30 мин.

Большая перемена

97

Большого человека должно быть много: путь Шакила О’Нила в НБА получился таким же значительным, как и он сам. Обозреватель nba.com Дэвид Олдридж идет по следам центрового, разговаривая с теми, кто сопровождал улыбчивого великана на разных этапах его карьеры.

Текст Дэвида Олдриджа

Три недели назад Большой Человек открыл двери своего дома для последнего мероприятия, в городе, который он никогда не покидал – хотя, конечно, однажды он сделал это с большой помпой.

В пятницу 3 июня Шакил О’Нил официально объявил о завершении карьеры, озвучив свое решение из дома в пригороде Орландо. Шак сопроводил его размышлением и даже некоторым раскаянием по поводу всего, что имело место в девятнадцати сезонах, когда он, возможно, был самым популярным баскетболистом в мире, другом для (большинства) партнеров и силой, которую не видели в игре, начиная с ранних дней Уилта Чемберлена.

Карим Абдул-Джаббар был сильным, но молчаливым; Шак был громким, неистовым и не в меру публичным, практически засасывая в себя внимание людей, как реактивный двигатель, работающий за счет непрерывного поступления воздуха.

Едва ли что-то может отвлечь публику от только что завершившейся битвы между «Мавс» и «Хит», которая смотрелась потрясающе. Но не удивляйтесь, момент для прощального заявления в Твиттере не был совпадением, Шакил обратил на себя внимание в разгар финальных баталий, в которых он некогда доминировал. В любом случае оно стоит того – потратить несколько минут, дабы вспомнить баскетбольный путь человека, являющегося важным связующим звеном между эпохой Майкла Джордана и эпохой ЛеБрона Джеймса.

Кобе Брайант, возможно, был лучшим игроком этого времени: неустанный в своей подготовке, блестящий на площадке и беспощадный в критике тех, кто не соответствовал его чемпионским стандартам. Но О’Нил был тем парнем, что принес с собой радость и смех, который объединил всех – от детей до случайных болельщиков – своими действиями на площадке и за ее пределами. Тим Данкан с четырьмя перстнями соразмерен Шакилу как баскетбольная величина, никто не оспаривает серьезность его намерений. История его не забудет. Но Шак, кроме прочего, еще и устроил для всех веселую вечеринку.

Окидывая взором великую карьеру, я решил сделать текст в стиле исторических воспоминаний, подобно тому, как Терри Плуто блестяще передал дух ABA в своей книге «Loose Balls», ссылаясь на опрощенных очевидцев и дав им говорить самим. Итак, позвольте мне уйти с дороги и пусть говорят очевидцы.

Комиссионер НБА Дэвид Стерн: «Шак – настоящий великан, производящий грандиозное впечатление своей физикой и ослепительной улыбкой. Если говорить об игре, то он был не менее убедителен. О’Нил восхищал на протяжении долгого времени. Это был большой путь. Мы действительно будем скучать по этому парню и надеемся, что сможем найти способ сохранить его присутствие в нашей игре».

О’Нил был выбран под первым номером на драфте 1992 года, начав свой путь в «Орландо», команде, которая беспомощно барахталась в течение трех сезонов после своего появления в лиге вместе с «Миннесотой» в 1989 году – в результате расширения НБА. Флоридский коллектив имел характерный отрицательный баланс, прежде чем Шакил поднялся на борт и принялся стремительно менять все вокруг, вдохновив клуб на 20-матчевый прогресс уже в дебютном сезоне, когда его признали новичком года.

Скотт Скайлз, ныне главный тренер «Милуоки», был разыгрывающим «Орландо» и одним из первых достойных партнеров О’Нила в его профессиональной карьере. В следующем году «Мэджик» снова получили первый пик и в результате сделки с «Голден Стэйт» приобрели Пэнни Хардуэя; дуэт Шак-Пэнни вывел «Орландо» в финальную серию 95-го, в которой флоридцы проиграли «Хьюстону».

Барри Купер – автор «Orlando Sentinel», освещавший деятельность необстрелянного первогодки.

Даже несмотря на конфликт, возникший между ними в 1994-м, Скотт Скайлз, человек, более всего на свете уважающий трудоголиков, увидел в здоровяке родственную душу.

«Нельзя упустить»

Скотт Скайлз: «Шак серьезно относился к работе, он хотел побеждать и в самом деле серьезно относился к работе. Да, это звучит нелепо, но Шак был серьезным парнем и старательно работал над собой. В качестве примера. У нас появилась возможность взять его, он пришел. Не надо быть гением, чтобы понять – такого игрока нельзя упустить. Он пришел в сентябре, когда мы все уже тренировались, зато сразу же приступил к делу. Он действовал с полной самоотдачей на протяжении всей карьеры. У нас тогда выступал Стэнли Робертс, с которым Шак играл в университете Луизианы. Он был такой же здоровый, не обделенный атлетизмом и талантом… между двумя парнями состоялось немало отчаянных схваток. Но Робертс выбрал неправильный путь, он несерьезно относился к баскетболу… После первой же тренировочной игры, в которой я увидел О’Нила в деле, я подошел к тренеру «Орландо» Мэтту Гукасу, сидевшему рядом с площадкой и сказал: «(Нецензурное), этот парень просто невероятен».

