Алиса Валл: «Нет такой проблемы, для которой нельзя найти решение за три часа бега», — интервью со спортсменкой, восстановившейся после инсульта

У 27-летней спортсменки произошел инсульт, но за пять лет ей удалось полностью восстановиться — и сейчас Алиса Валл выступает на соревнованиях по триатлону в составе сборной Краснодарского края. Подробнее свою удивительную историю рассказывает сама героиня — в новом материале фонда борьбы с инсультом ОРБИ специально для Sports.ru 

ЖИЗНЬ ДО ИНСУЛЬТА: СПОРТ ВАЖНЕЕ МЕДАЛЕЙ

Я практически всю жизнь была в спорте и занимаюсь им с самого детства: сначала было плавание, потом лыжи, потом бег и триатлон, а с прошлого года еще я занимаюсь смешанными единоборствами (ММА). Нет такого вида спорта, который мне бы не понравился. Было бы на все время. 

Вообще я родилась очень слабенькой и с небольшим недовесом, потому у меня были разные проблемы со здоровьем. И когда мне было шесть лет, мама отдала меня на плавание — и через пару лет я как стрельнула-стрельнула.

Никогда не сталкивалась с отсутствием мотивации — видимо, это склад моей психики. Для меня всегда работать над собой было первостепенной задачей, чем выиграть соревнования. Сам спорт важнее медалей.

Я долго занималась плаванием, но потом пришлось расстаться с тренером, и после этого я решила, что больше не хочу плавать (пловцы часто выгорают в раннем возрасте). И ушла в лыжные гонки — мама узнала месяца через три, когда мне надо было ехать на первые соревнования и ей нужно было подписать разрешение на поездку.

Я рано вышла замуж, в 16 лет, и в декрет ушла практически со спортивной площадки, когда шла подготовка к серьезным соревнования. Первого ребенка я родила в 17 лет, а второго — через год и три месяца, в 18 лет. Сегодня мне 33 года, а детям — 16 и 15 лет.

Я не из тех мам, которые через три месяца после рождения ребенка приходят в форму. Когда я кормила грудью младшего ребенка, то весила под 90 кг — и ничего не делала с лишним весом до 23 лет. Потом я вспомнила, что когда-то занималась спортом: надо, наверное, попробовать. Мои первые 50 м в бассейне были ужасны: я думала, что умру, и как нерпа выбросилась на бортик. Я подумала: «И это кандидат в мастера спорта? И это ты?» — и начала наверстывать форму. 

Потом я посмотрела классное видео с соревнований по триатлону IRONMAN в Японии. Сначала я подумала, что за сумасшедшие люди, куда они бегут, сколько там плыть. Но досмотрев видео до конца, решила, что мне это нужно: плавать я могу, велосипед кручу, бегать умею более-менее… Но надо марафон пробежать, ни разу этого не делала. У меня было два месяца на подготовку (так делать нельзя!), но на какой-то базе, которая была заложена в детстве, я спокойно преодолела дистанцию — и с 2013 года окунулась в бег. Начала мечтать о всемирных марафонах, хотела поехать и в Лондон, куда-то еще, и трейлы меня очень сильно манили — их такое огромное количество, таких разных, таких интересных… 

Всю свою жизнь я ездила по стране, искала место, где лучше: я родилась в Новосибирске, потом мы с родителями переехали на Сахалин, там я родила детей, после чуть-чуть пожила в Новосибирске, в Кемерово, потом на год переехала в Черногорию. И я решила, что теплый климат и море мне подходят, и мне нужно то же самое, но в России — так мой выбор пал на Сочи. Плюс ко всему, как многие думают, если ты хочешь реализовать себя в спортивной карьере, то Сочи — это самое подходящее место. 

Когда я начала сама тренироваться после декрета, то брала с собой своих детей на стадион — они уже были взрослые, 5-7 лет. И с нами постоянно увязывались их друзья. Так я начала тренировать детей — и поняла, что это то, чем мне нужно заниматься. Тогда я поступила в институт физической культуры в Краснодаре, получила знания, которые мне необходимы для работы. В итоге по образованию я учитель физкультуры, немного поработала в школе, а потом стала инструктором по бегу Test Your Run в Adidas Runclub, который открылся тогда в Сочи. Там я влилась в беговое сообщество города.

