58 мин.

Галерея не сыгравших. Эрл Мэниголт. Козел forever! или Из ада – в легенды. Часть четвертая

60

 

Часть третья

«Мы тряслись перед этим в автобусе восемь часов напролёт, – вспоминал Тренкл. – И вот Джоуи подошёл к стене, присел на одну ногу и безо всякой раскачки прыгнул – правда, по Гвоздю не попал. Он сказал, что боялся поранить о него руку. Так что он попробовал ещё раз, прыгнул, схватился прямо за Гвоздь и согнул его так, что шляпка стала смотреть вниз. Потом ребята из бара вбили Гвоздь в то место, до которого долетел Джоуи, и замерили расстояние – 3 м 52 см. У моей матери тоже есть бар здесь, в Южном Айдахо – и Джоуи прыгал и там. Так вот, в баре матери гвоздь забит на высоте 3 м 59 см».

По другой версии, Джоуи прыгал не с места, а с разгона, и первую попытку не засчитали потому, что одна его нога была за пределами того самого метрового круга, когда он начинал разбегаться, во второй он немного не долетел – но с третьей всё же смог загнуть Гвоздь. Уж не знаю, позволил ли Гетц, который всё ещё владел баром, Джоуи пить до отвала, но Герм с ещё более торжественным видом, чем двадцать четыре года назад, вытащил Гвоздь из балки и забил снова – на 1 сантиметр повыше.

Это всё, конечно, впечатляет – если допустить, что дело здесь обошлось без особых преувеличений. Но вот как Джоуи вообще играл в баскетбол? Ну, в «Южном Айдахо» он набирал в среднем по 19.5 очка за матч и привёл команду к чемпионству среди подготовительных колледжей, параллельно прославившись, как совершенно монструозный блок-шотер. В одной из игр чемпионата соперник бросал на победу с финальным свистком – и Джоуи, стоявший в двух с половиной метрах от него, поднялся в воздух и смахнул мяч на трибуны. В другом матче он сделал 11 данков. Тренкл восхищённо рассказывал: «Он может взять мяч в правую руку, прыгнуть, переложить его между ног в левую руку и сделать данк из-за головы – с лёгкостью, абсолютно безо всяких усилий».

Однако Стив Паттерсон – тот самый тренер баскетбольной команды Аризонского университета, с которым поссорился Джоуи – произнёс перед выходом в отставку пророческие слова: «Он – безусловно, яркий игрок. Но он далеко не в каждом матче так уж хорош и твёрд. Понимаете, я всегда смотрел на подобные вещи следующим образом: если игроки целиком и полностью полагаются только на свой выходящий из ряда вон прыжок, они достигают определённого уровня, но потом какие-то фундаментальные навыки, заложенные в них, просто начинают умирать – прежде, чем они становятся настоящими баскетболистами. Многие великие прыгуны перестают совершенствовать эти навыки – они заботятся только о своём прыжке, лелеют лишь его. Вот, к примеру, если взять Джоуи – он фантастически прыгает, но его техника броска далека от приемлемого уровня. И его это не беспокоит».

Проклятие прыгунов? Что ж, возможно. По крайней мере, в отношении Джоуи Паттерсон был абсолютно прав – даже со своими выдающимися атлетическими способностями в НБА он не смог заинтересовать никого. Просто потому, что больше у него особенно ничего и не было. Как сказал Джо Кларк: «Когда другие ребята тренировали у себя на заднем дворе джамп-шоты, Джоуи практиковался в данках. И это вышло ему боком». Что ж, Джоуи остаётся довольствоваться тем, что в НБА отметился хотя бы его сын. Да-да, тот самый Ник Джонсон, которого этим летом обменяли в пакете вместе с Джоуи Дорси, Костасом Папаниколау и Пабло Приджиони из «Хьюстона» в «Денвер» на Тая Лоусона – сын Джоуи и, соответственно, племянник Денниса. К слову, немного своего дара Джоуи передал по наследству – на драфт-комбайне-2014 Ник прыгнул на 41.5 дюйма (105 см).

Сын и отец Джонсоны – Ник и Джоуи.

Впрочем, утешаться Джоуи может не только этим, и даже не тем, что, участвуя в коммерческих конкурсах по броскам сверху, он мог за раз выиграть по 50 тысяч долларов, а ещё и волшебными, ни с чем больше несравнимыми впечатлениями, которые, по словам всех этих прыгунов, они переживают, всякий раз паря в воздухе. Они рассказывают, что даже для них самих это что-то удивительное, и так – каждый раз.

«Это порыв, это волнение, – говорит Херб Уайт, Лифт из Декейтера. – Я никогда больше не чувствовал чего-то похожего – только когда отрывался от паркета и взлетал; это поглощает всего тебя, и не хочется возвращаться вниз. Это небывалое ощущение власти над телом – и свободы. Ещё раз повторю, потому что так оно и есть – ничего подобного я больше не ощущал. Ты просто там, наверху – и никто не может до тебя дотянуться. Честно говоря, когда я уже разучился так прыгать, то вдруг захотел написать стихотворение об орле, который потерял свою способность летать. Но я никогда в жизни не писал стихов, так что у меня ничего не вышло».

«Иногда я поражал сам себя, – это уже Дэвид Скайуокер Томпсон. – Это почти то же самое, что и плыть, потому что вы перестаёте ощущать силу тяжести. У тебя появляется такое чувство, словно ты остаёшься один, вокруг нет толпы, ты – выше всех, ты – недосягаем».

«Вспомните о Питере Пене – и вы поймёте, на что это похоже. Иногда вы вдруг начинаете ощущать непередаваемую энергию, силу в своих ногах, и тело слушается вас, как никогда, и вы понимаете, что никто, ни один человек на земле не может взлететь сейчас выше вас. Это… это как ходить по воздуху. Ты взлетаешь вверх, распрямляешь спину – и никто уже не будет выше тебя, над тобой. Иногда в такие моменты я сам себя пугал», – это слова Томми Ястреба Хокинса.

И был тот, кто поэтизировал на площадке полёты и прыжки – конечно же, Дэррил Доукинс (Царствие ему небесное). Дэррил Доукинс, который пришёл в НБА сразу после школы, не тратя лишнего времени на учёбу в колледже и тому подобные вещи – пришёл в статусе центрового нового поколения, новой формации, центрового будущего. Если он таковым и был, то будущее это так и не наступило, зато все запомнили его, как человека, который всё же открыл кое-какие новые горизонты – своими взрывными данками, сломанными щитами и именами, которые он сам этим данкам и давал.

Да и самому себе тоже. Доукинс любил говорить, что прилетел прямиком с Планеты Любви (Lovetron), называл себя Шоколадным Громом и Зандоканом-Безумным Данкером. И данки – под стать: «Молот Тора» или «Йо мамма», например, выглядят как-то даже бледно и не впечатляюще на фоне «Плевка тебе в лицо» (на английском – ещё и в рифму: «In Your Face Disgrace») или «Сексофонического Турбовосторга».

