«Две урны для двух братьев... Нет слов». Репортаж с похорон Диогу Жоты

Головин – из Португалии.

Прощание с Диогу Жотой и его братом Андре Силвой разделили на два дня. 

В пятницу в часовне Воскресения в Гондомаре (пригород Порту, где росли братья) провели поминальное бдение. Последние слова сказали президент и премьер-министр Португалии, десятки бывших и действующих игроков, агентов, футбольных чиновников. После них возложить цветы к гробам могли обычные люди – очередь растянулась на километр.

Мессу и похороны назначили на субботу. Люди скапливались у приходской церкви (по соседству с часовней и кладбищем) задолго до назначенных 10 часов утра – нетипично для расслабленной Португалии, где опаздывают примерно все.

В 9 утра приехал Роберто Мартинес, через 15 минут – Жорже Мендеш, вскоре – игроки «Ливерпуля», Фабиньо и Тиаго Алькантара, а также футболисты «Пенафиэла», там играл Андре Силва. 

Журналисты работали вовсю: записывали стендапы, общались на подиуме, который установили у дороги, снимали с балкона ближайшего дома. 

К 10 утра, помимо репортеров и випов, на площади перед церковью собралось несколько сот жителей Гондомара, Порту и просто неравнодушных к трагедии.

В этот момент зазвучали колокола, внутрь церкви занесли два гроба и портрет Андре Силвы с подписью «Всегда – один из нас» от одноклубников.

Простых скорбящих в церковь не пускали, туда зашли только близкие и люди из футбола. При этом все могли слышать, что происходит внутри, – на улице установили мощные динамики. 

***

Мессу начали с нескольких реквиемов и псалмов, затем Мануэль Линда, епископ Порту, оставил послание детям Диогу.

«Дорогие Динис, Дуарте и Мафальда, вы не знаете, кто я, и я не знаю вас лично. Но я знаю, что вы сейчас очень страдаете. Или, может быть, нет, потому что вы даже не осознаете трагедию, которая постигла семью. Вы осознаете это позже. И это будет ужасно. Но я буду молиться за вас. Кто безмерно страдает – ваша мать Руте. Так же, как ваши бабушка и дедушка. Видеть перед собой урну с останками сына, должно быть, величайшее мучение. Но когда это не одна урна, а две, двух братьев... Нет слов», – медленно, терапевтическим голосом говорил епископ.

Затем он рассказал притчу об Иисусе, который заплакал, увидев мертвое тело друга Лазаря, но молитвами оживил его душу: «Вот о чем мы просим сейчас для вашего отца и вашего дяди. Мы не просим снова биологической жизни. Но большей и лучшей жизни – новой жизни. Эта новая жизнь – то же самое, что полное счастье и вечная жизнь».

Речь епископа с перерывами на псалмы длилась уже больше 30 минут. Собравшиеся открывали зонтики – стоять на 32-градусной жаре было непросто. В этот момент в толпе появился флаг фанатов «Порту», который так и остался единственным. 

Прощание с Диогу и Андре вообще мало напоминало футбольные похороны с фанатскими зарядами и файерами. Например, в феврале в Порту прощались с бывшим президентом клуба Пинту да Коштой. Его гроб, обтянутый полотном с клубной эмблемой, привезли на стадион. Рядом выставили главные трофеи, фанаты затянули гимн и устроили пиротехническое шоу.

С братьями прощались спокойнее: в Гондомаре собрались не фанаты, а скорбящие всех возрастов, в том числе глубоко пожилые и наоборот – молодые парни и девушки. Несколько человек пришли в форме сборной Португалии и «Порту», двое – в форме «Ливерпуля» с номером и именем Жоты на спине. Рядом с ними сразу оказались журналисты.

«Эту футболку привезла моя мама из Англии. Диогу расписался на ней после 50-го гола за «Ливерпуль» в декабре 2023-го», – сказал мне местный житель, на чьей спине написано: «Обнимаю, Фабио!»