Барри Купер: «Я освещал дебютный сезон Шака, и уже тогда он был эдаким жизнерадостным ребенком, помещенным в тело гиганта. Помню, мой старый редактор Ларри Гест попросился ездить на домашние игры «Мэджик» вместе с Шаком прямо из его дома. Ларри хотел написать колонку о том, что творится в жизни новичка до матчей. Понятно, что тогда О’Нил не был столь изощрен в общении с прессой, как сегодня. Он посмотрел на моего редактора с изумленным лицом и спросил: «Что-то случилось с вашей машиной?»

Скотт Скайлз: «Однажды мы ехали на автобусе. Шак расположился в задней части и поспорил с кем-то из молодых, мол, он выйдет на улицу и его никто не признает. Паренек не нашел ничего лучше, кроме как принять пари. Тогда Шак вытащил длинноволосый парик и надел его на голову. Потом он вылез из автобуса – и никто не узнал его».

Барри Купер: «А то был случай, Шак проигнорировал свое обещание поговорить со мной после тренировки, потому что ему нужно было подстричься. Я спросил, могу ли отправиться за ним – может быть даже поехать в одном автомобиле. Он призадумался на мгновение, но сказал: «Нет, я не хочу, чтобы ты знал, где я стригусь». Естественно, все знали, где Шак стрижется, и позже я обнаружил, что у него имелся даже открытый счет в этом заведении и десятки ребятишек получили бесплатные стрижки по его счету».

Сегодняшний Шак является медийной суперзвездой. Он продемонстрировал эти задатки в первые дни своей профессиональной карьеры. Он по-прежнему остается искренним парнем, но, если вернуться назад, то вы могли бы сказать, что он очень и очень искренний парень. Молодой О‘Нил был весьма забавным.

Впервые Шак почувствовал настоящий вкус славы в Орландо, где он расширял свой и без того раздутый, но дружественный образ – «нечто среднее между олененком Бемби и Терминатором», как любил говорить его бывший агент Леонард Армато – снимаясь в роликах Reebok, Pepsi, Spaudling, Kenner Toys и Scoreboard, чередуя рекламу с выпуском рэп-альбомов и простенькими фильмами вроде «Kazaam!», в котором Шак исполнил роль семифутового джина. Некоторые полагали, что О’Нилу нужно тратить больше времени для работы над собой (по разным причинам, эта сентенция стала рефреном всей его карьеры), но в третьем сезоне в НБА центровой предстал самым результативным игроком лиги и третьим по подборам. Согласно опросу «Sentinel», в 1996 году О’Нил страшно раздражал болельщиков, считавших, что бигмен не заслуживает тех $120 миллионов, которые он искал, выйдя на рынок свободных агентов. Тем не менее, он уже был серьезной силой в лиге, сметая все на своем пути и выведя «Орландо» в главную серию 1995 года.

Скотт Скайлз: «Вы знаете, как Шак пробирается в «краску» и в ту секунду, когда чувствует – настал момент, он разворачивается, избавляясь от опеки. Когда О’Нил только появился в Орландо, он продолжал повторять мне: «Следи за этим. Я буду разворачиваться». И по каким-то причинам, я не хотел забрасывать ему мяч. Но потом в игре, я все же закидывал ему мяч так высоко, как только мог и он вылавливал его и вколачивал в корзину».

«Мэджик» допустили роковую ошибку в переговорах с О’Нилом; в то время как Джерри Уэст расчистил платежку «Лейкерс», создав возможность для заключения с Шакилом контракта на $121 миллион, в стане «Орландо» замешкались. К тому моменту, когда флоридцы согласились на выдвинутые условия, было слишком поздно. Шакил отправился в Голливуд, оставив «Орландо» ни с чем.

Успех в Лос-Анджелесе

Скотт Скайлз: «Я не знаю, почему он ушел, но знаю, что Шакил не совершает поступки, предварительно хорошенько не взвесив все за и против. Что бы он ни делал, это всегда хорошо продумано».

То был не первый успех Уэста: на драфте-96 при помощи трейда он заполучил феноменального подростка из Филадельфии по имени Кобе Брайант. Подписав О’Нила, «Лейкерс» заимели двух потенциальных суперзвезд, прекрасно дополняющих друг друга. Брайанту еще предстояли пару лет на адаптацию, а Шакил уже находился в расцвете, его убийственные возможности требовали применения.

Ленни Уилкинс был тренером О’Нила на Матче Звезд 1994 года и в олимпийской команде США, взявшей золото Атланты в 96-м.

Реджи Миллер был товарищем О’Нила по олимпийской сборной, за которую также выступали два будущих члена Зала славы Дэвид Робинсон и Хаким Оладжувон, одни из немногих игроков, которых Шак, как казалось, немного побаивался.

