Вспоминают ветераны челябинского хоккея

Картину времени становления канадского хоккея в Челябинске дополняют своими воспоминаниями непосредственные участники первых игр: Александр Ященко, выступавший за «Дзержинец» (Челябинск) в его первом сезоне, Георгий Женишек, один из самых результативных нападающих тех лет, Александр Зуев, четвертый по счету челябинский вратарь, Николай Черненко, которого вместе с братом можно считать основателями «первой уральской хоккейной династии», Владимир Мурашов, представитель второго поколения уральских хоккеистов.

Голь на выдумку хитра

Александр Ященко: Обмундирования не было. Книжки вместо щитков подкладывали на голени. Борис Рудковский показал нам первую клюшку для хоккея с шайбой и саму шайбу. Мы же раньше и не видели ни шайбы, ни клюшки. Канадские коньки были у меня одного, все остальные играли в «гадинах» или «дутышах» - так их называли. Первые шайбы были из вулканизи­рованной резины, твердые. Ударишь об лед - он и колется. Клюшки деревомодельный цех делал. Место, где крюк с древком соединялся, железом окантовывали.

Георгий Женишек: Обмундирование было ужасно плохое - шайба пробивала его насквозь. Верно, приходилось подкладывать книжки, чтобы не было больно. Клюш­ки тоже были плохие и часто ломались при сильных бросках. За сезон мы изводили три тысячи клюшек.  

 

Николай Черненко: Приходилось их самим делать, а готовую обрабатывать часа полтора. Запрещалось клюшки сильно обстругивать, чтобы они не были чересчур легкими, а хорошо лежали на льду. «Щелчков» не было, одни кистевые броски, потому что если «щел­кнешь», то одна палка в руках останется, а крюк разлетится в щепки.

Александр Зуев: В те времена вратари стояли без маски, и нам порой доставалось. Раз шесть шайба в лицо попадала. Конечно, было больно, но мы терпели. Думаю, что бум на маски пошел после Олимпиады- 56, когда сборная СССР впервые принимала в ней участие. А тогда... Я стоял в телогрейке, с пришиты­ми футбольными щитками, налокотниками. Щитки были из русского хоккея. Отец вшивал в материю бамбуковые палочки. Во время игры шайба попада­ла в щиток - бр-р-р, палочка ломалась. Приходя домой, говорил отцу: «Папка, меняй.» Играли в «дутышах», шайбу еще сильно подымать не могли, только чуть-чуть надо льдом пускали, как раз в ботинок - больно было. В 1956 году привезли хорошую форму, щитки, ловушку, но я - левша, мне труднее было амуницию подобрать, поэтому перешивали.  

Были люди в наше время...

Александр Зуев: 5 ноября у нас всегда был лед, дядя Миша его заливал. В сентябре нас освобождали от рабо­ты, и мы начинали тренироваться. Сначала на зем­ле, а с 5 ноября - на льду до марта. В конце марта проводили «Турнир четырех». Принимали участие команды крупных заводов. Небольшой турнир про­ходил на талом льду. Просто бегали, а не катались, так как льда почти не было, но мы играли, старались. На стадион добирались своим ходом, на трамвае, амуницию тащили в мешках, рюкзаках, раньше не было ни спортивных сумок, ни баулов. Дисциплина железная была. На игру приходили за полтора часа и без опозданий (не дай Бог опоздать). На первен­ство завода играло по 40-50 команд! До часу ночи сражались. Какой подъем был!  

