Репортаж о выезде на West Ham United vs. Millwall 04.02.12

Немецкие фанаты поют гимны на станции Южный Бермондси. Станция - бетонная полоска на возвышении, продуваемая неласковым ветром. Вокруг видно далеко. Рядом небогатые кварталы, в некотором отдалении – стадион, чуть дальше - трубы. Сорокалетние мужики поют на непонятном немецком. Пятнадцать минут назад в пабе к  ним на непонятном английском обращался крепкий дед в голубой рубашке поверх белой футболки.- Откуда вы, ребята?- Из Германии.- а тут что, кому топите?- Миллуолу.- на игру завтра идете?- да, билеты есть.

Подключение к кошельку семейного буржуа стремительно превращает футбол в пластмассовое зрелище. «По битым бутылкам в оплаченный рай» уходит старое удалое боление, когда команда – это не предпочитаемый бренд и чувство удовлетворения, а плоть фаната, неотъемлемая часть его мировоззрения, замена военных действий для настоящего мужчины. Футбол из забавы героев  становится пингвиньей радостью. Поэтому, надо успеть поработать на старую фирму.

Акцент решено сделать на противостояниях «второсортных» чемпионатов, типа южно- и западнославянских стран, Скандинавии, региональные разборки чемпионатов «большой пятерки»,  Латинская Америка, да хоть Африка (с) – те, где жива еще культура погружения в футбол как в непричесанный народный праздник, где цвета превыше всего.

Челси-Арсенал в 2004 на Стемфорде – гламурные команды, тоскливая игра, вялый суппорт, 0-0 –записываю за порядковым номером «0». Таким образом, по-серьезному проект Великие дерби мира начался в мае 2010 в Белграде: Партизан – Црвена Звезда, все в дыму, отменное пение и победивший Партизан, который стал чемпионом.

В декабре 2011 года по радио напомнили, что Вест Хэм Юнайтед играет в Чемпиошипе – второй по значимости английской лиге. Посмотрел – матч с Миллуолом приходится на 4 февраля. ВХЮ идет в лидерах, Миллуол - в подвале. Скорее всего в следующем году будут играть в разных лигах, останется Кубок, и то – при удачной жеребьевке. Короче, сейчас или никогда.

ВХЮ – Миллуол считается самым жестким фанатским противостоянием в Англии, топилы люто ненавидят друг-друга уже много десятков лет. И сегодня, когда камеры наблюдения и системное преследование зачинщиков практически убили английский околфутбол, наше противостояние живее всех живых. Это ярко доказал матч на Кубок 2009 года – с беспорядками и прорывом хулиганов на поле.

Первого фана Вест Хэма я увидел в аэропорту Хитроу сразу после прохождения паспортного контроля. Мужик под полтинник, на бомбере, на дутых щщах и прическе а-ля грива, значок имени Бобби Мура со скрещенными молотками на лацкане. Конечно, я не удержался и вывалил ему все – как мечтал, как летел, как пойду, что у нас цвета. Он не сразу поверил в то, что на Чемпионшип гоняют за тридевять земель,  и как-то скомкано удивился, а потом догнал и подарил значок. Я был реально тронут и сердечно поблагодарил олдскула.

Разместившись, первым делом поехал на стадион Миллуола – очень было интересно повидать Новый Ден и окрестности. Ещё ребята попросили привезти значков и роз. Вышел со станции,  иду вдоль маленьких бедных одноэтажных домов с замусоренными двориками, рядом - небольшие жилые фургоны. Затем тянутся парковки, где продают подержанные автомобили – сначала легковые, потом грузовые. Каждый раз фаны идут на мяч по этой неширокой депрессивной улице. После поворота налево возникла громадная кирпичная арка, поверх нее шел поезд – один из тех, что привозят в Ю.Бермондси. А дальше был виден только он – Ден «Великий и ужасный» - стадион ФК Миллуол. Под аркой негры устроили гараж-автосервис, долговязый шоколадыч стоял рядом с разинувшей капот тачкой и, скалясь, демонстрировал своему скрытому в гараже напарнику непристойный жест, имитирующий самоудовлетворение.

