И такие заголовки были и будут. Слюсаренко похвастался, что сейчас «Советский спорт» по просмотрам скакнул чуть ли не на первое место, обойдя «Р-Спорт», «Спорт-Экспресс» и Sport24 (в той метрике не учитывается Sports.ru). И вот этот результат как раз достигается такими кликами: порнухой с Бузовой и Семенович и статьями, как пьяного олимпийского чемпиона зарезал его собутыльник. У нас общество с эстетической точки воспитано очень слабо. Об этом красноречиво говорят и телевизионные рейтинги, и многие фильмы, и само по себе появление программы «Есть тема». 

– Какая у «Советского спорта» была аудитория? Дневная, месячная.

– Я сейчас не назову цифры. Могу сказать, что в какой-то момент в отделе футбола были три человека – так понятно, какими возможностями мы располагали. И думаю, что у новой редакции и правда есть прогресс по кликам, потому что добиваться прогресса похабщиной намного проще, чем серьезными материалами. Собственно, за счет чего постоянно стреляет Sports.ru? За счет того, что работает на другую аудиторию. И тот же Лукомский интересен футбольным фрикам, которые даже не знают дорогу на сайт «Советского спорта». 

– Почему ваша команда не сделала так, чтобы поклонники Лукомского узнали дорогу на сайт «Советского спорта»?

– Это так не работает. Аудитория другая. Это как сравнивать аудиторию спутниковых каналов «НТВ-Плюс» с аудиторией центрального «Матча». Это люди, которые друг с другом не знакомы. 

– Можно ее создавать, переманивать к себе.

– Ну, как ее создавать? Возьмем человека, который платит деньги и смотрит Бундеслигу. Будет ли он смотреть «Есть тема!» или студию Губерниева с Бузовой, где они обсуждают, кто перестал пить коньяк по утрам? Конечно, нет. Поэтому те, кто сейчас населяют сайт «Советского спорта» и читают похабщину, не будут читать Лукомского. А тем, кто читает Лукомского, вряд ли интересен пьяный олимпийский чемпион, которого зарезали.

– Можно приглашать или переманивать авторов, которые свежо и качественно пишут про футбол.

– Нет условий. Переманить у нас может только «Матч ТВ». В редчайших случаях – «Спорт-Экспресс». Да и этого уже, по-моему, нет несколько лет. «Советский спорт» в своем финансовом положении, конечно, никого и никуда переманить не мог. 

– То есть он был обречен?

– Все это время мы ждали, что появится один владелец с более-менее четкой стратегией. И не будет так, что сегодня мы хотим это, через неделю – другое, через две недели – третье.

– Ваша цитата: «Советский спорт», в том числе и моими усилиями, стал в России единственным спортивным изданием, которое пишет открыто и прямо».

– Да. У нас никогда не было запретных тем. Если Украина хорошо играет в футбол и выходит на чемпионат Европы, почему мы не должны об этом писать? Или почему не писать о катастрофе, которая происходит с «Зенитом» в еврокубках?

– Почему вы не упомянули Sports.ru?

– Я говорил про классические СМИ с лицензией.

– У нас она появилась пять лет назад.

– Значит, я это как-то пропустил. Sports.ru я все равно в данном случае не имел в виду. Если сравнивать с другими СМИ, в той тональности, в которой мы писали про тот же «Зенит», больше не писал никто. Все остальные гладят «Зенит» по попке и говорят, что в следующий раз у него точно получится.

– Можете назвать два-три текста, которые вышли при вас в «Советском спорте» и срезонировали?

– Я уже привел текст Славы Маламуда. Тексты Александра Беленького, который, к сожалению, не очень долго был автором, но писал круто и ярко. Николай Яременко не раз писал резонансные тексты по зенитовской теме. У меня было интервью с Глушаковым, которое довольно сильно срезонировало в спартаковской среде. Очень уважаемый мною человек, но автор, с которым я практически никогда согласен, Виталий Славин здорово писал. Его обычное дело – выпить чашечку кофе, взять дубину и расхерачить НХЛ. Предполагаю, что он в топ-5 среди действующих пишущих журналистов по владению русским языком.

