Жизнь первого богача АПЛ – приключение. От египетских улиц до королевских замков и романа сына с принцессой Дианой
Денис Пузырев снимает шляпу.
30 августа в Лондоне в возрасте 94 лет скончался египетский бизнесмен Мохамед Аль-Файед. Чаще всего его вспоминают как отца Доди Аль-Файеда – спутника принцессы Дианы, с которым она погибла в автокатастрофе в 1997 году. Но еще Мохамед был знаковой фигурой для АПЛ. Он еще до Абрамовича и Глейзеров почувствовал коммерческую силу английского футбола – первым из иностранцев купил местный клуб и вывел его на новый уровень. Этим клубом был «Фулхэм».
Эта инвестиция была не самой большой в жизни Аль-Файеда. Его жизнь была настоящим приключенческим романом, чьи страницы наполняют арабские шейхи, восточные султаны, латинские диктаторы, агенты ЦРУ, британские герцоги и принцессы. В общем, Мохамед заслуживает того, чтобы его помнили.
Мечта стать богом
Один из эпизодов сериала «Корона» о жизни правящей британской королевской семьи начинается со сцены в египетской Александрии. В 1946-м 17-летний уличный продавец «Кока-Колы» по имени Мохамед наблюдает за прибытием в город герцога Виндзорского – бывшего британского короля Эдуарда VIII, отрекшегося от престола из-за женитьбы на разведенной американке Уоллис Симпсон.
Дома он рассказывает о встрече отцу – скромному инспектору общественных школ. Тот говорит, что презирает англичан, оккупировавших Египет еще в 1882 году.
«Но еще больше я презираю тех египтян, которые смотрят на британцев как на хозяев мира», – говорит отец. Мохамед не согласен. Оставшись вдвоем с братом, он признается: «Я хочу быть такими, как они. Обладать той же властью. На их королей и королев мы смотрим как на богов. Потому что они боги и есть».
Разумеется, эта сцена плод фантазии сценариста. Однако в ней он сформулировал главную цель, к которой с юношества стремился Мохамед. Не просто стать богатым. Деньги были для него лишь средством достижения главной мечты – стать равным высшим кругам британской аристократии. На достижение этой цели он положил всю свою долгую жизнь и подошел максимально близко. Но преодолеть классовые и национальные различия и полностью влиться в общество титулованных особ он все же не смог. И в этом была его настоящая трагедия.
«Фулхэм» был клубом лондонской богемы, чей стадион мечтали снести все девелоперы
29 мая 1997 года в английском футболе произошло важнейшее событие, значение которого в тот момент вряд ли кто мог оценить. Владельцы только что заработавшего повышение в Лигу Один (третий дивизион) «Фулхэма» объявили о продаже клуба египетскому миллиардеру Мохаммеду Аль-Файеду за 6,25 млн фунтов.
Он пообещал болельщикам светлое будущее в ближайшей перспективе, инвестировав 30 млн фунтов в клуб и его инфраструктуру.
«Это великий день, – заявил в своем первом обращении Аль-Файед. – Я долгое время был большим поклонником «Фулхэма». Это великий клуб с великими традициями и великой историей – теперь я хочу помочь ему вернуться в Премьер-лигу. Вот почему я делаю это. У нас тут за углом находится «Челси» [расстояние между стадионами «Фулхэма» и «Челси» около 3-х километров – Sports.ru], и мы можем стать такими же большими, как они, а может быть, даже больше. Я знаю, что это звучит нереально, но нужно мечтать, а когда ты мечтаешь, порой невозможные вещи становятся реальностью. Я здесь не для того, чтобы зарабатывать деньги, и мне определенно не нужно повышать свой авторитет. Я здесь для того, чтобы с удовольствием смотреть футбол и выводить этот клуб на самый верх».
Новость о покупке «Фулхэма» не шокировала – все же речь шла о третьем дивизионе. Но нельзя сказать, что она прошла совсем незамеченной. Ведь владельца сменил старейший клуб в Лондоне, ведущий историю с 1879 года. Да, он никогда не претендовал на топ-статус: до покупки Аль-Файедом всего лишь дважды на несколько лет заскакивал в первый дивизион, лучшее достижение – 10-е место в сезоне-1959/60 (чемпионом тогда стал «Бернли»).