За гаражами я увидел безалкогольную стекляшку Миллуол кафе. Далее прямо по курсу - фаншоп, вмонтированный в одну из трибун стадиона. Внутри запомнились продавец - пожилой обходительный сухарь и розовые маечки для маленьких девочек со львом Миллуола – одной из самых жестоких фирм в Англии.

Тертые мужики с ног до головы в застиранных цветах нежились на солнышке около кафе. Баночки колы гармонировали с пропитыми щщами ветеранов движения. Они сделали пару уродливых фоток со мной на фоне стадиона и рассказали, как добраться до паба, где обычно разминаются перед матчем. Паб был недалеко, возле обширной детской площадки. На ней кроме качелей из фильмов ужасов много пустого пространства. Я живо представил лупящие друг-друга мобы – места лучше не найти.

Паб The Bramcote Arms – это первый этаж углового кирпичного здания. Бело-голубые цвета фасада и окна, треснувшие в нескольких местах от ударов чем-то тупым изнутри. В 2008 кабак был на грани закрытия, после того как сотня полицейских взяла его штурмом, арестовав два десятка торчков и разорив травяные плантации в соседних квартирах. Перед матчем здесь обычно нулевится 300-400 щщей. Этот паб - один из немногих уцелевших на районе, Веселые садовники и Золотой лев (Jolly Gardners, Golden Lion) закрылись и были переделаны под квартиры.

Людей на улице пока нет. Но тут из дверей появляются немцы, громко каркают и начинают снимать друг-друга на фоне фанатской пивнухи. Делаю пару снимков и прохожу вовнутрь. Стойка в форме овала, несколько кустов разливочных кранов и барменша под пятьдесят – прокопченая солярием стареющая английская женщина. Несколько посетителей – от пятидесяти до семидесяти. Развязанные деды-алкаши на кэжуале, но с соблюдением цветовой гаммы. Пара теток раннего пенсионного возраста. В углу шикарный старпер – продавленный до невозможности большой кожаный диван, над ним флаг Миллуола. Один из дедов включает марсианский лондонский английский – кокни и напевает часть гимна Вест Хема «баблз», но, видимо, с похабным продолжением, отчего все ржут. Беру пинту и подсаживаюсь к дедам. Они уже перетерли с немцами. Прощаются – мы завтра победим, Победиим! Немцы отходят. Один из дедов – х*р мы победим. Оба захлебываются кислым старческим смехом. Теперь обращаются ко мне. «Раша??? Фукин мидл уф нувэа!». Я говорю, за сувенирами тут, а так топлю ЦСКА Москва. Не знают  такого. Один неприметный мужичок из дальнего конца стойки четко произносит СИ-Эс-КеЭй Москоу и качает головой с видом эрудита. Уважительно киваю в ответ. Потом начинается обмен приколами, в котором кроме предлогов ничего разобрать нельзя. Но, все на позитиве. Я прошу барменшу сфотографировать меня на диване. Вещь! Уходя, прощаюсь с джентльменами. На станции те же немцы, их становится уже человек десять, поют про свой немецкий клуб, какой – не разберу. Наверное, как и я, приехали поддержать одноцветных.

Заканчивается день приезда и наступает пятничный вечер. Сегодня в Лондоне как обычно раз в год выпал снег. Им присыпаны львы на Трафальгарской площади, а фонтаны, которые никто не выключает на зиму, обросли юбками сосулек. Шатаюсь  «русским маршрутом» по пустому Сохо. Уже поздно. Выхожу на улицу, где возле злачных мест в большом количестве пасутся пьяные дамы разных возрастов в вечерних платьях, на голых ногах шпильки или балетные тапочки, крупные снежинки тают на лицах, течет косметика, девчонка сидит на слякотном тротуаре и смотрит в одну точку. Иду наобум, попадаю к Ковент Гардену. Встречаю ребят, высыпающих из бара. Дружные заряды ласкают озябшие уши. Соседние двери украшает табличка «В футбольных цветах нельзя». На площади Пикадилли Сёркус лысый саксофонист ошалело мечется по тротуару, с ним беснуется подгулявшая молодежь. Опять заворачиваю в Сохо, съедаю жирный суп с лапшой в китайском ресторане, еду спать домой, на втором этаже 94 автобуса, вяло и безрезультатно клеясь к темноволосой норвежке.

