Владимир Козлов: «За наши бобы иностранцы предлагали ключи от последней модели «Мерседеса»

Олимпийский чемпион-88 по бобслею в двойках Владимир Козлов рассказал, как добывал вместе с Янисом Кипурсом единственное золото в истории отечественного бобслея.

«Изначально мы пошли по правильному пути. Во-первых, обратили внимание на разгон. Уже на первых соревнованиях наши экипажи выигрывали у ведущих соперников до одной десятой секунды только на старте. Это очень много. Второй момент — к этому времени на рижском заводе ВЭФ был изготовлен наш советский боб, который не имел аналогов в мире. В первую очередь потому, что у нас разгоняющие не сидели, как тогда было принято, а лежали. Это сразу давало огромный выигрыш в плане аэродинамики.

— За такими чудо-бобами соперники не охотились?

— Конечно, охотились! Поэтому наши бобы были постоянно зачехлены и открывались только перед спусками. Внутреннюю конструкцию держали в строжайшем секрете. Помню смешной случай. Латышский экипаж рассказывал, что к ним как-то подошел швейцарский пилот, олимпийский чемпион, и предложил за их машину ключи от последней модели «Мерседеса». Парень этот был еще известен тем, что его отец возглавлял местную редакцию журнала «Плейбой».

— Сборная СССР по бобслею состояла по преимуществу из латышей и русских, причем возглавляли команду именно первые. Не ощущали дискриминации?

— Было такое. Если бы не это, я бы поехал разгоняющим Яниса Кипурса еще на Олимпиаду-84, и мы бы боролись за медаль. Но тогдашний главный тренер Роланд Упатниекс посадил в экипаж латыша, и Ян стал только четвертым. В конце концов мы не выдержали и перед Калгари-88 написали коллективное письмо в ЦК партии с просьбой отстранить Упатниекса от сборной. Подписали его, конечно, в основном русские ребята, но были и латыши — тот же Кипурс. Ян понимал, что в этом его шанс победить на Олимпиаде.

— Для вас «золото» в Калгари было неожиданностью?

— Нет, мы с самого начала ехали побеждать. Сумели заполучить себе лучшие коньки из революционного сплава, они изначально были у двойки, которая не попала на Олимпиаду. Эти полозья подходили под любую погоду — хоть минусовую, хоть плюсовую. Мы их очень берегли — на предыдущих соревнованиях ставили не больше, чем на два заезда. Лезвия мы охраняли очень тщательно. Это были обязанности разгоняющего — снимать их после соревнований и держать при себе неотлучно, чтобы никаких царапин, случайно или умышленно, на них не могло появиться. Бывали такие случаи, что прямо поперечные насечки на них появлялись — кто-то, видимо, проходил и специально ключом их делал.

— Говорят, Игры-88 были первыми, когда советским медалистам вручили крупные денежные премии.

— Я получил на руки 6,5 тыс. долларов, а уже дома начислили 18 тыс. руб. Правда, последняя сумма после уплаты налогов сократилась как-то очень сильно — до 12 тысяч, – рассказал Козлов.

Большое интервью с Яниском Кипурсом и другими спортсменами, которые добывали для СССР/России исторические медали в «ненаших» видах – скоро в большом спецпроекте на Sports.ru!