«Тренер «Девилс» залетает в автобус и бежит в мою сторону. Думаю: «Уберу-ка пиво». Огненные истории капитана «Магнитки»
Рассказал, как строить чемпионскую команду.
Месяц назад «Магнитка» стала обладателем Кубка Гагарина-2024 – и за это время подкаст «Полный контракт» успел пригласить капитана команды Егора Яковлева, дождаться его, записать, смонтировать – и выпустить все это на новом канале «Скользкого льда».
Защитник рассказал Гончарову и Потапову, как строится чемпионская команда, с болью вспоминал проигранный финал-2022, делился классными воспоминаниями из НХЛ и АХЛ, а еще рассказал, о чем думал во время ключевого буллита в ворота шведов в полуфинале Олимпиады. Классное полуторачасовое интервью Яковлева – прямо тут, в одном клике от вас. А под ним – все самое интересное из разговора в текстовом варианте.
Потапов: А ты в Магнитке родился?
Яковлев: Да. И школу закончил тоже в Магнитогорске, но в фарм-клуб меня не взяли. Тренер наш уехал в Казань – я ему просто позвонил, попросил помочь. У него в Казахстане корни, он сам с Усть-Каменогорска (речь, вероятно, про Александра Шахворостова – Sports) – я, честно, рассчитывал куда-то туда поехать. А он мне перезвонил и сказал, чтоб я завтра был в Казани. Я, Денис Голубев, и там еще с нами был вратарь Женька Орлов. Мы просто сели и поехали.
Потапов: Ты вообще на грани был того, чтобы никуда не попасть и завершить карьеру?
Яковлев: Я уже вообще играл на чемпионат области. Пацаны подтянули за тысячу рублей – ездил, играл. Если выигрывали, то вторую тысячу давали.
Гончаров: Нормальные деньги так-то.
Яковлев: Ну тогда на тысячу рублей нормально можно было гульнуть.
Гончаров: А, у тебя вот так, значит, вопрос стоял? И ты, вообще не думая, собрался и поехал?
Яковлев: Конечно. Тем более в Казань! Мы приехали – там такая база, организация – офигеть.
Потапов: Из Казани, получается, стартанул… Вообще как в профессионалы пробился? Какой вот профессиональный путь становления? Потому что много историй, когда говорят: «На меня уже ставку не делали, меня хотели вообще в другой спорт отправить» – и раз, человек добивается чего-то.
Яковлев: У нас в «Магнитке» реально был очень сильный год – 1991-й, а еще 1992-й за нами шел. И получилось так, что мы в один год, грубо говоря, выпустились, а 1992-й у нас вообще были очень серьезные ребята, их пораньше уже брали во вторую команду. И нам места не нашлось там.
И слава Богу, наверное – если сейчас так можно говорить. Поехал дальше, быстро повзрослел – и все перевернулось. Если б я остался во второй команде, кто знает, как бы оно было, а так – вот как случилось в моей карьере.
Потапов: Ты защитник, но вот если вас с Максом [Гончаровым] поставить рядом, то если ты стоишь сзади него, то тебя видно не будет, то есть небольших габаритов (по данным сайта КХЛ рост Егора – 180 см, вес – 86 кг – Sports).
Яковлев: На эту тему у меня была интересная история. Я провел сезон за «Ак Барс-2» и на следующий год должен был ехать на сборы с основной командой. А это время, когда был тот самый «Ак Барс».
Гончаров: Состав серьезный был.
Яковлев: Мне главный тренер второй команды говорит: «Сходил я к Билялетдинову – он считает, что, в принципе, у тебя вообще все хорошо, но массы не хватает. За лето набери массу».
Но тогда как-то масса и лишний вес – для меня было одно и то же. И я прям наел вообще! Ну прям нормально наел – что-то прилипало прям летом вообще. Я пришел на сборы с основой, первый день – классика, тест Купера. Я бегу – и только две полосы вот эти вижу. Добегаю. И там этот парень стоял, записывал время. Я уложился, кстати. На тоненького добежал прям, но уложился. И я на этого парня так облокотился. А он думал, что я шучу там или еще что – записывает же, еще и слушает время. Он мне такой: «Да уйди!» – и я раз, в другую сторону и лег.
Гончаров: Сознание потерял?
Яковлев: Прям мутного такого словил. Но потом быстро все ушло. Я на питание там сел, немножко по лесу побегал в этом санатории.
Гончаров: А тебе дополнительно давали бег, чтобы ты вес скинул? Или ты сам так?
Яковлев: Меня немножко даже отодвинули [от команды]. Но все равно я сборы эти прошел и даже сыграл немного – на Кубке Рамазана в Магнитогорске. Вот такая история.
Чемпионство, дыра в легком, Силантьев
Потапов: Чемпион же ты….
Яковлев: Да.
Потапов: Поздравляю, молодец. Прикольно, что все же прессу читали – и там мало кто верил. Ярославль – да и вы, наверное, смотрели – таким катком казался, просто машина такая играла.
Яковлев: Это всегда проще. Я был в ситуации, когда перед сезоном собрали серьезную банду «Магнитки» – и уже летом нам и медали повесили, и кубок отдали, и чуть ли не отпраздновали уже. Но так намного тяжелее играть и доказывать свою состоятельность.
Проще – когда в тебя никто не верит. Я думаю, где-то на начальной стадии это нам даже помогло. Ты правильно говоришь: все все читают, и как бы ни пытался от этого всего абстрагироваться, в голове у тебя все равно где-то это сидит.