Ленни Уилкенс: «Как известно, по ходу Звездного Уикенда в субботу делать практически нечего. Ну, разве что отработка одного-двух элементов, что мы заготовили на воскресенье. Так что я собрал ребят, и мы решили побросать мяч. Я наблюдал за О’Нилом. И сказал ему: «Знаешь, Шак, если ты научишься делать дроп-степ, с твоей мощью и резкостью, тебя вообще никто не сможет остановить на пути к корзине, только с нарушением правил». И показал ему, что надо делать. Он попробовал пару раз. И говорит: «Тренер, вы когда-нибудь играли на этом уровне?» Это услышал Скотти Пиппен. И Скотти пришел в бешенство. Правдивая история. Скотти принялся всем рассказывать об этом. На следующий день этот парень пришел с камерой, он хотел сфотографировать меня с Шакилом. И заявил: «Я разговаривал с отцом, он сказал, что вы были плохим игроком».

Реджи Миллер: «Вместе с Сэром Чарльзом и Шаком мы провели незабываемое время в 96-м… Они наполнили тренировки и автобусные поездки весельем и легкостью. К тому же, О’Нил хотел показать Хакиму и Дэвиду Робинсону, кто является лучшим центром. Только представьте себе, какими были занятия… Он разбрасывал Хакима и Дэвида вокруг, словно тряпичные куклы».

Ленни Уилкенс: «Когда я руководил Шаком в составе Олимпийской команды, он был восприимчив. Сосредоточен на том, чтобы сделать команду лучше. Я наслаждался им… Шак очень гордый. Он стремится показать людям, насколько он хорош. Тогда он представлял собой совокупность скорости и мощи».

В 2000-м «Лейкерс» наняли Фила Джексона, пришедшего из «Чикаго» с шестью перстнями, чтобы попытаться выжать из О’Нила и Кобе максимальную пользу. Когда Джексон заступил на должность, единственным достижением «озерников» за четыре года с Шаком было попадание в финал конференции. В сезоне 1999/2000 калифорнийцы выиграли 67 матчей в регулярном чемпионате и вели 3-1 в Западном финале против «Блэйзерс». Но чтобы пройти дальше, «Лейкерс» пришлось организовать один из крупнейших камбеков в истории лиги, отыгрывая 15-очковое отставание в заключительной четверти седьмого поединка. Возвращение завершилось аллей-упом, который можно назвать не иначе, как «Шак Паук» – показалось, что наброс Брайанта был направлен куда-то в сторону Сакраменто. Камбек стал зарождением Династии, выигравшей три подряд чемпионских титула, что позволило причислить «Лос-Анджелес» Шака и Кобе к числу великих команд НБА.

Грег Фостер выступал за «озерников» в чемпионате-2000/2001, но до этого он являлся запасным центровым «Джаз», клуба, выбивавшего О’Нила из плей-офф в начале его калифорнийской карьеры. Фостер присоединился к «Лейкерс» в том сезоне, когда они выиграли второй подряд кубок О’Брайена, уничтожив в пятиматчевом Финале Аллена Айверсона и «Сиксерс». Шакил продемонстрировал всю свою разрушительную мощь: 33 очка, 15,6 подбора и 3,4 блока против Дикембе Мутомбо, одного из лучших оборонительных центров лиги, обладателя звания «Мистер замок» того года.

Крис Уэббер и Майк Бибби выступили главными антагонистами «Лейкерс» того времени. «Сакраменто» соперничал с ними в плей-офф три года подряд с кульминацией в знаменитой – печально известной – финальной серии Западной конференции 2002 года, растянувшейся на семь матчей, прежде чем «озерники» вырвали победу в овертайме в «Арко Арене». Тайсон Чендлер, ныне стартовый центр «Далласа», был в 2001-м 18-летним новичком.

Грег Фостер: «Шак – лучший партнер по команде из тех, с кем я когда-либо играл. Отличный парень. И даже когда мы находились в разных лагерях, трудно было относиться к нему с ненавистью. Приходилось перебарывать себя, дабы настроиться на него как на противника. Он всегда был весельчаком и шутником. Оглядываясь назад, я понимаю, что больше всего мне сейчас не хватает всех этих поездок на автобусе, когда ребята разыгрывали друг друга. После того как мы выиграли чемпионат, Шакил купил всем Rolex. Он легко находил общий язык с моими детьми. Если я задерживался в тренажерном зале и приводил туда ребятишек, а О’Нил работал над штрафными, то он всегда успевал порезвиться с ними. Такой вот он парень».

Майк Бибби: «Главной целью «Сакраменто» было остановить Шака. Мы знали, что Кобе будет делать то, что захочет, но главной целью было остановить Шака. Давление, дабл-тим, ограничить ему свободу, да и вообще всячески осложнить жизнь. Его присутствие на паркете – это просто… Я помню все это, словно вчера, какой же значительной персоной он был в то время».