Одним из знаковых шедевров Доукинса был данк в игре против «Канзас-Сити», которым он раскрошил щит на мелкие кусочки, а находившийся в этот момент в непосредственной близости форвард соперников Билл Робинзайн убежал куда подальше, закрыв лицо руками, чтобы защитить его от падающих осколков. Этот данк так понравился самому Доукинсу, что он окрестил его сразу несколькими именами: «Летящий Шоколадный Гром», «Плачущий Робинзайн» (со стороны действительно могло показаться, что рванувший с паркета Билл спрятал лицо в ладонях, чтобы никто не видел, как он плачет), «Стучащие Зубки», «Разбивающееся Стекло», «Ростбиф для Тостов» (тоже – в рифму: «Rump Roasting – Bun Toasting»), «Вам-Бам!», «Сокрушитель Щитов», «Я – Джем»...

Тот самый Доукинс, тот самый данк. Слева уносит ноги от греха подальше «плачущий» Билл Робинзайн (52-й номер) – и вряд ли его стоит в этом обвинять...

Так кто же из этих прыгунов – самый-самый? У меня ответа на этот вопрос нет, потому что я вообще недолюбливаю в этой жизни категоричность, но вот многие готовы его дать.

В своё время кто-то выдвинул мнение, определённо не лишённое здравого смысла: основное здесь – не внешняя эффектность, а серийность. Мол, что толку, если ты офигительно красиво данкуешь, грубо говоря, раз в три игры? Куда лучше, когда ты в каждом матче кладёшь сверху несколько раз, пусть даже делаешь это простенько и корявенько. И самый крутой – это именно тот, кто поставил данки на поток.

Правда, здесь была одна проблема: очень долго в НБА не велось никакой статистики данков – да и в других лигах тоже. Никто и никогда не пытался их отслеживать. Прорыв случился, когда Харви Поллак (ну, конечно, кто бы сомневался – а кому же ещё заниматься подобными делами, как не Харви Поллаку?), почтенный и уважаемый директор статистического отдела «Филадельфии-76», пришёл всем на помощь. Он первым начал собирать данные по данкам для каждой команды. Произошло это событие в сезоне 1986-87.

По итогам той регулярки, на 246 игроков пришлось 5757 бросков сверху. Наибольшее количество для одного игрока в одной игре показал Дрекслер – 8 в матче против «Лейкерс».

Кто в те времена летал чаще других? Восемь человек наколотили трёхзначные показатели: Баркли из «Филы» – 188, Джордан («Чикаго») – 156, Отис Торп («Сакраменто») – 150, Патрик Юинг («Нью-Йорк») – 146, Карл Мэлоун («Юта») – 142, Дрекслер («Портленд») – 130, Уилкинс («Атланта») – 126 и Оладжьювон («Хьюстон») – 118.   

Эдриан Дэнтли (196 см) из «Детройта» и Фил Хаббард (203 см) из «Кливленда» были единственными игроками передней линии, выходившими в старте, у которых Поллак не насчитал ни одного данка.

Если кто-то хочет сравнить с сегодняшним днём – точнее, с прошлым сезоном: тогда тех, у кого набралось 100 и больше данков, было одиннадцать: Джордан (опять Джордан – но речь о ДеАндре, конечно же) – 252, Тайсон Чендлер – 179, Андре Драммонд – 167, Энтони Дэвис – 150, Руди Гобер – 135, Тимофей Мозгов – 128, Нерленс Ноэл – 118, Тристан Томпсон – 117, Мэйсон Пламли – 109, Деррик Фэйворс – 105, Дуайт Ховард – 104.

И всё-таки, для подавляющего большинства любителей баскетбола настоящие короли воздуха – это не те, кто летает чаще, а те, кто летает выше.

Все знают самый простой способ для измерения вертикального прыжка – в Америке его называют и «прыжком Сарджента», и – ошибочно – «прыжком сержанта». Наверняка вы делали такое в школе или в институте: становились к стене, так, чтобы поверхность стоп полностью соприкасалась с полом, поднимали одну руку, вытягивали её так сильно, как только могли, и прикасались кончиками пальцев к стене. Это – первая отметка. Затем прыгали – и в прыжке так же прикасались пальцами к стене. Это – вторая отметка. Разница между ними и составляет величину «прыжка Сарджента». Ну, например, у Ивана Петровича Сидорова прыжок Сарджента равен 73-м см (очень хороший результат, даже супер – для обычного, среднего человека).

Уже давным-давно такой метод замера вертикального прыжка является практически общепринятым. «Сарджент» и сейчас служит верой и правдой руководству команд на драфт-комбайнах при оценке физических возможностей потенциальных новичков. Пусть всё проходит по несколько усовершенствованной схеме, конечно, и к стене больше никто не встаёт, а вместо этого используются довольно нехитрые технические приспособления, которые позволяют получить более точные данные – суть осталась той же.

Уилт Чемберлен, скажем, утверждал, что в годы расцвета его «Сарджент» был «от 46-и до 48-и дюймов (117-122 см). Легко». Людей, которые могли бы это опровергнуть или подтвердить, не нашлось.

Я вспомнил о «Сардженте» по одной простой причине. Даже если принять на веру те цифры, которые всплывают, когда заходит речь о вертикальном прыжке Мэниголта – они всё равно гораздо меньше 60-и дюймов (почему речь идёт именно о 60-и дюймах – станет ясно чуть ниже). Но слово «даже» я не зря выделил курсивом – потому что и этот прыжок выглядит запредельным как в абсолютном, так и в относительном отношениях. 52 дюйма. Да, 52 дюйма – или 132 см. Тем, кто не знает своего вертикального прыжка, можно посоветовать сделать почти то же самое, если такая блажь взбредёт им в голову – разбежаться где-нибудь в зале, где на стене нанесены отметки, и прикинуть, насколько они оторвались от пола. Только тогда понимаешь, какие пружины должны быть у тебя в ногах, чтобы улететь туда; это высоко – чересчур высоко.

Для тех же, кто подобными вещами заниматься не желает, приведу небольшой список лучших прыгунов в истории баскетбола – или просто самых известных. Оговорюсь, что он далеко не полный, и в различных источниках существуют расхождения в один-два дюйма едва ли не в каждом случае – но я и не собираюсь лазить с сантиметром-микрометром и проводить супер-точные измерения, тем более, что сделать этого я бы и не смог, даже если бы пожелал. Просто я хочу дать тому читателю, который, возможно, совсем уж не в теме, наглядное представление – сколько это: 52 дюйма.