Потапов: Прикольно, когда тебя не трогают – и ты просто занимаешься своим делом.
Яковлев: Да, это 100 процентов. И я думаю, что у нас была очень молодая команда, молодые пацаны – по-любому все читали прессу, и это их только заводило.
Потапов: Как у тебя здоровье сейчас?
Яковлев: Сейчас уже нормально.
Потапов: Что это за травма? Расскажи, пожалуйста.
Яковлев: На самом деле, вообще как-то неожиданно. То есть такие моменты каждую игру случаются – ну шайба попала. Шла последняя минута, 6-на-5 играли – и Стефан Да Коста натягивал и бросил. Я боролся на пятаке – стоял, получается, полубоком, и уже разворачивался, как тут прилетело. Нагрудник же в основном позвоночник защищает, а здесь попало прям под лопатку. Ощущение межреберной боли такой – и свело.
Когда все закончилось, сижу на лавке и чувствую, что прям дело плохо – понял, что-то не то. Всегда чувствуешь, если серьезное. Я сижу и выпрямиться не могу. Согнулся, сильно в пот бросило. Думаю: «Что за фигня?!» – были мысли, что ребро сломал. И тут доктор подходит и мне по спине заряжает: «Молодчик!».
Кстати, может и там это произошло, а не когда Да Коста бросал.
Гончаров: Кстати, может быть. Прикиньте, если так?
Яковлев: Вышел с игры – чувствую, фигня какая-то. Поехал, сделал снимок – и уехал переодеваться. Чувствую, не отпускает. Мне перезвонили, говорят: «Ты куда уехал? У тебя пневмоторакс начался, воздух попал, у тебя легкое порвалось». И я: «Да? Ну ладно».
Немножко не ожидал. Помню, у Даниса Зарипова было такое, но обычно такие травмы от того, что ломается ребро и осколками рвется легкое. А у меня получилось, что оно порвалось из-за компрессионного такого удара.
Гончаров: А как это вообще: дышать тяжело или что? Я просто не могу себе представить.
Яковлев: До конца не можешь вдохнуть. А что было дальше – вот это вообще самый ужас.
Приезжаю на следующий день – мне говорят, что надо наблюдать, надо еще снимок сделать. Делаем снимок – врач: «Воздуха больше не стало, но и не уходит он. Это тоже плохо».
Парадокс, да? В легких воздух – и это плохо! Я тоже этого не понимал. Вот и он говорит: «Смотри, есть вариант: протыкают – и ты чемоданчиком (каким-то) ходишь, но есть быстрый способ». Я: «Какой?». – «Да вот сейчас тебе иголочку сюда воткнем. И шприцем воздух вытащим. Что делаем?».
Вы сами понимаете: финал у тебя – конечно, ты хочешь играть в финале. Вот я и отвечаю: «Ну давайте. А играть через сколько смогу?». Они просто посмеялись.
В итоге там не иголочка, а игла такая нормальная! И она тупая должна быть обязательно, чтобы легкое еще раз не проткнуть. И в итоге вот сюда, где-то между ребер втыкают – и прям силой. И такой звук прям...
Гончаров: Как будто рвется что-то, да?
Яковлев: Да. И чувствую, что я прям поплыл. Все, выкачали мне воздух – говорят: «Полежи дома, завтра снимок делаем. Если воздух не вернулся, то все отлично, начинаешь восстанавливаться».
На следующий день сделали снимок, воздух не вернулся, и я потихоньку начал тренироваться. Чувствовал, что вроде нормально, но был дискомфорт – поэтому бросать не мог. Поэтому говорил: «Да я просто выйду на лед, постою». И когда в Ярославль уже поехал, у меня форма была с собой.
Потапов: Ну это же вообще на свой страх и риск? Это же все равно не шутки.
Гончаров: Сколько, они сказали, все это восстанавливается по-хорошему?
Яковлев: Мне можно было только через 12 дней только начинать физкультурой какой-то заниматься.
Потапов: Оно срастается само? Никаких витаминов, я не знаю… Ничего?
Яковлев: Нет, само. Уже перед четвертым матчем финала, утром, я на максимуме тренировался с неиграющим составом. Не делал только обыгрыш один-в-один. А так – все упражнения делал с ними полностью, но все равно в голове было такое: «Не дай Бог, там травмы какие-то у ребят или серия затянется». Все равно держал в голове, что могу выйти.
Потапов: А кто в этом плей-офф для тебя был открытием или вообще человеком, который внес весомый вклад? Понятно, что вся команда, но вот если по личностям? Кто тебя больше всего удивил?
Яковлев: Ну если прям про плей-офф – наверное, Дима Силантьев. Это 100%. Если кого-то еще выделять – это Рома Канцеров и Набоков, конечно. В таком возрасте сыграть на таком уровне!
Потапов: Как раз про Силантьева – ты, будучи опытным игроком, как на него смотрел?
Яковлев: Он очень рано приехал и начал тренироваться, когда еще тренировки по желанию начались – он уже тогда был. А так как я уже это время в Магнитогорске нахожусь, тоже прихожу – с ребятами, кто пораньше приехал, уже тренируюсь. Смотрел на него: «Что-то есть».
Потапов: Извини, он же 60 кг весит. Ну или 45.
