Творец болидов Ферстаппена – последний рок-н-рольщик «Ф-1»! До сих пор чертит на доске, а не в компе
Титулов больше, чем у Макса.
Рассказ о невероятном чемпионстве Макса Ферстаппена в уходящем году был бы неполным без упоминания Эдриана Ньюи – создателя практически непобедимого болида RB19, с которым пилот «Ред Булл» выиграл 19 из 22 гонок сезона. О техническом гении обладателя 12 Кубков конструкторов «Формулы-1» написано несметное количество текстов, а вот портретов Ньюи с человеческой стороны гораздо меньше. Дело в том, что еще в начале карьеры британский конструктор решил строго контролировать информацию о себе в медиа. Все главные откровения из своей жизни Ньюи собрал в автобиографии How to Build a Car (на русском языке издана под названием «Как построить машину») и в интервью, как правило, травит те же самые байки из книги.
«Завесу тайны» о самом успешном создателе гоночных машин в истории «Формулы-1» помогают приоткрыть высказывания его коллег и друзей. Из нечастых признаний окружения Ньюи и его самого складывается образ настоящего «рок-н-рольщика» от мира гонок, каких в современном автоспорте, задушенном корпоративной дисциплиной, почти не найти. Ведь кто еще из нынешних техдиров команд может позволить себе чертить концепты болидов на старомодном кульмане, наплевав на компьютеры? А как насчет того, чтобы отпраздновать победу, накручивая «пончики» за рулем «Феррари»... На заднем дворе усадьбы босса? И ведь это далеко не все проделки самого титулованного человека «Формулы-1» наших дней.
Знакомство с «Формулой-1» началось с легендарного завала на «Сильверстоуне», который он видел вживую
Эдриан Мартин Ньюи появился на свет в Boxing Day 1958 года, став своеобразным «рождественским подарком» для своих родителей – хиппующей домохозяйки Эдвины и ветеринара Ричарда Ньюи. Рос будущий конструктор в графстве Эссекс, которое с востока омывается Северным морем, а на юго-западе граничит с предместьями Лондона. Ни до рождения Эдриана, ни после эта местность не отметилась великими достижениями в автоспорте, а из других гоночных талантов дала миру, разве что экс-пилота «Бенеттона» и «Ягуара» Джонни Херберта.
Впрочем, это не помешало Ньюи-младшему с самого детства окружить себя атмосферой гонок с помощью журналов Autosport, радиоуправляемых машинок и сборных моделей болидов «Формулы-1». Кроме того, отец мальчика вдобавок к ветеринарной практике имел доход с семейного бизнеса по производству крепежных изделий, а потому мог приобретать роскошные автомобили, приводившие маленького Эдриана в восторг.
Посещение Гран-при «Формулы-1» для юного фаната было лишь вопросом времени, и в 1973 году родители наконец привезли парня на гонку в Сильверстоуне. Тот год запомнился блестящими выступлениями Джеки Стюарта, и британский этап должен был стать еще одним бенефисом пилота «Тиррелл». С трибуны у «Вудкота» – последнего поворота перед стартовой прямой старого «Сильверстоуна» – Ньюи наблюдали, как синяя машина шотландца отрывалась все дальше от соперников, когда шедший следом «Макларен» Джоди Шектера развернуло поперек трассы. В следующие мгновения тысячи зрителей, включая Эдриана, стали свидетелями одной из самых крупных аварий в истории серии.
Шектер отчаянно пытался предупредить разгонявшийся перед ним пелотон, жестикулируя руками, но его почти сразу задел Питер Ривсон – и цепную реакцию было уже не остановить. В череде столкновений пострадало девять болидов, так что стартовая прямая напоминала гигантскую свалку дорогостоящей техники. Неудивительно, что менеджер «Макларена» Фил Керр, узнав, что Шектер жив и отделался испугом, посоветовал ему скорее покинуть автодром – владельцы других команд хотели едва ли не линчевать молодого пилота за завал. К счастью, тогда все обошлось без серьезных травм среди участников и зрителей, не считая сломанной лодыжки у одного из гонщиков. После рестарта Стюарта развернуло и он неожиданно проиграл гонку, а Эдриан Ньюи получил впечатления на всю жизнь.