Например, часто можно прочитать, что на прошлом драфт-комбайне Пэт Конногтон, которого выбрали во втором раунде «Нетс», а потом обменяли его в «Портленд», показал один из лучших результатов в истории в так называемом «максимальном вертикальном прыжке» (иначе говоря – когда игрок перед тем, как прыгнуть, делает небольшой разбег) – 44 дюйма (112 см при росте 196 см). Пару лет назад на те же 44 дюйма выпрыгнул Шэйн Ларкин, наоборот, подписавшийся летом с «Бруклином». Но у Шэйна рост – 180 см. В своё время, в 2001-м году, 196-см Кенни Грегори выпрыгнул на 45 с половиной дюймов (или 115 см), не попал на драфт и уехал в Европу. Всех их переплюнул 196-см Ди Джей Стефенс в 2013-м, который на уорк-ауте всё в том же «Бруклине» в 2013-м прыгнул ровно на 46 дюймов (117 см). Минувший сезон Стефенс провёл в санкт-петербургском «Зените», а в конце сентября присоединился к «Кливленду» (из которого, впрочем, его уже успели отчислить). А по данным Draftexpress, в 2014-м Доминик Хокинс из «Мэдисона» (блин, так и тянет написать «Конни Хокинс» или «Доминик Уилкинс») прыгнул на 44 с половиной дюйма при росте 180 см. Стоит ли говорить, что он не был никем задрафтован? Но и это – далеко не всё. Есть ещё несколько человек (точнее – четыре), кроме вышеназванных, которые прыгали выше 44-х дюймов. Один из них – малыш Магси Богз, который в далёком 1987-м году, согласно Draftexpress, поднял свои 160 см на 44.3 дюйма (112.5 см)…

Летающий Ди Джей Стефенс целует кольцо – прямо как Ховард. Увы – кажется, это единственное, что их роднит.

Но все эти имена, по большому счёту, мало что говорят рядовому любителю баскетбола (кроме Богза, конечно). Гораздо больший интерес представляют настоящие корифеи (ну, или не совсем корифеи). Приведены как раз максимальные вертикальные прыжки, а не «Сарджент»:

Шон Кемп – 41 дюйм (104 см) при росте 208 см;

Фред Джонс, которого, возможно, кое-кто помнит по конкурсу бросков сверху-2004 – 42 дюйма (почти 107 см) при росте 193 см;

Рики Дэвис – 42 дюйма при росте 198 см;

Доминик Уилкинс – 42 дюйма при росте 200 см;

Винс Картер – 43 дюйма (109 см) при росте 198 см;

Джулиус Ирвинг – 43 дюйма (по другим данным – 41) при росте 201 см;

Трэйси МакГрэйди – 43 (или 42) дюйма при росте 203 см;

Клайд Дрекслер – 43 дюйма при росте 201 см;

Стив Фрэнсис – 43 дюйма при росте 191 см;

Нэйт Робинсон – 43.5 дюйма (110.5 см) при росте 175 см;

ЛеБрон Джеймс – 44 дюйма (111.8 см) при росте 203 см (в случае Джеймса существует очень много разночтений – больше, чем у кого-либо другого; разброс – от 37-и дюймов до цифр свыше упомянутых 44-х);

ДеШон Стивенсон – 44 дюйма при росте 196 см;

Ди Браун, тот, который играл ещё в 90-х, понятное дело, – 44 дюйма при росте 185 см;

Гарольд Майнер – 44 дюйма при росте 196 см;

Дэвид Томпсон – 44 дюйма при росте 193 см (с этой цифрой тоже связано множество разночтений – например, сам Томпсон говорил, что на пике прыгал на 48 дюймов, а на 44 дюйма – просто с места, без разбега; так или иначе, все, видевшие его в игре, соглашались, что летал он повыше того же Ирвинга, но при этом отмечали, сравнивая их между собой: если парение Доктора Джея было верхом изящества и грации, почти совершенством и плавно перетекало в область искусства, то данки от Томпсона выглядели, как воплощение первобытной животной силы и ярости, и частенько смотрелись ультимативными, безапелляционными, безжалостными, неотвратимыми и грубоватыми – словно удары топора или кувалды);

Шеннон Браун – 44.5 дюйма (113 см) при росте 193 см;

Спад Уэбб – 46 дюймов (117 см) при росте 170 см;

Джеймс Уайт – 46 дюймов при росте 201 см;

Джейсон Ричардсон – 46 дюймов при росте 198 см;

Бернард Кинг – 46 дюймов – до травмы при росте 201 см;

Ронни Филдс – 47 дюймов (119 см) – до аварии при росте 191 см (скажем так – по не вполне официальным данным);

Даррелл Гриффит – 48 дюймов (122 см) при росте 193 см;

Майкл Джордан – 48 дюймов при росте 198 см (при этом люди, имевшие непосредственное отношение к университету Северной Каролины, рассказывали, что там они измеряли прыжок Майкла различными способами с использованием всяческой самой современной аппаратуры, чего никогда не делали в НБА – и определили, что он равен 46-и дюймам или даже чуть меньше);

Уилт Чемберлен – 48 дюймов при росте 216 см (цифра под о-о-очень большим вопросом – более-менее точные данные просто отсутствуют; сам Уилт всегда говорил, что прыгал выше Джордана; как я цитировал чуть раньше – Уилт ещё упоминал о том, что только лишь его «Сарджент» составлял от 46-и до 48-и дюймов – безо всякого разбега. А ещё я знаю людей, которые абсолютно уверены, что Чемберлен прыгал на 54 дюйма – 137 см; ну, это, как говорится, их дело);

Гас Джонсон – 48 дюймов при росте 198 см (тоже – очень предположительная цифра; по словам самого Гаса, его прыжок никогда не измеряли, но, судя по его шоу в «Клубе на углу», 48 дюймов – вполне близкий к истине показатель, тем более, что тот же Эрл Монро, да и не только он, говорит применительно к Гасу именно о 48-и дюймах).

Есть ещё, конечно, и тот же Зак ЛаВин, который на драфт-комбайне показал при росте 196 см прыжок в 41.5 дюйма, но позже, когда проходил уорк-аут для «Лейкерс», прыгнул на 46 дюймов. И Эндрю Уиггинс, который пропустил драфт-комбайн, но, вроде бы, прыгает на 44 дюйма при росте 203 см. 191-см Деррик Роуз, во всяком случае – до травмы, прыгал на 40 дюймов. Если кому интересно, Блейк Гриффин перед драфтом прыгнул на 35.5 дюйма (90 см) при росте 208 см. Ну, и нельзя, конечно, забыть о Джеральде Грине – 39 дюймов (99 см) при росте 203 см.

В общем, вроде бы всё просто: бери себе рулетку и замеряй – и определяй, у кого самый высокий прыжок. И будет тебе счастье.

Просто – да не для всех. Потому что, оказывается, есть люди – и их не так уж мало – которые относятся ко всем этим измерениям с изрядным скепсисом. Причём люди эти – не откуда-нибудь со стороны, а всю жизнь вращаются в баскетболе, и, по идее, должны бы знать, о чём говорят

Так, Том Ниссэлк, работавший помощником главного тренера в «Милуоки», когда в лигу пришёл Джаббар, а потом – главным тренером сразу в нескольких командах АБА и НБА, рассказывал, что периодически замерял прыжки у своих игроков, и лучший «Сарджент», который он видел в жизни, был как раз у Доктора Данкенштейна – Даррелла Гриффита. По словам Ниссэлка, Гриффит в свой дебютный сезон в лиге прыгал на 35 дюймов, то есть практически на 89 см. «Джек Гарднер, бывший тренер одного из колледжей, постоянно помогал нам с этими замерами. Он сказал, что перемерял тысячи лётчиков военно-морского флота во время войны, и никто из них и близко не подходил к Гриффиту».