Яковлев: Ну, плюс-плюс-минус, да. И потом предсезонку он здорово провел. По-моему, лучшим бомбардиром на предсезонке всей стал – ну понятно: кто играл в одних матчах, кто не играл – как бы это такое. Сами знаете: приходят летом чемпионы предсезонки, а потом их не видно. Может, все как-то на это делали скидку – мол, сейчас запал и силы закончатся.
Но и в сезоне то, что ему давали играть, он отыгрывал хорошо. А в плей-офф прям поперло – и все сложилось у него. Он действительно классно играл, важные голы забил. И какие красивые!
Потапов: Слушай, а Зеня [Денис Зернов] как провел?
Яковлев: Зеня относительно плохо начал: не было голов, не было ничего. Ну а потом для меня Зеня вообще открылся с другой стороны – как прям боец. Я знаю, с какой травмой он играл последние матчи – и еще гол забил. Зеня вообще красавчик.
Гончаров: Кстати, я поражен по поводу Зени. Я с ним вчера пересекся – он после операции восстанавливается: у него плечо вылетело. Я просто не понимаю, как с такой травмой играть. У меня два раза вылетало, но ты там не можешь...
Яковлев: Тем более против такой команды, как «Локомотив», которая на тебя постоянно давление оказывает, постоянно идут силовые приемы.
А так непростой был и первый раунд. Вообще, считаю, в плей-офф первый раунд – один из самых тяжелых. Мы еще там попали под «Амур», у которого плей-офф, по сути, начался уже за полмесяца до этого или вообще раньше. Они на таком ходу были, они перли, классно играли, хорошо разобрали нас. Прям очень хорошо. Многие нюансы разобрали – было правда тяжело. Мы перестраивались – и там уже такие шахматы начались.
Гончаров: А как складываются вот эти перелеты? С Хабарой сложно играть? Гораздо сложнее, чем в другом городе?
Яковлев: Не могу так сказать. Просто нужно адекватно и правильно подходить к этой ситуации. С перелетом, с перестроением времени. Для меня это любимая моя поездка. Правда.
Гончаров: Потому что тренироваться не надо утром?
Яковлев: Ты спокойно вышел утром, отыграл – у тебя весь день свободный. Пошел поел морепродуктов. На следующий день проснулся – пошел потренировался. И у тебя опять целый день свободный. Опять пошел морепродуктов поел. На следующий день утром встал, позавтракал – пошел сыграл. Как Андрей Кутейкин говорил, когда игры в 19:30 начинались: «Блин, сыграли бы с утра – да и все. Тут игры хер дождешься».
Потапов: Про Сергея Мозякина, который вошел в тренерский штаб, еще расскажи. Он вообще принимал какое-то участие поначалу?
Яковлев: Полное. Как тренер.
Гончаров: Тебе каково было с ним как с тренером уже? Как ты его называл?
Яковлев: По имени-отчеству. Тяжело, конечно, перестроиться, когда ты близко дружишь, общаешься. Но все равно это правильно, но нужно соблюдать субординацию, потому что другие игроки тоже это все видят.
Потапов: Он за большинство отвечал?
Яковлев: Помогал Трубачеву. Вместе они придумывали что-то.
Потапов: А шуток не было по поводу того, что Магнитогорск – филиал череповецкой «Северстали»?
Яковлев: Да были. И собрания даже были у нас в команде – и пацанами, и где-то шло это от руководства. Все равно мы не разделялись – говорили, что нет череповецких.
Гончаров: Чтобы лагерей не было в команде?
Яковлев: Да. Как, помните, в «Легенда №17», когда они вышли после какой-то игры и тренер там: «Сейчас бегут «динамовские». «Спартаковские» стоять!». И началась вот эта куча мала – и Харламов сказал: «У нас нет ни «спартаковских», ни «динамовских», никаких. Мы команда Советского Союза».
Вот посыл был такой, что у нас нет такого, что кого-то мы откуда-то взяли. Мы сейчас «Металлург» Магнитогорск и единая цель у нас есть. Опять же, то, что случилось – все эти решения, манипуляции, еще что-то – привело нас к победе. Значит, все все сделали правильно.
Скамейка, Воробьев, финал-2022
Гончаров: Слушай, а ты же финал провел на лавке. Тебе вообще каково? Ты там подсказывал тем же молодым пацанам?
Яковлев: Ну понятно, что я там не пихал никому. Вообще спасибо Андрею Владимировичу, что он предложил.
Гончаров: Он сам к тебе подошел и говорит: «Хочешь на лавке стоять?»?
Яковлев: Когда случилась травма, я пошел к нему в тренерскую, а мне кто-то говорит: «Тебя искал Андрей Владимирович, зайди к нему». И получается, что я у него хотел попросить, чтобы мне можно было просто находиться в раздевалке во время матча. Чтоб стоял во время игры у стекла, а во время перерыва в раздевалке. Прям я хотел с пацанами быть – что-то подсказывать, где-то подбадривать.
А он мне как-то на опережение говорит: «Ты не хочешь на лавку встать?». Я: «Круто было бы, если нюансы с КХЛ уладят, разрешение получат. Костюм я найду подходящий под ваш». Конечно, большая благодарность, что он такой опыт мне дал.
Потапов: Он тебе какие-то полномочия делегировал?
Яковлев: Я даже в тренерскую не заходил к ним.
Потапов: Вот момент, про который ты говорил, что сработал по большинству – это было по ходу матча или в раздевалке?