Бегать мне всегда нравилось. Это хороший способ упорядочить мысли. Как говорят бегуны на длинные дистанции: «Нет такой проблемы, для которой нельзя найти решение за три часа бега». Я больше люблю длинные дистанции — причем именно горные марафоны с набором высоты 2500 м. 

Самая интересная дистанция, что я бегала, — это забег «Песчаные мили», 21 км по песку вдоль моря. Потом нас встречали молодым вином с виноградом — вот это было классно. Для себя я тоже люблю бегать. Был в жизни момент, когда я вдруг подумала: «Интересно, а смогу ли я добежать с Розы Хутор до Адлера?» — и бежала. Вышло 62 км. Нормально добежала, чуть с ума не сошла на последних 10 км, потому что там такое в мозгу начинает происходить. Не зря говорят, что все ребята, которые бегают очень длинные дистанции, — особенные люди. 

Перед самым инсультом я уволилась, решив идти куда-то дальше больше по профессии. И в итоге зависла без работы больше чем на полгода.

КАК У 27-ЛЕТНЕЙ ТРИАТЛОНИСТКИ МОГ ПРОИЗОЙТИ ИНСУЛЬТ

Перед инсультом у меня было два старта в один день. Мы бежали Роза Пик — вертикальный забег с набором 1000 м. Ночью мы бежали AlpIndustria Trail — по горам. После трейла я уснула — и бахнул инсульт. А когда я попала в больницу, то никто из врачей не подумал, что у меня может быть инсульт (и как такое подумаешь, если в больницу привезли 27-летнюю девушку в спортивной форме). К обеду, когда я перестала говорить и глотать, плюс начались проблемы с дыханием — только тогда врачи засуетились, и меня отправили сначала в центральную больницу Сочи, а потом на вертолете в Краснодар.

Выяснилось, что у меня редкая генетическая мутация — мутация Лейдена, которая влияет на свертываемость крови. О ней бы никто и не узнал, если бы у меня не случился инсульт. Обычно женщины с такой мутацией знают о ней, потому что не могут родить. Но так как я родила в очень раннем возрасте, то все пролетело на жутком везении — и вот, в 27 лет моя мутация стрельнула.

«АЛИСА, ДЕРЖИСЬ, МЫ С ТОБОЙ»

Инсульт — такая штука, которая вредит здоровью не только физическому, но и психологическому. Со мной в больнице лежали молодые женщины 40-45 лет, и даже они умудрялись жалеть себя и принимать болезнь не с той точки зрения, что «Да, мне это зачем-то дано. Я это переживу, все будет хорошо». Они начинали лелеять свою болезнь: «У меня инсульт, он навсегда со мной, я теперь больна, я инвалид», — с таким настроем я не думаю, что можно восстановиться.

Я помню, что восстанавливалась очень резко. Вот еще лежу, не могу вставать — вот мне принесли ходунки, и я на них пытаюсь идти в столовую. Я попросила медсестер: «Не приносите мне еду, я буду ходить сама». Они мне говорят: «Да ты не дойдешь». — «Значит, я буду выходить за час до обеда». 

Беговое сообщество города Сочи, когда узнало о моей истории, очень меня поддержало. Я даже не могу передать словами свои эмоции, это просто моя семья. Когда я лежала в больнице, эти сумасшедшие люди бежали один из самых сложных марафонов в Сочи — это вершина горы Сахарного Псеашхо (46 км с набором высоты 3200 м). Они затащили туда огромный баннер с надписью: «Алиса, держись, мы с тобой».

Когда меня выписали уже домой, они по очереди приезжали за мной на тренировки: «Ты чего не идешь на тренировку?! Ты едешь с нами! Мы побегаем, а ты нас будешь ждать, на тебе палки скандинавские, будешь ходить».

Мои методы восстановления индивидуальные и подходят не всем, потому что все люди разные. Через три недели после инсульта я начала уже ездить на море пытаться плавать. Друзья привозили меня на берег, доносили до воды — и я ползла по камням, находясь в воде, пыталась барахтать ногами. Это было ужасно больно, страшно и неприятно, потому что чувствительность ко мне еще тогда не вернулась: одна рука онемевшая, вторая не чувствует ни холода, ни тепла, ни боли — такая жуть. Но я старалась. 

