Седьмой

Моя подруга опаздывала. Бывает. Но: она опаздывала на мой день рождения. Мало того, я отлично знал, откуда и во сколько она выехала, и дорога должна была занять по воскресной и вдобавок вечерней Москве от силы двадцать пять минут. Закончился один час и начался второй Звонок в ресторанную дверцу. Ее улыбка: Сюрприз! На пороге стоит невысокий молодой человек, ярко и модно одетый, в компании приятеля и приятельницы. Узнать нелегко, но веселые, лихо разрезанные глаза к исходу десятой секунды заинтересованного взгляда (в обе стороны) не оставляют сомнений: я много раз видел этого человека, называл по имени и даже вслух оценивал его действия. Это стереотипные отношения спортивного комментатора со спортсменом; теперь с Маратом Измайловым нам предстояло познакомиться по-свойски.

''Близко навряд ли: все-таки десять лет разницы. Пожалуй, в иных обстоятельствах еще заговорили бы на вы. Но страшно интересно: почти все сколько-нибудь занимательное о Марате, что доносилось из дальнего и ближнего круга общих знакомцев, было взаимоисключающе. Ну, например, говорили: человек он домашний, нигде не бывает, не веселится, не тусуется, во многих делах советуется с папой. При этом второй уже год Измайлов живет не дома, а на базе Локомотива. Жить на базе, пусть даже и в живописной Баковке (под этим псевдонимом в футбольной жизни выступает Переделкино), будучи природным москвичом, забавно. Мало того, это как-то не принято: рвение излишне, люди, наоборот, стремятся с базы уехать.

Сам Марат не знает, домашний он или нет.

Знаешь, мои родители, они как бы сказать ну, просто люди. Простые люди. Как если бы вся моя остальная жизнь с разговорами о контрактах, интервью, поездками за границу происходила для них не со мной.

Марат задумывается. Смотрит, словно советуясь, на свою спутницу.

Вот, представляешь, я вчера со своей девушкой заехал к родителям пообедать. Я только потом сообразил, что в первый раз приехал с девушкой. Познакомил с ней маму, папу, сели за стол, вижу мама о чем-то спросить хочет. И потом она говорит: Марат, вы ведь поженитесь? Вот так она у меня все серьезно воспринимает. А мы просто встречаемся.

А почему ты с родителями не живешь?

Это и просто, и сложно объяснить. Так удобнее мне на базе жить, а своих я и так очень часто вижу.

Чем же удобно жить на базе?

Во-первых, там у нас очень удобные номера. Почти как квартира. По вечерам тихо, хорошо. Потом, я очень много футбол смотрю. На базе это просто спустился в холл, включил, смотришь себе.

А дома?

Ну, дома зачем лишний шум Тем более в таком количестве. И потом, живу я один. Приехать, уехать можно когда хочешь. И весь последний год я лечился, восстанавливался после травм. Мне все время нужно было тренироваться. И привык.

Еще одно важное сведение о Марате, почерпнутое мной до знакомства с ним, он человек замкнутый, даже не без странностей. Локомотив отличается от других команд тем, что его футболисты одна компания. Так сложилось, что массу времени проводят вместе. Марат, по словам знатоков, редко принимает участие в таких посиделках.

Но по собственному опыту могу сказать: сколько раз видел Марата, всегда с ним был кто-нибудь из приятелей. На мой день рождения он приехал вместе с грузинским новобранцем Локо Малхазом Асатиани, который тогда еще не забил гол сборной России. Малхаз тогда поразил нас тем, что стеснялся разговаривать объяснял, что плохо знает русский язык, хотя на самом деле знает его отлично и в беседе с ним возникает то самое обаяние, как если бы ты сам впрыгнул в экран телевизора, когда показывают Мимино.

В другой раз Марат приехал встретиться и поболтать в сопровождении совсем молодого человека в спортивном костюме.

Это Игорь Вознесенский, он из нашего дубля. Знаешь, у нас все говорят, что он это я. И в семнадцать лет уже играет так, как я в восемнадцать.

А ты его, значит, опекаешь?

Это же очень важно, Вася! Когда попадаешь во взрослую команду, все совсем по-другому. Я вот, например, когда оказался в Локомотиве, не умел тренироваться самостоятельно. А спросить стеснялся. Игорю вот сам все объясняю.

Игорь Вознесенский долго изучает меню и в конце концов огорошивает официанта китайского ресторана вопросом, в каком блюде больше всего углеводов.

Вот, говорит Марат. И правильно питаться тоже очень важно.

Марат, может быть, производит на посторонний взгляд впечатление человека, для которого не существует ничего, кроме футбольного поля. И это верно, но только отчасти. На самом деле Марат всего-навсего не старается никем казаться. Жизнь профессионального футболиста стадион и база, ну, еще семья, когда она появляется. Это уже публика, прислушиваясь ко всякому, даже походя оброненному слову кумира, присматриваясь к каждому его житейскому шагу, делает из него то пламенного оратора, то модника, то бабника. А Марат просто парень, в восемнадцать лет оказавшийся в центре всеобщего внимания и серьезно отнесшийся к предостережениям старших о множестве соблазнов, которые могут сбить с толку молодого человека. Никакие развлечения, никакие прелести жизни не лишни, если на первом месте стоит дело. И стесняться тут совершенно нечего.

Каждый раз Марату нужно подробно объяснять, где находится выбранное для встречи место: он только знакомится с Москвой, хотя и не первый год за рулем (почему, собственно, везде и опаздывает). Зато до базы или на стадион приехать может хоть вслепую. И, конечно, всегда вовремя.