Но у «Фулхэма» всегда была особая аура. Старинный стадион «Крэйвен Коттэдж» на берегу Темзы построили еще в 1896 году, и на его трибунах собиралась любопытная публика. Район Фулхэм – один из самых престижных в Лондоне. До XIX века там находились загородные королевские охотничьи угодья. Собственно, и название стадиона связано с этим – на месте арены находился коттедж (то есть небольшой охотничий домик) барона Крэйвена. Этот дом сгорел за восемь лет до строительства стадиона, и восстанавливать его уже не было смысла – Фулхэм стал частью разросшейся столицы.
Район облюбовала творческая интеллигенция – актеры, музыканты, телеведущие. В России такие места называют «стародачными». Поэтому среди поклонников «Фулхэма» всегда было непропорционально много (учитывая скромный масштаб клуба) знаменитостей – Хью Лори, Даниэль Рэдклифф, Хью Грант, Хоакин Феникс, Марго Робби, Лилли Ален..
Но несмотря на звездных болельщиков, до покупки Аль-Файедом «Фулхэм» переживал кошмарные времена и несколько раз был на грани ликвидации. Причина всех бед – локация стадиона – это была по-настоящему золотая земля. Еще в конце 1980-х участок под «Крэйвен Коттэджем» оценивался в 150 млн фунтов, и хищные девелоперы планировали выкинуть с него футбольный стадион и возвести там элитное жилье с торговым центром.
Сначала рассматривали слияние «Фулхэма» с еще одним клубом из Западного Лондона – «Куинз Парк Рейнджерс». Даже придумали название – «Фулхэм Парк Рейнджерс» с пропиской на «Лофтус Роад» – стадионе «КПР». Когда слияние согласовали, оставалась маленькая деталь – гнев тех, для кого играют в футбол. Фанаты «Фулхэма» и «КПР», которые до этого считались врагами, объединились перед общей угрозой. Они срывали матчи «КПР» в Первом дивизионе, массово выбегая на поле. Кампанию поддержал Джимми Хилл – бывший игрок «Фулхэма», а на тот момент ведущий главного футбольного шоу на телеканале BBC Match of the Day. У Хилла был огромный авторитет, именно он в 80-е предложил начислять за победу в матче три очка, при равенстве очков считать разницу мячей и первым пригласил в телеэфир бывших футболистов как экспертов.
Под давлением слияние отменили. Но угроза исчезновения «Фулхэма» никуда не ушла. У клуба, опустившегося уже в четвертый дивизион, росли долги. Кредиторы предлагали решение – расплатиться стадионом, а домашние матчи проводить на «Стэмфорд Бридж». И опять клуб спасли болельщики, объявившие сбор денег. Полностью закрыть долг они вряд ли могли, но собранные средства отодвинули катастрофу на более поздний срок. Все понимали, что долго так продолжаться не может, и тут внезапно появился спаситель – Мохамед Аль-Файед.
Фигура покупателя заслуживала внимания. Если быть совсем точным, Аль-Файед не был первым иностранным владельцем английского клуба. Первопроходцем еще в 1984-м году стал американский адвокат Брюс Остерман, купивший клуб четвертого дивизиона «Транмер Роверс» из пригорода Ливерпуля. Но это была скорее комичная история в духе «Теда Лассо», только без хэппи-энда.
Американец понятия не имел, что делать дальше. Команду доверил своему фитнес-инструктору Кену Брейсвеллу – англичанину с опытом игры за любительские клубы. А когда у того не получилось, сделал играющим тренером нападающего Фрэнка Уортингтона, который подкупил американца тем, что был ярым фанатом Элвиса Пресли и приезжал на базу клуба в костюме, как у короля рок-н-ролла. Не удивительно, что «Транмер» обанкротился через три года.
Аль-Файед – фигура совершенно другого масштаба. К моменту покупки «Фулхэма» его хорошо знали в Англии – египтянин владел знаменитым лондонским универмагом Harrods (купил в 1985 году за 615 миллионов фунтов). А спустя месяц, летом 1997 года, фамилию Аль-Файед узнал весь мир – из-за романа сына Мохаммеда Доди Аль-Файеда с принцессой Дианой. Эта любовь закончилась трагедией в парижском тоннеле. Гибель сына и реакция королевской семьи заставили египетского бизнесмена пересмотреть жизненные ценности. Он объявил войну Виндзорам – людям, которых боготворил. Мохамед всю жизнь стремился стать среди них своим, но так и остался для аристократов просто богатым египетским торговцем с сомнительной репутацией.