Яковлев: Это было в раздевалке, в перерыве. Я просто пацанам сказал свое видение – то, что видно сверху. Там напрашивался этот момент. И я просто подсказал, говорю: «Попробуйте вот так, прям видно».
И тут, опять же, поймал себя на мысли, что важно, с какой интонацией говоришь и как ты говоришь. То есть я тоже так поймался и понял то, что разные вещи, когда ты говоришь: «Делайте вот так!» – или когда: «Блин, пацаны, попробуйте вот так. Вот здесь они вот так играют. Ты вот так закатишься, у тебя не будет времени, ты будешь вкатываться, и ты на скорости будешь».
Потапов: Слушай, Егор, расскажи, пожалуйста – мы просто с Максом косвенно связаны с этим. Можешь рассказать про свою самую нелепую травму, которую ты получил?
Яковлев: Это был плей-офф, первый раунд. Я забил гол «Барысу» и, когда радовался, развернулся и в стекло ударил, сломал [руку].
Причем я доиграл до конца матча – и еще один гол забил со сломанной рукой уже. А самый прикол в том, что Маклюков, c которым мы играем вместе, в то время в «Барысе» был и потом рассказывал: «Мы в раздевалке сидим на следующий день и понимаем, что второй гол ты нам еще и со сломанной рукой забил». А вратарь, который у них кувыркался – кто-то иностранец там был (Хенрик Карлссон – Sports) – говорил: «Что за урод?!».
Потапов: Вы просто, когда с «Авангардом» играли, даже тренер Омска говорил, что у Яковлева рука. Ты же, по-моему, не с самого начала играл в той серии, да?
Яковлев: Не, не играл – вышел только дома, по-моему, а начинали мы в гостях. То ли на четвертую игру я вышел, только ли на третью.
Потапов: Просто я к тому, что насколько он [Боб Хартли] подходил к этому ответственно. Он знал, что у тебя травма руки и что если ты выходишь, то надо очень пристально играть с твоей рукой. Представляешь, у нас вот такие были даже…
Яковлев: Мы все знаем, насколько Боб к мелочам относится… Это нормально. Плей-офф – это война, по сути.
Потапов: Вот про войну, про Боба хочешь историю? Я играл за «Ак Барс» – в том плей-офф, когда отлетели от них, от «Авангарда», 0-4. Он поселил нашу команду в гостинице, в Балашихе, в номера, где не открывались форточки.
Яковлев: Да, и отопление включил.
Потапов: И сказал отопление включить! Мы спали просто с открытыми дверьми. Саня Свитов вообще не может, когда кто-то шумит. А по коридору люди ходят, соответственно, просто спали с открытыми дверьми.
Мы даже не задумывались, что это было как-то специально сделано. Потом пацаны рассказали, мол, представляешь, он досюда дошел. Специально сказал: «Заселяйте жен в нормальный отель, где открываются окна, а «Ак Барс» чтобы заселялся в номера без форточек».
Яковлев: Все способы хороши.
Потапов: Да. Слушай, а вот ты долго работал с Ильей Петровичем [Воробьевым]. Как у тебя складывались отношения с этим тренером?
Яковлев: С Ильей Петровичем мы знакомы очень давно, еще с Ярославля. После трагедии состав собирали – я первый игрок, кто приехал туда, и получилось так, что еще в МХЛ успел за «Локо» поиграть. Потом команда под Высшую лигу собралась потихоньку – и мы начали там. А Илья Петрович тогда был тренером, помощником у папы – Петра Ильича. Вот тогда мы начали с ним работать вместе.
Грубо говоря, он видел, как я вырос, а я видел, как он вырос как тренер. Конечно, мы потом с ним пересекались в Магнитогорске – не помню, где я тогда играл – общались. Он тогда еще не был главным тренером. Не помню, тогда Морис был или уже Кинэн. Мы с ним общались – он говорил: «Хочу свою систему создать. Где-то что-то взять у папы, где-то – у североамериканских тренеров и сделать свою систему».
Я считаю, что у него это получилось. И он как тренер вырос на очень серьезный уровень. Потому что видишь нюансы, мелочи, какие он подмечает, его собрания, что он делает. Этот уровень – один в один то, что я видел в НХЛ, все то же самое.
Кстати, он, бывало, говорил ребятам с вратарем работать на раскате, с соперником. То есть подъезжать, что-то говорить.
Гончаров: Пока он тянется, условно, на линии?
Яковлев: Да. Но вы помните момент, как Федотова разорвало? Когда финал мы играли с ЦСКА – и Федотов показывал и жесты, и все такое? Илья Петрович сказал, что воздействовать надо, и мы работали. Мы воздействовали на него – и он все-таки вспылил, но окончательно нам не помогло это, к сожалению.
Потапов: Вообще это же такой триллер был, не?
Яковлев: Слушайте, ну, честно вам скажу: не было ни дня, чтобы я не вспоминал этого.
Потапов: А что ты вспоминаешь? Свою игру, какую-то ошибку или командный результат?
Яковлев: Те шесть минут, которые оставались (в пятом матче финала при 3-1 в серии «Металлург» вел со счетом 2:1 за 7 минут до конца основного времени, но проиграл матч – Sports). Потом начинаешь складывать пазл – и там много всего.