Нынешний генеральный менеджер «Мемфиса» Крис Уоллес в начале 90-х работал скаутом. И в то время он говорил:

– Я никогда не полагался на все эти измерения. В своё время Кит Смарт заверял всех, что его вертикальный прыжок составляет 44 дюйма (почти 112 см). Помню, что как-то в наш тренировочный лагерь приехало ну очень много новичков с драфта, в том числе и он. Ну, так вот, самый высокий прыжок был у одного парня – он прыгнул на 36 с половиной дюймов (почти 93 см). Кит прыгнул на 32 (82 см). Я его спрашиваю: ты же, мол, говорил, что у тебя 44-дюймовый прыжок? Он мне ответил, что так оно и есть, просто сейчас он уже устал и выдохся. У подавляющего большинства игроков прыжки были в пределах 29-и – 33-х дюймов. Так что я не верю во всё это дерьмо, когда слышу, что у кого-то прыжок – 40 дюймов. Забудьте об этом. Вы можете взять все эти измерения и посыпать ими свою лужайку перед домом вместо навоза – трава наверняка будет очень зелёной...

Как я и говорил, это далеко не полный перечень имён тех, кто прыгал на 40 и больше дюймов. Нет сомнений, что тот же Джеки Джексон оказался бы в этом ряду – но о высоте его прыжка нет даже приблизительных данных. На сегодняшний день этих людей набралось уже столько, что, наверное, даже такой неверующий Фома, как Крис Уоллес, относится к этой теме по-другому, потому что, по идее, не раз должен был бы видеть это собственными глазами. Более того – есть и тот, кто делает это просто с места, безо всякого разбега – из статичного положения. Это – всё тот же Ди Джей Стефенс, прыгнувший на 40 дюймов. А уж число парней с 40-дюймовым максимальным прыжком и выше и вовсе приближается к сотне (тот же Айзейя Томас (который из «Бостона»)). Draftexpress отслеживает результаты на комбайнах с 1987-о года, и за это время там насчитали почти сотню таких людей, а именно – 97 (первым из которых был как раз Магси Богз). И вновь стоит вспомнить о том, что великий прыгун – ещё совсем не значит великий игрок, или даже просто игрок. Лишь 12 человек из этой «почти сотни» были выбраны на драфтах в первой десятке. Среди них есть кто-то, мягко говоря, не оправдавший надежд – вроде Джонни Флинна, или такой неоднозначный персонаж, как О Джей Мэйо.

Ещё 16 ушли позже – но всё-таки в первом раунде. Из них теми, кто приносит (или приносил) реальную пользу команде, выходя в старте или хотя бы став крепким, надёжным запасным – я имею в виду Магси Богза, Нэйта Робинсона и ещё несколько имён – пожалуй, можно назвать от 8-и до 11-и человек. Просто в зависимости от ваших индивидуальных предпочтений – причисляете ли вы к таковым, например, Шейна Ларкина или, скажем, Эла Торнтона. Я, допустим, как болельщик «Финикса», был очень рад, когда узнал, что больше не увижу в майке любимой команды бороды Майлза Пламли (ничего не имею против бороды и сам её периодически ношу – много чего имею против Майлза Пламли. Как игрока, естественно, а не как человека). При этом знаю фанов «Санс», которым он даже нравился. Двоих из этих 16-и – Троя Белла и Неманью Недович – если кто и вспоминает, то, наверное, только болельщики «Мемфиса» и «Голден Стэйта». И, честно говоря, сомневаюсь, чтобы они испытывали при этом чувство неизбывной ностальгии.

Ещё 27 прыгунов выбирали во 2-м раунде. Из них лишь Мэтт Барнс и Айзейя Томас заиграли в лиге по-настоящему. Дерон Вашингтон, Деррик Циммерман и некоторые другие уже не сделают этого никогда... блин, как двусмысленно звучит-то... Да нет, они живы, конечно, – просто их уровень не соответствует. А на перспективах 14-и игроков из этих 27-и крест ставить вроде как и рано – да и просто не хочется; уходили они в НБА с последних драфтов, так что как у них всё в конечном счёте получится – никто не знает. Хотя, конечно, объективности ради, для подавляющего большинства из них перспективы эти нерадужные – трудновато ожидать прорыва и карьерного взлёта от Маркела Брауна или Маркуса Денмона.

Имена же оставшихся 42-х прыгунов (без малого – половина списка), за редкими исключениями почти никому из нас ничего не скажут – эти парни вообще никого не заинтересовали. Любопытно, что как раз те, кто показывал самые лучшие результаты в прыжках на комбайнах, согласно Draftexpress, как раз и не были никем выбраны. Кто-то из этих четырёх с лишним десятков периодически мелькает в летних лигах, приезжает в тренировочные лагеря в надежде всё-таки попасть в НБА – и иногда у них это даже получается. Правда, ненадолго – как у Рональда Дюпри или Джамарио Муна. И только Уиллу Байнуму удалось, будучи незадрафтованным, закрепиться в лиге – и он отпылил там вот уже восемь сезонов. А практически для всех остальных всё заканчивается так, как совсем недавно закончилось для лучшего прыгуна Ди Джея Стефенса – отчислением.

Так сколько же из этой почти сотни стало настоящими, безо всяких оговорок, суперзвёздами? Десять человек? Восемь? Семь? Ещё меньше – лишь четверо: Винс Картер, Брэндон Рой, Трэйси МакГрейди, Деррик Роуз, и кто-то из них, как все мы знаем, продержался на вершине гораздо меньше, чем должен был бы. Кто-то уже давно бродит в окрестностях Олимпа, но даже их прыжка недостаточно для того, чтобы на него подняться – вроде Руди Гэя или Майка Конли. Кто-то ещё очень молод, но уже заработал себе определённое имя, и можно только пожелать ему всяческого здоровья и обойтись дальше без травм – например, Виктору Оладипо. А кого-то эти травмы уже успели сломать (а может быть, и сломить) – Эрика Гордона, например...

Ну, да ладно, разговор, в общем-то, о другом: о том, что, сколько бы их, этих людей, ни было, ни один из них не прыгал на 52 дюйма (ну, если не считать всяких рассказов про Чемберлена). Ни Джордан, ни Гас Джонсон, ни кто-то другой.

Я даже не рассуждаю сейчас о том, что сравнивать всех их с Мэниголтом вообще не слишком-то корректно – хотя бы потому, что он совершал какие-то из своих воздушных подвигов, явно разбегаясь издалека, а вот при «максимальном вертикальном прыжке» кандидаты на том же драфт-комбайне делают лишь несколько шагов.

