Интервью-знакомство с 27-летним тренером, чья победа удивила нашу фигурку и разозлила Плющенко
Софья Федченко – открытие года в российской фигурке.
27-летний тренер неожиданно привела Алину Горбачеву к титулу чемпионки страны среди юниорок, а после этого отметилась жесткой отповедью в сторону Евгения Плющенко, у которого были вопросы к судейству. Тот даже обратился в комитет по этике. Правда, не все коллеги это поняли – Татьяна Тарасова, например, считает, что «мужику не пристало жаловаться на женщину».
Федченко сразу предупредила: комментировать скандал с Плющенко не станет, так как «все зашло слишком далеко». Но и без этого к Софье масса вопросов:
• как скромный молодой тренер умудрилась обыграть титулованных Тутберидзе и Плющенко?
• как Софья пришла в фигурное катание и почему у нее нет достижений как у спортсменки?
• наконец, почему Алина Горбачева с детства живет с тренером и что с ее семьей?
Мы встретились с Федченко на катке в Химках, где базируется ее академия «Триумф», и подробно все обсудили.
«Однокурсники любили Алину. Всем нравилось «понянчить пупсика»
– Как и где вы занимались фигурным катанием?
– Я начала заниматься очень поздно, в 11 лет. Увидела фильм про фигурное катание «Принцесса льда» и захотела тоже кататься. Но у нас в Краснодаре тогда не было катка, он открылся только где-то через полгода. Тогда мама меня отвела на лед.
Проблемы с тем, что поздно начала, не было – потому что начинали абсолютно все, кто пришел на каток. Я в итоге дошла до разряда КМС.
Потом в 18 лет переехала в Москву, поступила в институт. Тогда уже закончила заниматься и начала тренировать.
– Вряд ли, начав в 11 лет, надеялись добиться заметных успехов?
– Я всегда здраво мыслила и понимала, что никакой Олимпиады у меня не будет. Но стремилась добиться максимума конкретно для себя – учить новые элементы, совершенствоваться. Я прыгала дупель, тройные сальхов, риттбергер...
– Уже тогда понимали, что хотите стать тренером?
– Лет в 15 или в 16 тренер попросила помочь с группой малышей. Я стала ставить им двойные прыжки и довольно быстро поняла, что мне это нравится. Тренировать у меня получалось гораздо лучше, чем кататься. С того момента я стала ездить в Москву на подкатки как спортсменка. Но с целью не только самой чему-то научиться, но и позаниматься с разными тренерами, послушать, кто как объясняет технику... Это все равно необходимый опыт.
– В 18 лет вы поступили на тренера.
– Я параллельно поступила в два разных ВУЗа: очно – в Плехановский на спортивный менеджмент, и заочно – в физкультурный. В Плехановском была достаточно серьезная учеба, которой приходилось уделять много времени. В физкультурном же учиться не так сложно: сессия – дважды в год, остальное можно выучить достаточно быстро.
– Теперь уже все знают, что вы стали опекать Алину Горбачеву с ее 9 лет. Объясните, что вас, 20-летнюю девушку, настолько зацепило в ребенке, что вы отважились взять ее себе?
– Интересный вопрос, в таком ключе мне его еще не задавали. Я тренировала тогда целую группу, и по Алине сразу видно было, что она очень хочет и готова работать намного больше, чем другие дети. При этом у ее мамы не было то ли желания, то ли возможности вложиться в эти занятия.
Я видела, что у Алины от природы есть определенные данные, которые можно развить. А мне хотелось сделать тренерскую карьеру. Алина была самой перспективной, причем со всех сторон – по физике, стрессоустойчивости, желанию. Поэтому я решила, что как бы ни складывались обстоятельства, я буду вкладываться в нашу работу. Мы стали работать индивидуально, ну а дальше все закрутилось-завертелось...
Очень сложно сказать ребенку «нет», когда он просится на подкатку или дополнительные занятия: пойти в зал акробатики, на батуты, на балет... Алина везде хотела, а у меня язык не поворачивался отказать, так как я понимала, что она просит хорошего.