Мы всегда с Ильей Петровичем перед каждой серией разбирали каждого игрока у соперников. И Юртайкин в ЦСКА тогда в запасе сидел – у него, по-моему, травма была или что-то еще. Он не играл вообще полсезона и пропустил весь плей-офф. И поэтому был записан в самом конце в списке. И вот разбирали каждого игрока – по каждому проходились: кто что знает, какие интересные есть моменты у этого игрока, какие фишки, какие антимоменты. И в конце был Юртайкин. А к тому моменту что-то долго разговаривали. И Илья Петрович говорит: «Он не играл, да и вряд ли в финале выйдет». А я считаю, ту серию во многом Юртайкин перевернул. Он там сделал хороший гол, когда они сравняли (с его передачи ЦСКА сравнял счет в пятом матче финала – Sports.ru).
Все равно, чем дальше с командой играешь в плей-офф, тем больше привыкаешь: к друг другу все привыкли, и все уже знают, кто что. А он вышел – и такая свежая кровь появилась. И это тоже о том, что нельзя никогда недооценивать.
И возвращаясь к тому, что не было ни дня, чтобы я не думал об этом – действительно, это было настолько обидно. Ну правда, это ужас. Там же еще такая классная история получалась: забивает Коробкин, местный воспитанник, мы выигрываем 2:1. Некоторые ребята из неиграющего состава уже пошли в раздевалку надевать форму…
Потапов: Вау! Вы не сделали их виноватыми?
Яковлев: Нет, не сделали, как бы об этом так… Об этом мало кто вообще знает. И не выделяли эту историю. Много было там всего. И приходили в раздевалку сотрудники из КХЛ: «Так, куда кубок поставим? Вот здесь вот так, вот здесь вот так».
Гончаров: А вы это все видели?
Яковлев: Мы это не видели. Но это потом нам рассказывали. Ну, все равно такая ситуация… С судьбой играть.
Потапов: Это то, с чего мы и начали нашу беседу. Поддавливали постоянно информационным шумом.
Яковлев: «Да ладно, вы выиграете, уже все понятно». Мы 1:0 выиграли у них на выезде, хотя по игре мы уступили матч – и вот в тот момент многое перевернулось в этой серии. Несмотря на то, что счет стал 3-1.
Потапов: А что в раздевалке все-таки было после седьмого матча? Вот прозвучала сирена, вы проигрываете. Помнишь свои ощущения, когда заходишь в раздевалку?
Яковлев: Да это такая же история, как и при победе – там у тебя пустота, по сути. Вот такое опустошение. И здесь то же самое, только в отрицательную сторону. Выигрываешь – и у тебя настроение, ты веселишься за счет этого, эмоции, все классно, тебя все любят, все кайфуют, куча сообщений в телефоне. А тут как после обычно проигранного матча: «Ау, друзья, вы где?».
Один парень в команде нам сказал: «Да, в такой нашей ситуации этим летом трезветь вообще нельзя». Тяжело переживалось, честно – вот сейчас выиграли, как-то подотпустило, потому что настолько тяжело… Кубок он вот прям был, 6 минут оставалось – и все, дома бы выиграли.
Потапов: На твой взгляд, назови три фактора чемпионской команды, чемпионской раздевалки.
Яковлев: Вообще за весь мой опыт?
Потапов: Да
Яковлев: Вы оба играли с Илюхой Ковальчуком, с Зариповым – наверное, сами знаете. То, что ребята делают в коллективе, для команды – как тот же Саня Свитов. Создается потихоньку такая семья, делаются ужины, сплочения – с женами, без жен. Это очень важно. Там зарождается коллектив, и потом это все переходит и перерастает в результат. В этом сезоне, думаю, у нас была команда чемпионская. Мы однозначно самая сплачивающая команда: сколько у нас было этих ужинов, сколько всего делалось. Ну там, наверное, больше десяти раз мы собирались вот так.
Гончаров: За сезон?
Яковлев: Ну да, если с предсезонки прям начать – вот с первого ужина, да. Какой праздник – неважно, любой. Время есть, плюс давалось действительно много выходных – и могли себе позволить. Считаю, что это очень важная часть.
Плюс важно общение в коллективе, общение с тренерским штабом. Как коммуницирует команда и тренер. Много разных факторов.
Я ни разу ни помню – вот сколько я выигрывал, был в командах, в коллективах – ну ни разу не было, чтобы херовый коллектив выиграл что-то. Неважно, даже Кубок Первого Канала или другой этап Евротура. Всегда команда, общий коллектив. Если кто-то не может играть – то выполняет другие функции: даже вот кого-то вывести. Например, второй вратарь, который не играет, подъезжает к основному соперника и начинает его дергать. То есть каждый пытается сделать то, что может дать для победы. Это очень важно, ценно.
Потапов: Получается команда-семья?
Яковлев: Однозначно.
Гончаров: А что еще? Тактика?
Яковлев: Я думаю, то, что у нас получилось в этом году, в плей-офф – это основные вещи: там должно быть большинство, меньшинство, и вратарь должен ловить. С большинством у нас не все получалось весь плей-офф, но золотой гол мы забили, получается, в большинстве.
Гребенкин, НХЛ, пиво
Потапов: Ты уже говорил про молодежь. У вас там был, наверное, самый, не знаю, вопиющий молодой человек, который сейчас в самолете летел в Бостон.
Гончаров: Спасать «Торонто»?
Потапов: Я просто комментировал некоторые матчи – показывали, как он приходил на хоккей, как он был одет, как он шел. Что ты можешь сказать про Гребенкина? Давай вот начнем с хоккейной точки зрения. Насколько для тебя ожидаем был вот этот прорыв?