Крис Уэббер: «Мы понимали, что Кобе забьет 40, а то и 50 очков, но Шак, мы знали, что из-за него наша команда лишится всех своих «больших». Это самый доминирующий игрок из тех, против кого я когда-либо играл. Пусть мои слова не вводят вас в заблуждение, я не оправдываюсь, но остаться в Сакраменто и проиграть ему, Кобе и Филу Джексону не было зазорно. Особенно с нашей молодой командой-выскочкой, оступившейся из-за одного броска на последних секундах и спорного матча номер шесть... У меня обнаружили ушиб груди и две трещины в ребрах после попыток заработать «чарджи», он был на 45 килограмм тяжелее меня, а я вынужден был играть против него на «пятерке».

Тайсон Чендлер: «Когда я только пришел в лигу в 2001-м, это было настоящим откровением – играть против Шака, настолько он был огромен, атлетичен и быстр. Он такой всеобъемлющий. Шак определенно изменил игру… Я тогда выступал за «быков», и, признаться, мне было страшно. Понимаете, казалось, будто он может убить вас одним своим локтем или же сильно смутить, если позволите ему принять мяч вблизи кольца. Возможность находиться на одной площадке вместе с О’Нилом и Брайантом приводила меня в трепет».

Крис Уэббер: «По мне, так он атлетичнее, чем Дуайт Ховард. Он был сильнее, он был лучшим подбирающим из тех, против кого мне доводилось играть. И больше всех остальных, ведь он ограничен в своих действиях, больше всех остальных он был неудержим в районе «краски». Шак любил повторять, что является самым доминирующим игроком – потому что он продолжал делать одно и то же, но никто не мог остановить его. Он разворачивался и направлял мяч в корзину, и это все, что ему требовалось, чтобы доминировать».

Три-пит «Лейкерс» еще более впечатляет, если брать во внимание тот факт, что два ведущих игрока коллектива враждовали между собой. Кобе хотел, чтобы О’Нил больше работал, как над кондициями, так и над игрой; Шак хотел, чтобы Брайант почаще делился с ним мячом, особенно если учитывать, что он забивал 60 процентов с игры и был трехкратным MVP Финалов.

Грег Фостер: «Существовало едва заметное разделение в команде. Это довольно непростая ситуация. У вас есть две молодые суперзвезды, столкнувшиеся лбами. Хотя все было не так плохо, как думает большинство. Но они никак не могли прийти к согласию. И как член коллектива, вы выслушиваете разные точки зрения на вопрос. Я помню, что говорил мне тогда Кобе Брайант. Я разговаривал с большим парнем. На самом деле, это ошибочное мнение, мол, партнеры по команде должны во что бы то ни стало ладить между собой. Должно быть уважение, надо отдавать дань способностям друг друга. И если брать тех ролевых игроков, что выступали тогда в «Лейкерс», то мы были способны преодолеть ту ситуацию. Роберт Орри, Дерек Фишер, Рик Фокс, наши опытные ребята, мы могли через многое пройти».

Шак вступил в словесные войны с «Кингз», назвав их «королевами» за симуляции и флоппинг, особенно это касалось Владе Диваца.

Майк Бибби: «Думаю, все это было уловкой. Вы же прекрасно знаете, что он говорит, его характер и все такое. Не думаю, что Шак, и правда, так думал. Просто такова его манера поведения».

Крис Уэббер: «Я всегда чувствовал, что играю хорошо против О’Нила. У меня длинные и ловкие руки. Я старался сделать так, чтобы держать одну из них перед Шаком, на его спине, сосредотачивался на его дриблинге, просил товарищей помочь, если нуждался в этом. Я многому научился у Скотти Пиппена. Со мной вам никогда не будет легко и удобно. Так что я не давал ему расслабиться. И я старался не вставать прямо на его пути, потому что не хотел изображать флоп. Он настолько мощный, что иначе никак. Я не хотел оказываться с ним лицом к лицу... О’Нил приходил в ярость, когда Владе симулировал. Но и мы дико злились. Было такое чувство, что судьи не верят, если мы вдруг удачно подставились – из-за того, что у Владе и Скотта Поларда репутация флоперов. Я просил Диваца не перегибать палку, я ненавижу флоп. Все же Владе был наш человек. Он делал то, что делал, желая достичь цели. Но повторюсь: ненавижу флоп. Считаю, необходимо давать технические каждому попавшемуся флоперу».

О’Нил исчерпал гостеприимство Города Ангелов. Поклонники «Лейкерс» выступили на стороне Брайанта, владельца клуба и тренеров, уставших от требований Шакила о повышении зарплаты и его неспособности оставаться здоровым. Джерри Басс предпочел дать максимальный контракт Кобе, а не Шаку, который попросил обмена после фиаско в финальном противостоянии с «Детройтом» в 2004-м. «Озерники» удовлетворили его просьбу: в июле Дизель отправился в Майами в обмен на Ламара Одома, Брайана Гранта, Кэрона Батлера и драфт-пики. Мики Арисон был и остается владельцем «Хит».

Кейон Дулинг, выступающий за «Милуоки», в то время являлся вторым разыгрывающим «Майами».