У меня до сих пор не появилось другого такого спортсмена, который готов был бы столько тренироваться. Все равно дети ноют, устают, расстраиваются, просят выходной... Алину, наоборот, приходится выгонять с катка. Она будет долбить элемент, пока не получится, даже если я говорю, что хватит.
«Эта крошка катается как лютый зверь». 15-летняя Алина Горбачева очаровала Тарасову
– Но вы на тот момент студентка, это же самое классное время: друзья, тусовки, путешествия... И тут на ваших плечах ребенок.
– Это же получилось далеко не сразу. Поначалу мы тренировались в Твери, и Алина жила у президента местной федерации. Там большой дом, пятеро детей, одна из девочек тоже у меня тренировалась. Алина ходила в третий класс, все было нормально. Ко мне в Москву она приезжала только на выходные, или когда я на неделе по каким-то причинам не могла вырваться в Тверь.
– С вами в Москве она жила в общежитии?
– Да, но это было всего на одну-две ночи в неделю. Алинка добрая, веселая, прикольная, мои однокурсники ее очень любили. Всем нравилось «понянчить пупсика». Тем более, Алина в 9 лет выглядела на 7.
Но она была очень самостоятельная, наверное, так родители воспитали. Могла без проблем погреть еду в микроволновке, постирать носочки-трусики...
– В какой момент она стала называть вас на «вы»?
– С тех пор, как я поняла, что это перерастет во что-то серьезное. Конечно, в отношениях с тренером нужно соблюдать субординацию – сейчас меня все дети называют на «вы» и по имени-отчеству.
Поначалу я же не собиралась с ней заниматься. Ну, попросили подкатать девочку: «Привет, я Соня, а тебя как зовут?» Мне тогда было 20 лет, я не считала себя особенно взрослой.
Когда я училась на последнем курсе, в Москву перебралась мама Алины, и Алина жила с ней. И только потом, когда мы сменили каток, она перебралась ко мне.
– Алина учится в школе?
– Конечно, она занимается в онлайн-школе. Уроки смотрит по видео, контрольные пишет онлайн, плюс несколько раз в год нужно приезжать и писать тестовые работы в самой школе. Я часто повторяю, что обязательно нужно хотя бы базовые предметы знать хорошо. И тогда у тебя будет возможность выбора, а не так, что когда ты закончишь, никакой другой опции, кроме тренировать или кататься в шоу, не останется.
Вот у меня, например, два образования – управленческое и спортивное, и я спокойно могу работать по любому профилю. Алина меня слышит и понимает, учится хорошо.
Ого, у Федченко есть бизнес помимо фигурного катания!
– Как вам пришла идея основать академию фигурного катания?
– Это было скорее от безвыходности. Я подкатывала детей, их было уже довольно много. Алина подросла, мы с ней откатали первый сезон, когда она выступала на первенстве России младшего возраста.
И стало понятно, что мы больше не можем заниматься в рамках сеанса спортивного катания и тренироваться среди других людей.
Я предложила ей пойти на просмотр в две другие группы. Она сначала сказала, что подумает, но потом отказалась. Этот разговор был в мае, летом мы, как обычно, уехали на сборы в Смоленск – там проблем со льдом нет. За лето я поняла, что выхода нет: придется снимать лед и организовывать свою группу. Все родители очень хотели, и осенью мы сняли лед в Щербинке.
– Как будущий спортивный менеджер вы наверняка просчитали бизнес-план для собственной школы?
– Абсолютно нет. Я делала это не для заработка, а чтобы моим детям было комфортно тренироваться. Там же была не только Алина, но и девочки помладше – Мира Морозова, Маша Кобцева, Ульяна Малявина. Им нужен был лед, чтобы катать программы. И родители захотели скинуться и снять лед, чтобы там были только их дети. Идеи превратить это в бизнес у меня не было.
– Но постепенно группа стала расти....
– Конечно. Но потом мы после очередных летних сборов вернулись в Щербинку и услышали, что основную арену будут продавать. Новые владельцы то время, когда мы тренировались, использовали под свои цели, и нам просто вернули предоплату. Получается: на дворе август, везде все уже давно забронировано, а у меня группа детей на улице.
В итоге смогли найти лед только здесь, в Химках. Два года откатались в «Генезисе», и сейчас уже второй сезон заканчиваем в «Триумфе». Естественно, после переезда часть группы мы потеряли. Но костяк остался.