На «Виасате» Андронов комментирует даже гимнастику и фехтование – и ему нравится. Но на эти деньги не может достроить дом в Подмосковье

– Что бы вы назвали своей главной работой сейчас?

– Сложно сказать. Сейчас мы много сил отдаем телеграм-проекту. Основное место работы – канал Viju+Sport, который раньше назывался «Виасат».

– О потере какого спорта на «Виасате» больше всего жалеете?

– Об американском футболе, конечно.

– Что вы испытали?

– А это уже не первый уход. НХЛ вообще чуть ли не 26 февраля все закрыла, даже сайт. НФЛ потом сделала то же самое.

Первой потерей на «Виасате» был австралийский футбол. Причем я приехал комментировать матч в десять утра, а сигнала нет. Вместо него – так называемый матрас. Когда НФЛ и NCAA решили закончить, они были даже не в первом десятке. Мы были готовы.

– Ваши слова: «Это история не наказания, а эмоций. Нам просто сказано (как и ранее «Макдональдсом»): вы чумной барак, дел с вами иметь не хотим. Увы. Эффективность таких санкций мне непонятна. Как человеку, отдавшему 25 лет этой игре, – очень обидно… Ну, и финансовый эффект мы почувствуем все». Вы не понимаете этого решения?

– Решение я понимаю прекрасно. Эффективность – нет. От того, что НФЛ отключит сигнал на Россию, Кремль ничего не изменит. В принципе нет таких спортивных соревнований, исчезновение которых повлияет на людей во власти. Посмотрите, сколько больших компаний поубегало из страны, и все равно никто не обращает внимания. Что уж тут говорить о спорте – у нас неспортивная страна. Как инструмент это не работает. 

И вы же понимаете: если в обычной жизни выдумали параллельный импорт, то сами по себе трансляции никуда не исчезнут. Мои друзья хохотали: «Ну что, колы у вас теперь нет – будете только «Байкал» пить». Но кола стоит во всех магазинах: азербайджанская, польская, грузинская, белорусская, иранская. А во дворе у меня продается афганская. И когда идет сезон, я две ночи в неделю точно провожу в баре – там трансляции есть. Во время Супербоула вообще была всероссийская вечеринка – практически ни одного свободного стула в большом заведении. Люди приезжали из разных городов, даже из Казахстана. Это все равно остается – просто мы теперь не работаем, а только смотрим. 

– После ухода НФЛ вас спросили, как теперь будете смотреть игры. Вы сказали: «Предпочитаю пользоваться легальными сервисами. Попробую реанимировать свой Game Pass, надеюсь, друзья из США помогут его оплатить». При этом вы комментировали Кубок Германии для паблика «Футбол.ру» во вконтакте, который пиратит трансляции. Нет ли здесь противоречия?

– В каком-то смысле, наверное, есть. Но если мы разрешаем параллельный импорт и разновидность контрабанды, неудивительно, что она приходит в другие сферы жизни. Мы же не зарабатываем на картинке. И я согласен, что пиратство – это нехорошо. Но в текущих условиях, когда ты не можешь получить продукт легально… Я Game Pass ведь на какое-то время реанимировал, но потом он прикрыл и эту историю. Более того, НФЛ в этом году переходит на платформу DAZN – все будет еще сложнее. 

Давайте так: я считаю, что аморально пользоваться услугами пиратов, когда у тебя есть возможность этого не делать. Когда ты хочешь сэкономить 300 рублей, что меньше кружки пива. А ситуация, когда всем все поотрубали… Это как в Советском Союзе был самиздат, и записи Высоцкого переписывали с кассеты на кассету. Я это все помню: в начале 80-х нельзя было купить чистую кассету, поэтому покупали с записью условного Юрия Антонова. Еще и с выломанными клапанами, без которых ты не можешь записать на пленку что-то новое. Поэтому туда засовывалась салфетка, и так мы переписывали друг другу записи. Это же тоже разновидность пиратства. Сейчас оно просто обрело новые формы.