Из-за разницы во времени просыпаюсь рано. Фотографирую лебедей, живущих в полынье круглого пруда в Гайд Парке, там же снимаю конную статую.

В 11 выдвигаюсь в Восточный Лондон. В связи с беспорядками на матче ВХЮ и Миллуола в 2009 году по просьбе полиции матч перенесен на 12.30 дня – до того, как откроются пабы. Но, нас воспитало ГУВД по г. Москве, поэтому заранее в центре приобретаю 4 бутылочки крепсов по 0,05.

В метро все спокойно. Кое-кто на розах ВХЮ, никаких зарядов, никакого напряга, Миллуола вообще не видно. Аккуратно поглощаю парочку вискаря. Вот, станция Вэст Хэм, следующая - Аптон Парк. Небольшая толпа довольно быстро поднимается по ступенькам и выходит на улицу. Станция маленькая, оттого десяток полицейских создает впечатление внятного оцепления.

Выходишь из метро и сразу попадаешь на легендарную Грин-стрит. По улице направо. Вокруг  много мелкой торгашни. Проходишь метров пятнадцать, а там – вообще рынок. Вся Грин-стрит это - как если бы Собянин у метро киоски не сносил, и было бы это лет двести назад и киоски были бы каменные, прилепились один к одному и стали улицей. Тут тебе и товар и сервис, двери и вывески часто и аляповато. Обычный житель и труженик Грин-стрит родом с теплых югов и Востока. Англосакс приезжает сюда раз в неделю – протопить мяч.

С коллегой Саймоном, который любезно достал мне абонемент своего, не пошедшего на матч приятеля, мы договорились встретиться у кабака Берлин. Вчера в Сити он так и сказал – паб Берлин. Я уже и похожий на замок из разноцветного суфле стадион прошел и развалы с атрибутикой и фургоны с хот-догами, названными в честь основных фишек ВХЮ, миновал, а Берлина нет. Вот уже уперся в перпендикулярную улицу - Берлина нет.

Тут опять услышал немцев, уже вест-хэмовских. Говорю, ребята, где Берлин. Они мне – мы немцы, мы не знаем. И пришлось мне говорить с местными, а это, правда, очень непросто – произношение пониманию не поддается.   Как можно отчетливей произношу «Бёёёр-лИин». Улыбаются – пришел ты уже, показывают на вывеску паба The Boleyn Arms. Вспоминаю, точно – официальное название стадиона Болейн граунд. Легендарный паб закрыт.

И все-таки, почему везде немцы, боеспособные мужчины? Может им выдали оружие и послали мстить за Дрезден?

Пока ждал своих английских пацанов, обошел памятник Чемпионам – отличный образец реалистичного искусства. Статуи немного крупнее человеческих фигур. Композиция безупречна, группа идеально вписывается в небольшую площадь, которую образует перекресток Грин-стрит и Баркинг роуд. Сюжет – легенды клуба Бобби Мур (на плечах товарищей с кубком), Джеффри Хёрст и Мартин Питерс, а также примкнувший к ним Рэй Уилсон из Эвертона – ключевые игроки сборной Англии отмечают победу на Чемпионате мира 1966 года. Такой памятник делает фанатом с детства.

В 2009 накануне дерби скульптуры окружили деревянными щитами в ожидании хулиганов Миллуола. Беспрецедентные меры безопасности в 2012 сделали эту предосторожность ненужной.

Проход на стадион очень узкий, какая-то щель с турникетом внутри. Во мне за сто, поэтому пришлось изрядно ужаться. В подтрибунном помещении кафетерий, в котором хот-доги, пиво и кофе. Я взял кофе, который немедленно превратил в кофе-плюс, опрокинув туда оставшийся вискарь. Мои спутники англичане пробовать кофе-плюс почему-то отказались.