Столь жестко расставленные приоритеты у столь молодого человека удивляют окружающих, причем удивляются они зачастую не восхищенно, а оторопело. Прежнее поколение наших футболистов, сейчас задающее тон в ведущих клубах и в сборной, воспитывалось немного иначе. Не лучше и не хуже просто иначе. И образ жизни вкупе с образом мыслей Марата не более как подтверждение того факта, что смена поколений произошла.

Марат, а почему ты всегда в интервью говоришь, что девушки у тебя нет?

А что?

Ну ты же встречаешься с девушками.

Да расспросы всякие пойдут, зачем это?

Ну, во-первых, расспросы не пойдут, а во-вторых, это как-то странно выглядит со стороны. В восемнадцать нет ладно, в девятнадцать ну, опять ладно, но ведь у тебя уже три года ее нет. Вот отсюда расспросы-то с недоумениями и могут происходить. Человек ты молодой, это ведь нормально, и скрывать тут совершенно нечего.

Марат задумывается.

Я и не подумал об этом. Надо будет что-нибудь в следующий раз сказать.

Закрытый он или открытый человек? С одной стороны, в 2001-м, после первого своего оглушительно хорошего сезона, Марат сделал с подначки Виктора Гусева для его передачи На футболе довольно хулиганскую вещь: особенно не таясь, изображая репортера с микрофоном и камерой, он опросил на улице прохожих: дескать, что думаете об Измайлове. Кажется, никто не узнал. С другой стороны, дозвониться ему порой не могут даже самые близкие люди. Марат словно уходит в себя и тогда не общается вовсе ни с кем. Живет себе на базе Локомотива, скачет на тренажерах, гуляет по лесу, сидит в Интернете. Естественная реакция на самом-то деле.

В декабре прошлого года в Мадриде, сразу после знаменитой ничьей с Реалом почти победы Локо, мне повезло по-свойски поговорить с главным тренером железнодорожников Юрием Семиным. Марат тогда лечился от очередной травмы и не поправился даже к последнему матчу сезона.

Я тебе скажу, рассуждал умиротворенный удачной игрой, то есть находившийся в самом подходящем для серьезного разговора состоянии Юрий Палыч, что тут даже вопроса быть не может. Марат обязательно поправится, наберет форму и будет играть. В ту силу, которую Бог ему дал. Потому что для него это самый главный вопрос в жизни. Другой, может, и сломался бы после такого неудачного сезона, а за него я совершенно спокоен. Он абсолютно нормальный парень. Серьезный просто, это многим невдомек.

Спустя несколько месяцев мы сидим с Маратом в маленьком ресторанчике. Накануне Марат предложил пойти на Нотр-Дам, но как-то не срослось, и пока мы ужинаем, на пяти свободных местах в Театре оперетты сидит Игорь Вознесенский и слушает Петкуна. Совсем скоро пора расходиться: время поджимает. Мне нужно спешить в Останкино, комментировать чемпионат Испании.

Марат, поехали со мной на телецентр, там посмотришь футбол. Заодно увидишь, как мы работаем, я тебя прямо в студию возьму

Нет, спасибо. Просто сегодня я решил внимательно посмотреть за Зиданом.

Так какие проблемы?

Я с блокнотом буду смотреть. Все отмечать. Это очень полезно и очень интересно. Мой самый любимый футболист Зидан. Даже не любимый и не мой, а просто лучший. Не так много игроков, у которых можно учиться, а у него всегда и всему. Потому что он каждый свой прием выполняет настолько четко и правильно Так что я все-таки на базу.

Марат звонит Игорю Вознесенскому:

Смотришь? Нравится? Что там сейчас на сцене? Понятно Выходи давай, я через пятнадцать минут буду у входа. Конечно, не закончится. Я тебе потом все расскажу, я уже пять раз смотрел. Давай.

Человек увлеченно едет заниматься серьезным делом. Большая редкость по нашим временам.ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ В СВЕЖЕМ НОМЕРЕ GQДетали. Анастасия Мыскина на коне. Садомазо-фитнес- клубы. ''Джессика Паре пограничная красота. Восемь подающих надежды технологий. Важные события и лучшие занятия успеть до сентября. Самые темпераментные автомобили делаются в Швеции. Чем правильные мокасины привлекательнее феррари. Формула успешного русского тренера. Второе Единочество Ю. Ю. Шевчука. Кукурузные поля Алана Паркера, Лара Крофт 2, Терминатор 3 и все прочее светлое и радостное, чего мы дождемся в ближайшие месяцы.

Крайности плоти. Главный негодяй мира моды Том Форд и главная феминистка современности Шир Хайт, отважно помещенные GQ в одну довольно небольшую комнату, на несколько повышенных тонах обсуждают порнографию, жирных женщин и целесообразность занятия сексом.

Дщерь человеческая. Настоящая водоплавающая канадка Эстелла ''Уоррен и ее нелегкий, но вместе с тем необычайно стремительный путь из мира обезьян в мир большого искусства.

Дело валютчика. Жизнь и удивительные похождения Махариши Махеш Йоги, обманщика, духовного учителя Битлз и изобретателя денег.

Светлей лазури. Лето как великая пора огородников, хлопка и льна. Соцреализм в часо- вом деле, спортивная ходьба, трава у дома и иные занятные приметы времени.

Острова сокровищ. Детальный путеводитель по островам Эвксинского Понта, включающий в себя и альтернативный взгляд на веселый Миконос. Плюс вино и холодильники, Leica в разрезе, внутренности автомобиля Jaguar, ноги и похмелье.