Поездка в Сильверстоун укоренила желание будущего гения попасть в автоспорт и с небывалым энтузиазмом он начал совершенствовать старенький карт, приобретенный годом ранее в складчину с отцом. Для доработки шасси подросток даже закончил курсы пайки, где его сокурсниками были взрослые работяги, а на новые цилиндры для двигателя заработал мойкой машин и стрижкой газонов. Тем не менее во время «тестовой сессии» по территории частной школы, где учился Ньюи, один из его друзей случайно упал на карт и погнул заднюю ось. Досадное происшествие подкосило желание Эдриана возиться дальше с «болидом», и, как большинство его сверстников, он переключился на увлечение модным прогрессив-роком.
Об одержимости Ньюи аэродинамикой делают мемы, а сам он признается, что плох в точных науках и зубрил математику
Летом 2011 на культовое шоу Top Gear заглянул тогда еще пилот «Ред Булл» и действующий чемпион «Формулы-1» Себастьян Феттель. В беседе ведущий Джереми Кларксон завел речь о создателе машин, на которых Себ штамповал одну победу за другой:
Джереми: Я учился с ним (Эдрианом Ньюи) в одной школе.
Себ: Он мне об этом говорил!
Джереми: И он списывал у меня на физике. Я помню, как рисовал двойной диффузор и систему рекуперации энергии, а он такой (подглядывал).
Правда в том, что Ньюи и Кларксон вместе с продюсером программ Top Gear и The Grand Tour Энди Уилманом действительно ходили вместе в престижную школу Рептон. Но Эдриан и Джереми так и не закончили учебу, вылетев из заведения друг за другом. До отчисления Ньюи уже был не на лучшем счету у преподавателей, попавшись пару раз с выпивкой в местных пабах. А когда на концерте в историческом здании школы старшеклассник выкрутил динамики на полную громкость и ветхие стены пошли трещинами, это стало последней каплей. Забавно, что сегодня фотографии Ньюи и Кларксона все равно висят среди выдающихся выпускников Рептона в школьном Зале славы.
Тем временем, оценив свои умения и хобби, которые в основном сводились к рисованию спорткаров и сборке их макетов, 16-летний Эдриан Ньюи окончательно решил связать жизнь с гонками. На выборе не сказались даже посредственные знания точных наук. В подкасте Talking Bull Ньюи сам рассказывал, что вообще-то думал поступать в университет на историю и искусство, так как считал себя более способным в гуманитарных и творческих предметах. Но тяга к инженерному делу перевесила. Это «пристрастие» передалось ему от отца, который старался усовершенствовать едва ли не каждый механизм в доме. К тому же мама Эдриана тоже была не совсем далеким от техники человеком и в особенности от автомобилей – во Вторую мировую войну она водила машину скорой помощи.
После колледжа Ньюи поступил в университет Саутгемптона – один из самых продвинутых технических ВУЗов Великобритании, чьей аэротрубой пользовались команды «Формулы-1». Желая попасть в гонки, парень рассудил, что автоспорт с учетом растущей роли аэродинамики будет становиться все ближе к авиации, и поэтому начал изучать аэронавтику. Однако, все пошло не по плану, когда программа первого курса по математике оказалась неподъемной: не помогли даже полный отказ от развлечений и штудирование учебников. Эдриан уже собирался бросить учебу, но его отговорил старший товарищ Иэн Рид, работавший на производителя гоночных автомобилей «Марч». Кроме того в университете шефство над студентом взял преподаватель Кен Берджин, который помог ему наверстать в математике. Хотя большую часть лекций Ньюи все равно пришлось зубрить.
«Кен и Иэн оба говорили: «Не опускай руки, Эдриан, продолжай работать». Так я и сделал. Хотя так и не поладил с математикой – она по сей день остается моей ахиллесовой пятой. Я решил проблему зубрежкой. Никогда не понимал математику, но мог сделать вид, что понимаю», – признался в автобиографии Ньюи.
На второй год обучения теория уступила место практическим занятиям и дела постепенно наладились. Ньюи не только раскрыл свой творческий потенциал, но и научился профессиональному подходу к проектам. В жизни Эдриана становилось все меньше вечеринок, девушек и гонок на мотоцикле «Дукати», приобретенном на бабушкино наследство. Его дипломная работа, посвященная аэродинамике спортивных автомобилей, привлекла внимание конструктора Харви Постлтуэйта, на чьих болидах «Хескет» добился первых успехов в «Формуле-1» Джеймс Хант.
