Предупреждение: это первый мой автобиографический январский статус, написанный с трезвых глаз. Заранее прошу прощения, если он по этой скорбной причине окажется хуже прежних.

Когда я вспоминал, как трижды встречал Новый год в Кисловодске на Малом Седле, то обещал рассказать и про то, как проводил там же Крещенские ночи. Каникулы к тому времени, разумеется, заканчивались, общага - битком, и купаться я уже ходил не в одиночку. Когда нас было пятеро, а когда и с десяток. Да и то сказать, должен же кто-то на бережку держать одежду, полотенце и бутылк(у)и!

Сначала мы приводили к смирению и наставляли на путь Божий вахтершу, нипочём не желавшую отпирать двери в 11 вечера: - Не положено! - и всё тут. Бедняжка знала, что вернётся наша компания в два-три ночи и разбудит её всенепременнейше. Но ставшего на путь прямой кто превозможет? - и шумной невеликой толпой начинающие медики вываливались на ночные улицы и не спеша шли к великолепнейшему Кисловодскому парку.

Первым делом где-то минут через тридцать-сорок подходили мы к Зеркальному Пруду (он как раз неподалёку от самого входа в парк) и задерживались там на три четверти часа. Да и было на что посмотреть! Народу там толпилось человек от пятиста до тысячи - каждый год по-разному. Но всегда пруд освещался, окромя немногочисленных фонарей и лунного света, ещё и фарами десятков легковушек, стоявших полукругом метрах в тридцати-сорока, и всегда на берегу его присутствовал батюшка. Не какой-нибудь плюгавенький попик, а настоящий - монументальный и осанистый!

В пруд спускали лесенку, чтобы удобнее было выбираться - он ведь небольшой и окружен вертикальной рукотворной стеночкой - и с полуночи начиналось главное действо: батюшка освящал воду и в неё с разбегу плюхался здоровенный пузатый мужик, сдаётся мне, каждый год один и тот же - а уж следом с визгом и криками сыпались вслед и остальные, включая девушек в летних купальничках - чтобы окунувшись, как и положено, три раза, скрыться для переодевания в глубине одного из окружающих пруд автомобилей.

Вдоволь налюбовавшись на это зрелище, в котором не хватало разве что профессиональных кинооператоров, а обычных видеокамер и фотоаппаратов было немеряно, мы отправлялись на своё привычное место, к мостику Дамский Каприз.

Когда-то офицерские жёны, гуляя по небольшому ещё парку в сопровождении многочисленной охраны, переходили этот ручеёк по спинам солдатиков, становившихся рядком человек в пять, сгибавшихся до самой воды и клавших руки на плечи впереди стоящих товарищей, а уже позже поставили этот мостик с таким поэтичным названием.

А вы знали, что весь этот замечательный парк, один из самых больших и лучших в Европе, был насажен руками этих самых солдатиков на месте, бывшем прежде пустыннее ненакрытого стола в нищей избе? То-то же. Умеем! Или умели...

Глубина небольшая - где локоть, где два-три, трудности лишь с тем, что дно крайне неровное и вывихнуть щиколотку при небольшом везении возможно завсегда. Сразу за мостиком - полукруглая ниша со скамеечкой, в которой и располагалась группа поддержки с полотенцем и водочкой наготове.

Впрочем, последняя открывалась в очередь первую и под моим неодобрительным взглядом начиналась дегустироваться ещё в тот момент, когда я перелазил через ограду.

Найдя местечко поглубже в ледяной и пытающейся сбить с ног воде - хотя бы по пояс, я окунался с головой три раза - не спеша, с перерывами - и минуты через три вприпрыжку и под ритм лязгающих зубов спешил к друзьям греться.

Растирали меня (или нас - однажды ко мне присоединились двое друзей из Махачкалы и Каспийска, увековечу-ка я их здесь: Мага Гасанов и Султан Магомедтагиров) жёстким полотенцем докрасна, возвращали одёжу, давали хлебнуть грамм двести проклятой (или животворной, это как посмотреть) и отправлялись мы далее. Были в нашей компании и татарин Ильдар Нугаев из Пугачёва, и Тамерлан Цицкиев из Грозного, и русичи Витя Самойленко из Кущёвки с москвичом Петей Афониным... Интернационал!

Гуляли по парку, чтобы согреться на ходу побыстрее - да и когда ещё придётся увидеть его ночью! - и посреди оной весёлой толпой возвращались к общаге и в десяток кулаков вызывали сонную вахтёршу к выполнению долга - то есть, как она его понимала: обругать нас всех вместе и поодиночке, пообещать пожаловаться коменданту - и, наконец, нехотя впустить нас в тёплое нутро нашего временного дома.

И вы знаете, мало того, что я не простужался - в течение месяца-двух после купания даже никакой насморк не мог ко мне подступиться! - несмотря на то, что в одну из этих трёх зим морозец в Крещенье был градусов пятнадцать.

Вот и заканчиваются мои длинные январские тезисы (тьфу, статусы!) - может, один лишь или два впереди, так что перестану вас мучать ими вскорости, друзья мои, наберитесь терпения))