Нет, эта цифра вызывает у меня большие сомнения отнюдь не только поэтому. Просто, уж если не нашлось людей, которые в своё время всерьёз озаботились бы вопросом, на сколько же отрываются от земли Чемберлен, Гас Джонсон или Томпсон, и измерили бы их прыжки, то откуда они вообще взялись, эти 52 дюйма, когда заходит разговор о Мэниголте? Уж его-то полёты точно никто не утруждался зафиксировать в числовом выражении. Тогда откуда? Непонятно. Я потратил определённое время, чтобы попытаться как-то это выяснить, но, как и следовало ожидать, узнать ничего не смог. Так что это одна из тех ситуаций, когда я, как автор, чувствую перед читателем некоторую неловкость, потому что терпеть не могу снабжать его информацией, в которой фигурируют какие-либо цифры, по принципу «за что купил – за то и продаю». А в случае с Эрлом – так и получается. Нам остаётся только запомнить эти неизвестно откуда возникшие 52 дюйма, которые всё время появляются при упоминании о Козле, и в силу своей фантазии каждый волен решать для себя сам, насколько они близки к истине.

Да, есть парни вроде кубинца Леонеля Маршалла-младшего, прыжок которого оценивался в 50 дюймов – но ведь он-то волейболист. Да, можно найти немало видеозаписей, на которых кто-то демонстрирует, как замечательно он прыгает. На них можно увидеть, например, Райана Муди – кроссфитера (кроссфит – высокоинтенсивная тренировка различных групп мышц (иногда одновременно нескольких), которая направлена на развитие не только мускулатуры спортсмена, но подразумевает также тренаж сердечной мышцы, дыхательной системы и общей выносливости организма), преодолевающего высоту свыше 50-и дюймов. Или Джастина Бетела – игрока «Кардиналов из Аризоны» (американский футбол), который прыгает на 60 дюймов (152 см). Или ещё одного кроссфитера – Кевина Банью, чей рекорд составляет 64 дюйма (162.5 см). А ещё, скажем, есть видео, на котором Рики Эргро, бывший капитан легкоатлетической команды флоридского университета, и вовсе подлетает на 70 дюймов (почти 178 см).

Всё это, конечно, здорово, и звучит очень внушительно. Вот только, когда заходит разговор об этих рекордах, почему-то частенько забывают упомянуть об одном «но». А именно: и то, что приходится делать на драфт-комбайнах парням-баскетболистам, и то, чем занимаются вышеназванные люди, называют обычно просто «вертикальными прыжками». В общем-то, и те, и другие таковыми и являются. Но между ними есть принципиальная разница. На баскетбольных уорк-аутах прыжок замеряют «по верху» – то есть по высшей точке, до которой достаёт рукой прыгун. Можно сказать, что это – «классический», «чистый» прыжок, и относящиеся к нему подсчёты – тоже. А вот Муди, Бетел, Банья, Эргро и другие играют по другим правилам. То, что они делают, называется «джампинг бокс» и заключается в заскакивании на какие-либо препятствия – платформы, сложенные друг на друга автомобильные шины и так далее. И здесь замер идёт «по низу» – по плоскости того самого предмета, на который запрыгивают. При этом, если на драфт-комбайнах ноги у прыгуна выпрямлены, то при «джампинг боксе» в высшей фазе прыжка их поджимают, подбирают под себя – и приземляются на корточки, в позе сидящей лягушки. То есть высота прыжка определяется именно по этим поджатым ногам – а это совсем не одно и то же. Эти ребята вполне могут прыгать вот таким вот образом и на 50, и на 60 дюймов, и на сколько угодно, но вот когда дело доходит до обычных прыжков – ничего такого потрясающего они не показывают. Недаром тот же Джастин Бетел на своём драфт-комбайне в НФЛ прыгнул по привычной методике «лишь» на 39.5 дюйма (1 м).

Мало ли, вдруг кто-то не знает: вот так измеряют вертикальный прыжок на драфт-комбайнах НБА (и не только там). В данном случае – у Аарона Гордона...

...а вот так – в джампинг боксе. Как говорят в Одессе – две большие разницы.

Есть и другие любопытные персонажи, хвастающиеся неофициальными (впрочем, и официальными тоже) рекордами. Майкл Уилсон по прозвищу «Дикая Штучка» – бывший участник «Гарлем Глобтроттерс», который в своё время попал в книгу рекордов Гиннеса благодаря тому, что повторил подвиг Чемберлена – заколотил мяч в кольцо сверху на высоте 12-и футов (365 см) и чей прыжок, по разным данным, составлял от 51-о до 55-и дюймов (129.5 – 140 см). Или Уэйн Кларк из «Гарлем Суперстарз», аналога «Глобтроттерс», который побил этот рекорд – корзина была подвешена ещё на один дюйм выше (говорят, что у него вообще 70-дюймовый прыжок). Или Реджи Томпсон, выступающий в шоу, где сводят публику с ума сумасшедшими полётами; тот говорит, что прыгает то ли на 56 дюймов, то ли на 59 (142-150 см). Или Генри Беккеринг – с показателем 50 дюймов. Или двоюродный брат Кеньона Мартина – Роберт Мартин, участник передвижного турнира-представления AND1 Mixtape Tour, в рамках которого происходит всё то же – зрителей веселят супер-данками и всяческими фокусами в обращении с мячом. Впрочем, куда лучше Роберта знают по его прозвищу – «50»; наверное, уже понятно, что именно на столько он и прыгает. Ну, и конечно же, есть ещё француз Кадур Зиани, который с ростом 178 см (если не меньше) прыгает, согласно разным источникам, на высоту от 56-и до 61-о дюйма (142-155 см). Или Терри Курнуайе из банды «Team Flight Brothers», которая, ясное дело, опять же специализируется на том, что данкует на разные лады и вкусы. Курнуайе, вроде бы, взлетает на 55 дюймов…

Я вполне допускаю, что, если природа наградила тебя каким-то даром безмерно, и сам ты над ним денно и нощно работаешь, развиваешь его из года в год – можно достичь очень, очень многого. Может быть, все эти люди и парят в воздухе. Но вот можно ли назвать их баскетболистами? Вряд ли. Все они – профессиональные летуны-прыгуны, данкеры-шоумены – и только, почти ничего другого на площадке не умеющие. Единственный, кто имел какое-то касательство к более-менее настоящему баскетболу, Генри Беккеринг, провёл несколько сезонов в голландской лиге – что вряд ли можно считать таким уж достижением в послужном списке. У остальных не было и этого…

Повторюсь – я ни разу не слышал, чтобы кто-то из настоящих, профессиональных баскетболистов, тех, кто занимается этим делом по-настоящему, прыгал на 50 дюймов или выше. А, нет, вру – про Джоуи Джонсона говорили, что его прыжок был как раз в 52 дюйма, никак не меньше. А-а-а, ну да – ведь он же ещё активно занимался и лёгкой атлетикой, а, в конечном итоге, спортсмена из него так и не вышло – ни баскетболиста, ни кого-то ещё.

