Осуждать федерацию за выбор Гуменника не только бессмысленно, но и вредно
Аделия Петросян и Петр Гуменник – единственные российские фигуристы, допущенные ISU на Олимпиаду – идут к ней совершенно разными путями.
Петросян движется по сезону без передышки: почти сразу после контрольных прокатов поехала на Гран-при, где выглядела куда менее уверенно, чем на отборе в Пекине – что, впрочем, не помешало ей выиграть.
Пока она безуспешно пытается добавить четверной в произвольную – и судя по тому, что на разминке прыжок не вызывает проблем, это больше вопрос психологии, а не формы.
Гуменник, наоборот, после бодрого начала взял паузу, отправился в мини-отпуск и заявился на два самых поздних этапа. Оттягивание неизбежного не помогло: с той технической планкой, которую он сам себе поставил, не получается справиться ни в короткой, ни в произвольной.
В Москве Петр только третий – хотя балл разницы между ним и Макаром Игнатовым, кажется, образовался только ради того, чтобы удержать на подиуме будущего участника Олимпиады.
Плющенко, тренирующий Игнатова, назвал это «меганесправедливостью» и сообщил, что сделал выводы – видимо, о том, в какую дружественную сборную можно организовать переход ученика. По крайней мере, когда Евгений так же эмоционально реагировал на якобы засуживание Вероники Жилиной и Софьи Титовой, он слово по поводу организации их трансферов сдержал.
Критичнее для Гуменника не проигрыш Евгению Семененко и Марку Кондратюку, которые рассматривались в качестве кандидатов на Олимпиаду лишь во вторую очередь, а контраст с выступавшим на прошлом этапе Владиславом Дикиджи.
Оба в этом сезоне решили усложнить короткую практически до малининского уровня, вставив в нее четверные флип и лутц.
Дикиджи с этой задачей справился, Гуменник – плашмя упал на лед с недокрученного второго квада, получив за него с учетом штрафа чуть больше балла.
В произвольной заявка Петра пока амбициознее: если Влад только присматривается к пяти четверным, то его конкурент уже на них идет. Но заочное соперничество – за Дикиджи: с меньшей базой он выиграл в технике почти 8 баллов. А падение и пара грязных приземлений нивелировали главное преимущество Гуменника – компоненты.
Этот неудобный контраст многих подведет к вопросу о том, не ошиблась ли федерация с выбором единственного олимпийского представителя.
Дело, конечно, не только в одном неудачном турнире Петра. Гуменник был единственным кандидатом в олимпийскую основу без статуса чемпиона России – а значит, отмахнуться от возможных претензий спортивным принципом не выйдет.
Это был неожиданный для федерации выбор. Наши чиновники редко верят одному старту (в случае Гуменника – феноменальному прокату в финале Гран-при), предпочитая надежные прыжки и имеющиеся титулы, чтобы можно было оправдать решение математикой, а не интуицией.
Можно допустить и то, что выбор Петра обусловлен не его типажом идеального фигуриста на экспорт, а чистой биографией, подпадающей под все неспортивные критерии ISU. Или даже желанием Антона Сихарулидзе в отсутствие одного идеального кандидата отдать должное своему тренеру Тамаре Москвиной, в чьей школе числится Гуменник.
Наша федерация принимала немало спорных, несправедливых или стыдных решений.
Иногда ее неочевидная ставка срабатывала, как в случае с Семененко, который с лихвой отработал кредит доверия на дебютном ЧМ. Иногда заканчивалась полным провалом – так в пекинском командном турнире в обеих программах оказалась Камила Валиева с непроверенной допинг-пробой.
Но сейчас нет никакого смысла теоретизировать о том, что выбор Гуменника – это ошибка.
Да, Дикиджи куда стабильнее и техничнее – это было очевидно и год назад. Нюанс в том, что мы не знаем, как все эти качества Влада проявились бы за пределами домашних стен, а главное – как бы они были оценены. Баллы Михаила Шайдорова в олимпийском сезоне – яркий пример того, как смотрят под лупой даже хорошие элементы, будто дополнительно наказывая за недостаточную компонентность.
Статус участника Олимпиады дает, к сожалению, не только неприкосновенность, но и огромную ответственность. Уверена, и Петросян, и Гуменник предпочли бы отобраться на Олимпиаду традиционным образом, а не оправдываться каждый день за авансы, выданные им еще в феврале.
Аделии, на первый взгляд, проще с тем, что ее кандидатуру никто не подвергает сомнению. Даже после свежей травмы и пока без ультра-си она – сильнейшая в сборной, и не ее вина, что олимпийский сезон пришелся на худший для российских одиночниц год в этом цикле.
Но ей куда сложнее в другом: градус ожиданий от ее прокатов несравнимо выше. Череда российских побед в женском катании длится три Олимпиады подряд – кому будет приятно ее прервать? Любая медаль Гуменника, наоборот, будет классным сюрпризом – а золото в присутствии здорового Малинина от него и вовсе могут ждать лишь ментально застрявшие в эпохе доминирования Плющенко.
И кажется, это тот случай, когда осуждать федерацию за выбор не только бессмысленно, но и вредно. Можно критиковать завышенные баллы: они отрывают от реальности самих Петра и Аделию и демотивируют их соперников. А им в условиях бана тоже непросто каждый сезон заново собирать себя ради домашних стартов.
Можно рассуждать на тему оптимальной стратегии и программ – обратная связь по первой версии произвольной Гуменника, оперативно замененной на прошлогоднего «Онегина», сработала отлично.
Но, разбирая на атомы олимпийскую заявку, нужно помнить о том, что это решение, принятое в формате русской рулетки. Определить единственного участника Игр за год до них, пытаясь проскочить через размытые политические фильтры и надеясь, что в дико травмоопасном виде спорта он продержится еще год в идеальной форме – вызов, с которым пока не сталкивались ни одна федерация.
Проблема в том, что как бы ни откатался Гуменник в Милане, ответ на вопрос «а если бы Дикиджи?» мы никогда не узнаем.
Больше текстов о фигурном катании – в телеграм-канале автора
Фото: РИА Новости/Александр Вильф, Владимир Астапкович
Забыли каким Дикиджи был в начале сезона?