Яковлев: Вот в том плей-офф, когда мы в итоге играли в финале с ЦСКА, у нас была серия «Авангардом». И наша молодежка играла тоже с Омском – и у нас серии шла параллельно. И, понятно, ребята в день нашего выходного играли. Я вышел на арену к стеклу, просто посмотреть – и он мне прям бросился в глаза. Он прям вообще отдыхал там: просто возил всех, делал, что хотел. У него сильная сторона – это игра в углах, как он выкручивает вот эти улитки свои и ищет продолжение атаки. Тогда он как с детьми вообще, как будто с другой планеты приехал. Коля Лемтюгов был на тот момент помощником тренера у молодежки – я ему тогда сказал: «Нифига какой сильный парень».
И потом на следующий год его взяли на предсезонку с нами – он тренировался и поехал. Я думаю, что правильно, что так получилось. Он поехал в «Амуре» [в аренде] поиграл, окреп там и лидерские качества свои проявил. Он молодой, он кайфует от этого.
А вот то, что ты говоришь – про его внешний вид – я долго не видел. Сам потом случайно заметил и охренел. Говорю ему: «Ты колхозник, что ли?».
Потапов: А вот в раздевалке он продолжает себя так вести или он командный игрок?
Яковлев: Это командный игрок на 100%, Он очень старается. Он сезон этот провел прям супер! Почему у него такой спад в плей-офф получился – хоть он там и с «Амуром» решающий гол забил: он играл без одной ноги вообще, с травмой и на уколах. Все равно его сильная сторона – это мобильность, его маневренность, но без ноги там, сами понимаете, ничего не добьешься. Он играл как мог, бился. И все-таки думаю, что не рано он поехал.
Гончаров: Ты думаешь, нормально, да? Есть шансы у него пробиться?
Яковлев: Мое мнение, что он готов вот к этой лиге. Время покажет. Опять же, со стороны «Торонто» пошли на серьезные уступки: они сожгли ему год контракта, сейчас занимаются его лечением. Оплатили ему перелет – как все видели на фото – не эконом класса. Бизнесом парень полетел, на эмоциях написал.
Потапов: Вот ты сказал, что он вовремя поехал. А ты? Как ты считаешь сейчас, спустя время?
Яковлев: Я тоже вовремя поехал, но у меня не было такого таланта, как у него – что все клубы хотели, звали, такого не было. У меня было типа: «Ну да, ты ничего, приезжай. Пробьешься – не пробьешься». Но моя карьера шла так, что, думаю, у меня все произошло вовремя. Честно, я еще в 2014-м, когда неплохо отыграл на чемпионате мира в 21 год, думал, что, может быть, будут какие-то предложения из НХЛ.
Потапов: Егор, расскажи вот своими глазами про НХЛ.
Яковлев: Блин, я кайфанул. И офигел. Это уровень. Уровень того, как ребята-хоккеисты относятся к себе, к своему здоровью, к собственному профессионализму.
Гончаров: Сильно отличается от того, что видел у нас?
Яковлев: На тот момент, да. Вот у нас сейчас как-то так резко, наверное, смена поколений происходит – и молодые ребята попрофессиональнее стали.
Гончаров: Уровень игры там?
Потапов: Организация? Быт?
Яковлев: Да вообще все по-другому, все отличается. Там совершенно иначе. Вообще всем пофигу, что ты делаешь. На игру приди, на тренировку приди – покажи свой уровень. Если не будешь показывать уровень – проблема у тебя с головой или что-то еще, или другие цели преследуешь – то тебя завтра не будет: либо в АХЛ отправят, либо обменяют. Все зависит от тебя. Я кайфанул, мне очень понравилось. Там истории интересные.
Потапов: Вот хотелось бы узнать истории интересные подробнее.
Яковлев: Например, первую игру я сыграл – думаю: «Заслужил же баночку пива выпить?» И в самолете прошу стюардессу, а они там [в клубных самолетах] одни и те же – она так на меня посмотрела. Раз – ушла. И я сижу, думаю: «Что-то фигня какая-то». Ушла куда-то.
Сижу, уже забыл про это пиво, «Спрайтом» себя обманул. Прибегает тренер главный, а я сижу книжку читаю. Посмотрел, что я делаю – и ушел обратно, я охренел от этого. Он вообще такой странный немножко был.
Гончаров: А на тот момент кто был?
Яковлев: Хайнс, который сейчас сборную Америки на чемпионат мира повез и «Миннесоту» тренирует.
Ну, такие моменты были с ним – например, впереди игра с «Тампой». Утром он говорит, что все должны быть заряжены. Вот прямо сейчас, с утренней раскатки все должны быть заряжены, игра уже началась! И упражнения, когда все делают выходы из зоны – просто на полполя забрасывают. Один вариант, второй, третий.
Гончаров: Прогнать просто.
Яковлев: Да-да. Это первое упражнение, только вышли на лед, Шайба в центре, он берет, забросить хочет шайбу – а он плохо катается, он не играл, по-моему, даже (были ситуации, когда он шайбы подкидывал рукой, они у него в кармане лежали). И вот он делает два шага, чтобы вбросить, втыкается в лед коньком – и плашмя падает.
При этом он же 10 минут назад: «Все должны быть заряжены!». Вот такой весь. Я смотрю на это: «Ладно…».