***

Я ехал на прощание, думая, что даже в толпе почувствую атмосферу трагедии. Причина таких мыслей – первая реакция на смерть братьев. Через 20 минут после появления новостей я забирал машину с мойки: обычно молчаливый и безэмоциональный охранник плакал, слушая про аварию по радио, а ключи отдавал трясущимися руками.

В Гондомаре я ждал похожего. В церкви и среди родных так и было: я видел, как, выходя с мессы, обнимались, поддерживая друг друга, футболисты «Ливерпуля»; как плакали парни из «Пенафиэла»; как вытирал слезы Рубен Невеш. В толпе было грустно, но не так.

Тем временем епископ продолжал послание. Он объяснил, что любовь сильнее смерти, что церковь любит и продвигает футбол, что те, кто крещен, верует и делает добрые дела, – получит вечную жизнь: «В этой жизни много слез и боли. В той – нет. Та жизнь – другая». 

Месса закончилась через час. Два гроба под аплодисменты вынесли из церкви, в следующие 10 минут из нее выходили собравшиеся – казалось, поток не кончится.

Процессия переместилась на кладбище. Я пошел за водой в соседнее кафе – оно было полным. Собравшиеся смотрели трансляцию похорон на нескольких экранах.

Камеры по просьбе родных не пускали за очерченный периметр – снимали только выход из церкви, не могли присутствовать у могилы. Но некоторые медиа фиксировали происходящее с дронов.

С окончанием мессы толпа покинула площадь перед церковью. Часть людей просто ушла, другие встали у выезда с кладбища – вероятно, больше всех видела эта сотрудница «Бургер Кинга».

Оттуда после погребения выезжали випы, а наблюдатели вглядывались в тонированные стекла. Когда проехали несколько черных автобусов, по улице понеслось: «Это «Ливерпуль». Раздались аплодисменты.

На Range Rover выехал Фернанду Сантуш. За ним к «Гелендвагену» прошел Рубен Невеш, он вместе с Жоау Канселу еще прошлым вечером играл на клубном чемпионате мира в США, ночью вылетел в Португалию, а с утра нес гроб Диогу.

За Невешем бежали дети: благодарили, фотографировали и пытались сфотографироваться. Рубен молча сел в машину.

Следующий всплеск ажиотажа – когда некто прошел к Porsche Panamera.

Как объяснил один из координаторов похорон со стороны города (из какой службы – я так и не понял), авто принадлежит Жоау Канселу, но в него сел друг. 

***

Я не рассчитывал попасть на кладбище, думая, что оно будет закрыто несколько часов. Координатор подсказал обходной путь: «Войди с другой стороны и пройди по ступеням несколько ярусов. Скорее всего, там не пускают, но ты увидишь все с 10-15 метров». 

Обратная сторона кладбища оказалась пустой, ограждений тоже не было. Я прошел к могиле и оказался среди четырех-пяти первых посетителей.

Левая часть семейного захоронения была в земле, справа на плите лежали красные игровые майки из цветов с номерами Диогу и Андре – первую выносил из церкви Верджил ван Дейк. Сверху к майке прикреплена записка на английском. Еще было несколько корзин с цветами (на них тоже записки), две свечи и футболка «Ливерпуля» с надписью «Наш 20-й номер навсегда». 

Через несколько минут посетителей стало больше. Работники кладбища терпеливо ждали, когда каждый попрощается, просили не фотографировать по просьбе семьи (уточнение: фото выше – общий вид участка, в этом репортаже нет фото могилы), и даже направляли потоки. При входе некоторые ошибочно останавливались рядом с горой цветов, думая, что захоронение – под ними. Могильщики объясняли, что цветы положили туда временно. 

***

За сетчатым забором от кладбища – теннисный корт. Пока я шел к могиле, на нем раздетыми по пояс тренировались два парня. 

Выйдя с кладбища, я обнаружил журналистов, сидящих в тени под деревьями – и молодоженов.

Вместе с отцом невесты и подругами в розовых платьях они смеялись и ждали очереди на венчание.

Через три минуты пара и их гости вошли в церковь. 

Фото: Gettyimages.ru/Octavio Passos