Хорас Грант: «Джордан делал все, чтобы каждый из нас выкладывался по полной»

Улица, работа, недооцененный

- Вы как-то быстро пропали из виду после завершения карьеры. Что вы делали все эти годы?

– Ох, ну я сначала немного поработал тренером в школе, в Южной Калифорнии, потом ездил по миру в качестве посла доброй воли от НБА, проводил семинары и мастер-классы для детей в рамках NBA for Kids, вел переговоры с потенциальными спонсорами…

- Сюда вы приехали, чтобы продвигать стритбольный турнир. Какой смысл вы вкладываете в эту поезду?

– Понятно, что, если бы не стритбол, большинство игроков в НБА не оказались там, где они сейчас. Это тот фундамент, на котором все стоит и из которого все выросло. Конечно, я бы хотел, чтобы такие штуки как турниры 3 на 3 проводились, когда я был маленьким. К сожалению, у нас такого не было. Это шанс объединить ребят самого разного уровня и возраста. Мы рассматриваем этот турнир как самый первый, начальный шаг на пути к большой мечте – НБА или женской НБА.

- Вы провели в лиге 17 лет. Как вам вообще удалось столько продержаться?

– Ухх… Мои молитвы были услышаны…. Мне кажется, все это объясняется моим отношением к делу, моей целеустремленностью, любовью к баскетболу. Ну и у меня были величайшие партнеры, которых только можно представить.

- В какой роли вам было проще: одной из звезд, как это было в начале карьеры, или надежного ветерана – в конце?

– Мне очень везло на всем протяжении карьеры: когда у вас в партнерах Майкл Джордан, потом появился и вырос в звезду Скотти Пиппен, это серьезно облегчает вам жизнь. Мне все равно, конечно, приходилось тренироваться и не забывать о своем вкладе в победы. Так же было и в последние годы, когда я играл за «Лейкерс»: рядом были Кобе и Шак – а от меня требовалось выполнять отведенную мне роль.

- Но вот смотрите. Вы были частью первого «большого трио» «Чикаго», выиграли четыре титула чемпиона. Вам не кажется, что при этом вы один из самых недооцененных игроков 90-х?

– Да вот мне постоянно задают этот вопрос. У меня на него такой ответ: если мои партнеры, мои тренеры и мои болельщики по достоинству оценивают то, что делал, то, как я помогал команде – самоотдачей, игрой в защите, жесткой борьбой… Если они все это понимают, то меня нельзя называть недооцененным.

- Вы вот известны своей работоспособностью, отношением к делу… Вас никогда не раздражало, что многие в НБА занимаются не тем, чем должны, и не вкладывают всего себя? Вы никогда не пытались повлиять на них?

– Да нет. Я никогда не разочаровывался в партнерах, ведь не каждому дано стать Майклом или Скотти, Кобе или Шаком, Карлом Мэлоуном или Джоном Стоктоном. Даже если ты вкладываешь себя, трудишься на тренировках, совсем не факт, что ты обязательно окажешься успешен. Но, если ты стараешься по-настоящему, то этого достаточно.

Идеальный баскетбол

- Что вы думаете об эволюции НБА? Игра изменяется в лучшую сторону или нет?

– Мне кажется, что лига выглядит просто великолепно. Это отличнейший проект. И я заявляю об этом даже с учетом того, что в мои дни мы играли в более контактной манере, мы лучше читали игру и были лучше технически оснащены… И все же эволюция игры не может не вызывать восхищения: зрители хотят видеть быстрый баскетбол, хотят видеть данки, больше «движухи». Думаю, лигу ждет отличное будущее.

- Но разве вам не хватает вот того прежнего жесткого контактного баскетбола?

– Мне лично? Мне очень не хватает. Я же был мощным форвардом, и мне нравилось потолкаться в полную мощь. Оказаться под щитом, двинуть кому-нибудь всерьез – и это не было фолом, я просто обожал это. Думаю, что, наверное, многие скучают по тому баскетболу. Но посмотрите на это с другой стороны. Вот у вас есть ЛеБрон Джеймс – настоящее чудо природы. Вы же не хотите, чтобы он кого-нибудь покалечил? А он бы мог.

- А вот баскетбол «Сперс» вам нравится? Это «олдскул»?

– Я бы сказал, что это идеальный баскетбол. Идеально сбалансированный – в нем есть элементы и старого, и нового, и быстрого, и европейского, да какого угодно баскетбола, в нем есть все это. Я прямо получил огромное удовольствие, наблюдая за тем, как они играют в баскетбол на протяжении всего плей-офф. Именно так и должен выглядеть баскетбол: помощь друг другу в защите, движение мяча, мне они напомнили нашу команду «Буллс» и то, как мы поддерживали друг друга.

- Вы известны как один из классических обладателей «гогглз». Вам же поначалу не нравилось их носить. А сейчас вы изменили свою точку зрения, они ведь стали частью вашего стиля, баскетбольного образа?