Файед заработал на самом безумном диктаторе, практиковавшим культ вуду
О сомнительных делах Аль-Файеда узнали благодаря рассекреченным архивам ЦРУ: оно с начала 1960-х следило за бизнесменом, подозревая его в связях с Советским Союзом. Эти предположения американцев не подтвердились – Аль-Файед просто был эксцентричным авантюристом без каких-либо политических убеждений.
Аль-Файед впервые попал в поле зрения спецслужб после того, как в 1964 году объявился в Гаити – самом бедном государстве западного полушария – и быстро сблизился с местным диктатором Франсуа Дювалье. Тот был совершенно отмороженным типом даже по меркам латиноамериканских диктаторов. Придя к власти в конце 1950-х, он установил жесткий авторитарный режим, в идеологии которого причудливо сочетались антикоммунизм, черный национализм, идеология нацистской Германии и традиционный культ вуду.
Для борьбы с несогласными Дювалье создал отряды тонтон-макутов – вооруженной общественной милиции, которая похищала, пытала и убивала всех, кто казался им противникам режима «Папаши Дока», как называл себя сам диктатор. За годы правления диктатора тонтон-макуты, которых местные жители считали неуязвимыми зомби, убили от 30 до 60 тысяч человек. А еще 300 тысяч гаитян сбежали за границу от нищеты и насилия.
США до какого-то времени помогали режиму Дювалье деньгами и оружием, закрывая глаза на зверства и коррупцию. Главное, что Дювалье был антикоммунистом и мог стать опорой для борьбы с просоветским режимом Кастро в соседней Кубе. Но безумие диктатора в какой-то момент достигло таких масштабов, что даже циничные американцы свернули поддержку в поисках кого-то поадекватнее. Дювалье ответил в своем духе: взял ответственность за убийство президента США Джона Кеннеди, заявив, что якобы изготовил куклу американского лидера и истыкал ее иголками. И так будет с каждым, кто посмеет пойти против «Папаши Дока».
Год спустя Дювалье провел референдум, который позволил ему стать пожизненным президентом. В бюллетене был только один вариант ответа на вопрос, расширять ли срок полномочий лидера – «да». Несогласные могли вписать «нет» от руки. Но это было, мягко говоря, небезопасно, учитывая, что за выборами наблюдали те самые тонтон-макуты с заточенными мачете.
И вот на фоне этого безумия в Гаити объявился 35-летний Мохамед Файед (приставку «Аль» к фамилии он возьмет в начале 1970-х, чтобы производить аристократическое впечатление), которого в местной прессе представили как кувейтского шейха. Он быстро сошелся с семьей Дювалье и оказывал знаки внимания дочери диктатора Мари-Дениз, которую многие воспринимали как преемницу «Папаши Дока». Дювалье тут же предоставил Файеду гаитянское гражданство (хотя это было запрещено гаитянской конституцией), а его жена не скрывала, что мечтала бы породниться с арабским шейхом.
Загадочного шейха тут же взяло в разработку ЦРУ. Оно быстро установило, что в Кувейте никто про такого человека не знает. Вскоре американцы идентифицировали Файеда как гражданина Египта, который работал на своего шурина – саудовского торговца оружием Аднана Хашогги. Официально Хашогги был партнером Lockheed Martin – крупнейшего производителя вооружений в США. Через него велась неофициальная часть торговли с секретными клиентами – от колумбийских наркокартелей до исламских террористических групп. Файед был правой рукой Хашогги и отвечал за логистику с помощью своей судоходной компании со штаб-квартирой в Генуе.
Возможно, фамилия Хашогги показалась вам знакомой. Его племянник Джамал Хашогги – тот самый диссидент, которого убили и расчленили в саудовском посольстве в Турции сотрудники спецслужб Саудовской Аравии, близкие к принцу Салману Аль-Сауду. Этот случай британские правозащитники вспоминают каждый раз, когда Саудовская Аравия протягивает руки в Премьер-лиге.