Дуэйн Уэйд только что закончил свой дебютный сезон в «Хит» – хороший год, в котором флоридцы пробились в плей-офф и неплохо зарекомендовали себя в первом раунде. Но после прибытия в город Дизеля ожидания сильно возросли.

Визит на Южный пляж

Грег Фостер: «Воспоминания? Я помню, как он сломал мою чертову ногу аккурат перед чертовым плей-офф, но вряд ли это можно назвать приятными воспоминаниями. Он просто наступил на нее. Он «висел» на фолах в каждой чертовой серии плей-офф, а я сидел на скамейке со сломанной ногой. Фил спросил, смогу ли я выходить хотя бы три минуты. Я сказал, что попробую».

Дуэйн Уэйд: «Я был совсем зеленый, когда он появился у нас. Он многое рассказал и многое сделал, чтобы придать мне импульс, дать мне возможность сказать: «Теперь я готов». Я не мог его подвести. Он уходит из клуба с прекрасными шансами на победу в чемпионате, и он верит в меня. Я не мог его подвести. Я хотел достичь цели, не только для себя самого и своей семьи, но также хотел, чтобы он гордился, потому что когда он пришел, он сказал что это моя команда и он позволит мне быть первой скрипкой – и сделал это».

Мики Арисон: «Было здорово работать с ним. Я был счастлив иметь его в команде. Шак обладает невероятным чувством юмора и, я бы сказал, невероятным чувством маркетинга – маркетинга как самого себя, так и всей игры. Это было большое удовольствие работать рядом с ним».

Кейон Дулинг: «Мне выпала честь играть с Шаком в сезоне-2004/2005. Даже если не учитывать его баскетбольные умения, он был удивительной личностью. О’Нил относился ко всем без исключения с большим уважением. Он заставил меня почувствовать, что я являюсь часть команды. Приглашал на свои семейные события и праздники. Он был уже ветераном. И я люблю Шака и желаю ему успехов в новых начинаниях».

Дуэйн Уэйд: «Я не стал бы тем, кем являюсь сегодня без Шакила. Я очень благодарен ему. Я получил возможность играть с одним из величайших баскетболистов всех времен. Это честь для меня».

«Майами» добрался до финала Восточной конференции в первом флоридском сезоне О’Нила и уступил в седьмой встрече на домашней площадке действующим чемпионам «Пистонс». В начале следующего чемпионата, в результате решения – практически никто не верил, что это было его собственное решение – тренер Стэн Ван Ганди расторг соглашение с клубом, заявив, что хочет проводить больше времени с семьей. Прямиком из президентского кресла на мостик поднялся Пэт Райли, выигравший четыре перстня с «Лейкерс» эпохи Шоутайм и добравшийся с «Никс» до Финала-94. Со своим девизом «Пятнадцать сильных» Райли вывел «Хит» с их многочисленными ветеранами в финальную серию, стартовавшую с двух поражений от «Далласа». Но затем Дуэйн Уэйд сошел с ума, флоридцы взяли четыре игры подряд и завоевали титул – четвертый для О’Нила.

Дуэйн Уэйд: «Он как бы уполномочил меня. Мне было двадцать два, когда он приехал в Майами. Позади всего лишь успешный дебютный сезон. Но тут я будто бы получил резкое ускорение и стал чем-то большим, нежели просто хороший игрок. Я должен был стать лидером и, не побоюсь этого слова, великим игроком, здесь и сейчас. Конечно, вместе с этим пришло давление, но то была уникальная возможность, и я попытался воспользоваться ей».

Чемпионское окно «Майами» оставалось открытым всего один год. В следующем сезоне «Хит» потерпели сухое поражение от «Буллс», и вскоре О’Нил дал понять, что его отношения с Райли уже не такие безоблачные, как раньше, к тому же травмы сильно ограничивали его эффективность. В феврале 2008-го его обменяли в «Финикс» на Шона Мэриона и Маркуса Бэнкса. По замыслу Стива Керра, 34-летний Шакил должен был закрыть брешь в «краске», не позволявшую аризонцам рассчитывать на покорение Западных вершин. Но сперва они хотели «починить» тело здоровяка и попытаться сделать что-то с его штрафными бросками.

Аарон Нельсон отвечает в «Санс» за физическую подготовку игроков. Занимавшему пост ассистента Филу Уэбберу, отправившемуся за Д’Антони в Нью-Йорк, было поручено поработать с центровым над исполнением штрафных.

Биг Шактус

Аарон Нельсон: «В первый раз, когда я делал ему мануальную терапию, Шак сильно вспотел, кричал с самого начала процедуры и даже размахивал кулаками. Конечно, он не дотронулся до меня, но это было что-то новенькое, так что я даже не знал, чего ожидать. Мануальная терапия может быть очень болезненной, но в течение полутора лет О’Нил терпел эти «пытки». Он внимательно относился ко всему, что мы просили его сделать».