Александр Ященко: И.Зальцман, директор завода, собрал у себя всю команду, сообщил начальникам цехов, что мы освобождаемся от работы. С тех пор мы только тренировались. Сперва деньги получали по цехам, в которых раньше работали, позже их перевели в завком. Работая на заводе, я получал около трехсот рублей, все зависело от производительности. А игроки имели чуть больше двухсот. Приезжим пла­тили побольше, а своих можно было «придавить» маленько. Лет пять я не работал и лишь с рождени­ем сына опять вернулся на завод. Нужно было ездить на тренировки или на сборы, а я не мог. У меня была специальность: выучился в свое время на кузнеца и на строгальщика... Николай Черненко: Специального спортивного режима не было, зато кормили «наубой». На обед обязательно давали красную или черную икру. Но я ее не любил и отдавал свою порцию Боре Ребянскому. Он упле­тал за обе щеки. Питание было отличное. Одним из лучших игроков был мой брат Петр. Он обладал мощным и точным броском, которого боялся вра­тарь Борис Ребянский. К тому же, он мог из десяти бросков попасть 3-4 раза в фонарь за воротами, находящийся на высоте около двух метров. В нашей команде подобрались хорошие игроки - Шувалов, Женишек, Ященко и (почему-то не упоминают) Пет­ров. Брат мне говорил: «Коля, не лезь на него, он - убийца! Ему все равно, как защищать ворота.» По­этому на тренировках я старался близко с ним не играть.

Владимир Мурашов: Когда стала сходить со сцены первая плеяда хоккеистов, им на смену пришло новое поколение - Виктор Соколов, Рудольф Документов, Владимир Курбатов, Альберт Данилов, Владимир Каравдин, Анатолий Ольков, Эдуард Поляков, к которому принадлежал и я. Мы с Виктором Соколо­вым пошли записываться в хоккейную секцию в 1947 году. Нам было тогда по двенадцать лет, а принимали только с пятнадцати, поэтому пришлось ждать целых три года. Запись вел «народный» тре­нер Владимир Иванович Штырков. Вышли мы на большое поле. Коньки были очень тупые, почти круглые, поэтому я раз десять упал, пока прокатил­ся один круг. Но в секцию все-таки приняли. А вообще физическая подготовка у нас была хоро­шая. Между домами, где мы жили, располагались «разнокалиберные» гаражи высотой от одного до трех метров. Мы брали их как барьеры. Владение клюшкой, катание на коньках отрабатывали в дворо­вых коробках, так что в хоккей приходили подготов­ленными. В 50-е годы мы играли не только в хоккей. В 1952 году наша команда стала бронзовым призе­ром чемпионата страны по футболу среди старших юношей. Однажды Виктор Соколов, Николай Арис­тов и я ездили на чемпионат России по настольному теннису. В 1955 году хоккейная команда завоевала звание чемпиона города по футболу во второй группе. За это каждому игроку подарили по охотни­чьему ружью - ижевской двустволке.    

Помню, как-то раз...

Александр Ященко: Конечно же, запомнилась первая игра с московским ЦДКА. Бобров тогда так силен был, что всех как хотел и куда хотел крутил. Его тогда кто-то клюшкой нечаянно по переносице задел. После того сезона Шувалова забрали в Москву. Хорошая тройка подобралась в те времена Бобров - Бабич - Шувалов, очень сильная. Георгий Женишек: Начинал я играть в 1948 году. Как ни страшно нам было, но первую встречу мы проводи­ли с ЦДКА. Сыграли достойно, уступив всего 2:3. Очень мне запомнился матч с ВВС. Василий Сталин звонил из Москвы в каждом перерыве, чтобы узнать счет. До последней минуты мы вели 3:2. Но тут Захватов решил взять «на корпус» Новикова, про­махнулся, тот вышел один на один с вратарем и забросил третью шайбу. Было очень обидно упус­тить победу, но нужно признать, что команда ВВС была очень сильной. Самый памятный матч, кото­рый я не забуду до конца жизни, связан с Ригой. В 1953 году в Горьком (сейчас Нижний Новгород) проходила финальная пулька за право остаться в высшей лиге. Последняя встреча была с Ригой, и «Дзержинцу» необходима была только победа. Пе­ред этим Минск «сдал» игру Новосибирску со сче­том 0:17, и в случае ничьей в нашем матче с Ригой второе место занимали сибиряки. Рижане уже обес­печили себе победу в пульке, поэтому особо не напрягались. Но у нас, как на грех, очень плохо отыграл вратарь Борис Ребянский, пропустивший много легких шайб. Рига все время вела в счете, но мы отдали последние силы и вырвали победу.  

