Шестикратный
Экс-форвард «Локомотива» Максим Бузникин – обладатель двух внушительных по российским меркам достижений. Во-первых, он является одним из шести футболистов, забивавших в высшей лиге в составе пяти разных клубов. Во-вторых, Бузникин – шестикратный чемпион России. Не так уж и много у нас в стране столь титулованных игроков.
- Это ощущение того, что ты чего-то добился, - говорит Максим. - И дело тут вовсе не в статусе, который, допустим, приносит больше денег: я бы никогда и ни на что не променял свои чемпионства. Они всегда останутся в истории: это, можно сказать, мое наследие. Мои достижения, которыми я очень горжусь.
Бузникин родился в Краснодаре, и, конечно, путь в большой футбол ему лежал через «Кубань» – в то время самый сильный клуб города, пусть и игравший во втором дивизионе. Хотя непосредственно за школу краснодарского клуба Максим не играл.
- Я учился в СДЮШОР №5, и к школе «Кубани» она никакого отношения не имеет. Существует она и сейчас, работает, выпускает ребят. Школа хорошая. А в «Кубань» я попал уже в основной состав, в команду. В Краснодаре, как и в Москве, много футбольных школ, но естественно, их выпускники в первую очередь оказывались в распоряжении главного клуба города – «Кубани». Так и меня пригласили.
Хотя команда у краснодарцев в то время была по большей части молодой, Бузникин оказался в ней самым юным футболистом. И, конечно, не избежал «натаскиваний» со стороны более опытных партнеров.
- Я начал тренироваться с «Кубанью» в 15 лет, и уже в 16 дебютировал за краснодарцев. В общем, был там одним из самых молодых. Конечно, в определенном смысле в команде была дедовщина, хотя именно таким словом я бы не стал это называть. Это ведь вполне естественно, когда «старики» учат молодого жизни. Конечно, и кричали на меня, и «пихали», но если бы я стал на такое реагировать, то вряд ли бы научился чему-то. Я адекватно воспринимал ситуацию, в которой находился. У меня и до сих пор со всеми ребятами из «Кубани» сохранились хорошие отношения.
Большинство интернет-справочников говорят о том, что из «Кубани» талантливый форвард Бузникин вдруг перешел в команду «Изумруд», игравшую в любительской лиге. Максим спешит этот миф сразу развеять.
- Для тех, кто считает, что «Изумруд» был моей второй командой, скажу так. То, что я провел за них две игры, – это было все равно что футболист основного состава сыграл бы за дубль. «Изумруд» был чем-то вроде фарм-клуба «Кубани», он играл на КФК, за право выступать во второй лиге. Видимо, какие-то договоренности между командами были, так что меня вызвал старший тренер «Кубани» и попросил сыграть за «Изумруд». Собрался после тренировки, приехал, провел матч и вернулся в расположение своей команды.
Другое дело – тольяттинская «Лада». Переход в волжский клуб стал первым полноценным трансфером в карьере Бузникина. Признается: покидать родной город было непросто, но такова уж жизнь футболиста – к ней его, родившегося в футбольной семье, готовили с детства.
- «Лада» все-таки была в высшей лиге, и меня как молодого и перспективного пригласили. Сначала поехал на сбор, просмотрелся – и подписал контракт. Я в то время последовательно выступал за все возрасты юношеских сборных – так меня и заметили. Вполне понятно, что смена обстановки для молодого человека – это тяжело, хотя сейчас трудно точно вспомнить свои ощущения в тот момент. Но никуда от этого не денешься, жизнь футболиста к этому подталкивает.
Из «Лады» Максим наконец перешел в свой первый большой клуб – московский «Спартак». И хотя к 20 годам красно-белые оказались уже третьей командой в карьере молодого футболиста, сам Бузникин не видит в этом ничего такого. Более того: уверен, что по-другому и быть не могло.
- Мне кажется, вполне естественно для игроков, родившихся не в Москве, по молодости сменить несколько клубов. Стартовый этап у меня прошел в родном городе, понятно. Затем я получил опыт игры в высшей лиге, за «Ладу», но это длилось всего сезон. И первым моим большим клубом стал «Спартак». Может, мне кто-нибудь подскажет, как могло быть иначе? Я таких путей не знаю и какой-то чересчур частой смены клубов в этом не вижу. Все логично.