А вот среди профессионалов (а уличных ребят, вроде Эрла или Джо Хэммонда, вполне можно причислить к профессионалам – ведь в молодости они проводили с мячом в руках на городских площадках столько времени, что многим профи и не снилось) – таких не было. Хотя – подождите-ка минутку… Точно, вроде бы был один такой – я не раз встречал упоминания о том, что у Деметриуса Митчелла, о котором я немного рассказывал в самом начале истории, в его лучшие годы был 50-дюймовый прыжок. Гэри Пэйтон говорил – и говорил на полном серьёзе – что за все годы своей студенческой и профессиональной карьеры он ни у кого больше не видел такого высоченного прыжка. Вот только я что-то сильно сомневаюсь, что Пэйтон этот прыжок замерял. И вообще, кто его замерял – я тоже не знаю.

Ешё раз скажу: верить ли в эти самые 52 дюйма Мэниголта, или в 50 дюймов Митчелла – это пусть каждый решает сам, как ему нравится. Я же в продолжение темы расскажу о том, что есть ещё один способ проверить высоту прыжка – самый экзотический, самый диковинный.

Заключается он в различных вариациях доставания предметов (впрочем, практически во всех случаях речь идёт о деньгах), положенных на верхнюю кромку щита. Итого – планка поднимается на высоту 13-и футов (3 метра 96 см). И здесь мы вступаем на зыбкую и неверную почву мифологии…

Потому что едва ли не главной баскетбольной легендой как раз и являются рассказы о том, как кому-то удавалось коснуться верхушки щита. Как правило, непременным атрибутом этих историй являются, как уже говорилось, деньги – почти всегда монета в четверть доллара, четвертак. Иногда говорят и о баке (долларовой купюре). Их кладут с помощью лестницы на ребро щита, потом игрок разбегается – и достаёт оттуда деньги. Это – самый простой вариант, а ведь есть ещё один куда более продвинутый и изысканный, и при этом ещё менее правдоподобный – он называется разменом. Имеется в виду, что игрок выпрыгивает, держа в одной руке квотер (тот же четвертак), успевает положить его на щит, а другой рукой в то же время собирает размещённые на кромке заблаговременно пару даймов (десятицентовиков) и никель (пятицентовик) – то есть разменивает эту самую четверть доллара. Впрочем, даже у тех, кому приписывался такой подвиг, не хватало наглости заявить, что они действительно умели делать размен. Например, когда об этом спросили того же Дэвида Томпсона, тот подтвердил, что много раз снимал монетки со щита, но разменять их невозможно – это уже байка. То же самое говорил и сам Эрл.

Понятно, что в глазах простых болельщиков это мифическое действо делает тебя богом воздуха, как ничто другое. Если о тебе говорят такое – то значит, выше тебя уже никто прыгнуть не может; это – самое главное признание твоих ультра-способностей. Кто-то с удовольствием сам приписывал себе это свершение – причём это касается не только уличных баскетболистов, которым, казалось бы, только и тешить своё самолюбие такими вот штуками, но и главных звёзд-профи; оно и понятно – просто круче этого ничего быть уже не может. Но даже таких за всю историю баскетбола совсем мало – потому что для того, чтобы хотя бы просто говорить, что ты это можешь делать и делал, уже нужно быть действительно великим, абсолютно экстраординарным прыгуном (например, этим любил хвастаться в своё время Спенсер Хэйвуд – но ему практически никто не верил). И уж почти нет тех, кто не только рассказывал об этом сам, но и мог в качестве доказательства привести множество очевидцев, готовых засвидетельствовать, что они видели такой трюк в его исполнении своими глазами; Эрл – один из таких. И именно его имя чаще других фигурирует в связи с этой легендой (хотя его автором обычно называют Джеки Джексона, что подтверждал и сам Козёл).

Да, этот подвиг приписывали не только Мэниголту, но и другим – но никто и никогда в той же НБА не представил доказательств того, что такое возможно. Причём любопытно, что во время съёмок фильма «Отскок» сам Эрл вроде бы признался, что произошло недоразумение, ошибка, и на самом-то деле четвертаки со щитов снимал не он, а Джеки Джексон. Но продюсерам фильма так понравился этот эпизод, что они, мол, всё равно решили включить его в картину – но в исполнении самого Козла. Не знаю, имел ли место такой факт, но, даже если и имел, то мне всё равно гораздо чаще попадались на глаза слова Эрла (или я слышал это в интервью с ним) о том, что именно он не раз выполнял этот трюк лично («Я и впрямь выпрыгивал очень высоко над кольцом. Однажды я увидел, как Джеки Джексон снимает с верхушки щита четвертак. Помню, что я не мог заснуть в ту ночь. Я думал только о том, что теперь тоже должен сделать это. И на следующий день сделал – и успокоился»). Причём в его случае есть ещё один вариант, объясняющий причины, которые побуждали Козла на такую штуку. Они – вполне прагматические и приземлённые. Якобы Эрл таким изощрённым способом хранил свои небольшие сбережения: перед игрой он прыгал и раскладывал их на щите – чтобы не выронить во время матча и вообще – не растерять. Потому что во всём Гарлеме были только два парня, которые могли бы их оттуда стянуть – Джеки Джексон и Герман Ноуинс. Но Джеки был просто глубоко порядочным человеком, а Герман Вертолёт – ещё и очень верующим, так что позариться на гроши Козла у них и мысли не возникало…

Конечно, не мог оставаться в стороне, когда о таком заходил разговор, сам Чемберлен: «Я делал такое – и готов побиться об заклад с любым, кто мне не верит. Бросаю вызов каждому – я был на это способен. Кто-нибудь клал четвертак на щит, и я его оттуда забирал. Я слышал, как кто-то рассказывает, что Джеки Джексон тоже делал такое, но сам я никогда этого не видел. И вообще не видел, чтобы кто-нибудь, кроме меня самого, это делал – только я сам».

Сонни Хилл – одна из наиболее авторитетных и значимых в мире филадельфийского баскетбола фигур, и сам слывший в городе легендарным прыгуном, (напомню, что Уилт называл его в числе самых эффектных данкеров, которых он видел), поддержал Чемберлена: «Достать до верхушки щита? Единственный человек, который мог исполнить такое – это Уилт. Я как-то спрашивал Карима, был ли он способен на такое – а он, сами знаете, умел немножко прыгать. И он мне ответил: «Нет, Сонни, нет».

Ниссэлк рассказывал о неофициальном внутрикомандном конкурсе, который как-то устроили между собой игроки «Милуоки». В финал вышли как раз Джаббар (ну, вернее, пока всё ещё Лью Алсиндор) и форвард «Оленей» Дон Смит по прозвищу «Кенгуру», который тоже потом принял ислам и стал Заидом Абдул-Азизом: «Они именно это тогда и пытались сделать – дотянуться в прыжке до верхушки щита. Каждый из них прыгнул где-то по десять раз. Карим был ближе. До кромки ему оставалось около фута (30.48 см)».