Повторюсь: запрет не может быть инструментом решения проблемы. Это вопрос чисто этики и эмоций.

– До 24 февраля вы рассказывали, что на «Виасате» комментируете все, что показывают: спортивную гимнастику, плавание, фехтование, шведский хоккей, польский футбол…

– Это я рассказывал, что комментировал за семь лет работы там. Что-то еще мог упустить.

– А вам интересно комментировать плавание и фехтование?

– Плавание – очень интересно. Это был студенческий чемпионат США, где уровень выше, чем на любом чемпионате мира и Олимпиаде. У меня была эстафета 4x100, на старт вышло 19 олимпийских чемпионов. Можете себе представить? То же самое касается легкой атлетики.

Гимнастика – это скорее было забавно, но тоже интересно. Потому что студенческий спорт не похож на профессиональный. Или вот соккер. Их студенты играют совершенно по другим правилам: чистое время, обратный отсчет 45 минут. Можешь лежать хоть 15 минут – ничего не изменится. Это очень удобно и круто. Я был бы счастлив, если бы эти правила применили в Европе. Еще 25 замен, включая обратные. Тоже круто. 

Самая запоминающаяся трансляция на «Виасате» – финал женского студенческого чемпионата по волейболу. В Америке нет профессиональной волейбольной лиги. Но сборные у них очень сильные, потому что после обучения студенты уезжают играть в Европу или Азию. Так вот, матч шел почти пять часов, 3:2 по партиям, играла девочка из России. Какие-то совершенно безумные эмоции.

В каждом виде есть интерес.

– Вам не нужно отдельно настраиваться на такую работу?

– В таком случае было бы проще не работать. На «Виасате» есть виды спорта, которые я не комментирую. Например, бейсбол. Это совсем не моя тема – мне бы пришлось себя заставлять. И зритель бы это понял через пять минут. Зачем его мучить? 

– А можно быть одинаково классным, комментируя столько разных видов?

– Не всегда же надо комментировать их с точки зрения техники и того, что происходит. Как показывается гимнастический турнир: 95% времени экран разделен на четыре маленьких, и ты видишь одновременно соревнования на четырех снарядах. Довольно глупо цепляться за что-то одно и разбирать, с какой ноги делают сальто на бревне. Здесь у комментатора совсем другая функция: держать зрителя в курсе, как в онлайне меняется ситуация, кто выходит вперед, кто срывает выступление.

– То есть вы кайфуете от фехтования и гимнастики? Это не просто для того, чтобы зарабатывать деньги?

– Конечно, нет. Тем же фехтованием у меня сын занимается уже несколько лет. И он им заинтересовался, когда я комментировал.

– Очень неожиданно, что вы с таким азартом говорите о плавании и фехтовании. Все-таки у людей вы ассоциируетесь с футболом, поменьше – с американским футболом.

– Этот бэкграунд у меня остается со времен «НТВ-Плюс». Там, конечно, было профессиональное разделение, но когда шла Олимпиада, периодически приходилось подхватывать чужое знамя. Комментатор может опаздывать на позицию, может не проходить звук. В свое время мы с Юрием Розановым считали, сколько у нас видов спорта и сколько этапов Тур Де Франс. И потом, мы и сами ездили на Олимпиаду, а там ты не можешь ограничиваться только футболом. Помню, как в том же Пекине бегали с арены на арену – ты все равно варишься в этом соку. 

