3 мин.

Они прилетели

297

Родина стала встречать своих героев – как умеет только она. Спортсмены-олимпийцы час ждали, когда им выдадут багаж. Никто ничего не объяснял, зная, что эти люди – борцы, гребцы, фехтовальщики – права качать не будут.

Зал в аэропорту Шереметьево не предназначен для встречи героев. К моменту приземления чемпионов уже было тесно. К счастью, удалось отогнать нудных таксистов. Но и без них было не протолкнуться.

Групп поддержки было две. Кабардинцы с республиканским флагом встречали Асланбека Хуштова и до поры до времени вели себя довольно спокойно. Но тут пришли родственники Александры Первой, которая выступала в соревнованиях по гребному слалому (18-е место), встречавшие одновременно сенсационных бронзовых призеров из России Михаила Кузнецова и Дмитрия Ларионова. Они подошли к делу творчески. Подготовили плакат: «Саша – гордость семьи нашей». И соорудили аппликацию: на белый ватман приклеили несколько снимков спортсменов, явно из какого-то семейного альбома.

Все это народное творчество, а также много воздушных шариков и ведро цветов моментально привлекли к себе внимание телевизионщиков. Они бросили снимать группу поддержки борца и прибежали к гостям из Нижнего Тагила.

15 минут славы истекли довольно быстро. Болельщики с Северного Кавказа позвали своих друзей с музыкальными инструментами , организовали круг и начали танцевать лезгинку. Самыми активными были парни, но без девушки танец – не танец. В общем, стало очень весело.

В аэропорт приехали дальние родственники Асланбека.

– Я вчера с Мариной разговаривала по телефону, – делилась женщина с ребенком на руках. – Она пошла в кафе, потом хотела расплатиться, а официант денег не берет. Говорит, что деньги с нее брать запрещено.

Кто-то из федерации борьбы объяснял соседям, кто на самом деле приложил руку к этой медали:

– А я год назад сказал Асланбеку: мол, не надоело тебе в очереди стоять? Выигрывай.

Эти слова, можно не сомневаться, мы еще услышим от самых разных людей.

Наконец-то, олимпийцам выдали багаж. Поскольку спортсменов в лицо знают немногие, аплодисментами, криками «Ура» и исполнением гимна России встречали каждого человека в спортивном костюме с надписью «Россия».

У Софьи Великой, вышедшей первой, не дрогнул ни один мускул на лице, когда она увидела несколько телекамер, направленных на нее. Вообще вся команда саблисток выглядела убитой. Можно понять, впрочем. Они даже не улыбнулись, когда их приветствовали. Впрочем, их никто и не узнавал.

Так же, опустив голову, быстро к выходу прошел и Хасан Бароев. Кто-то от бронзовых наград вот уже пару месяцев отойти не может, а ему за второе место на Олимпийских играх, похоже, стыдно.

Гребцов можно было отличить по огромному багажу с каноэ в чехлах, с которым они вернулись из Пекина. Нижнетагильская группа поддержка стала кричать так, что, наверное, заглушила бы и сектор фанатов «Спартака». Кабардинцы очень удивились и на минуту прекратили играть лезгинку.

Но, оказалось, что это еще была тишина. Как только появился Асланбек Хуштов, начались настоящие гуляния. Чемпион был явно смущен.

– Скажи им что-нибудь, скажи, – советовали друзья из сборной.

– А что сказать? – растерялся борец.

– Спасибо скажи, молодцы.

Но ему никто не давал слова. К Хуштову подошел пожилой человек и начал истово танцевать лезгинку, словно это был его последний танец в жизни. Страсти у него было ничуть не меньше, чем у самого борца во время финальной схватки. Затем выступил еще один человек. А потом и сам чемпион пустился в пляс.

Журналисты сумели получить борца минут через пятнадцать. И он спокойно, немного смущаясь, каждому говорил о том, что «волновался, как и все», что «все схватки были трудными». Когда вопросы заканчивались, он каждому репортеру говорил «спасибо».

К нему подходили фотографироваться, брать автографы, снова и снова задавали вопросы, и он каждый раз повторял: «Спасибо». Благодарил за то, что встретили, благодарил за то, что попросили автограф, благодарил за вопросы.

– Я же сейчас в Кабарду лечу, – рассказывал Асланбек. – Даже не представляю, что меня там ждет. Вернее, представляю… но все равно не представляю. На две недели я сейчас в отпуск ухожу. Это точно.

Вокруг него танцевали лезгинку. А он, глядя на веселых людей, хлопал в ладоши.