Реальные цели Файеда на Гаити были совершенно не романтическими. Считалось, что на территории страны находятся огромные залежи нефти. Дювалье даже заключил соглашение с американской компанией Valentine Petroleum на геологоразведку и добычу. Но после того, как отношения с американцами ухудшились, он просто отменил договор и отдал все права на гаитянскую нефть новому другу и вероятному будущему родственнику Мохамеду Файеду. Вместе с нефтью египтянин получил в управление единственный международный порт в Гаити. Причем каждый судовладелец должен был помимо стандартных сборов заключать отдельный контракт с фирмой Файеда на право зайти в порт.
Гаитянская афера продолжалась недолго: нефть так и не нашли, а в опытном образце, которым хвастался Дювалье, оказалась меласса – темная сахарная патока. К тому же диктатор попросил у Файеда 5 миллионов долларов – ведь это ничтожная сумма для кувейтского шейха.
Файед без промедления сбежал из этого дурдома, предварительно переведя все деньги порта на свой счет в Канаде.
Он пытался стать частью английской элиты, но все закончилось войной
Аль-Файед переехал в Лондон, который искренне считал лучшим городом мира, и приступил к главному делу своей жизни – сближению с британской аристократией. Афера на Гаити позволяла ему вести роскошный образ жизни. Он достаточно быстро сошелся с представителями крупного британского строительного бизнеса.
По делам судоходной компании Аль-Файед вышел на правителя Дубая шейха Рашида Аль-Мактума и султана Брунея Омара Али Сайфуддина III. В их странах уже велась добыча нефти, приносившая огромные деньги, но с точки зрения инфраструктуры они представляли из себя настоящее захолустье. Египтянин привел в Эмираты и Бруней большие британские строительные компании, которые кардинально изменили облик Ближнего Востока.
Аль-Файед, разумеется, получал комиссии с этих операций и увеличивал состояние. Но успех в бизнесе не приближал его к элите лондонского общества.
Поэтому следующие его инвестиции носили и имиджевый характер. В 1979 году он купил роскошный отель Ritz в Париже, где традиционно останавливалась европейская аристократия. А в 1985-м приобрел и Harrods – роскошный торговый центр в Лондоне, традиционное место шоппинга богатых и знаменитых.
Кроме того, Аль-Файед приобрел в Париже виллу Виндзор – роскошный дом, в котором после отречения от престола жил герцог Виндзорский, бывший король Эдуард VIII. Он также нанял Сиднея Джонсона – бывшего камердинера герцога, который потряс египтянина знанием высшего британского общества и королевской семьи. Мохамед все еще надеялся, что в один прекрасный день его примут в Букингемском дворце как равного.
Одним из постоянных ВИП-клиентов Harrods был граф Спенсер – отец принцессы Дианы. Семья Спенсеров часто посещала мероприятия Аль-Файеда, в частности турнира по поло, который спонсировал Harrods. Там в 1986 году и Диана и познакомилась со старшим сыном Аль-Файеда Доди – не слишком успешным кинопродюсером, который вел активную светскую жизнь и имел репутацию плейбоя.
Кстати, из-за покупка Harrods разгорелся скандал – на люксовый универмаг претендовал еще и бизнесмен Тайни Роуленд, которому принадлежала влиятельная газета The Observer. Уступив Аль-Файеду, Роуленд через медиа развернул травлю конкурента, смысл которой сводился к тому, что египтянин – не тот, за кого себя выдает. Не солидный бизнесмен, а проходимец, заработавший деньги на сомнительных сделках с криминальным душком. А еще Роуленд сомневался в размерах состояния Аль-Файеда, утверждая, что тот вовсе не так богат, как пытается представить. А 615 миллионов фунтов, которые Аль-Файед заплатил за Harrods, – деньги не Аль-Файеда, а султана Брунея, давнего приятеля египтянина.
Атака не аннулировала сделку, чего так хотел Роуленд, но нанесла значительный имиджевый ущерб египтянину. К нему надолго приклеилось прозвище «фальшивый фараон». К тому же вскрылись некоторые факты его жизни, которые шли вразрез с официальной биографией бизнесмена. Например, то, что Файед родился в скромной семье, тогда как сам рассказывал об отце профессоре, чьими учениками были многие выдающиеся ученые и общественные деятели. Египтянин добавлял, что сам получил образование в одном из престижных европейских вузов, который не закончил, потому что ушел в реальный бизнес. Но и это оказалось неправдой.Тогда же рассекретили архивы ЦРУ об афере в Гаити.