Понятно, что футбол у меня был превыше всего. Но на шестой год работы «НТВ-Плюс» во время Олимпиады в Солт-Лейк-Сити я комментировал весь биатлон. На всю страну, потому что была частота ТВ-6. Так же и бокс. С 2000 года я прошел четыре Олимпиады подряд, несколько чемпионатов мира и Европы. Причем бокс и фехтование, еще тяжелая атлетика и борьба, на всех Олимпиадах находились вместе, в одних зданиях. Иногда ты понимаешь, что ехать в студию между дневной и вечерней сессией нет никакого смысла, поэтому идешь и смотришь фехтование.

Мы так с Путиным встретились в Лондоне. Были на борьбе с Денисом Казанским и вышли на улицу покурить в зону, где можно находиться только по аккредитациям. И мимо нас проезжает лимузин Путина. И он нам машет из окна рукой.

– Он вас узнал?

– Не-е-ет. Думал, что просто стоят какие-то англичане, работники арены. Откуда ему нас знать, ха-ха? Мы просто смотрим на его машину, она едет с охраной. Но ее не так и много. Там же не такие правила, как у нас, когда он по Рублевскому шоссе передвигается.

– Вы говорили, что за репортаж платят «смешные деньги». А это какие, очертите границы?

– Один мой коллега, который тоже очень любит спорт, но к спортивной журналистике отношения не имеет, когда услышал эти суммы, сказал: «Послушайте, ну проститутки зарабатывают больше». Это действительно так. Совершенно смешные деньги. А со временем становятся еще более смешными. И это не только на каких-то маленьких каналах и в интернете, а везде. На «Матч ТВ», по-моему, тоже. Это не касается федерального эфира и тех, кто на зарплате, но на нерейтинговых соревнованиях и спутниковых каналах – тоже сущие копейки. А если мы сравним с другим миром, это будет не смешно, а грустно.

– Вы говорили, что после работы на «Матче» денег для комфортной жизни не хватает. В чем это проявляется?

– Во всем. Растут дети. Чем они больше, тем выше расходы. И потом – меняется жизнь. Что бы нам ни рассказывали про проценты инфляции, мы все ходим в магазины и видим, как меняются цены.

У меня уже 10 лет идет стройка, которую я рассчитывал закончить за три года, но потом наступил 2014-й. Теперь конца и края этому не видно.

– Стройка – это дом?

– Таунхаус.

– В Подмосковье?

– Да, конечно. Стала напрягать жизнь в мегаполисе. Я очень люблю Москву, но иногда хочется побыть в тишине – чтобы птички пели, природа и безумные мотоциклисты в три часа ночи не будили. 

– Как думаете, когда удастся переехать?

– Не представляю совершенно. Каждый Новый год мы с супругой желаем это друг другу, но… Горизонт планирования – один день. Дальше не о чем разговаривать.

– Что включает комфортное проживание для вас?

– Да ничего особенного, я человек совершенно непритязательный. Мне всегда было все равно, какие у меня часы. Я их и не ношу уже лет 12-15. И даже когда носил, мне в голову не приходили никакие «Патек Филиппы». У меня никогда не было новых машин – только одну покупали жене. И никогда не будет.

– А на что вы готовы тратить?

– На улучшение жилищных условий. Одно дело – когда мы жили вдвоем в двухкомнатной квартире. Другое – когда нас стало четверо и еще собака. Периодически друг у друга на голове – это не очень комфортно. 

«Элитные эскортницы получают еще больше комментаторов «Матча». И что теперь?» Андронов не вернется на канал ни при каких условиях

– Вы смотрите «Матч ТВ»?

– Практически нет. Натыкаюсь на фрагменты в соцсетях. Несколько раз включал во время чемпионата мира: когда ходили смотреть матчи в бар, просили потом включить «Все на Матч», послушать, что они там обсуждают. Когда на «Виасате» были ночные трансляции и я заканчивал в 7-8 утра, включал в машине по дороге домой или в бар позавтракать. Могу трансляцию матча на планшете включить. Но только так. 

– Как вам?

– Ну, верной дорогой идут туда, куда хотели и подспудно желали все эти годы.

– Куда?

