Евгений Плющенко: Не нужно никого ставить со мной рядом

''Золото Евгения ПЛЮЩЕНКО -- высшее достижение российского фигурного катания на чемпионате мира, завершившемся в Вашингтоне. С теперь уже двукратным чемпионом мира обозреватель "Известий" Игорь ПОРОШИН встретился после его триумфа.

-- Ваше выступление в Вашингтоне оставило у большинства наблюдателей противоречивое впечатление. Никто не подвергает сомнению законность вашей победы, но многие удивлены тем, что вы победили американца Тимоти Гейбла не нокаутом, а только по очкам, если использовать терминологию бокса.

-- Я не знаю, кто эти наблюдатели и как мои выступления смотрелись со стороны. По моим собственным ощущениям я выиграл с большим запасом. И не нужно меня ставить рядом с Тимоти Гейблом -- у меня совершенно другой уровень катания.

-- Этот уровень для него недостижим?

-- Пока да.

-- Но вы согласны с тем, что в качестве исполнения прыжков Гейбл был сильнее вас в Вашингтоне?

-- Нет. Он действительно сделал в произвольной программе два прыжка в четыре оборота, но зато у него не было комбинации 4-3-2. И потом, если в моей программе не было других четверных прыжков, это не значит, что я их не умею делать. Я регулярно исполняю на тренировках четверной сальхов и четверной лутц (элемент, который никогда не исполнялся на официальных соревнованиях. -- "Известия"). В новом сезоне, если здоровье позволит, эти элементы обязательно появятся в моих программах. Будем двигать фигурное катание вперед.

-- То есть вы включите четверной лутц в вашу программу вовсе не из чувства опасности?

-- Какой опасности?

-- Опасности проиграть.

-- Я не боюсь проиграть, хотя бы потому что понимаю: нельзя все время выигрывать, и еще потому что я умею проигрывать. Я рассуждаю просто: мне 20 лет и я двукратный чемпион мира. Все складывается очень неплохо, чего бояться.

-- Вы легко проиграли Олимпиаду?

-- Два дня после короткой программы Олимпиады -- пожалуй, самое сложное время в моей жизни... Эта немыслимая, ничем не объяснимая ошибка на четверном тулупе, когда я раскрылся после трех оборотов. Но я сам был удивлен тому, как я быстро восстановился -- произвольную программу я откатал на своем уровне. И потом, когда твои родители и друзья все время тебе повторяют: "Это не последняя твоя Олимпиада, Женя", -- им начинаешь верить. И правда, ведь не последняя.

-- И все же ваш неприезд на чемпионат мира в Нагано год назад выглядел как тактический ход, как свидетельство того, что вам требуется некий реабилитационный период.

-- Совершенно верно. Это и был реабилитационный период. У меня в правом колене что-то произошло с костью. Она стала расти. Врач говорил об операции, но одновременно никаких гарантий не давал. Мы долго думали с Мишиным (тренер Плющенко. -- "Известия") и в конце концов отказались от хирургического вмешательства, но к этому моменту я уже прошел некие подготовительные процедуры к операции, были сделаны инъекции и колено распухло. Никакой возможности участвовать в чемпионате мира не было.

-- Сейчас по прошествии года вы можете сказать, как бы сложилась для вас Олимпиада, если бы вы не упали в короткой программе?

-- Я стал бы олимпийским чемпионом.

-- Менять произвольную программу за месяц до начала Игр не было ошибкой?

-- Нет. Программу, которую мы с Мишиным назвали "Жизнь артиста", не очень принимали судьи и не очень понимали зрители. Я недавно, кстати, прокатывал ее в Германии на показательных выступлениях и еще раз в этом убедился. Реакция зала была сдержанной. -- Сейчас вы остаетесь в Америке на двухмесячный гастрольный тур. Практически каждый день вы будете участвовать в ледовых шоу. Вы не боитесь, что в этой долгой рутинной работе к вам придет ощущение усталости от фигурного катания, которое потом будет очень сложно побороть?

-- Напротив, эти гастроли питают меня эмоциями. Я выступаю в огромных залах, при огромном стечении публики. Мне это нравится.

-- Вы не планируете перебраться в Америку, ведь практически все ваши профессиональные интересы связаны с этой страной?

-- Когда-то я всерьез думал об этом. Но чем больше я езжу по миру, тем больше я люблю дом и Питер. Я не хочу лишать себя этого счастья -- возвращаться домой.

-- Теперь возвращаться домой еще приятнее -- ведь в Петербурге, насколько я знаю, вы нашли любовь. Существует много разных теорий по поводу того, что происходит со спортсменом, когда он влюблен. Что говорит ваш опыт?

-- Я выиграл в этом сезоне чемпионат мира, чемпионат Европы и финал Гран-при. Что тут можно добавить? -- Тренеры часто болезненно реагируют на сердечные увлечения своих учеников

-- В том случае, если ученики начинают опаздывать на тренировки или убегать с них раньше. Это не мой случай. -- Для меня по-прежнему загадка, как уживаются два человека со столь разным темпераментом, как вы и Мишин?

-- Именно потому и уживаемся, что мы -- разные. Мы никогда не ссоримся, так чтобы потом не разговаривать. Не устаем друг от друга, мы созваниваемся по 10--15 раз в день.

-- В отношении к Ягудину вы такие же разные -- Мишин несколько меняется в лице, если в его присутствии произносят это имя

-- Я могу только предполагать, почему Мишин так болезненно воспринимает все, что связано с Ягудиным, -- он его вырастил, воспитал, а тот его бросил. Что же касается меня, то вы можете хоть сто раз произнести его имя, настроение мое от этого не изменится.

-- В новом сезоне Ягудин обещает вернуться, что для вас изменится с его приходом? Вам станет сложнее?

-- Наверное, ведь он хороший спортсмен, боец. Но могу сказать, что и ему будет гораздо сложнее, чем раньше. Все прибавили -- Гейбл, Хонда и Вайс, который хоть и неудачно выступил в Вашингтоне, но на тренировках показывал просто чудеса. Говорю вам как очевидец.

-- Что имеют в виду люди, когда говорят, что Плющенко задрал нос?

-- Расскажу. Иногда идешь на тренировку, настраиваешься, что-то там прокручиваешь в голове. В такие минуты бывает кого-то не замечаешь, с кем-то не поздороваешься. Ну и люди, которых я случайно не заметил, потом разносят по всему мир весть о том, что Плющенко зазнался. Я стараюсь относиться к людям так же, как к себе. А к себе я отношусь хорошо.

Вашингтон--Москва