Аль-Файед не отмалчивался, рассказав, как давал наличные деньги в конвертах министрам Нилу Гамильтону и Тиму Смиту – членам кабинета Джона Мейджора – за то, что те поднимали в Парламенте вопрос о причинах отказа Аль-Файеду в предоставлении британского гражданства. И как оплачивал проживание в своем парижском отеле Ritz для министра по оборонным закупкам Джонатана Эйткена, который там тайно встречался с сомнительными саудовскими торговцами оружием.
Заявления Аль-Файеда вызвали большой скандал и привели к отставке министров, а затем и к поражению Консерваторов на парламентских выборах 1997 года. Аль-Файед вышел победителем из всех разбирательств, но его отношения с британским истеблишментом были окончательно подорваны. Точку во взаимоотношениях Аль-Файеда с королевской семьей поставила гибель в автокатастрофе его сына Доди с принцессой Дианой в Париже. Аль-Файед рассчитывал, что брак его наследника с матерью будущего английского короля мощно ударит по Виндзорам. Он публично заявил, что автокатастрофа – не трагическая случайность, а результат тайной операции британской MI6, которую организовал принц Филипп – супруг правившей тогда королевы Елизаветы II. Аль-Файед утверждал, что к моменту гибели принцесса Диана была беременна, а королевская семья не могла допустить родственных связей с мусульманином.
Расследование гибели Доди и Дианы и судебные слушания заняли больше 10 лет. В 2008-м присяжные вынесли вердикт о непричастности спецслужб и королевской семьи. Аль-Файед на словах признал решение суда, но при этом профинансировал съемки документального фильма «Незаконное убийство» о тайном заговоре против Дианы. Фильм показали только однажды в закрытом режиме на Каннском кинофестивале. Адвокаты Аль-Файеда посчитали, что для избежания обвинений в клевете необходимо вырезать 87 эпизодов, что сделает картину бессмысленной.
Аль-Файед довел «Фулхэм» до финала Лиги Европы. У него играли Смертин и Погребняк
Тогда казалось, что Аль-Файеду совсем не до «Фулхэма», который он купил буквально за три месяца до гибели сына. Однако египтянин сдержал слово. В клуб пришли инвестиции, а его развитие доверили легендам британского футбола Рэю Уилкинсу и Кевину Кигану.
Аль-Файед обещал болельщикам, что за пять лет дойдет от третьего дивизиона до Премьер-лиги, но уложился в четыре. Творец исторического успеха в cезоне-2000/01 – тренер Жан Тигана, собравший состав, который вынес всех в Чемпионшипе. «Фулхэм» набрал 101 очко, клуб лидировал с первого тура и до конца.
В команде подобрался хороший микс из опытных ветеранов вроде Криса Коулмэна, Карла-Хайнца Ридле и амбициозной молодежи – Луиша Боа Морте и Луи Саа, забивших на двоих 45 голов в турнире. Частью той команды был и латвийский полузащитник Андрей Штолцерс, перешедший в «Фулхэм» по ходу сезона из «Шахтера» после успешной полугодичной аренды в «Cпартаке».
Спустя два года Тигана завоевал для «Фулхэма» единственный в истории клуба трофей – ныне несуществующий Кубок Интертото, что открыло путь в Кубок УЕФА, где «Фулхэм» дошел до третьего раунда.
Работа Роя Ходжсона – самый успешный отрезок в истории «Фулхэма». Команда заняла недостижимое прежде седьмое место в АПЛ-2009/10. А в следующем сезоне сенсационно дошла до финала Лиги Европы, по пути выбив «Гамбург», «Ювентус», «Шахтер» и «Базель». Причем «Ювентус» победила после камбэка – в Турине уступила 1:3 и первой пропустила в Лондоне, но не сдалась и ответила четырьмя!
Тот «Фулхэм» Ходжсона с Клинтом Демпси, Полом Кончески, Бобби Заморой, Золтаном Герой, Дэнни Мерфи неизменным Марком Шварцером на воротах вошел в историю лиги.