– В задницу. Потому что это образец сервильного телевидения. Знаете, футбольные судьи очень обижаются, когда комментаторы говорят, что они обслуживают матчи. Вот обслуживать – это именно про «Матч ТВ». Вы видели, кого показывали после гола «Зенита» в ворота «Динамо» на 90-й минуте? Радующихся игроков? Скамейку? Нет, показывали ложу Алексея Миллера. 

Проблема ведь гораздо шире «Матча». Вся эта система отвечает чаяниям людей. Может, и не большинства, но многих.

– Что думаете о коллегах, которые продолжают там работать?

– Они все разные. С кем-то я поддерживаю отношения, с кем-то нет никакого желания. 

– С кем поддерживаете?

– С Романом Нагучевым, например. Мы можем пересечься, но сейчас это стало гораздо сложнее. Раньше могли встретиться на футболе, причем не в Москве, а в другом городе на выезде. В Краснодаре, например, все спортивные журналисты встречались в одном баре.

– Что они обычно говорят о работе?

– Я ни разу не слышал искреннего восторга. Откройте даже телеграм-канал Дмитрия Губерниева – я абсолютно уверен, что это роль, которую он играет. Искренности там – какой-то небольшой процент.

– Вы спрашиваете, почему они там?

– Нет. Мне понятно. Вот Витя Кравченко сделал видео, где они говорят, почему там или не там. У каждого своя жизнь. Даже если бы не было твита, после которого в 2015-м все стояли на дыбах, а Никита Михалков снимал про меня передачу, долго я бы на «Матче» не просуществовал. 

У всех по-разному. Кто-то тщеславен, кто-то боится потерять уровень дохода, у кого-то болезненные амбиции. Просто я такой человек – не могу ничего делать, если неинтересно. Иногда смотришь эфир и видишь по лицу ведущих, что им это не нужно, противно. Я бы так не смог.

– Нагучев рассказывал мне, что сейчас отлично зарабатывает и финансово чувствует себя комфортно. Есть инсайды, где минимальные зарплаты ведущих комментаторов «Матча» оцениваются в 200-250 тысяч рублей. Есть и 500 тысяч, и суммы в районе миллиона. Когда вы об этом слышите, о чем думаете?

– Ни о чем. Абсолютно никакой зависти нет. Сожаления, что я не там, тоже нет. Извините, а элитные эскортницы получают еще больше. Что я должен думать, когда об этом узнаю?

Я сомневаюсь, что кто-то в комнате «8-16» мучает себя и приковывает к батарее, чтобы не сбежать, хотя ему очень хочется. Я тут на днях видел выступление одного известного игрока в «Что? Где? Когда?», который сказал, что это как поезд, который делает остановки. И вот кто остался в поезде после остановки 24 февраля, сделал выбор. «Матч» – это же калька с жизни страны. Причем наиболее яркая, эмоциональная и незамутненная. Потому что в спорте сложнее искать фальшивку. Петь под фонограмму, как Лепс, невозможно. Все выползает наружу. Как говорил Алексей Венедиктов (признан иностранным агентом): «Если в «Газпром-Медиа» четверг, почему в «Эхо Москвы» должна быть суббота?»

Так и с «Матчем». Психология людей на канале и их поведение вполне соответствуют тому, что происходит в стране.

– За эти семь лет «Матч» пытался вас вернуть?

– Нет. Я сам пытался, когда поначалу было все непонятно: кто это решение принял, как, зачем. Я им говорил, что не претендую сидеть в кадре – меня вполне устроит, если буду комментировать футбол. Там же была очень смешная версия, что им не понравилась моя борода (в 2016-м Андронов рассказывал, что формальным поводом для отстранения стала борода на его лице – Sports.ru). Я встречался с Тиной и Натальей Билан: мы как будто поиграли в теннис словами – ни одного слова правды я не услышал. Пришлось по своим каналам узнавать, что произошло и кто принял это решение.

– Вы бы вернулись, если бы позвали сегодня?

– Нет.