Владимир Мурашов.:     В мою бытность хоккеистом случались, конечно, забавные, а порой и просто курьезные истории. Играли мы как-то в Ленинграде. Стади­он находился километрах в тридцати от гостини­цы. И вот едем мы на матч, до стадиона остается километров пять, когда кто-то из игроков гово­рит, что забыл коньки. Автобус останавливается, Захватов говорит: «Выходи, лови такси и езжай за коньками.» Хоккеист вышел в форме, в шлеме стал ловить такси. Смотрели на него, как на сумасшедшего. Но на игру он все-таки успел.

Николай Черненко: Как-то с челябинским «Металлургом» приехали в Омск, а главный судья не явился. Предложили судить мне, но я отказался, потому что взваливать на свои плечи еще и судейство, кроме обязанностей тренера и игрока, просто не имел права. Предложил вместо себя одного из наших игроков - Домбровского. От него, как от игрока, проку было мало, но судил он неплохо. Игру с Омском он отсудил удачно, ко мне подо­шел представитель из Москвы и «забрал» его в арбитры. Таким образом я дал стране еще и одного арбитра.  

Нестыковочка вышла...

Георгий Женишек: Довелось мне однажды поучаствовать и в договорном матче. В Челябинск приехал московский «Спартак», которому нужна была ни­чья, чтобы занять место выше, чем свердловское «Динамо». Вот мы и договорились сделать эту самую ничью, но ничего не сказали второй тройке и вратарю. Наша молодежь «понеслась», и в середине матча «Дзержинец» выигрывал 3:1. При­шлось их заменять и играть таким образом, чтобы «Спартак» смог сравнять счет. В итоге, ничью все- таки сделали, хотя в конце зрители уже почув­ствовали, что мы помогли москвичам, но договор есть договор.

Александр Зуев:  Помню, был интересный случай в Ом­ске. У них открылся институт физкультуры, и многие наши «трактористы» перешли туда, по­этому команда у них была сильная. В игре с нами их устраивала и ничья, чтобы выйти в высшую лигу. Омичи были уверены в победе, поэтому даже не стали с нами «договариваться». Мы их обыграли 3:1. После игры они сокрушались: «Ду­раки, не согласились на ничью».

Николай Черненко: Когда я был играющим тренером «Ме­таллурга», у нас собралась хорошая команда, но попасть в высшую лигу было невозможно, потому что не хотели допустить туда две челябинские команды. Нам устраивали разные препятствия. Перед игрой с Саратовым ко мне подошел Быс­тров и сказал: «Коля, извини, но вы сегодня в любом случае проиграете, даже если будете выигрывать с большим счетом.» Так и случилось. Мы выигрывали 5:0, а в итоге проиграли 5:6. Даже помню, что судил Огородников из Нижнего Таги­ла, но ему сказали «сверху», и он, как хотел, так и вертел.

Хоккеист - это звучало гордо!

Николай Черненко: Руководство завода к нам относилось с такой теплотой, что вспомнить приятно. Никаких «против» не было. Нас всей командой водили в театр ЧТЗ на любой концерт. Зальцман перед началом концерта объявлял, что в зале находится наша любимая хоккейная команда «Дзержинец». Овации, шквал аплодисментов. Не знаю, как сей­час, но тогда отношение к хоккеистам было по­трясающее. Мы были всеобщими любимцами. Играли в хоккей со всей душой, до конца. Вроде бы уже и сил нет, все выложил, но нет, борешься, надо обязательно победить, не осрамиться пе­ред болельщиками.

Владимир Мурашов: Да, хоккей был праздником!

Подготовили Сергей Рыбин и Сергей Валеев

ФХЮУ № 6 (225) 1997