Митч Капчак вспоминает, как однажды также стал очевидцем похожей сцены. Действующими лицами были Дэвид Томпсон (193 см), Марвин Барнс (203 см) и Том Барлесон (218 см): «Ближе всех был Томпсон. Он был очень близок – ему не хватило 6-и, ну, может быть, 8-и дюймов (15-20 см). Я не верю, что вообще кто-нибудь когда-нибудь это делал. Если вы сами играли, то отлично знаете, насколько это высоко на самом деле. Там вы уже заглядываете в другой мир. Я не верю, чтобы хоть один человек оказался способен выпрыгнуть так высоко».

«Это – невыполнимая задача, – вторит Капчаку Ниссэлк. – Можете смело поставить на это любые деньги – потому что вы не найдёте ни одного человека, который бы сделал такое. Ребята, говорящие, что вы на это способны – не трепите языками, не рассказывайте нам об этом, лучше пришлите свои видеозаписи, где вы это показываете».

Несколько лет назад американский режиссёр, комик и писатель Тодд Галлахер, работавший на ESPN и имевший в своё время к спорту, особенно к баскетболу, самое прямое отношение, выпустил весьма любопытную книженцию под названием «Энди Роддик побил меня сковородкой». В ней он пытался ответить на какие-то вопросы, которые издавна не давали рядовому болельщику, далёкому от какой бы то ни было аналитики, покоя. И которые иногда звучали откровенно глупо, вроде: кто круче – профессиональные игроки в дартс или в пиво-понг (так называемая алкогольная игра, в которой игрок должен попасть шариком для пинг-понга в кружку с пивом, стоящую на противоположном конце стола)? Сможет ли Энди Роддик обыграть среднего, посредственного теннисиста, если у него (у Роддика) в руке вместо ракетки будет сковорода? Сможет ли хоккейный вратарь, страдающий тяжёлой формой ожирения, отстоять сухой матч в НХЛ? Может ли парень со средними физическими данными и способностями выходить в старте команды женской НБА? Может ли из сумоиста получиться отличный лайнмен для НФЛ? Насколько хороши профессиональные спортсмены в интимных отношениях? Могут ли профессиональные спортсмены играть пьяными или под кайфом – и, если могут, то насколько хорошо? Ну, и дальше в таком роде. В общем, это действительно занимательное чтение, странная смесь – местами дурацкая, местами претендующая на серьёзное исследование, где-то даже с притязаниями на научность, завёрнутая в подчас чрезвычайно остроумную и смешную обёртку. Впрочем, повторюсь, в анализе историй, которые рассматривал Галлахер, определённо содержалось рациональное зерно, и сотрудничали с ним в процессе работы над книгой маститые спортсмены: тот же Роддик, знаменитый спринтер Морис Грин, хоккеисты «Вашингтон Кэпиталз», ЛеБрон Джеймс, Дуэйн Уэйд, Майк Тайсон, бейсболисты Йохан Сантана и Хосе Кансеко, американский футболист Эдди Джордж – и другие. Потому-то и читать её было интересно, и она не выглядела совсем уж пустым трёпом. Одна из глав книги посвящена всё той же легенде о четвертаке на щите: имеет ли она хоть какие-то намёки на реальность, или это – баскетбольное предание чистой воды, сказочка для детей, побасенка – от начала и до конца. Толкнуло Галлахера на написание этой главы пришествие человека, уверявшего, что он способен достать в прыжке до верхушки щита, которого все называли новым супер-данкером и прочили, что он станет в один ряд с самыми великими летунами – Джеймса Уайта.

Галлахер начал с воспоминания о том, что главным подвигом Эрла считался размен (и именно Козла называли Тодду всякий раз люди, которых он расспрашивал по поводу «щитов и четвертаков») – что тем более удивительно с его-то ростом: от 180-и до 187-и см.

В своих изысканиях Галлахер отталкивался от цифры 182 см. Мэниголт не отличался какой-то аномальной длиннорукостью, да и вообще – имел антропометрию, весьма приближенную к усреднённой. При таких раскладах длина руки Козла должна была быть в пределах 80-и с небольшим см. Учитывая, что руки у нас обычно растут не прямо из головы, а всё-таки из плеч (бывают, конечно, люди, у которых они растут совсем из другого места, но мы этот случай рассматривать не будем), Галлахер прикинул, какое расстояние было от пола до кончиков пальцев вытянутой вверх руки Эрла. По его подсчётам, для того, чтобы долететь до верхнего ребра щита (которое, как уже отмечалось, находится на высоте 13-и футов (396 см)), Эрл должен был обладать абсолютно нереальным и недостижимым вертикальным прыжком – по крайней мере, в 60 дюймов, или в полтора с лишним метра (152 см). Получается, как написал Тодд для большей наглядности, что для Мэниголта снять четвертак с щита было равносильно тому броску в прыжке с середины площадки, которым Джордан в «Космическом джеме» принёс победу своей команде и спас мультяшек. То есть – это чистый вымысел, или, как говаривал один чеховский персонаж, «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда».

Галлахер отправился в лагерь сборной США, вполне логично предположив, что если такое кому-нибудь и под силу – то только одному из этих парней. В то время, как тренер Майк Кшишевски уделял время в основном повышению командного духа, а не тактическим занятиям, посвящённым игре против зонной защиты или обороне против пик-н-роллов, Тодд приставал с этим вопросом к бывшей звезде «Денвера» Кики Вандевейе, который работал в то время генеральным менеджером как раз в «Наггетс». Тот отрезал, что никогда не видел такого: «Нет уж, никогда – и ничего подобного. Это слишком высоко. Я не думаю, что на это вообще кто-нибудь способен».

А как же Дэвид Томпсон, с которым Кики успел пересечься в начале 80-х в «Денвере»? Ведь он сам говорил, а многие другие подтверждали, что при росте 193 см он прыгал на 44 дюйма и сгребал монетки со щита только так? В ответ Вандевейе торжественно покачал головой и произнёс лишь: «Вы всегда слышите много разных историй». Потом поднял голову, снова бросил взгляд на щит и повторил: «Нет, я не думаю, чтобы кто-то смог такое сделать. И он – в том числе».

Когда Кшишевски дал игрокам передохнуть, Галлахер подошёл к 208-см Амаре Стадемайру, о чьей репутации одного из самых ярких и блестящих прыгунов до травм лишний раз говорить не приходится. «Не-е-е, я никогда не касался верхушки щита. И никогда не видел, чтобы кто-нибудь это делал. Сам я был близок к этому, мне не хватало, может быть, трёх или четырёх дюймов (8-10 см) до верха. Если ты ищешь парня, который способен на такое, лучше поговори с ЛеБроном Джеймсом».

Галлахер так и сделал. Но и здесь тоже получил отрицательный ответ. Джеймс тоже покачал головой – но не торжественно, как Вандевейе, а с явным сожалением: «Все говорят, что я могу это сделать – но сейчас я не могу. Я пытался. Я смогу это сделать, точно, я уверен – но для этого придётся постараться, быстро это не получится. Дуайт – единственный человек во всём мире сегодня, который может сотворить что-то в этом роде, ты должен поговорить с ним».