– Предложили бы много денег, вы бы достроили дом.

– Нет. Есть вещи, которые деньгами не измеряются. Ни сегодня, ни, думаю, в последние лет пять я бы туда не пошел.

– Это важный принцип?

– Один из. Много разных важных.

– В 2016-м Юрий Дудь (признан иностранным агентом) спросил вас: «Допускаешь, что больше никогда не будешь работать в телевизоре?» Вы ответили: «Не допускаю. Телевизоры бывают и будут разные». Все еще не допускаете?

– Конечно. Есть же Viju+Sport. Сейчас идет развитие совершенно в другую сторону. «Матч» будет оставаться «Матчем» до тех пор, пока «Газпром» будет тратить колоссальные деньги. Но в принципе-то все уходит в интернет. Тем более с учетом санкций, запретов и изъятий сигнала. Мы же понимаем, что люди в России продолжают смотреть английский футбол, «Формулу-1» и НХЛ. Когда шел финал Кубка Стэнли, я в какую-то ночь посчитал, что было пять или шесть независимых друг от друга стримов и трансляций в телеграме, вконтакте и где угодно. 

– Здесь речь скорее о размере аудитории.

– Мне никогда это не было важно. Я, конечно, понимал, что на матчах «Спартака» в Лиге чемпионов, которые шли по НТВ, меня слушает очень много людей. И понимал, сколько их на матче «Бохум» – «Арминия». Разумеется, есть разница, но для меня это никогда не было определяющим фактором. Даже если у меня десять зрителей, я же не смотрю на этот счетчик. Какая мне разница: 10, 40, 400, 4000? Я пришел делать свое дело. Если там 10 человек, мне что, храпеть и говорить по слову раз в три минуты? Нет, конечно.

– Вы одинаково выкладываетесь и для 10 человек, и для 10 тысяч?

– Я выкладываюсь с точки зрения процесса, который вижу. Если идет какая-нибудь сумасшедшая гонка «Формулы-1», как можно не выкладываться? Мне здесь близок подход Александра Елагина. Конечно, есть нюансы, он профессиональный актер, у него отточен навык, но важен сам подход. Всем зрителям надо по возможности дать удовольствие, наслаждение. Каждый из этих 10 зрителей не становится хуже от того, что их 10, а не 40 тысяч. 

– А как же ощущение своей значимости?

– У меня нет таких ощущений. Они атрофированы уже очень-очень давно. Я считаю, что они вредны. У нас на «НТВ-Плюс» были люди, которые говорили: «Меня на матч «Томь» – «Амкар» не ставьте, у меня нет мотивации на нем работать». Мы несколько лет вторую Бундеслигу показывали и комментировали – а тут у людей нет мотивации.

– В какой момент у вас это чувство атрофировалось?

– Думаю, с развитием «НТВ-Плюс» ценности были другими. Когда появилось спутниковое телевидение, стало понятно, что на том же НТВ в лучшем случае будет несколько матчей в месяц. А только футбольных комментаторов в какой-то момент было человек 25. Ты не можешь работать лишь ради ожидания, что тебе дадут матч на федеральном канале. Аудитория специализированных каналов – это отличная аудитория, заинтересованная. Люди не просто плюхнулись на диван и нажали на кнопку, а как минимум поставили тарелки, оплачивают это все.

Нас так воспитывали, что тщеславие порочно. И покойный Алексей Бурков (основатель «НТВ-Плюс Спорт» и первый директор спортивной редакции «НТВ-Плюс» – Sports.ru), и Анна Дмитриева, и Вася Уткин – при всех сложностях наших взаимоотношений. Думаю, если вы посмотрите на пикировки Уткина с некоторыми бывшими коллегами, поймете, кто этим тщеславием болеет. Причем серьезно или неизлечимо.

– Вы не думали, что если бы у вас было это тщеславие, вы бы сейчас могли жить намного комфортнее?