И в конце тренировки играем 5-на-4. И он хотел натянуть шайбу и в закругление по борту вбросить: Начали – пошло давление, надо сначала обстучаться и начать разыгрывать 5-4. Вот Хайнс натягивает, а Тэйлор Холл стоит на полборта, вот так клюшка – тренер щелкает и в колено ему прямо в боковую БАМ! Я думаю: «Мдааа…»
Гончаров: И что, как сыграли [c «Тампой»]?
Яковлев: 2:8.
Гончаров: Нормально он зарядил.
Яковлев: Я не играл тот матч, но пришел пораньше в автобус. А там пиво стоит в автобусе, как в нормальных командах. Он забегает в автобус – и бежит прям, а я сижу один там, думаю: «Чего он бежит-то?». А я уже сходил назад, взял одну баночку пива, она у меня аккуратно лежит. И он забегает – думаю: «Ну нахер, уберу-ка я». Убрал. Он забегает назад, берет все пиво – и выкидывает из автобуса.
Гончаров: Получается, ты один пивка дал, да?
Яковлев: Ну да.
Потапов: Наказал, да?
Яковлев: А потом ко мне подошел Тэйлор Холл и спрашивает: «Ты любишь попить пива после игры?» – «Ну так, могу банку-две» – «Понимаешь, в самолете нет пива».
Вот почему у нее и была такая реакция – типа «Какое тебе пиво?». В самолете пива и вообще алкоголя, по-моему, не было тогда. Потому что мы летели домой, а на обратном пути в самолете нет алкоголя. Когда между играми летишь, там, по-моему, что-то есть. Все потому, что игроки приезжают в город, где играют, и им сразу за руль садиться – из-за этого в самолетах на обратном пути убирают алкоголь.
И Холл говорит мне: «Просто бери из автобуса, если хочешь в самолете выпить пива».
Гончаров: Еще в плане быта хотел спросить: ты быстро адаптировался там? Потому что разница-то все равно есть.
Яковлев: Мне очень там сильно помогали. Например, Виктор Николаевич Козлов. Я приехал очень рано, тренировался в Майами, у Виктора Николаевича жил – он дал мне квартиру. Вот я у него в квартире жил, тренировался. Виктор Николаевичу огромное спасибо. И с машиной мне тоже помогли сразу. Помогали очень серьезно все.
Гончаров: А у тебя русские были пацаны в команде?
Яковлев: Белорус был Шарангович (в фарм-клубе. В НХЛ в том сезоне он не играл – Sports). Вот единственный он был. Но мне очень сильно помог Павел Заха – чех. Офигенный парень. И вообще такой [крутой] коллектив, там были молодые ребята: Йеспер Братт, потом Нико Хишир и Заха. Вот они вместе были – и я как-то с ними договорился.
Потапов: Ты мог любые сейчас буквы говорить, я такой: «Да, чувак, да. Этого я знаю».
Яковлев: Ну они сейчас на серьезном уровне играют. Нико Хишер сейчас он капитан «Нью-Джерси». Первым номером драфта был. И Заха тоже там высоко задрафтован, сейчас в Бостоне.
Потапов: Но Бродер уже в воротах не играет, правильно?
Яковлев: Не, Бродер не играет, но я прям кайфанул, когда сфоткался с ним. Он там постоянно при команде находится. Помню, на каком-то мероприятии подошел с ним сфотографировался.
АХЛ, Жиру, буллит на Играх
Гончаров: Слушай, а вот по поводу опыта в АХЛ. Как тебе?
Яковлев: Интересный опыт, но разброс уровня команд очень серьезный. В АХЛ тяжелее играть, чем в НХЛ, потому что в Американской лиге очень много игры – чуть ли не основной – уже после свистка. Вот эти потасовки. Я что-то не знаю, как я там однажды оказался. Я-то, понятно, кулаками не махал изначально, потому что уже понял, что можно отхватить так нормально.
Я что-то стоял на пятаке, а там ты даже можешь не агрессировать – соперник за тебя все сделает. Я там где-то бросил, потом подъезжаю – и даже не понял, как у меня в моменте майка уже на голове. Вообще не понял. Хотя я ничего не делал – и даже не хотел ничего делать.
Вспомнилось, как мы на чемпионате мира 2015-го проигрывали в финале канадцам – разгром, без шансов. Ладно, еще у нас в воротах Бобровский играл – если б не он, там, не знаю, 15-20 бы нам засунули, наверное. И Олег Валерьевич Знарок перед третьим периодом говорит: «Давайте хотя бы подеритесь хоть с кем-то. Кому-нибудь там набейте лицо». Тренер сказал – надо делать. Ну ладно, вышли, Жиру стоит. Я ему типа...
Гончаров: «You wanna go?»
Яковлев: Да. Кто-то из наших пацанов, из энхаэловцев стоял – и Жиру ему говорит: «Скажи этому мальчику, что он сейчас самую большую ошибку в своей жизни может совершить».
А вот в АХЛ есть прям техничные команды, прям классно играют – правда, там половина, наверное, уровня НХЛ, ребята такие техничные.
А есть прям паровоз вот этот: вбросили – топтать, вбросили – топтать. То есть там шайба им даже не нужна – они быстрее от нее избавляются.
Гончаров: Лишь бы втащить кому-нибудь. Есть такие, да.