Фил Уэбер: «Он очень хотел попадать. Я не испытывал иллюзий, так как знал, что не менее тридцати тренеров пытались помочь ему до меня. Я был удивлен его энтузиазмом и тем, как усердно он работал над устранением недостатка. Проводились даже вечерние сессии, то есть мы занимались на тренировках, а потом возвращались и работали вечером. Это повторялось довольно часто. Что-то стало получаться. В том году он добился определенных успехов и, всякий раз когда забивал два с линии кряду и возвращался на свою половину, смотрел на меня так, как только Шак и может посмотреть. Это очень приятно для тренера... Травма Гранта Хилла сильно ударила по нам тогда. Существуют разные причины, объясняющие поражение от «Сан-Антонио». Пару человек получили дисквалификацию, Стив Нэш получил перелом в концовке. Мы были очень хороши. Если бы мы взяли первую игру на площадке «Сперс», а мы должны были это делать, то все сложилось бы иначе».

Аарон Нельсон: «Забрав из моей комнаты костыли и некоторые другие металлические предметы, Шак принялся за постройку эксклюзивного массажного аппарата. Первая версия появилась на свет в Денвере, куда мы прибыли ночью. Он сел на такси и отправился прямиком в Уолл-Март, чтобы купить там электрический лобзик Black and Decker. Он вернулся около 3-х утра и появился на завтраке в 11, поспав от силы пару часов. Он провел на ногах почти всю ночь и построил агрегат, вершиной которого оказался закрепленный на конце пилки теннисный мяч. Суть была в том, что он мог контролировать движение мяча на высокой скорости и использовать его как массажное приспособление для ног. Хотите верьте, хотите нет, но это работало. Настолько, что через пару месяцев Шакил построил новую, улучшенную версию. Там был такой же принцип с теннисным мячом, но лобзик был более мощный, способный выдавать большую скорость. Приходилось удерживать его двумя руками, но в случае с более чем 140-килограммовым семифутером система работала эффективно».

В 28 матчах сезона-2007/2008 О’Нил набирал 12,9 очка и 10,6 подбора – реализуя 61% с игры и 51% с линии. «Санс» уступили в первом раунде своему давнему врагу «Сан-Антонио», и Д’Антони ушел. Штрафные стали настоящим проклятием в карьере Шакила.

Стив Керр: «Что касается его влияния в «Финиксе», то он был заметным членом сообщества, фаны его очень любили. Если бы мы выиграли вместе с ним плей-офф, то он вообще стал бы настоящей сенсацией, но, понятно, болельщики было сильно разочарованы отсутствием результата».

Крис Уэббер: «Припоминаю – было очень забавно – как в один из сезонов, когда мы противостояли Шаку, в течение нескольких дней отрабатывали с Чаки Брауном фолы на нем. Не было никакого смысла в том, чтобы просто сфолить и получить два плюс бонусный штрафной; а так он мазал, по крайней мере, один бросок. О’Нил старался обратить внимание на ситуацию, но никто не замечал этих умышленных фолов. Я заработал не один «технарь», но судьи никогда не свистели. Приходилось так поступать, настолько он был неудержим. Так что мы работали над захватом пальцев, запястий и плеч».

Фил Уэбер: «Работа над штрафными – это в первую очередь психология. Я всегда чувствовал, что вот сейчас он забьет, потому что в его взгляде появлялась уверенность. Всякий раз, когда вы имеете дело с серьезным шутером, требования повышаются и повышаются. В данном же случае мы стремились к успеху, так сказать, более расслабленно, мы надеялись укрепить его уверенность. Мне не хотелось оказывать на него негативное влияние, когда вы, к примеру, промахиваетесь десять раз подряд, и все попытки далеки от цели – это деморализует. Мы никогда не шли по этому пути. Мы делали то, что я вообще-то не применяю для большинства – изменили план на межсезонье. И, на мой взгляд, в следующем сезоне он стал бросать чуточку лучше, как и Амаре, с которым мы поступили точно так же. Обычно прогресс виден уже по ходу регулярного чемпионата, потому что это должно как бы отложиться у вас в голове. Шак работал не покладая рук. И я очень переживал за него, потому что мы не смогли значительно поднять его процент».

Аарон Нельсон: «Летом после того как мы обменяли его из «Майами», я отправился с женой и полуторагодовалым сыном в Орландо. Пока моя супруга с сыном прогуливались возле отеля, я дважды в день наведывался к Шаку домой, чтобы сделать массаж. Из этой поездки я выяснил две вещи, которые характеризовали О’Нила как личность и как спортсмена. Во-первых, он пригласил мою семью к себе 4 июля на День независимости. Присутствовали около десяти членов его семьи и близкие друзья. Мы не планировали наблюдать за традиционным салютом из его дома, но Шакил настоял на этом. Он сделал все возможное, чтобы мы чувствовали себя частью его семьи, чтобы нам было комфортно. Ну а когда мы уезжали обратно, я назначил ему программу специфических упражнений, которые он должен был выполнять до возвращения в Финикс. Я вышел из дома и не был уверен в том, что он действительно станет делать их. Случилось так, что я забыл какие-то вещи у него и вернулся спустя несколько минут. Я застал Шака за работой в тренажерном зале. Он выполнял мои упражнения!»

