Серена Уильямс: «Шарапова ни с кем не разговаривает, но считается более доброжелательной, чем я. Потому что я черная?»

23-кратная чемпионка турниров «Большого шлема» Серена Уильямс стала героиней профайла сентябрьского номера американского Vogue, в котором рассказала:

О возвращении после рождения ребенка

«Трудно представить себе, как ты завершишь карьеру. Я раньше думала, что, как только смогу, заведу семью и стану мамой. Но нет. Я обязательно вернусь. Выйти на корт и услышать трибуны – это вроде бы ничего особенного. Но на самом деле, это лучшее ощущение на свете. И естественно, раз у меня есть шанс побить рекорд Маргарет Корт, я его не упущу. Если на то пошло, эта беременность сделала меня сильнее.

Но план вернуться через три месяца после родов, конечно, безумный. Я от него не отказываюсь – просто говорю, что это будет непросто. Если я пару раз проиграю, меня сразу спишут со счетов. Учитывая особенно, что мне уже не 20. Но я скажу только одно: побеждать меньше я не буду. Или я буду выигрывать, или не буду играть вообще».

О своем теннисе

«Раньше мне не нравилось, что нас с Винус называли силовыми игроками. Я всегда на это думала: я же не бью так сильно, как Селеш! В прошлом году в Австралии я прочитала, что Шарапова и справа, и слева играет лучше меня, но я побеждаю, потому что у меня подача сильнее, и такая: «Минуточку. Вообще-то я свою подачу выполняю прицельно». И как насчет моей игры с лета? Моей скорости? Я создаю углы. Двигаю соперниц по корту. Я играю головой, и это мое главное оружие.

Вообще, женщинам часто не нравится слово «сила». Но с возрастом я его полюбила. Сила – это красиво. Так что сейчас мне нравится, когда люди говорят, что я мощная. Но еще мне нравится их удивлять. Показывать не только то, что они ожидают увидеть».

Об обвинениях в употреблении запрещенных препаратов

«Меня постоянно проверяют. Я свой организм ничем не травлю. И если я не могу победить сама, я не стану ради победы жульничать. Конец истории».

О своем имидже

«Мне кажется, многие думают, что я злая. Такая, по-уличному задиристая. Но если вы спросите девочек в раздевалке, они вам скажут, что на самом деле, я очень приветливая. А Шарапова, которая в раздевалке ни с кем не разговаривает, широкой публикой воспринимается как более открытый и доброжелательный человек. Почему так? Потому что я черная? В таком вот обществе мы живем. Но что поделать. Говорят, что афроамериканцам нужно быть вдвое лучше, чтобы достичь того же, что остальные, а женщинам – особенно. Но у меня нет проблемы с тем, чтобы быть вдвое лучше».

О материнстве

«Я переживаю. Мне не 20 лет. Больше всего я волнуюсь из-за того, что я не особо умею обращаться с детьми. Пока что. Над этим мне еще предстоит поработать. Я не умею сюсюкать. И я привыкла заботиться о себе: своем организме, своей карьере. Так что я постоянно спрашиваю: «У меня получится?».

 

Публикация от Vogue (@voguemagazine) Авг 15 2017 в 11:52 PDT