– Вы сами тоже переехали?
– Я в свое время купила квартиру на юге, рядом со старым дворцом. Но каждый день ездить было бы невыгодно финансово, да и по времени очень тяжело. Поэтому сейчас снимаю квартиру рядом с катком.
– Вам сложно находить учеников, учитывая молодой возраст и отсутствие собственных спортивных титулов?
– Я их вообще не ищу. Даже объявления о просмотре в академию мы выкладываем крайне редко. Обычно родители сами звонят и просят прийти. Уже есть и те, кого мы растили почти с нуля. Например, две девочки из «Хрустального» пришли ко мне в 6 лет. Алина, Мира Морозова со мной с самого начала... Я больше люблю, когда приходят малыши, и растить их с самых азов. Чтобы научить сразу так, как мне удобно, потом не переучивать.
Вообще, основная идея академии – работа на результат. Это не бизнес-проект, бизнес-проекты у меня совершенно другие.
– Ого, а какие?
– Это не связано с фигурным катанием, поэтому не хочу вдаваться в детали.
– Если у ребенка нет потенциала стать чемпионом, но есть богатые и увлеченные спортом родители – вы возьмете в академию?
– А что такое «нет потенциала»? Сказать с первого занятия, получится или нет, наверное, возможно – но я так не умею. Мы же не знаем, сколько часов в день ребенок тренировался, в каких условиях... Может, он катался в толпе и у него просто не было возможности раскрыться.
Та же Алина в 9 лет умела прыгать только дупель и тройной сальхов. Сейчас в академии у меня дети в этом возрасте умеют намного больше. Но мы не знаем, кто из них вырастет и сможет ли обойти хотя бы Алину.
Поэтому я никогда не оцениваю перспективность. Конечно, потом, когда мы с тренерами смотрим на детей, проскальзывает: этот ребенок будет прыгать четверные, а вот с тем будет очень сложно... Но у всех же разные задачи. Выполнить норматив мастера или кандидата в мастера – тоже достойная цель, но особой фактуры для этого не требуется.
Я смотрю на трудолюбие и понимание, зачем ребенок пришел в этот спорт. Если есть даже маленькая цель, чтобы заниматься – работать проще. Это не обязательно цель выиграть Олимпиаду, может быть прыгнуть двойной аксель или сдать какой-то разряд... Главное, чтобы не было такого: «Не понимаю, зачем я на льду, просто мама привела».
– Насколько вы жесткий тренер?
– А что вы вкладываете в понятие жесткости?
– Вы наказываете спортсменов? Какие наказания считаете приемлемыми?
– Могу выгнать со льда. Чаще всего – за «бабочки». Если спортсмен пришел на тренировку повалять дурака и прыгать одинарные вместо тройных и четверных, то какой смысл в принципе находиться на льду? Это же еще и риск получить травму или травмировать других. Лучше отправить ребенка подумать, чтобы в следующий раз был более собранным.
– «Бабочки» – это от страха упасть?
– Не думаю. Когда учим прыжок, мы делаем очень много подводящих упражнений, чтобы спортсмену было удобно. В нашей школе никто и никогда не отправит фигуриста на более сложный многооборотный прыжок, если он к нему не готов.
Поэтому тут вопрос не в том, что страшно упасть. А в том, что нужно работать, перебарывать себя.
– Оскорблять, обижать спортсмена – это допустимо?
– Вообще, я очень эмоциональный человек, но в работе стараюсь сдерживаться. Считаю, что оскорблять детей – это путь в никуда. С совсем маленьким ребенком это, может, и сработает, но потом ребенок вырастет и нормальных методов воздействия на него не останется. А оскорблять взрослого человека – тоже странно.
Поэтому я сама не оскорбляю детей и объясняю тренерам, которые со мной работают, что так делать не надо.
– Насколько вы контролируете вопросы питания?
– Все очень индивидуально. До наступления пубертата, если нет сильной предрасположенности к лишнему весу, чаще всего достаточно ограничить употребление сладкого и мучного. Даже не исключить полностью, но не злоупотреблять.
Ну, а в пубертате уже – каждому свое.