На собеседовании заядлый байкер Постлтуэйт только спросил у Эдриана, можно ли проехаться на его «Дукати», и после разрешения отправился колесить по окрестностям. Вернувшись спустя вечность, как позднее вспоминал Ньюи, Харви снял шлем, ухмыльнулся и предложил ему стать младшим специалистом по аэродинамике в новом проекте с командой «Фиттипальди». Так 22-летний выпускник университета Саутгемптона получил первую работу в «Формуле-1».
Спустя год у «Фиттипальди» закончились деньги на разработку нового болида, Постлтуэйт ушел на повышение в «Феррари», а Ньюи присоединился к «Марч». Гоночные проекты этой некогда крупной британской компании распространялись по обе стороны океана и Ньюи, кажется, успел поработать в каждом из них – от американских серий IMSA и «Индикар» до «Формулы-1».
За годы в «Марч» Ньюи не только приобрел опыт и добился первых успехов. В тот период карьеры сформировался его конструкторский стиль, а также развились ключевые идеи, которые он воплощает в своих машинах до сих пор. Трактовки регламента на грани правил, упор на прижимную силу вместо мощности мотора, узкие V-образные силуэты и ультраплотная компоновка болидов – все это было придумано и опробовано англичанином еще в 80-х. Тогда же вокруг него стал складываться образ «повернутого на аэродинамике», который в наши дни превратился в отдельный мем.
Гибель Сенны изменила отношение Ньюи к гонкам. Прийти в себя конструктору помогал один из битлов
Несмотря на уникальные достижения, имя Эдриана Ньюи останется навсегда связанным с одной из самых резонансных аварий «Формулы-1». Перейдя из увядающего «Марч» в топовый «Уильямс», Ньюи всего за три года создал две чемпионские машины и готовился повторить успех в сезоне-1994. На его болидах взяли титулы Найджел Мэнселл и Ален Прост, и следующим пилотом, поверившим в талант молодого конструктора, стал Айртон Сенна. Но вместо побед великого гонщика ждало разочарование: спроектированный под активную подвеску и трекшн-контроль FW16 оказался неконкурентоспособным из-за запрета обеих технологий накануне сезона.
На старте чемпионата в команде началась нервотрепка, когда Сенна отчаянно пытался выиграть за рулем неготовой машины, а технический штаб «Уильямса» в аврале исправлял недочеты. Будучи под давлением звездного статуса Айртона, инженеры во главе с Ньюи шли на любые меры, лишь бы не ударить в грязь лицом. Одним из таких решений было удлинение рулевой колонки, потому что из-за высоко расположенного руля у Сенны кисти терлись о стенки кокпита. На гонке в Имоле доработанный «Уильямс» бразильца ушел в едва заметный занос, потерял управление и на огромной скорости влетел в отбойник на выходе из поворота «Тамбурелло». В тот же день трехкратный чемпион мира скончался от травм, полученных в аварии.
Хотя итальянский суд в трех инстанциях признал Ньюи невиновным в смерти гонщика, споры о том насколько англичанин причастен (и причастен ли) к трагедии в Имоле не утихают до сих пор. Без упоминания аварии не обходится практически ни одно его интервью и каждый раз Эдриан признает, что в 1994 году спроектировал очень плохой болид, но не видит прямой вины в гибели Сенны.
Для многих версия с кустарно доработанной рулевой рейкой, которая треснула от перегрузок и сделала машину неуправляемой, по-прежнему кажется единственным объяснением случившегося. Проблема в том, что в этой истории очень сложно определить значение того или иного фактора. Ньюи и его босс Патрик Хэд – в те годы технический руководитель «Уильямс» – действительно подготовили небезопасную машину, а затем использовали крайне рискованный метод доработки рулевого управления, удлинив распиленную колонку с помощью тонкой и хрупкой вставки. Но свою роль сыграл и упомянутый запрет ФИА на «электронику», и состояние трассы в Имоле, где ухабистый асфальт местами работал как трамплин, а в скоростных поворотах были слишком короткие зоны вылета. Сенна тоже рисковал, выбирая траекторию именно через ухабы – его напарник Дэймон Хилл ехал по более пологому и медленному пути, но без особых проблем.
«Всегда буду чувствовать ответственность за смерть Айртона, но я в ней не виновен. По большей части я чувствую свою вину даже не за возможный отказ рулевой колонки, который мог спровоцировать аварию, – в чем я сомневаюсь, а за то, что испоганил аэродинамический обвес машины. Я напортачил при переходе от активной подвески к пассивной и создал аэродинамически нестабильную машину, и на ней Айртон пытался сделать то, на что она не была способна», – подвел итог Ньюи в главе своей книги, посвященной короткому периоду работы с Сенной.