Новый тренер «солнечных» Терри Портер планировал внести в репертуар команды больше элементов позиционного нападения, но это не сработало, ведь сильными сторонами «Финикса» оставались разгоняющий атаку Стив Нэш, забивающий в прорыве Стаудемайр или реализующий трехочковый Джаред Дадли. Портер проработал только полгода, затем клуб возглавил Элвин Джентри. Неудачно стартовавшие «Санс» собрались с силами и финишировали с показателем 46-36, но этого не хватило для попадания в плей-офф. В день драфта-2009 О’Нил отправился в Кливленд в обмен на Бена Уоллеса, Сашу Павловича и пик второго раунда.

Стив Керр: «Я бы сказал, мы получили многое из того, что ожидали. Он пришел и сразу же обеспечил команде большой эмоциональный подъем в раздевалке, он играл хорошо и дал нам шанс в борьбе с западными соперниками, располагающими элитными «большими». Мы не рассчитывали на то, что он будет доминировать, мы не требовали этого. Но мы надеялись, что он поможет нам в самый сложный, критический момент – и этого не случилось. Это не было его виной – мы попытались, но не получилось».

Год в Кливленде

В Кливленде существовало четкое распределение ролей. На первом месте был ЛеБрон Джеймс, О’Нил же оставался на заднем плане, набирая в среднем только 11,5 очка. Но Шак по-прежнему забивал более 50% с игры, и, когда он вернулся в состав после операции на руке, «Кавальерс» выглядели командой, способной бороться за титул.

Жидрунас Илгаускас был партнером О’Нила на протяжении большей части позапрошлого сезона, разделив с ним минуты на позиции центра – и даже временами играя с ним на площадке бок о бок.

Жидрунас Илгаускас: «Я наслаждался, наблюдая за работой его головы. Люди не обращают внимания на то, что у Шакила высокий баскетбольный IQ. Он отлично понимает игру, предугадывает развитие событий в нападении и защите. Мне как «большому» было очень интересно «забраться» в его мозг, чтобы понять, что он думает по тому или иному поводу. Я старался воспользоваться этим более чем кто-либо другой. Он становился олимпийским чемпионом, выигрывал титул в НБА и все остальное, что не покорилось мне. Так что было забавно «поковыряться» в его мозгу. В обороне он берет в основном за счет размеров, одним своим присутствием он просто-напросто запугивает соперников. Если говорить о действиях на чужой половине, то «маленькие» всегда выступают как бы против бигменов. Защитники думают, что «большие» не делают свою работу, ну и наоборот. Было здорово иметь его на своей стороне, потому что никто не связывался с нами. Никто не связывался с «большими». Шак об этом позаботился».

«Кавальерс» разобрались с «Чикаго» в 1/8 финала, но второй раунд войдет в спортивную историю города как один из самых необъяснимых провалов. Ведя 2-1 в серии с «Бостоном», «Кавс» в обескураживающем стиле проиграли три встречи подряд, а Джеймс будто бы наблюдал за падением клуба со стороны. О’Нил сохранял спокойствие, хотя и настаивал, что может приносить больше пользы, если мяч будет чаще оказываться в его руках. Впрочем, физические проблемы, мешавшие ему, никуда не исчезли.

Жидрунас Илгаускас: «Думаю, для большинства игроков НБА сезон предстает таким долгим путешествием; вы проходите через разные этапы, где-то вы веселый и шутливый, а где-то усталый и избитый, полностью уходите в себя. Конечно, если вы не Эдди Хаус, который постоянно заряжен энергией и желанием носиться по площадке. Это точно не про Шака. Что бы он ни делал: тренажерный зал, тренировки, даже восстановительные мероприятия – он постоянно испытывал трудности с ногами в период выступления за «Кавс», так что за несколько часов до игры вокруг него начинали суетиться люди, делавшие массаж, растяжку, в общем, пытавшиеся заставить его тело двигаться».

Джеймс отправился в Майами, а О’Нил оказался в Бостоне, где он пытался оставаться здоровым ради еще одного похода за титулом, надеясь стать достойной поддержкой Большой Четверки «кельтов». «Селтикс» нуждались в подборе и защите трехсекундной. По расчетам Дэнни Эйнджа и Дока Риверса 38-летний Шакил все еще мог обеспечить это – при условии, что сможет оставаться на площадке достаточное количество времени. На старте сезона его беспокоило ушибленное колено, в начале февраля последовало повреждение правого ахилла. Как только он подлечился и вернулся на площадку, сразу же потянул мышцу бедра в матче регулярного чемпионата против «Детройта».

Последняя остановка в пути: Бостон

Док Риверс: «Люди не подозревают о том, что Шак делал ради возвращения на площадку. Он очень старался, он очень хотел этого. Шакил знал, что наш победный баланс в таблице строился на тех играх, в которых он провел более 25 минут. Он также знал, что после обмена Перка мы зависим от него. Я считаю, что Шак отдал себя команде. Впервые в жизни он не был центральным персонажем своего клуба. Он был ролевым игроком. Это огромное изменение. Думаю, он не только принял это, он на самом деле воспользовался этим. Он хотел быть на вершине. Разница в том, что он хотел быть на вершине вместе с командой».