По словам Максима, спартаковские селекционеры заметили его не столько по выступлениям за «Ладу» (тольяттинцы в 1996 году заняли последнее место в таблице), сколько по игре за уже упоминавшиеся юношеские сборные.
- Честно скажу: «Лада» показывала не лучшие результаты, и в «Спартак» я попал не из-за выступлений за тольяттинцев. Скорее, просто был на виду уже достаточно давно, вызывался во все юношеские сборные. А главную роль, думаю, сыграл Кубок Содружества, на котором я выступал в составе сборной клубов России. Там я в двух матчах забил четыре мяча, и меня решили просмотреть в «Спартаке». На сборах меня смотрели, обсматривали со всех сторон – и на последнем сборе я уже подписывал контракт.
Я попал совсем в другую атмосферу. Маленькие клубы серьезно отличаются в этом смысле от больших команд. В первые дни я ходил по Тарасовке с круглыми глазами, прислушивался, принюхивался. Все-таки в те годы в «Спартаке» играли большие звезды, сильные известные футболисты, работал классный тренер. Я все впитывал, внимал, учился. Не скажу, что в команде были тогда какие-то супердоверительные отношения, но это естественно для большого клуба. В команде все личности, и какого-то проникновения друг к другу, может, и не было. Тем не менее, все через это проходят.
Обычно завершившие карьеру футболисты, родившиеся не в Москве, на вопрос «Почему столица портит молодых игроков?» отвечают довольно стандартно, рассуждая о причинах и следствиях. Максим же поражает откровенностью и честностью.
- Меня Москва тоже в какой-то мере испортила. Тут все индивидуально и зависит от воспитания футболиста. Время было, конечно, другое. Сейчас испортиться проще: молодые получают сравнительно неплохие деньги. Тогда денег особо не было, но все равно столица меняла футболистов. Особенно в «Спартаке» – в то время постоянном чемпионе страны – можно было легко задрать нос, снизить к себе требования. С другой стороны, соблазнов было меньше, чем сейчас, и возможностей испортиться тоже было меньше. Хотя мне сложно сказать, что было бы, будь у нас тогда в распоряжении такие большие деньги. Все относительно. Тем не менее, несмотря на то что карьера в целом сложилась, я мог добиться гораздо большего. И Москва, попадание в «Спартак», сыграли в этом определенную роль.
Максим никогда не гнался за деньгами или роскошью. Была и до сих пор остается в его жизни лишь одна «материальная» страсть – машины марки «Порше». Ради нее он в свое время, еще не получая больших денег, решился на покупку подержанной машины – прекрасно осознавая то, что она может скоро сломаться. Как тогда, к слову, вскоре и произошло.
- Я прекрасно понимал, что я покупаю и какого эта машина года, но в тот момент мог позволить себе «Порше» только в таком состоянии. И кстати, первой моей машиной в Москве был далеко не «Порш». Это был обычный подержанный «Мерседес», который меня тогда вполне устраивал. Потом я его отдал отцу, и он на нем благополучно проездил какое-то время.
А «Порше» было моей большой страстью, «бзиком», если хотите. Не знаю, откуда он взялся. Я в целом ровно дышу к автомобилям и даже не люблю часто садиться за руль, но «Порше» мне нравились с детства. «Феррари», «Ламборгини», «Бентли» или какие-то другие даже более дорогие машины у меня не вызывают вообще никаких эмоций. Только «Порше». При этом я всегда прекрасно отдавал себе отчет в том, что я покупаю, за какие деньги и что у меня может сломаться. Я и до сих пор езжу на машинах этой марки, но иногда даже зимой спокойно спускаюсь в метро.
В 2000 году Максим Бузникин перешел в «Локомотив». Из «Спартака» он, к слову, ушел очень даже вовремя: за год до начала игрового и структурного кризиса красно-белых. И практически сразу получил возможность поучаствовать в демонстрации силы «Локо» времен миллениума.
- К счастью, упадок «Спартака» в начале 2000-х я уже не застал, но то, что в чемпионате России растет новая сила под названием «Локомотив», ощущалось хорошо. Прекрасно помню 2001 год, я уже играл в «Локо», мы боролись за «серебро» с «Зенитом». Последний матч сезона, играем как раз со «Спартаком» – и побеждаем 2:1. Уже тогда чувствовалось, что следующий год будет годом совсем другой команды, годом «Локомотива». Было видно, что «Спартаку» уже трудно конкурировать: в команде произошел какой-то сдвиг монументальных основ бесковско-романцевского футбола. Клуб стал переходить из одних рук в другие, пошла смена поколений – в общем, я понимал, что «Спартак» не удержит своих позиций.