– Вы говорили, что ориентируетесь в работе на Этери Тутберидзе. Self-made женщина-тренер – сложно уйти от мысли, что вы похожи...
– Я говорила только, что мне импонирует подход этой группы в том, как они используют правила и с их помощью максимально раскрывают сильные стороны своих спортсменов и прячут не самые сильные.
Что касается в целом ориентиров в работе, я стараюсь брать лучшее у каждой группы, у каждого тренера. Каких-то конкретных образцов у меня нет.
– Сложно ли без громкого титула конкурировать со штабами Тутберидзе и Плющенко? Вы себя чувствуете своей в этом мире?
– Я не думаю в такой парадигме. Никогда не рассматривала противостояние с конкретными штабами. Скорее, мы смотрим на лидеров в своем возрасте и думаем, как их обойти. У нас же не командный вид спорта, чтобы превращать это в борьбу определенных групп. Такую тему раздувают журналисты, а на самом деле, у меня нет цели выиграть у кого-то конкретного. Есть цель просто выиграть!
– Когда сталкиваетесь в подтрибунке с Тутберидзе или Плющенко – здороваетесь?
– Конечно. Со всеми здороваюсь и нормально общаюсь.
Почему Горбачева выступает за Тверь? И зачем Федченко анкета на Profi.ru?
– Откуда у вас профиль на Profi.ru?
– Когда я только начинала в Москве заниматься подкатками, выкладывала свое резюме на разных ресурсах. Профиль создан году в 2015-м, я тогда училась на третьем курсе. С тех пор его не обновляла. Уже после первых сборов родители сами подходили и просили телефон. Необходимость в сайтах для поиска учеников отпала.
– Что вас связывает с Тверью?
– Когда только начинала работать, я проводила в Твери самые первые сборы. На них была дочка президента местной федерации фигурного катания. Они захотели продолжать со мной работать, сначала ездили в Москву на подкатки, потом нашли вариант снимать лед в Твери. Там организовалась группа родителей, дети катались за местную школу.
Потом, когда я в Москве уже открыла собственную академию, мы просто не стали переводить Алину. Ну, катается за Тверь и пусть катается. Какая разница, какой регион представлять?
– Вы там сейчас бываете?
– Года три, наверное, не была.
– Как вы относитесь к повышению возрастного ценза? Это поможет, чтобы девочки в 16 лет не заканчивали карьеру?
– Я стараюсь никак не относиться к вещам, на которые не могу повлиять. Нужно подстраиваться под то, что есть. Ну, значит, Алина выйдет во взрослые в 17 лет. А некоторые дети будут кататься в юниорах по четыре года, а не два, как раньше.
При этом каждый год в юниоры будут приходить маленькие сильные дети, там получится огромная конкуренция. Не уверена, что это как-то удлинит карьеру. Кто хочет кататься долго – тот так и будет кататься. Но это очень сложно и требует многих лишений, плюс травмы накапливаются. Глобально, я считаю, ничего не изменится.
– Что вам лично импонирует больше – «зрелое женское» катание или юниорское, но с множеством четверных?
– Я люблю гармонию, когда есть сложные элементы и катание красивое. К этому и стремлюсь в работе.
Горбачева и Федченко расставались в прошлом сезоне! «Мы решили попробовать, чтобы я только дома ее жалела и рассказывала, какая она молодец»
– Самый сложный момент в карьере Алины?
– В конце прошлого сезона она получила очень обидную травму. На ОФП девочка споткнулась перед ней, не успела крикнуть «стой!», Алина прыгала спиной и приземлилась на ее ногу. Было крайне обидно, потому что на тот момент у нас уже был стабильный четверной сальхов, хороший тулуп... Все было на позитиве, собирались пару недель передохнуть и снова в бой.
В итоге ерундовая, как поначалу думали, трещинка оказалась сложным повреждением, которое долго заживало. Летом все бегали, прыгали, а Алине можно было только скользить и немного прыгать с правой ноги.
Алина, конечно, любит скользить, но не настолько, чтобы делать это четыре месяца. В тот момент было сложно держать ее в тонусе, но не позволять нагружать ногу раньше, чем сказали врачи. Я в этом плане перестраховщик: если сказано четыре недели без нагрузки – то так и будет, никакого форсирования.
