Как сделать Кубок Англии более привлекательным?
Барни Ронэй снова балует гурманов слога. На этот раз он рассказывает о товарищеском матче журналистов и экс-футболистов, в котором он сам также принял участие.
Кубок Англии возвращается. Поскольку Премьер-Лига потихоньку отходит от рождественского футбольного безумия и возвращается в рутинный размеренный зимний ритм, следует учесть уникальные условия проведения старейшего кубкового турнира в мире.
В последние годы Кубок, несомненно, переживает нелегкие времена. Лишенный закрученной интриги, он представляется эдаким изгоем, которому за неимением достойного настоящего остается гордиться великим прошлым. Хотя временами кажется, что Кубку недостает всего лишь чуть лучшего освещения в СМИ. На радость всем поклонникам канал ESPN второй год подряд будет транслировать некоторые матчи Кубка, начиная с 3-го раунда.
Кубок хочет чувствовать себя востребованным. Скажем так, ему больше нужны пиццы во время просмотра, чем ритуальное поклонение. Возможно, ему нужны около-мероприятия, аппетайзеры, которые могли бы привлечь внимание к основному блюду. Как, например, проведенный новым телевизионным партнером Кубка телекомпанией ESPN перед началом 3-го раунда промо-матч, в котором приняли участие легенды Кубка, журналисты (включая автора данной статьи) и победители разных лет. Причем играли не где-нибудь, а на новом «Уэмбли». Даже помимо того что невозможно не ощутить величие и Кубка и самого «Уэмбли», принять участие в этой игре было по-настоящему чем-то неординарным.
Формат матча был прост: играли две смешанные команды, составленные как из легенд, так и простых смертных, 90 минут – 90 минут! – на огромном, раскидистом поле национального стадиона. В присутствии легендарных футболистов мы были слегка стеснены и поначалу робели. За команду «синих» в стартовом составе вышли совсем недавно завершившие карьеру Мартин Киоун и Крис Уоддл. Плюс к тому, тихонько ходили слухи, что приедет еще в том году выступавший в Премьер-Лиге Роббер Пирес. Когда я входил комнату для прессы на «Уэмбли», это казалось мне решительно невозможным, однако в тот же момент я увидел самого экс-«канонира» в гуще его бывших товарищей по «большому» футболу. Дело начинало приобретать другой оборот, и вот тут я понял, что все серьезно. О, боже…
Одним из определяющих моментов в карьере любого юниора является выбор позиции на поле. Где ты будешь играть? Обычно новички отвечают что-то вроде «Эм... да где угодно». Со временем, однако, все определяются и исполняют на поле уже конкретно роль. Можно быть правым полузащитником или центрфорвардом на протяжении всей карьеры, но со временем физическая форма становится все хуже, а потому приходится проявлять большую гибкость. После многих лет, проведенных в качестве центрального полузащитника, постепенно я все больше стал называть себя «атакующим полузащитником» (что означает меньше беготни и больше игровой мудрости). Некоторое время я называл себя «элитным игроком»: не ждите, что я буду отрабатывать назад наравне со всеми, не требуйте стелиться в подкатах и вступать в отбор, я хочу только играть на чистых мячах и украшать нашу атаку красивыми штучками. Наконец, когда я ограничился нерезкими перемещениями в районе центрального круга, я стал отзываться о себе как о «прогуливающемся полузащитнике» или, более определенно, «кем-то вроде старины Джона Барнса», поскольку на завершающем этапе своей карьеры он только именно это и делал в «Ньюкасле».
Через какое-то время старый толстяк Джон Барнс выловил меня. И тогда здесь, на «Уэмбли», передо мной встала без сомнения, уникальная и трудноразрешимая проблема. Если вы обычно говорите, что играете «как толстый старик Джон Барнс», что вы ответите ставшему еще более старым и еще более толстым Джону Барнсу, лучшему английскому игроку конца 1980-х, который в этот раз будет тренером команды «синих», за которую играете и вы? «Ты на какой позиции играешь?», - спросил меня Барнс, уткнувшись в листок с составом своей команды. В этой ситуации ответ «Я играю кем-то вроде старого толстого Джона Барнса» показался крайне неуместным, даже нетактичным, поэтому я, как неопытный юниор, смог только промямлить: «Ээ… да где придется».