В Англии футбол всегда силовой, но не всегда страстный. Посмотреть какой-нибудь Фулхэм-Вест Бромвич Альбион – мудовое бодание островных роботов, которое только 40 телекамер, стадион и поляна «с картинки» могут сделать удобоваримым продуктом. Уверен, на трибуне бритиши часто сетуют, что не остались в баре на мягком и довольствуются подошвой вместо котлеты.

В отчётном дерби страсть была: нервный мелкий пас, борьба  без тактики, колоссальная плотность единоборств и потрясающая самоотверженность игроков обеих команд. Из этого всего плелась непрерывная ткань игры, бестолковая дворовая цельность, которая мне, в общем-то, понравилась.

Уже на десятой минуте за прыжок в игрока соперников двумя ногами у ВХЮ был удален Кевин Нолан. Учитывая, что все закончилось для молотобойцев отлично, капитан знал, как настроить команду на матч с заклятыми – показал пример и покинул поле.

У хозяев весь матч феерили Марк Нобл и чернокожиий Карлтон Коул – гигант с другой планеты, при этом подвижный и цепкий. На третьей минуте добавленного к первому тайму времени Нобл выполнил навес со штрафного, мяч, принятый на голову игроком Вест Хэма, взлетел над вратарской, и верзила Коул в борьбе с защитником лбом вколотил его под перекладину.

Ближе к середине второго тайма в ходе позиционной атаки Миллуол получил право выбросить мяч из-за боковой недалеко от ворот соперников. Его удачно принял на грудь Хендерссон, развернулся, ловко обыграл в лицевую Файе и зряче отдал передачу к границе штрафной площадки под удар Троттеру, тот плотно укротил высокий отскок и не оставил вратарю Вэст Хэма шансов. После этого на верхнем ярусе одной из боковых трибун что-то оглушительно лопнуло, это топилы гостей смешались в кучу-малу от восторга. В этот момент я заметил, как много среди них дам. Кроме этого всплеска Миллуол по-фанатски ничем не запомнился кроме того, что нижний ярус их трибуны организаторы матча оставили от греха пустым. Вообще в Британии, видимо, век минимализма на секторах, в моде протяжное «аааааааааааа», заряжают может быть слаженнее наших, но как-то уж больно нечасто.

Победный гол ВХЮ могли засчитать только в Чемпионшипе. Уж больно смачно врезался их игрок во вратаря Миллуола. Как Рейд расстрелял уже пустую раму, голкипер наблюдал, лежа на пузе в углу вратарской.

До конца игры и потом в метро фанатье Вэст Хэма заряжало гордое “We only had 10 mates!”, подтверждая, что битвы такого масштаба выигрываются не числом.

После матча подтвердилось то, что стало ясно в Лондоне в 2004. Хваленый выход с арены за 5 минут с лихвой компенсируется стоянием в оцеплении, сначала 20 минут у сектора, потом полчаса у метро. Те же яйца, только сбоку и не надо крутить вола.

Хулиганы ВХЮ пытались встречать оппонентов, но полиция так и не дала потокам шанса пересечься. Чтобы хотя бы увидеть, как Миллуол ведут через оцепление, мне пришлось очень хитро маневрировать между кавалеристами у метро. Надо сказать, что мужики в Англии почему-то говорят довольно высоким голосом, даже омоновец говорит писклявей обычного русского человека. Но это не помешало конному менту при активной попытке сближения нескольких фанатов багряно-голубых с оппонентами  отработанным движением ловко развернуть пацанчика, и, прижав к шее коня, взяв за подбородок, блокировать в таком виде. После краткого объяснения политики партии нарушитель был отпущен, чего нельзя сказать про его кореша, которого повезли кататься с мигалками.

От переживаний на секторе, а особенно после стояния на морозной Грин-стрит, мой дневной заряд бодрости выветрился. Я мчался на метро в пучину центровых лондонских пабов и читал через плечо Лондон Ивнинг Стандард. Из газеты а на меня смотрел нарисованный красный конь с синей гривой, занимавший четверть полосы.  Мой сосед довольно быстро вышел, а я все равно так обрадовался – в такой день, да еще красно-синий конь. Выхожу на своей станции, на лавке лежит газета, перевернул – Лондон Ивнинг Стандард, листал с первой страницы, дошёл до 33й, а там он.