Когда Романцев был президентом и главным тренером, все было стабильно, ровно. В момент же моего ухода в клуб начали приходить другие инвесторы. Не знаю всех подробностей той спартаковской кухни, но совершенно точно там начали происходить перемены, появились какие-то проблемы. Все это повлекло за собой изменения в тренировочном процессе, ну и так далее.
Правда, еще раньше, уже при переходе в «Локо» Максим прекрасно понимал, в какую сильную команду он идет. Чувствовалось это, по его словам, уже в 2000 году.
- Я понимал, что «Локомотив» - это крепкая команда, которая скоро станет соперничать со «Спартаком» за чемпионство. Это я даже ощутил немного раньше – в 2000 году, на матче с «Локомотивом» в «Лужниках». Игра завершилась 0:0, Тихонов в конце пенальти не забил. Видно было, что «Локомотив» – это команда, которая долго, кропотливо строилась и скоро добьется результата. К тому же повышался уровень футбола, приезжали сильные легионеры. Так что, когда я переходил, то уже знал, что команда будет бороться за чемпионство, – на тот момент это был замечательный вариант.
Со сборной России у Бузникина отношения сложились не очень. Дебютировав за национальную команду при Романцеве, Максим в восьми матчах забил пять мячей, поучаствовав в отборе к ЧМ-2002. Однако в Японию и Южную Корею его не взяли.
- Перед чемпионатом мира я получил довольно серьезную травму и долго не мог восстановиться. А тот, кто мало играет, – на такие турниры не попадает. На чемпионате мира наша сборная выступила не очень удачно, и Романцева сменил… Кто ж его сменил-то? Газзаев? Да, точно, Газзаев. В общем, так и получилось, что пришел новый тренер, и я перестал вызываться в сборную.
Пять лет Максима Бузникина в «Локомотиве» получились очень яркими. Две победы в чемпионате, удачная игра в Лиге чемпионов, красивые и важные голы – впечатления на всю жизнь.
- О периоде в «Локомотиве» в первую очередь вспоминается хороший коллектив. Команда точно знала, чего хочет добиться, и постепенно шла к этому. Мы были чемпионами, выходили из группы в Лиге чемпионов и вообще-то были далеко не последней командой в Европе. Бороться за выход в полуфинал этого турнира – это вам не просто так. Но тогда нас явно «убили» судьи в «Монако». Правда, в то время судьи «убивали» не только нас, но «Локомотив» вообще через многое прошел: одна только переигровка с «Тиролем» чего стоит!
Именно командным духом «Локомотива» Максим объясняет итоговую победу над австрийцами и первый выход «железнодорожников» в групповой турнир Лиги чемпионов. Справиться с таким психологическим грузом, по его словам, было под силу только настоящему коллективу.
- Для «Тироля» попадание в группу Лиги чемпионов было отличным способом хорошо заработать. Для них это отличные деньги, и естественно, все рычаги давления были направлены на то, чтобы пройти нас. Слава Богу, в «Локомотиве» были собраны футболисты хорошего уровня, которые смогли психологически справиться с этим. Возможно, сейчас в Россию приезжают игроки более высокого класса, но поверьте, они ничего не будут собой представлять, если не будут командой, не будут четким механизмом. «Локомотив» был именно единым коллективом, а команду, тем более с хорошими исполнителями, уже тяжело обыграть.
Помню свое возмущение решением назначить переигровку. Да что я – вся команда возмущалась! Нам объясняли, что с юридической точки зрения так и так, но все равно было непонятно, как такое вообще возможно. С другой стороны, мы понимали, что другого пути нет – надо в любом случае выходить и играть. Матч получился очень тяжелым и достаточно нервным, но вы знаете, как все закончилось.
Столь же яркие эмоции вызвал у команды памятный четвертьфинал Лиги чемпионов против «Монако». Правда, эмоции со знаком «минус». При этом Бузникин, несмотря на отвратительное судейство португальца Батишты на стадионе «Луи II», отдает сопернику должное.