Ну да ладно, проехали. Ах, раздевалки «Уэмбли»!.. Слова «шикарные» и «роскошные» - не про них. На самом деле, они теперь усовершенствованы, но вместо роскоши стали довольно аскетичными. Какие замки! Какие аккуратные сиденья! Какие интимно тесные душевые! Надевать свою форму команды «синих», стараясь не суетиться и не стушеваться в присутствии Криса Уоддла, разминаться, чувствуя себя очень скованно, добродушно, но несмело перекидываться парой слов с приветливым Рэем Стаббсом – до сих пор не верится, что это все происходило на самом деле.
Реальным было только ожидание в туннеле перед выходом на поле вместе с товарищами по команде, в то время как динамики многократно усиливали и без того пугающий рев толпы зрителей – вот здесь становилось по-настоящему страшно при одной только мысли о том, что сейчас будет твориться на поле. Но даже несмотря на это пройтись по «Уэмбли» в форме и бутсах было сродни волшебству. Поле «Уэмбли» - стандартного размера, но, зрительно увеличенное этими сводами и опоясанное ярусами, при том, что небо сужается до размера маленького прямоугольника в крыше, кажется поистине огромным.
И, разочарование: Барнс сам не будет играть. Вместо этого он, в джинсах и лимонно-желтых бутсах, энергично руководит командой из технической зоны, охваченный неподдельной соревновательной страстью и желанием победить. Он непрестанно подшучивает над своими игроками, гоня их вперед, ругается с судьями, опять же, со своими подопечными, с великолепным и добродушным Кевином Киганом, который в этот день выступает в роли тренера соперников.
Поначалу я был оставлен Барнсом в запасе, естественно, на мой взгляд, несправедливо, однако вскоре все же появился на поле, но на совершенно никчемной позиции правого защитника. В этом был только один огромный плюс: впереди меня на позиции правого полузащитника расположился Крис Уоддл. Так и сложился этот великий тандем – я и Крис Уоддл, наверно, мой любимый английский игрок, на загляденье очаровательный и удивительно одаренный. Сам Крис Уоддл! Он до сих пор бродит по полю размашистым шагом с видом человека, только что выкурившего трубку за поднятым торчком воротником. У него все та же мягкая работа с мячом и тот же дриблинг, даже несмотря на то, что теперь его переступы через мяч больше напоминают движения сельского почтальона, перекидывающего ногу через раму, чтобы сесть на свой велосипед.
Но дайте мне сказать важное: Крмс Уоддл не отрабатывает назад! Нисколечки. Никакой помощи защитнику с его стороны. Временами на меня выходило два или три соперника из команды «белых», они делали, что хотели, на моем краю, я отбивался, как мог, а краем глаза в тот же момент замечал, как Крис слонялся без дела неподалеку и перебрасывался шуточками со Стаббсом. Вот она, незавидная судьба нераскрывшихся английских талантов начала 90-х годов. Совершенно беззащитный, обыгрываемый раз за разом, в какой-то момент я страстно взмолился, чтобы этот бездельник хоть как-то начал мне помогать (кстати, а где был Карлтон Палмер? Или Энди Синтон?) Возможно, всего лишь возможно, Грэхэм Тэйлор был прав.
Поскольку «белые» и не думали сбавлять обороты, я был очень рад, что наши ворота защищал великолепный Невилл Саутхолл. Да, он прибавил в весе, но по-прежнему представлял собой образец надежности, непробиваемую каменную стену, сделав несколько красивых сейвов, в отличных прыжках прерывая подачи с флангов и командуя в своей штрафной с величавой безмятежностью. Это было жизненно необходимо, так как после перерыва Пирес, казалось, начал жить по физическим законам, отличным от тех, по которым жили остальные участники матча. По большому счету, он не бежит, а скорее плывет и скользит. «Б*дь», - однажды учлышал я его тихое ругательство, после того как одна из его радиоуправляемых передач не достигла адресата в нашей штрафной, застряв в частоколе ног.
В конце матча, наше преимущество 1-0, приобретенное в самом начале встречи, все же трансформировалось в победу команды Пиреса 1-2. Мы покидали поле под еще усилившийся рев толпы и даже изобразили скорбные гримасы на лице, будто проиграли настоящий финал Кубка. По итогам затянувшейся многословной церемонии награждения Пиресу был вручен приз как игроку матча (Да ладно? Неужели?), который он принял, как показалось, с преувеличенным пренебрежением. А затем мы все покинули «Уэмбли», расположившийся словно огромный супертанкер среди серых однообразных строений северного пригорода Лондона.
Через пять месяцев здесь сойдутся финалисты Кубка, чтобы разыграть трофей по-настоящему. И тогда уже будет не до шуток. И победитель будет увенчан истинной славой, ведь, как может подтвердить очевидец в моем лице, «Уэмбли» дарит почести даже в самых безобидных из соревнований.