– Наверное, гораздо легче контролировать спортсмена, когда вы живете вместе? Режим, питание – все перед глазами, ничего не скроешь?
– Наоборот, всем гораздо проще, когда ребенок живет с родителями. Разделить лед и жизнь очень сложно. Я, конечно, стараюсь дома вести себя мягче, как родной человек, но все равно Алине тяжело. Особенно с учетом пубертата, когда чувства обостряются, и какие-то вещи воспринимаются как очень обидные, хотя ты даже не вкладываешь в них этого.
Обычно ты, например, скажешь что-то, спортсмен придет домой и пожалуется: «Мам, вот Софья Анатольевна сказала, что я опять не натянула ногу, а я тянула ногу изо всех сил! И вообще она сказала, что я не стараюсь – а я очень старалась!» Ну, мама (если это правильная мама) погладит по головке, вытрет слезки и скажет: «Ничего страшного, постарайся завтра больше – и тебя обязательно похвалят! Ты у меня самая лучшая»
У нас же такого не получается. Я иногда говорю: «Алин, ты недостаточно стараешься, вот тут можно сделать лучше». А ей кажется, что она лучше не может. А третьего мнения-то нет, нет еще одного человека, который ее пожалеет и скажет, что действительно уверен, что она может лучше. Я выполняю две роли: и на льду пожурить, и дома похвалить, а это не всегда работает.
Как раз из-за этого в прошлом году Алину на первенство России выводила Влада Данилкина. Мы решили попробовать, чтобы Влада стала основным тренером, а я только занималась техникой и дома жалела и рассказывала, какая она молодец. Я была с Алиной на соревнованиях, мы вместе жили в номере, но я ее не выводила на лед.
После я ей предлагала уйти в другую школу. Посмотреть, как вообще бывает, а если что – вернулась бы без проблем. Начались проблемы с весом, я просила похудеть, она говорила, что не получается, а потом вдруг получилось... Уходить она категорически отказалась. Пару месяцев ее основным тренером была Влада Николаевна, а мы с ней занимались только прыжками.
А летом самый кризисный момент в пубертате закончился, и сейчас у нас в команде все отлично.
– Как у вас строятся отношения с семьей Алины?
– Наверное, это больше вопрос к ней самой. Когда я взяла ребенка, конечно, понимала, что теперь я за нее несу полную ответственность. Здоровье, безопасность, образование – все это на мне.
Мы с Алиной не обсуждаем тему отношений с родителями. Я не считаю правильным в это вмешиваться. Они созваниваются, видятся и сами могут обсудить все вопросы.
Алина очень хорошо общается с папой и бабушкой, они так и живут в Краснодаре. С мамой тоже общается, просто они видятся не так часто. Все нормально.
– Вы себя по отношению к Алине воспринимаете скорее как мама или старшая сестра?
– Как тренер.
– Но вы же очевидно больше, чем тренер.
– Но все-таки – тренер. И точка.
Фото: РИА Новости/Александр Вильф; Instagram/sofya_fedchenko, vladka_chokoladka
Похоже, характер и правда позволит далеко продвинуться в фк. Лишь бы здоровья хватило 🙏
Заголовок вот неудачный. Опять попытка стравить несколько тренерских школ... Да и Плющенко как тренер разве титулованный? Какие там у его подопечных титулы?
Неужели это материал спортса?
Я уже думал они только могу "новости" из соц сетей и звонков различным "приближенным" личностям генерировать.
По всему видно, что очень умная и широко образованная девушка.
И спортсменка ее ей под стать.
Вот у кого стоило бы некоторым недотренерам поучиться и как говорить, и как себя вести, а главное - как работать. И не вопить во весь голос, что у него частная школа.
От всей души желаю Софье много учеников-чемпионов.
Пусть растит и воспитывает своих чемпионов, а не бежит впереди паровоза, по пути кидая во всех "говешки", и все получится. А время покажет.
Алине и Софье удачи на следущих стартах! Теперь внимание и, как следствие, давление повысится и это тоже новый этап для них. Держим кулачки и надеемся, что с каждым стартом они будут становиться еще сильнее!