- Про «Монако» скажу, что соперник в ответном матче в принципе имел некоторое игровое и даже психологическое преимущество. Тем не менее, как команда мы были точно способны их победить. Думаю, если бы не вмешивались судьи, – «Локомотив» прошел бы дальше. Обидно, тем более что мы знали, что могли оказаться в финале Лиги чемпионов – но от этого же ничего не меняется. Что об этом говорить?
В своих многочисленных интервью по ходу карьеры Максим практически не распространялся, мог ли он когда-нибудь поиграть в Европе. Оказывается – возможности были, но каждый раз что-то мешало.
- В 1997-м, после первого удачного сезона в «Спартаке», у меня было достаточно много предложений из зарубежных клубов. Например, я должен был подписывать контракт с миланским «Интером». На тот момент мое первое годовое соглашение со «Спартаком» закончилось, и в московском клубе даже не знали о том, что я могу уехать в Италию. Мне уже сказали лететь в Милан, подписывать контракт, но я тогда испугался: если сейчас вдруг там не получится, обратно меня уже никто не возьмет. Ведь тогда не говорить о чем-то таком Романцеву было сродни самоубийству. В общем, они ждали-ждали, но я остался в «Спартаке» и подписал с ним новый контракт.
Уже из «Локомотива», зимой 2004-го, я мог перейти в «Гамбург» - незадолго до приезда туда Ван дер Варта, кстати. Были переговоры, обсуждались условия личного контракта, но семейные обстоятельства не позволили мне уехать. Тем более что «Локомотив» тогда был заинтересован в моих услугах, мне было здесь комфортно, удобно, и мы решили остаться. Наверное, если бы все зависело от меня одного, я бы тогда уехал.
Завершив карьеру футболиста в 2012 году, Бузникин остался в футболе, но тренировать у него особенного желания не было, а вот заниматься селекцией – в самый раз.
- Тренерская работа предполагает в первую очередь наличие рабочего места. Нужно понимать, кого ты хочешь тренировать, на каком уровне, а перед этим – получать лицензию, учиться. Я понимал, что мне нужно оставаться в футболе в каком-то качестве, и работа селекционера, работа в структуре клуба, мне интересна. У меня не было определенного желания быть тренером. Закончив школу и получив диплом о тренерском образовании, я не хочу просто сидеть в ожидании предложения. Я занимаюсь любимым делом, мне это нравится.
Каждый день я учусь, открываю для себя в работе что-то новое. Честно говоря, за последние пару лет посмотрел футбола больше, чем за всю свою жизнь. К тому же футбол смотришь уже под другим ракурсом, начинаешь понимать что-то в политике клуба, в покупках, продажах и тому подобное. Вот, каждый день учусь. Футболист ведь смотрит на игру с точки зрения своей профессии и не больше. Сделал свое дело – и отдыхает. В принципе это, наверное, самая замечательная профессия. Пришел, отработал свое – и можешь ни о чем не думать, заняться своими делами. И совсем другое дело у нас, когда нужно 24 часа быть на связи, в курсе всего. Как это ни парадоксально прозвучит, здесь надо больше двигаться.
18 марта Максим Бузникин был назначен руководителем селекционной службы «Краснодара». Назначение получилось с печальным оттенком: предыдущий глава селекции краснодарского клуба Сергей Вахрушев скоропостижно скончался. В то же время, по словам Максима, смена статуса в работе для него ничего не изменила.
- Как вы понимаете, никто не мог предполагать, что наш руководитель селекционной службы так скоропостижно скончается. Абстрагироваться от этого, рассуждая о моем назначении, просто невозможно. А жизнь моя никак не изменилась. Мы так же работаем, так же ищем футболистов: я ничего кардинально менять не стал.
Бузникин по-прежнему регулярно играет в футбол, на местном уровне, и не собирается полностью отходить от образа футболиста: говорит, в работе селекционера это даже помогает.
- Я пока не собираюсь «убивать» в себе игрока. Это скорее тренеру нужно, слишком большая разница в психологии. У меня же тренерского образования нет, так что я спокойно играю себе за областную команду и буду играть для себя, для поддержания формы столько, сколько позволит здоровье. Это мне даже помогает в моей работе, в просмотре новых футболистов.
Сергей Томилов