– В 2000-е годы я совмещал карьеру профессионального спортсмена с работой на телевидении. Наверное, я и тогда мог думать, что если бы делал то-то и то-то, у нас было бы больше денег и мы бы ездили не на  «Жигулях» и потом на «Ситроене», а на быстром «Лансере». И могли на нем на этапы чемпионата мира выезжать. Но это какая-то ложная логика. Если из этого исходить, можно оправдать что угодно. Можно брать деньги у агентов, пиарить их футболистов. И говорить: «Ну, мне же дом надо достроить». Когда я еще имел прямое отношение к российскому футболу, видел, что агенты прекрасно знают, к кому можно подкатывать с такими идеями. Я таким человеком быть не хотел и не хочу. 

– Я вас отлично понимаю, просто интересно это исследовать. У вас два финала Лиги чемпионов на НТВ, один финал Лиги чемпионов на украинском Футболе 1, вам доставались лучшие матчи. А теперь – трансляции в паблике вконтакте, где тормозит картинка и барахлит звук. Вас правда это не гложет?

– Я не буду врать, что никогда не думал об этом. Но я понимаю, что ситуация такая, какая она есть, и измениться сейчас не может. Когда-нибудь, когда в нынешнем виде «Матч ТВ» перестанет существовать и на его месте появится что-то другое, может, что-то и поменяется. С другой стороны, я не могу сказать, что от этого как-то страдаю. До сих пор бывают анекдотические ситуации, когда меня может узнать таксист по голосу. Хотя я уже много лет не работаю на федеральном уровне.

«Мы залезли вглубь ракушки. И забетонировали вход и выход». О чем мечтает Андронов и что для него значит свобода

– Вы пару раз упомянули телеграм-канал. Давайте объясним, как он работает: чтобы его читать, нужно платить 300 рублей в месяц.

– Да, 10 рублей в день, грубо говоря. Мы его придумали с Кириллом Шуликой, почти сразу к нам присоединился Николай Яременко. Такой триумвират, который можно считать руководством или редакцией. Дальше начал собираться пул авторов: Игорь Рабинер, Татьяна Копылова, Леша Дурново, Антон Орех, целая группа баскетбольных журналистов – Антон Соломин, Дмитрий Донской. Женя Кафельников пишет про теннис.

Мы видим это площадкой, свободной от пропаганды и чернухи, которая про спорт или околоспорт. Спорт не может быть вне политики, но мы хотим от этого максимально далеко уйти. Или работать на срезе. Понятно, что невозможно совсем не обращать внимание, особенно сейчас, но в целом – мы о спорте. И предоставляем площадку авторам, которые хотят публиковаться в таком окружении, а не среди рассказов, как один боец ММА зарезал другого и кто с кем переспал.

Сейчас лето и достаточно мертвый сезон. Думаю, осенью мы сделаем рестарт, наладим все вопросы. Элементарная ситуация – полтора месяца пытаемся настроить автоплатеж.

– У вас сейчас меньше 100 подписчиков.

– Мы по плану и хотели собрать за месяц около 100 (на момент публикации там 68 подписчиков – Sports.ru). Думаю, рост начнется, когда разгонится чемпионат России, еврокубки, хоккей, в решающей фазе будет «Формула-1». 

Пока изучаем, как работают алгоритмы телеграма. У нас у всех есть свои каналы, но платный – в новинку.

– Какая в идеале должна быть финансовая модель? Только подписка или еще реклама?

– Мы будем делать интеграции. Будем делать стримы, какие-то мини-сюжетики. Но сейчас надо создать фундамент.

– То есть у авторов будут зарплаты?

– Когда мы начнем зарабатывать, конечно, будут какие-то гонорары. Пока мы работаем внутрь себя, с трудом окупаются затраты.

– Сколько должно быть подписчиков?

– Сакральная цифра – наверное, тысяча человек.

– Это в районе 300 тысяч рублей в месяц, если мерить ценой подписки. Этого хватит, чтобы обеспечивать штат?