– Да на самом деле, они мне нравились и тогда, и сейчас. Когда я сейчас играю с друзьями, то обычно надеваю их – это словно часть меня. Но ты прав в том, что это стало большим, чем просто аксессуар. Гогглз начали ассоциировать со мной, и многие детишки начали носить их во многом благодаря мне, когда они поняли, что это может быть крутым. Многие родители даже специально обращались ко мне с просьбой продолжать играть в них, благодарили меня за то, что я их ношу – ведь благодаря мне над их детьми больше не смеются. Я сделал так, что гогглз стали чем-то крутым.

Тренеры

- Вы бы хотели хоть что-то изменить в вашей карьере?

– Нет, ничего. У меня была возможность играть бок о бок со столькими игроками, которые окажутся в Зале славы, у меня была возможность поработать под началом одного из величайших тренеров всех времен.

- А вот что такого особенного в Филе Джексоне?

– Ох, всего и не перечислить. Самое главное – он позволяет вам быть самим собой. Если вы Деннис Родман, ну будьте Деннисом Родманом. Только вот когда ты выходишь на паркет, будь добр подчинять всего себя интересам команды. Он разговаривает и ставит себя с игроками не как тренер, а как обычный человек. И при этом дает понять, что именно на тебе лежит ответственность за благополучие команды.

- Роберт Орри мне сказал, что в большей степени именно Джексон – причина конфликта между Шаком и Кобе. Что скажете вы?

– Я бы сказал, что Фил, конечно, приложил к этому руку. Он всегда старался сделать так, чтобы между ними существовала конкуренция. Так что процентов 35 – это его вина.

- У вас вот когда-нибудь были с ним конфликты?

– Да уж хватало… Понимаете, нет ни одного игрока, который был бы всегда доволен решениями тренера. Например, один раз – я тогда был совсем молодой и довольно глупый – он меня выставил за дверь и запретил появляться на протяжении несколько дней тренировочного лагеря. Я тогда похлопал себе и сказал: «Ну круто, молодец». Но, конечно, с возрастом я понял, что он пытался донести до меня, насколько важна моя роль для этой команды.

У меня были проблемы с Доком Риверсом в конце карьеры. Он был молодым тренером, и мы на все вопросы смотрели иначе. Но через какое-то время мы встретились, поговорили, и оказалось, что этот конфликт уже совсем не важен.

- Он же тогда очень извинялся перед вами за то, что спровоцировал чуть ли не драку между вами. Но каково было вам после стольких лет слышать, что вы «рак, который нужно удалить»?

– Ой, а я тогда подумал, что он говорит о моем гороскопе…

Понимаете, люди говорят вещи, о которых потом сами сожалеют. Понятно, что, когда что-то сказано, то вы не можете взять слова обратно, но мы все обсудили, и все. Что было, то прошло. Я тоже мог бы выйти и сказать, каким придурковатым тренером он был. Но это не мой стиль. Я забываю о таких вещах.

Джордан и Берд

- Насколько тяжело было играть рядом с таким помешанным на состязательности игроком, как Майкл Джордан?

– Это такой опыт, который ты никогда не забудешь. И я говорю об этом исключительно в уважительном и позитивном смысле. Когда ты выходишь на площадку рядом с таким парнем, он сделает все, чтобы выжать из тебя максимум. Или он сломает тебя. Здесь не может быть какой-либо середины. Он обязательно удостоверится, что у тебя есть хребет, что на тебя можно положиться. Ведь ему выходить с тобой на паркет, а он знает, что ты на него положиться можешь. Это самое важное из того, что он привнес в нашу команду, то, что сделало «Буллс» теми, кем они были.

- Был ли какой-то момент, когда вы хотели все бросить?

– «Бросить» – это, конечно, не то слово. Конечно, были моменты, когда он подвергал сомнению твои способности, и ты начинал сомневаться сам в себе – думать, могу ли я это сделать. А он продолжает тебя толкать и толкать, заставляет делать больше, чем, как тебе кажется, ты можешь сделать. И только потом ты понимаешь: мне нужен был этот толчок.

- У вас есть любимая история об ЭмДжее?

– Ни одной, о которой я бы рассказал под запись…

Был такой момент. На тренировке как-то Фил Джексон решил добавить градуса занятию и отправил Майкла к резервистам. Мы со Скотти играли за основу. Это было безумие, настоящая жара. Прямо во время игры говорились такие вещи… Ух. Закройте ваши уши. Первая команда выиграла два матча из трех. И я просто скажу предельно дипломатично: Майкл был не особенно доволен. Вот и все.

- Вы удивились, когда он раскритиковал Джерри Краузе во время речи перед введением в Зал славы?

– Наверное, нет. Когда Майкл играл, у него всегда была такая репутация. Это шло в известной степени из разочарования, из того, что долгие годы он не мог ничего сказать… Думаю, вся его речь пронизана такими выпадами и бурлящими эмоциями. Тут дело не в Джерри, он еще и о других упомянул.

- Представьте себя на его месте. Вы бы стали нападать на Краузе, ведь причин у вас было бы не меньше?

– Я бы сказал ему: «Спасибо. Спасибо за то, что ты меня задрафтовал». Без этого я бы оказался где-то еще. Нужно отдать ему должное: он собрал те чемпионские команды.