В «Фулхэме» мелькали и российские игроки – здесь заканчивал карьеру Алексей Смертин, а Павел Погребняк – расцветал.
Аль-Файед стал настоящей легендой «Крэйвен Коттэдж». И даже небольшой скандал в начале 2000-х обернул в свою пользу. После стремительного выхода в АПЛ перед клубом возникла проблема – стоячие трибуны, которые были запрещены в АПЛ. Аль-Файед объявил, что с сезона-2001/02 команда проведет пару сезонов на «Лофтус Роуд» у «КПР», а он тем временем приведет стадион в порядок. Но вскоре медиа сообщили о хитром плане: Аль-Файед не вернет команду на «Крэйвен Коттедж», потому что продаст арену под застройку, а новый стадион построит где-нибудь в другом месте минимум через пять лет.
Болельщики не успели выйти на протест, как Аль-Файед успокоил – признал, что планы были, но от них отказались из-за реакции болельщиков. Более того, он пообещал конвертировать кредиты, которые он выдавал «Фулхэму», в акционерный капитал, то есть фактически обнулить долги. За 16 лет Аль-Файед инвестировал в «Фулхэм» 187 миллионов фунтов.
В 2013-м он продал клуб американскому бизнесмену пакистанского происхождения Шахиду Хану за 200 млн фунтов. Тогда Аль-Файеду было 84 года.
«Для меня – большое удовольствие и огромная привилегией быть председателем футбольного клуба «Фулхэм» на протяжении 16 памятных лет, – заявил Аль-Файед прощаясь с «Крэйвен Коттэдж». – Мне сейчас грустно, но я горжусь нашими достижениями. Я очень благодарен болельщикам «Фулхэма», самым невероятным болельщикам в мире. Они оказывали мне поддержку и привязанность каждый раз, встречая меня на домашних матчах. Я бы никогда их не подвел. Я передал клуб талантливому, честному и очень способному человеку, который уважает «Фулхэм» и его традиции».
Материальным наследием Аль-Файеда на «Крэйвен Коттэдж» должен был остаться памятник Майклу Джексону. Египтянин со слабостью ко всему королевскому, разумеется дружил и с королем поп-музыки. В 1999-м он притащил Джексона на игру «Фулхэма» – еще в чемпионшипе против «Уигана». В честь этого визита в 2011 году у стадиона и установили скульптуру.
Но она нравилась не всем болельщикам. Многие недоумевали, какое отношение она имеет к футболу и «Фулхэму». Но Аль-Файед утверждал, что Майкл Джексон приносит удачу. Новые владельцы все же убрали памятник спустя два года после установки. И команда тут же вылетела из АПЛ. Несложно догадаться, с чем Аль-Файед связал эту неудачу.
Аль-Файед не сделал «Фулхэм» лидером английского футбола, лишь крепким середняком АПЛ. Но показал путь другим инвесторам и дал понять последователям – от русских олигархов до саудовских шейхов, – что футбол в Англии может нивелировать любой репутационный ущерб. Купив «Фулхэм», он сбросил шлейф прежних скандалов и уже воспринимался исключительно как хозяин клуба АПЛ, а не фальшивый фараон, который вел дела с президентом-колдуном Дювалье.
Фото: AFP/CHRISTINE BOYD; Gettyimages.ru/Julian Finney, Ian Walton, Alex Wong, Ian Walton, Scott Barbour, Steve Bardens, Chris Lobina
*
Фамилия Хашогги меломанам знакома еще с альбома Queen 1989г. The Miracle и второй композиции с него - Khashoggi’s Ship :)
Если где-то видите в пуш-уведомлении очередную слезную историю про селф-мейдера который смог, знайте, этот чувак кого-то когда-то кинул)
Не упомянули Амкар в этой славной компании((
Но как любителя АПЛ он мне был симпатичен. Видеть Крейвен коттедж с частными домами на заднем фоне и старика Ходжсона в решающих стадиях КУЕФА было великолепно. Золтан Гера - герой моей молодости. До него я думал что венгры разучились играть в футбол, а тут такая техничная махина.
Мысль, которая занимает российских олигархов, обосновавшихся в Лондоне итд)
и как вы такие факты находите.