Дэнни Эйндж: «Многие из наших ребят, такие, как Рондо, и другие молодые игроки, выросли, наблюдая за О’Нилом. Я разговаривал с парнями, и все они хотели играть с ним… Наша защита оставалась на привычном уровне, а нападение показывало лучший результат за последние четыре года. После игры Шак мог прийти и сказать: «Знаете, я набрал только шесть очков и пять подборов, и я мог сделать гораздо больше». А мы говорили: «Но наша атака работала очень хорошо, когда ты находился на площадке».

Док Риверс: «Он не беспокоился за себя лично. Он получил представление о том, как важно, чтобы ролевые игроки приняли свои роли. Большинство звезд никогда не понимали, как это трудно. Шак справился с этим. Очень впечатляет».

Последнюю игру в НБА О’Нил провел 9 мая – против Джеймса, Уэйда и «Хит». Он не сыграл и полной минуты перед тем, как покинуть площадку с рецидивом травмы бедра. Врачи «Селтикс» предположили, что Шак сможет вернуться в следующем сезоне после нескольких месяцев реабилитации, но он решил положить конец прямо сейчас.

Дэнни Эйндж: «Он так упорно трудился. Сбросил лишний вес, набрал хорошую форму. В первой половине сезона вместе с Шаком мы играли очень, очень хорошо. А затем последовало повреждение бедра, после которого он так и не вылечился. Я даже больше сочувствовал Шакилу, нежели переживал за команду. Когда О’Нилу сообщили, что он не сможет играть, он просто упал на пол с диким воплем. Настолько он переживал, что не сумеет помочь нам».

Его окончательные показатели останутся в списке самым лучших за всю историю лиги: 28596 очков, пятое место в НБА; 13099 подборов, двенадцатое; пятнадцать участий на Матчах Звезд, четыре титула, три звания MVP Финала и один (1!) MVP «регулярки». Но он повлиял на игру во многих отношениях, безотносительно сухих цифр. Даже в конце карьеры само его присутствие на площадке вынуждало соперника перестраивать защиту, сосредотачивать на нем свое внимание.

Жидрунас Илгаускас: «Мы с ним такие разные. Моя игра строится больше на умениях и зависит от броска, его в большей степени зиждется на мощи. Но более чем остальных, мы хотели бы видеть его играющим против Арвидаса Сабониса и других мастеров. Важная вещь: он всегда продолжал учиться баскетболу. Он многое помнит. Момент, который люди могут не знать про Шака – у него невероятная память. Если однажды вы указали ему неправильный путь, было это двадцать или тридцать лет назад, он всегда будет помнить об этом. Иногда он говорит: «Видите его. Пятнадцать лет назад он сделал кое-что плохое. Мне он не нравится». Шакил ничего не забывает».

Скотт Скайлз: «За год до того, как он присоединился к нам, справедливо было сказать, что «Мэджик» являются одной из худших команд лиги. Прежде чем заполучить его, мы разыграли тонны пик-н-роллов. Наша игра строилась на пик-н-попах. Терри Кетледж мог показать кое-что в лоу-пост, но то была эпоха Дэвида Робинсона и Хаким Оладжувона, все пытались сдваиваться под кольцом, а затем успевали страховать друг друга. С Шаком же все было иначе – мы просто адресовали ему мяч, а затем спокойно открывались на дуге под открытый дальний бросок. Невозможно оценить, насколько он был важен для нашей команды».

Фил Уэбер: «Я отвечал за «Сан-Антонио» при подготовке к играм против техасцев. До трейда в матчах с нами они разыгрывали порядка восьмидесяти пост-апов, потому что у нас не было «большого», способного защищаться против Данкана. Но после обмена они играли восемьдесят пик-н-роллов. Они полностью изменились. Они хотели, чтобы Шакил защищался против пик-н-роллов. К сожалению, у нас не было возможности перестроиться».

Дэнни Эйндж: «Как-то мы противостояли «Мэджик» и играли пост-ап под Глена Дэвиса. Я подумал: «Глен, лучше бы тебе не бросать по кольцу, потому что Дуайт собирается накрыть твой бросок, как он делал это раньше». Он просто держался поблизости и был готов прийти и накрыть его. Но вот Глен получил мяч, развернулся и спокойно положил его в кольцо. Все это время я наблюдал за Ховардом и задался вопросом: «Почему он не попытался заблокировать Дэвиса?» А суть в том, что он не мог бросить Шака. Это был даже не план: дело было в уважении к нему и его размерам. Он занимал так много места… даже если он не мог прыгать так, как раньше, он был в состоянии быстро бросить по кольцу. Он был настолько большим, что большие парни не могли оставить его в одиночестве».

Ну а что же теперь?

Дэвид Стерн: «Чарльзу Баркли стоит быть повнимательнее. Потому что сюда идет Шак».