Осознание гибели человека в созданной им машине произвело тягостное впечатление на Ньюи. Справившись с апатией и мыслями о завершении карьеры, он пообещал себе, что впредь будет ставить безопасность выше результата. Вместе с Хэдом они определили категорию деталей, чью прочность досконально проверяли наиболее опытные инженеры в команде, а в случае повреждений болида во время гонки всегда оценивали, стоит ли продолжать заезд. Гибель Сенны возвела безопасность пилота в абсолютный приоритет для любого конструктора «Формулы-1» и прежде всего для Ньюи.
Как позднее вспоминал Эдриан, оставшийся сезон-1994 в команде «все ходили как зомби». Потрясение не могло не сказаться на разработке болида следующего года, который получился посредственным и не смог составить конкуренцию «Бенеттону» Михаэля Шумахера. Кроме семьи и близких, вытаскивать Ньюи из ступора помогал Джордж Харрисон – легендарная соло-гитара The Beatles. Харрисон увлекся «Формулой-1» еще играя в «ливерпульской четверке» и регулярно наведывался в паддок, где передружился с половиной пилотов. Он же взял «под опеку» Дэймона Хилла, чей отец двукратный чемпион мира Грэм Хилл погиб в авиакатастрофе. Собственно Дэймон и познакомил Харрисона с Ньюи во время выступлений за «Уильямс».
«Отвлечься от тяжелых мыслей мне помог Джордж Харрисон, хороший друг Дэймона и большой поклонник гонок. Мы провели много времени с Джорджем, он с нами ездил из отеля на трассу и так далее. Он даже написал песню о «Формуле-1», там были строки о Берни Экклстоуне, Михаэле Шумахере и других. К сожалению, выпустить ее было нельзя, иначе на Джорджа посыпались бы иски о клевете» – еще одно откровение из биографии маэстро Эдриана.
Дружба с битлом продолжилась и после того, как Ньюи с Хиллом ушли в разные команды. Пока позволяло здоровье Джорджа, трио нередко собиралось вместе и устраивало «квартирники» по торжественным случаям, как на юбилее Эдриана в 1998 году.
Ньюи выжил в нескольких серьезных авариях. Последняя и самая тяжелая была на велосипеде
В августе 2021-го на отдыхе с женой в Хорватии Эдриан неудачно упал с велосипеда и раскроил себе череп. По некоторым данным падение едва не стоило техническому директору «Ред Булл» жизни, а спас его Берни Экклстоун, договорившийся с местными врачами об экстренной операции. Это нелепое происшествие оказалось самым серьезным в длинном списке передряг, в которых Ньюи побывал за более чем 40 лет в гонках.
Еще на заре карьеры во время работы в США над спортпрототипами, Эдриан и его механики чуть не убились в автокатастрофе сразу после победы в «24 часах Дайтоны». «Марч» 83G их команды отличался ненадежностью, из-за чего перед квалификацией и накануне гонки техникам пришлось провести за ремонтом две бессонных ночи подряд. Затем каким-то чудом Ньюи и остальные продержались еще суточный марафон, но по дороге в гостиницу вся компания уснула раньше времени в ехавшей машине. Неуправляемый автомобиль выкатился на перекресток, где получил удар, разом вернувший всем бодрость. Чудом никто из людей тогда не пострадал, в отличие от взятого напрокат «Шевроле».
Кстати, в Штатах с англичанином произошел другой инцидент на дороге уже во время работы в «Индикаре». Однажды из-за задержки трансатлантического рейса Ньюи прилетел в Нью-Йорк поздней ночью и в одиночку отправился на машине из аэропорта в Нью-Джерси. Эдриан заблудился и вместо Нью-Джерси заехал в Бронкс, напоминавший, с его слов, декорации фильмов про постапокалипсис. Следуя английским привычкам, он попробовал спросить дорогу у полицейского, только в темноте не заметил, что встреченный им коп проводил задержание.
«Не знаю, о чем думал полицейский, услышав мои шаги, решил ли он, что я сообщник этого парня. Но помню, что он мгновенно обернулся, встал на колено, направив на меня пистолет, и заорал: «Стоять». Я постарался изобразить лучший голос «английского джентльмена» и сказал: «Простите, что беспокою вас, офицер, вижу, вы заняты, но я хотел бы спросить, не могли бы вы показать мне, в какую сторону дорога до Нью-Джерси?». Его ответ? «Вали, приятель!» – так описывал трагикомичный эпизод Ньюи в автобиографии.