- То есть никакого негатива?

– Абсолютно. Я легко обо всем забываю. Я могу пошутить над ним – когда-то мы дразнили его «Крошки», потому что он всегда был такой неопрятный – но в этом не было никакой злобы или ненависти.

- Когда-то вы дразнили его, показывая ему пончик после победы в 95-м...

– Ха, вот такие штуки по мне. В этом нет ничего личного. Если вы меня знаете, то понимаете, что я не хочу никого обидеть. Это просто веселуха, просто шутка.

- Вы играли с Джорданом и Гэри Пэйтоном, играли против Лэрри Берда. Кого бы из них вы назвали лучшим в мастерстве трештока?

– ДжиПи – самый главный болтун. Но Лэрри Берд говорил такие ужасные вещи, которые пробирали тебя насквозь. Ты прям начинал теряться и не понимать, что ты делаешь правильно, а что нет, когда защищаешься против него. Он говорил вещи вроде того: «Сейчас я пойду туда-то и забью оттуда через тебя от щита». Ты вроде все делаешь правильно – но выходит именно так, как он говорил. Я бы сказал, что он был лучшим «тихим» трештокером.

«Никс», «Пистонс», Джон Старкс

- А кто вселял в вас наибольший трепет из тех, против кого вы выходили?

– Да я бы сюда поставил всех «Никс», всех, это кошмар какой-то: Патрик Юинг, Чарльз Оукли, Энтони Мэйсон, Ксавьер Макдэниэл, Грег Энтони, Дерек Харпер и, конечно, мой любимчик Джон Старкс. Это была команда, которая, когда бы вы против нее ни играли, в предсезонном матче, в регулярном чемпионате, показывала, что для них каждая игра как седьмая игра плей-офф. После каждого матча половина моего тела оказывалась обернутой льдом, у меня вот здесь сбоку до сих пор остался шрам: это Чарльз Оукли проверил меня своими заостренными ногтями. Было такое ощущение, что тебя режут скальпелем без наркоза. Но тогда это все было частью игры.

- У меня вот складывается такое ощущение, что вы (лично вы) ненавидели «Никс» больше, чем «Пистонс» Билла Лэймбира. Это так?

– Да не, ох, «Пистонс», я ненавидел «Пистонс». Это вообще совершенно другая история. «Никс» мы уважали, потому что вы знали, что они будут играть очень жестко. Но «Пистонс» – это просто грязная, грязная, грязная, чудовищно грязная команда. Я вот смотрел этот документальный фильм на ESPN «30 за 30» про них – меня чуть не вырвало. Ухмыляющийся Лэймбир, эта ухмылка… Аааааааа... Впрочем, ладно. Это очень хорошо показывает, что это была за команда. Двукратные чемпионы НБА, которые не умели проигрывать. Они обыгрывали нас три раза подряд, и мы всегда жали им руки. Мы обыграли их в 91-м, и они повели себя как маленькие дети, которые забирают мяч и, обиженные, расходятся по домам.

- Меня просто удивляет, что вы часто вспоминаете победы над «Блейзерс», над «Санс», но вот разве те поражения от «Пистонс» не важнее?

– В чем-то да. Если бы мы не проигрывали им столько, то мы не стали бы той командой, не смогли бы вырасти все вместе и не одержали всех тех побед. Ну да, нужно отдать им каааааапельку должного за то, что они заставили нас расти над собой.

- Вы вот упомянули Старкса. Расскажите о моменте вашей карьеры, который вы бы хотели забыть.

– Был такой момент. Скорее забавный. И мы тогда все равно победили. Я играл тогда за «Орландо». Мы встречались с «Нетс». До конца матча оставалось секунд восемь. Я пошел на подбор и забрал мяч. После чего взял и выбросил его в центр площадки. Я до сих пор не знаю, о чем я тогда думал. И Чак Дэйли и вся его команда посмотрели на меня так, словно я был пьяный или еще что. Я почему-то решил, что игра завершилась, все такие: ты зачем сейчас это сделал?! Не оставил мяч, не потянул время…

- Ну то есть это все же не данк Джона Старкса?

– Что?! Нет! Мы тут пересеклись с ним на Матче всех звезд и брали интервью друг у друга – и говорили тогда об этом данке. Так вот – во всем виноват Би Джей Армстронг. Вот я с ним говорил две недели назад и напомнил ему, что это была его вина. Мы должны были направлять Старкса по центру, а Би Джей позволил ему пойти в лицевую. Боже ты мой! Но это был замечательный данк.

Хорас Грант станет гостем турнира 3х3, который пройдет в Москве 12-13 июля.

Мероприятие состоится в рамках мероприятия «PROспорт-парк 2014» на набережной Москвы реки в Центральном Парке культуры и отдыха им. Горького и будет включать турнир три на три с участием сильнейших баскетболистов Москвы, грандиозное спортивное шоу и бесплатную развлекательную программу для взрослых и детей всех возрастов.

Пятерка на все времена. «Чикаго»

Лучшие команды НБА. «Чикаго»-91

Фото: Fotobank/Getty Images/Jonathan Daniel