Вячеслав Буцаев: «Занялся бы гольфом, но земля в Москве дорогая»

– Вы ведь вернулись в Россию и сразу стали чемпионом с ярославским «Локомотивом». А какая медаль дороже?

– Что значит дороже? Каждая дорога по-своему.

– Так ведь это два разных сезона? Все равно в каком-то было легче, в каком-то сложнее.

– Если так ставить вопрос, то, конечно, для второй медали пришлось приложить больше усилий. Всегда завоевать титул проще, чем его сохранить. И все-таки они для меня имеют одинаковую цену.

– Во время пожара, какую медаль спасать будете?

– Обе. Но вообще во время пожара спасают документы. А если дойдет время до медалей… Представляете, фронтовик приходит с войны и показывает свои награды. Как он объяснит, какая для него дороже? Каждая.

«Представляете, фронтовик приходит с войны и показывает свои награды. Как он объяснит, какая для него дороже? Каждая»

– Вы во втором сезоне провели больше матчей, да и статистика лучше.

– Все верно, я же в первом сезоне не сначала играл, а только с ноября. Но если вы проанализируете статистику плей-офф, то там все примерно одинаково.

– Вас сам Владимир Вуйтек приглашал в команду?

– Нет, мы с ним даже не встречались. Все переговоры вел с руководством команды. Но, думаю, наверняка, советовались с главным тренером.

– Он не удивился, когда однажды увидел вас на тренировке?

– Нет, кажется. Знакомство нормально прошло. Я же вернулся в Россию не на смотрины, а давать результат.

– Вы же приехали из Америки, где провели десять лет. Наверное, тяжело было снова окунаться в российскую действительность?

– В Ярославле новую арену как раз открывали и все стало гораздо лучше. А остальные площадки… Это сейчас новые дворцы строят, а тогда приходилось играть где попало. И, конечно, с серьезными бытовыми проблемами столкнулся.

– Сергей Зубов рассказывал, что его удивило, почему сервис не дает машину такой же марки, когда он сдает в ремонт свою.

– А я, помню, с трудом привыкал, что машину надо запирать так, словно это броневик с деньгами. Ставить на сигнализацию, расставлять какие-то ловушки и при этом запирать в гараж. И нет гарантии, что машину не угонят. В Америке, конечно, ничего этого и близко не было. Да и взять жилье. Те квартиры, что предлагали в аренду, за океаном поставили бы под снос. А тут это считалось нормальным жильем.

«Я, помню, с трудом привыкал, что машину надо запирать так, словно это броневик с деньгами»

– Владимир Вуйтек отличился от заокеанских тренеров?

– Все тренеры друг на друга не очень похожи.

– «Локомотив» дважды подряд становился чемпионом страны с Владимиром Вуйтеком, однако он был постоянно под прессом со стороны руководителей. Внутри команды ощущалось это давление?

– Это не мое дело.

– Так как не ваше-то?

– Абсолютно не мое. То, что происходило наверху, нас не должно было касаться. Задача у игрока совершенно иная. Да, конечно, кто-то что-то слышал, но я вообще ни во что не вмешивался. Отмечу, правда, что профессионализм тренера и заключается в том, чтобы до команды вся эта нервотрепка не доходила.

– Понятно, что вслух вы не выступали. Но внутренне не удивлялись, как так происходит: есть победы, но тренер постоянно оправдывается.

– Слушайте, я же не с Луны. Рос в СССР, здесь начинал играть. Что меня могло удивлять?

– А Вуйтек часто кричал в раздевалке?

– Он очень сдержанный человек. И очень редко можно было слышать повышенный тон. Хотя если игра не клеилась, то он мог жестко поговорить.

– Его русский улучшился на второй сезон?

– Так он и в первый год неплохо говорил по-русски. Я всегда его понимал.

«Те квартиры, что предлагали в аренду, за океаном поставили бы под снос»

– Вы же в первом сезоне чаще всего выходили на лед в звене с Вадимом Шахрайчуком. Наверное, всегда в безопасности себя чувствовали?

– Да я и без него себя в безопасности чувствовал. Я и без него принимал участие в различных конфликтах, как в России, так и за океаном.

– Научились за океаном тафгайским штучкам?

– Конечно. В «Филадельфии» играл очень известный «полицейский» Дэйв Браун. Очень приятный в общении человек. Мы с ним сблизились, ведь однажды я ему сделал передачу на пустые ворота и он забил гол. Надо отметить, что до этого Браун пять сезонов не мог поразить чужие ворота. Конечно, после этого началась его опека на льду. Он и обучил меня некоторым секретам мастерства.

– Поделитесь.

– Нет, я лучше игрокам ЦСКА это объясняю, если потребуется. Но если вернуться к сезону в «Локомотиве», то у меня там были совершенно другие задачи. Я должен был делать результат: забивать или отдавать передачи, а не драться.

– Какой матч в России вам больше всего запомнился?

– Первый, против «Ак Барса». Мне было очень сложно сразу привыкнуть к европейским размерам площадки.

– Почему вы стали тренером? Вот много хоккеистов из НХЛ занимаются совершенно другими вещами. Кто-то, например, гольф-клубы открывает.

– Я бы тоже открыл, но земля в Москве дорогая. А если серьезно, то мне это очень интересно. И я работаю тренером не потому, что мне больше нечем заняться, а потому, что хочется остаться в игре, принести какую-то пользу.

«Я работаю тренером не потому, что мне больше нечем заняться»

– То есть вас эта работа кормит?

– Какие-то сбережения у меня остались, но тренерская работа для меня основная.

– А были какие-то другие варианты?

– Если и были, то все в прошлом. Сейчас я тренер. И сосредоточен только на этом.

– Кстати, когда вы вернулись в Россию, то финансовое положение команд заметно улучшилось?

– Да, но все равно до сегодняшнего уровня не дотягивало. Я после переезда не слишком потерял в доходах, но, конечно, по сравнению с сегодняшними днями это зарплата несравнима.

– Скучаете вообще по СССР?

– Времена не сравнивают. Скучать можно по себе в то время, по молодости. Но это обычная ностальгия.

– На большинство вопросов вы отвечаете нейтрально. Ходили на заокеанские курсы для хоккеистов по общению с журналистами?

– Нет, на курсы не ходил. Но меня ребята научили, как нужно держаться с репортерами.

– Писали про вас что-то плохое?

– Писали, как без этого. Но была возможность высказать журналисту все, что думаешь по этому поводу.

– Что написали-то?

– Да зачем старое ворошить? Все-таки у вас такая работа.