Яковлев: Интересно в АХЛ. Арены от полусараев до дворцов, где баскетбольный «Кливленд» играет – вот там есть команда АХЛ, по-моему, фарм-клуб «Коламбуса». Приезжаешь – там полный стадион, прям уровень. Атмосфера такая! Ну прям круто.
Но и питание, конечно…
Гончаров: После игры у вас было меню, после которого в стаканчик деньги пихаешь, чтобы вот эту еду потом привезли? Не было у вас такой истории?
Яковлев: Нет, такого не было, но прям все тяжело было. Но мне шли на уступки там очень хорошо. И Сергей Брылин был тренером по защитникам у меня там, и вообще вся организация…
Не было такого, что прям вот меня отправили – и все, я в АХЛ, жду своего шанса. Меня постоянно дергали. Сыграю в АХЛ – вернулся, тренируюсь с командой. Команда куда-то уехала – поехал или полетел, сыграл, приехал обратно.
В то время я с семьей там жил, уже был ребенок. И если у нас далекий выезд, то я не ехал обратно по 7-8 часов на автобусе с командой. Я садился в самолет и летел до Нью-Йорка. Следующий день выходной был – я все это время проводил дома с семьей, и потом ехал в команду туда – 2-2,5 часа.
Гончаров: А у тебя одного такая история была?
Яковлев: Да-да. Тогда они шли мне прям на уступки.
Гончаров: А пацаны ничего не предъявляли?
Яковлев: Да я понимал, что ли? Нормально относились. И Сергей Брылин мне очень помог, за что ему большое спасибо.
Потапов: Вот у меня вообще про твое выступление за океаном, знаешь, почему-то в голове картинка, где ты теряешь лезвие и пытаешься доковылять до бортика.
Яковлев: Да.
Потапов: А что касается Олимпиады – это, конечно же, буллит. Можешь рассказать, пожалуйста, чуть про Игры и вообще твои мысли, когда тебя поставили бить буллит?
Яковлев: Мы играли матчи товарищеские перед Олимпиадой между собой – не получалось с соперником из-за всей этой истории, пандемии. И там за удаление давали буллит. Я раз – забил… Не думаю, что в этом была основная причина, но вообще у меня в том сезоне статистика по буллитам была хорошая. Я там практически все забил и до этого. Одним и тем же движением, по сути, забивал. Я уже думал…
Потапов: «Ну уж давайте, ребят, изучите меня хотя бы».
Яковлев: Первый раз я попробовал новый вариант буллита – вот именно этот, что на Олимпиаде, когда натягиваю и бросаю в подмышку – в Сочи. Те самые игры, которые не очень всегда давались. Мы там, как обычно, довели до буллитов – и по той игре это было неплохо. Сочинцы поменяли вратаря – поставили Макса Третьяка. Не знаю, почему подумал, что он знает, как я буду делать, но я на нем первый раз попробовал: я натягивал и бросал в подмышку ему – и забил. Вот это единственный раз, когда я протестировал этот буллит и думал, что это будет у меня план Б.
Возвращаемся на Олимпиаду. Буллиты со шведами. Передо мной, получается, бил Грига: его ставят, он бросает вот туда под ловушку – без шансов, вратарь тащит. А я стою и вообще не знаю, что буду бить. Но просто для себя, так, в голове – всегда же думаешь: «А если меня поставить – что делать буду?». Я смотрю – вратарь бросок Григи поймал. Думаю: «Ага, интересно». Дальше Гусь свои все эти шедевры показывает, бросает.
Ну и все – Жамнов говорит: «Яш, иди». А мы стоим, обнявшись. Справа от меня Нестер был, слева – Слава Войнов, и на меня два испуганных лица смотрят. Но я сам какую-то броню прям врубил, не знаю. Хорошо, что я, наверное, до конца не понимал, что если не забью – то все.
Потапов: Виновным был бы ты, понимаешь? Огромное количество людей, болельщиков…
Яковлев: Хорошо, что я этого не понимал на то время.
Гончаров: Ты думал об этом в тот момент вообще?
Яковлев: Да как-то ну все в моменте произошло, прям раз – и вот... И все, я пошел. Думаю: «###, что делать-то?! Куда бросать-то?!». Ну и сделал это.
Потом видео пересматривал – ну понятно, что я часто пересматриваю – реально смотрю: а он знал [основной метод буллитов]! Он прям в моменте мне открывает угол – и в момент броска садится и прям раз [, ловушку к щитку прижимает]. Я даже не смотрел туда – знал, что буду делать. Моя задача была, чтобы она попала в подмышку и чтобы не попала в нагрудник. В подмышку попадет – она вывалится по-любому оттуда. И все, я сосредоточился и даже не смотрел. Потом на видео видно, он мне прям открывает угол – там вот такая дыра была. Просто попасть туда надо было. Самому не попасть ему в живот. Думаю, было бы смешно, если бы я как дал бы ему в живот!
Гончаров: По центру, представляешь?
Яковлев: Ну вот по центру, да, в живот. Я просто думаю потом: «А как на лавку-то ехать было бы?» Мимо тебя там шведы бы бежали радовались – и ты с таким лицом едешь.
Подписывайтесь на новый канал «Скользкого льда» на ютубе
Фото: соцсети Никиты Гребенкина; AP Photo/Michael Dwyer; РИА Новости/Александр Кряжев; vk/hcmetallurg; Instagram/yak44; fhr.ru
Как по мне, всё должно решаться на площадке. А это как-то неспортивно.