Перейдя в «Формулу-1», Ньюи продолжил притягивать разные неурядицы. Например, уже работая на сэра Фрэнка Уильямса, как-то раз он захотел погарцевать на мотороллере по паддоку, но умудрился влететь в VIP-павильон табачников с верблюдом на этикетке – по совместительству главного спонсора их команды. Там же в «Уильямсе» в качестве поощрения за Кубок конструкторов 1993 года ему дали проехать пару тестовых кругов за рулем созданного им FW15. С тех пор Ньюи еще не раз катался на своих «формульных» болидах и не только.
По мере роста гонораров он приобрел несколько классических спортивных автомобилей для участия в исторических гонках. Разумеется, без происшествий не обошлось и здесь. В Ле-Мане Ньюи разбил под списание раритетный «Форд» GT40, получил хлыстовую травму головы и частично потерял зрение, а на фестивале в Гудвуде схлопотал сотрясение мозга, когда его «Ягуар» Е-Тyре вылетел в отбойник из-за прокола. Тем не менее серьезные аварии не отпугнули Эдриана от того, чтобы в 2007 году проехать полноценные «24 часа Ле-Мана», где его экипаж занял высокое 4 место в классе суперкаров.
«Ред Булл» стал идеальной командой для Ньюи. Похоже, здесь его впервые приняли таким, какой он есть
Пережив два болезненных развода, Эдриан Ньюи уже в зрелом возрасте встретил любовь всей жизни – Аманду Смержак, для которой сам сделал обручальное кольцо и инкрустировал его алмазом в перерывах между гонками. Рассказывая об их трогательной истории в своей книге, Эдриан отметил, что влюбился в Аманду, потому что она приняла его таким, какой он есть – вместе со всеми его переработками в преддверии сезона и кочевым образом жизни во время соревнований. Похожую аналогию можно заметить и в карьере Эдриана.
До «Ред Булл» Ньюи покидал коллективы во многом из-за того, что не желал мириться с их строгими и не всегда справедливыми порядками. Так было в «Лейтон Хаус», где он вступил в конфликт с временным главой команды Саймоном Киблом, а затем в «Уильямсе», когда Патрик Хэд вопреки обещаниям отстранил Эдриана от решения ключевых вопросов включая подбор гонщиков (особенно чувствительного момента для конструктора, который создает машины, исходя из отзывов и пожеланий пилота).
В «Макларене» руководителем Ньюи был известный высокомерием Рон Деннис, и их общение вовсе дошло до «холодной войны». Не переносивший строптивых подчиненных Деннис был ошарашен уже в первый день работы своего нового конструктора, наивно раскрасившего собственный кабинет в яркие цвета – нарушение корпоративного серого стиля «Макларена». А в не самые лучшие для команды 00-е Ньюи настоял на прибавке к зарплате, что поставило окончательный крест на его работе в титулованной английской команде.
Совсем по-другому события развивались в «Ред Булл». Заманивая Ньюи, поначалу Кристиан Хорнер старался покорить знаменитого конструктора небывалой роскошью. Он приглашал Эдриана с женой на светскую премьеру новых «Звездных войн» (где тот благополучно уснул) и возил их на частных джетах для переговоров в Австрию, но решающим стал совсем другой аргумент. «Ред Булл» подошел Ньюи, потому что в отличие от других команд мог предложить ему время, финансирование и самое главное – свободу действий.
Лояльность, с которой «Ред Булл» отнесся к Ньюи, неплохо иллюстрируют два показательных момента. Эдриан до сих пор рисует эскизы своих машин от руки с помощью чертежной доски, вместо того чтобы пользоваться компьютером с программами автоматизированной системы CAD, на которую перешла вся «Формула-1». В кабинете Ньюи на базе в Милтон-Кинсе можно заметить кульман и линейки с транспортирами (как на видео ниже), а все его чертежи переносят в цифровые модели два специально выделенных командой помощника.
«Когда я начинал работать, системы компьютерного проектирования CAD не были так распространены. Хотя большинство моих коллег, если не все, уже давно работают с CAD, я верен своей чертежной доске. Можете называть меня динозавром, но для меня это родной язык. Если бы пришлось переходить на CAD, мне нужно было бы узнавать что-то новое, на это уйдет время, и не факт, что на новом языке я буду столь же хорош, как на старом», – признается Эдриан.