Во многом решил мой спортивный характер: спортивная злость, спортивный азарт и понимание того, что многократное повторение в любом случае даст результат. Через полгода после инсульта я уже пробовала бегать — но это бегом сложно назвать, скорее, пыталась бежать. Поднимаешь ноги — а они такие: «Что ты хочешь от нас, мы не собираемся бежать». 

Было очень тяжело восстанавливаться в плане спортивных достижений. То есть, когда ты до инсульта плаваешь открытую воду, и ты самая быстрая в Сочи даже среди мужчин, а сейчас ты плывешь даже не на среднем любительском уровне, а ниже — вот тогда были истерики. Или в беге: начинаешь бежать и не можешь выбежать из 4:30 на км — просто не можешь. Не потому, что плохо тренировалась, а физически чего-то не хватает. То ли это замыкает психологически, чтобы не перетрудиться: теперь-то мозг себя бережет. 

Когда уже прошел год после инсульта, я с большой осторожностью давала новую нагрузку — главное было не переборщить. Но каждый раз после новой нагрузки мой организм реагировал именно так, как я того ждала. Допустим, я проехала свои первые 80 км на велосипеде — и после них сидела на берегу моря и рыдала оттого, что у меня рука начала чувствовать холодную воду. Потому что она полтора года не чувствовала ничего: я могла взяться за горячую сковородку и обжечься.

ПОЧЕМУ ВСЕ ТАК ХОРОШО ЗАКОНЧИЛОСЬ

У меня был один из самых сложных инсультов в диагностике, потому что у меня пострадали стволовые структуры мозга. Все врачи, которые видят мой диагноз, говорят: «Ты должна была лежать, там процент выживания очень низкий». А я говорю: «Здравствуйте, я в сборной Краснодарского края по триатлону, у меня пройдено УМО (углубленное медицинское обследование), я прохожу его два раз в год, никаких противопоказаний нет, полностью восстановилась».

Вследствие инсульта у меня полностью перекрыта тромбом левая позвоночная артерия, и она не работает до сих пор. Благодаря спорту у меня очень хорошо развита периферическая сосудистая система — и наверное, это мне помогло. Так у многих, кто занимается аэробными видами спорта, в которых нагрузка с низкими пульсовыми зонами: плавание, велосипед, лыжные гонки, бег и т.д.

Убрать тромб можно было бы при помощи специальной процедуры (тромболизис) — но для этого нужно было успеть в больницу до четырех часов после инсульта. Но это не мой случай. 

ПРО ФОНД ОРБИ И БЕГОВОЕ СООБЩЕСТВО #БЕГУЗАОРБИ

С фондом ОРБИ я познакомилась, когда у меня еще шло восстановление после инсульта, они меня сами нашли после выпуска социального ролика телеканала «Москва-24», в котором я снялась. 

В те дни, когда сотрудники фонда мне написали, я была в Москве, и я приехала в офис фонда знакомиться. Директор фонда Катя Милова рассказала о беговом сообществе фонда, и мы пришли к выводу, что я могу быть его амбассадором — раз уж так сложилось, что бегаю я давно и у меня был инсульт.

«Только представь, сколько уверенности и надежды ты можешь подарить нашим подопечным, когда они будут знать, что ты не просто бежишь в поддержку фонда, а сама перенесла инсульт и знаешь об этом заболевании не понаслышке» — сказала мне тогда Катя. Конечно, меня сильно воодушевили ее слова. Некоторые люди не восстанавливаются после инсульта во многом потому, что не верят в себя, не верят в то, что это возможно.

Мне пишет очень много девчонок из разных городов — как из беговых сообществ, так и не из спорта. Спрашивают, как у меня произошел инсульт, как я восстановилась, где можно получить помощь, как помощь другим людям. Классно, что в моей жизни появился такой инструмент как фонд. Если до этого я могла поделиться только собственным опытом, то сейчас могу дать ссылку и сказать: «Ребята, напишите в фонд, там есть медицинские эксперты и проверенная информация, вас быстро консультируют и смогут помочь». Когда с инсультом столкнулась я, вокруг меня не было таких специалистов. Только врачи, которые смеялись: «Спорт и смерть — на одну букву, заниматься спортом — вредно 😁».