– Если это у кого-то будет основной работой, то, конечно, не хватит. Сейчас по итогам месяца у нас, может, останется 3-5 тысяч рублей после всех расходов. Если так, то основные авторы выпьют по кружке пива.

Смотрите, все равно все наши авторы пишут тексты. Нет людей, для кого это противоестественно и нелюбимо. Те же Рабинер и Орех пишут в свои каналы каждый день. Просто здесь немного другой формат, ближе к классическому медиа.

– Я уже несколько раз слышал мнение, что название «ТелеграмМы о спорте» кажется устаревшим. Как будто вернулись на 10 лет назад.

– Ну, в каком-то смысле мы все олдскул. Но опять же, это личный канал можно обозвать как угодно. А здесь нужно название, которое будет объединять самых разных людей. Эти люди будут ротироваться, будут появляться новые. Должно быть что-то, что ко всему подойдет. У нас не будет лонгридов по 15 тысяч знаков, поэтому выбрали слово «телеграммы». Оно, кстати, очень понравилось Шмурнову. Он сказал: «Вот и прекрасно. Пусть тексты будут короткими».

– Вы счастливый человек?

– Думаю, в наше время ни один человек не может назвать себя счастливым. Если он нормальный.

– О чем вы мечтаете?

– Чтобы весь ужас закончился.

– Все понимаю про горизонт планирования, но если на секунду абстрагироваться: чем вы должны заниматься через 3-5 лет, чтобы быть довольным собой?

– В принципе, тем же, чем и занимаюсь. Любимым делом. Да, конечно, с турнирами пожиже. Даже чемпионата Польши уже давно нет, вместо него – второй португальский дивизион, за которым, как выяснилось, очень внимательно следят селекционные отделы наших клубов. Причем не самых топовых. Вот «Балтика» купила игрока по нашим трансляциям (имеется в виду трансфер Жоау Ламейру из «Торренсе» – Sports.ru).

– Что для вас свобода?

– Мы ее почувствовали в первое десятилетие этого века. Свобода волеизъявления, путешествий и просмотра контента. Вырезания сцен из фильмов, запреты медиа и книжек вернут нас в каменный век. В то же время последние законы приведут только к большему вниманию молодежи к запретным темам. 

Свобода перемещений – краеугольная тема. Кажется, я на Спортсе читал интервью Василия Конова, где он рассказывал про завтраки в Женеве. Я никогда в Женеву на завтраки не летал, но, скажем, взять билеты и полететь на футбол в Дортмунд, провести там выходные и вернуться с какими-то вкусностями – это же была абсолютная реальность. Опять же, вам Кирилл Дементьев говорил, что путешествующего человека сложнее обмануть.

Я не знаю, насколько этой цифре можно доверять, но видел, что у нас 75% жителей никогда не имели загранпаспортов. А 80% с лишним никогда не были за границей. Это очень плохо и говорит о недоразвитости общества. Свободный человек, путешествуя, видит разные модели и может их сравнивать. Получать критическое мышление. Нельзя же говорить, что все хорошее, что есть в мире, придумано в России. Везде можно найти что-то полезное, что поможет России стать еще лучше. Но для этого надо ездить и видеть.

Пока же мы залезли вглубь ракушки. И забетонировали вход и выход.

Подписывайтесь на телеграм-канал Вадима Кораблева

 «В России говорят: «Он старший. Слушайся». А старший, может, с ума сошел». Интервью Романа Нагучева

«У зла нет потенциала быть вечным». Интервью Александра Шмурнова из мая 2022-го

Фото: instagram.com/alandronovGettyimages.ru/Peter Macdiarmid; YouTube/Андронов vs Шмурнов; sovsport.ru; instagram.com/816room; РИА Новости/Екатерина Чеснокова

logoАлександр Шмурнов
logoНаталья Билан
logoАлексей Андронов
logoпремьер-лига Россия
logoТина Канделаки
logoСоветский спорт
logoМатч ТВ