Другая история касается перехода «Формулы-1» на гибридные двигатели, когда новая технология помогла «Мерседесу» оказаться далеко впереди. Ньюи, всегда считавший мотор чем-то вторичным по сравнению с аэродинамикой, не мог смириться с таким положением дел, и тогда «Ред Булл» предоставил ему подобие творческого отпуска. Чтобы удержать конструктора в команде, Хорнер организовал для него отдельную структуру – Red Bull Advanced Technolgies – где Ньюи, какое-то время отводил душу на проектировании яхт для регаты «Кубок Америки» и гиперкара «Астон Мартин» Valkyrie. К слову, и сегодня в «Ред Булл» ему позволяют уделять «Формуле-1» не более 50 процентов рабочего времени, а остальное тратить на другие проекты, вроде разработки частной подводной лодки.
Безграничное терпение, которое команда и лично Кристиан Хорнер проявляли к Ньюи, вряд ли имеет аналогии в истории «Формулы-1». Взять хотя бы вечернику, которую Хорнер закатил в своем новом поместье в честь победного дубля «Ред Булл» на Гран-при Великобритании 2009-го, тогда Ньюи решил разнообразить празднование с помощью «Феррари» одного из знакомых.
«После одного или двух (или трех, или даже четырех) бокалов я решил отпраздновать нашу победу – схватил ключи от «Феррари» и, пока все слушали музыку, крутил пончики на лужайке Кристиана. Наутро с больной головой я обнаружил на месте лужайки безобразные коричневые круги из земли и грязи. Кристиан, конечно, простил меня. Года через три», – разоблачается в автобиографии главный гений «Ф-1».
При этом несмотря на все регалии Эдриан Ньюи совсем не тянет на роль взбалмошного Enfant terrible. В конце 80-х, когда разработанный им «Марч» CG891 провалился в сезоне, молодого инженера, раздававшего многообещающие интервью, жестко заклеймила пресса, поэтому Ньюи зарекся быть слишком откровенным. Из-за этого он может показаться сухим и где-то циничным «технарем», однако, это опровергают те, кто непосредственно работает с ним на гонках. «Эдриан – довольно тихий. В гараже он достает свой блокнот и работает. Если ему нужно что-то спросить у тебя, то общение проходит также, как со всеми. Ты никогда не чувствуешь, что он выше тебя в иерархии. Я общаюсь с ним также, как и с любым из других (равных по должности) коллег», – рассказывал Каллум Николас, один из колоритных механиков «Ред Булл», которого легко узнать в трансляциях по дредам.
Именно из таких индивидуальностей, как Каллум, Ханна Шмитц, Макс Ферстаппен, Гельмут Марко, и многих других сотрудников самых разных специальностей состоит «Ред Булл», который никогда не спутать с остальными командами и их вышколенным, практически безликим персоналом. А Эдриан Ньюи бесспорно является одной из ключевых фигур этой «рок-н-рольной» банды. «Он не из тех инженеров, которых сейчас действительно много, и которые закапываются с головой в компьютер. Эдриан – невероятно азартный парень», – рассказывал о нем легенда американских гонок Бобби Рэйхол, с которым они вместе работали в «Индикаре». Конечно, Ньюи бесконечно далек от образа плейбоя, зато он один из немногих, кто застал по-хорошему отвязный дух «Формулы-1» прошлых лет и воссоздает ту атмосферу до сих пор. В своих машинах и жизни.
Источники фото: Getty Images/Charles Coates/Red Bull Content Pool, lotuselan.net, Southampton University Formula Student Team, Glillfoto/Wikimedia Commons, Reddit.com, Paul-Henri Cahier/Getty Images, Steve Etherington/EMPICS via Getty Images, autoaddicts.co.uk, Neil/Flickr, Mark Thompson/Getty Images/Red Bull Content, Rudy Carezzevoli/Getty Images/Red Bull Content Pool, Morio/Wikimedia Commons, Chris Graythen/Getty Images/Red Bull Content Pool
Ну а перед "Ред Буллом" снимаю шляпу. Иногда могут вести себя чересчур жестковато по отношению к гонщикам, но ни разу я не слышал историй о том, что в команде токсичная атмосфера и у кого-то там зашкаливает ЧСВ.
Вернулся во времена печатного журнала F1.
нормальные заголовки бы писали..
Ньюи 50%
Команда 40%
Пилоты 10%