«Дуайт» – это, ясное дело, Дуайт Ховард с его 211-см, которому в те дни определение «атлетичный фрик» подходило, как никому другому. Да уж, Дуайт тогда целовал кольцо – да и вообще и впрямь производил впечатление всесильного Супермена.

Во всяком случае, Крис Пол верил, что так оно и есть: «Я думаю, что Дуайт может. Я как раз спрашивал его перед сегодняшней тренировкой, и он ответил, что сможет. Но, правда, я никогда не видел, чтобы он делал такое». Галлахер поинтересовался у Криса, удастся ли ему подбить Ховарда на то, чтобы он попробовал сделать такой фокус. Пол подумал и сказал: «Я не знаю. Это зависит от того, как он себя сегодня чувствует. Но, конечно, я бы тоже хотел на такое посмотреть». А видел ли он, чтобы это вообще кто-нибудь делал? «Э-э-э-э…»

Блин, так что же это за фигня, когда многие люди говорят, что Эрл Мэниголт умел делать такое с его-то 180-см – но никто этого не видел? «А я верю в это, – ответил Пол. – Верю, несмотря ни на что. Вы не видели фильм «Отскок»?» Это тот, в котором Эрла играл Дон Чидл? «Ну да». Ну, ведь это же не документальный фильм, вы в курсе?..

Когда Пол с Галлахером подошли к Ховарду и завели с ним разговор на эту тему, его лицо озарилось обычной – от уха до уха – улыбкой: «Ага, я могу. Я никогда не слышал, чтобы кто-то делал такое, но я могу. В первый раз я сделал это в школе, когда мне было семнадцать. Теперь у меня уже не получится стянуть чего-нибудь со щита, но дотянуться до верхушки – могу».

Когда Галлахер с Полом попросили Ховарда продемонстрировать им свои фантастические умения здесь же, что называется – «не отходя от кассы», Дуайт вежливо отклонил их просьбу, но пообещал, что обязательно сделает это позже. Пусть через какое-то время Галлахер свяжется с офисом «Орландо Мэджик» – и он получит желаемое.

Через неделю Тодд перезвонил в расположение команды. И ему ответили, что приезжать необязательно: у них есть великолепная видеозапись прыжка Ховарда со всех ракурсов, в наивысшей фазе которого Дуайт достаёт рукой до верхней кромки щита. Галлахер был полон энтузиазма: наконец-то, впервые в истории, все получат документальное доказательство, что такое возможно.

Однако, когда Галлахеру прислали эти материалы, его постигло разочарование, и он даже почувствовал себя обманутым. Всё, что он увидел – так это то, как Дуайт пару раз всего-навсего касался верхней стороны квадрата над кольцом. Ховард, по словам Галлахера, показался ему очень приятным парнем, которому он и рад был бы поверить на слово, но истина – дороже. Так что он снова позвонил Джоэлю Глэссу, отвечавшему тогда в системе «Орландо Мэджик» за связи с общественностью, и попросил уточнить, когда они смогли бы встретиться с Ховардом снова, чтобы тот всё-таки выполнил данное им неделю назад обещание. Однако Джоэль заявил, что его не слишком-то интересует то, что обсуждали между собой Ховард и Галлахер и какие у них там были личные договорённости – в любом случае, тренерский штаб команды не допустит проведения таких экспериментов, дабы во время них Супермен не получил глупую травму.

Галлахер оказался очень настойчивым и пытался убедить Глэсса, что один-единственный прыжок – куда менее рискованное действие, чем абсолютное большинство того, чем приходится заниматься Ховарду в каждой игре – и даже на тренировках. И добавил, что, помимо всего прочего, он ни разу не слышал, чтобы хоть кто-нибудь хоть когда-нибудь в истории баскетбола травмировался, пытаясь выполнить такой трюк. Тогда Джоэль нашёл множество других причин для отказа, и все они, по признанию Галлахера, выглядели откровенно глупыми (не удивлюсь, если Глэсс, со своей стороны, посчитал самого Тодда назойливым ослом).

Тогда Галлахер вышел на агентство, клиентом которого являлся Ховард – «Гудвин Спортс», и дал там знать, что он готов потратить свои деньги и время и приехать в Орландо, чтобы задокументировать для масс прыжок Дуайта, если таковой случится. В свою очередь, это может послужить хорошей рекламой и для самого Супермена. В агентстве ему сообщили, что им понравилась эта идея – и они свяжутся с писателем, когда переговорят с самим Ховардом. Вскоре пришёл и официальный ответ на запрос Тодда; Мэри Форд, одна из тех, кто представлял интересы Ховарда в «Гудвине», сказала, что её подопечный, безусловно, способен сделать такое, но на это потребуется слишком много времени. Галлахер объяснил, что ему нужен один, всего один-единственный прыжок – когда это будет угодно и удобно самому Ховарду: хоть перед тренировкой, хоть после тренировки, хоть вообще не на тренировке. Это займёт не больше десяти секунд. Агентство взяло паузу в две недели, после чего ответило твёрдым «нет». На этот раз слова Мэри Форд звучали буквально так: «Ну, он вообще-то может сделать это, но он не всегда может сделать это».

В общем, Галлахер вынес для себя определённые выводы и заключил, что на это дело можно смотреть с двух разных точек зрения:

1). Дуайт не может коснуться верхушки щита, а «Мэджик» и агентство просто прикрывали его. Соответствующий звоночек прозвенел, когда «Орландо» прислали видеозаписи со множеством прыжков Ховарда, какие-то из которых выглядели действительно очень эффектно, но ни один из них и близко не был похож на то, о чём разговаривали Галлахер и Дуайт во время тренировки сборной США. Дважды в течение сезона 2007 Дуайт пытался произвести на всех впечатление своей прыгучестью: на конкурсе по броскам сверху и на тренировке, когда его товарищи по команде засомневались, что он всё ещё в состоянии показывать такие же рекордные высоты, как это было в его дебютный год в НБА. В обоих случаях -  тогда, когда он был новичком, и в 2007-м – на щит в Орландо приклеивали кусочек липкой ленты в том месте, до которого он долетал, дабы увековечить подвиги Ховарда, а потом измеряли эти расстояния. Опять же, в обоих случаях они были равны 12-и футам 6-и дюймам (381 см), что на 6 дюймов (15 см) ниже кромки щита. Всё это, а также отговорки со стороны самого Ховарда в ответ на просьбы нескольких партнёров по сборной продемонстрировать такой фокус в тренировочном лагере, а также со стороны его клуба и агентства, мягко говоря, ставит под сомнение его претензии на то, что он на такое способен.

2). Дуайт действительно может коснуться верхушки щита, но люди, окружающие его, все, как один, отвратительны и ужасны.

Супермен заколачивает данк в «нестандартное» кольцо – подвешенное на высоте 12-и футов (366 см). Но Галлахера это не убедило...

Непростой выбор. Дуайт поражает своим атлетизмом и, по всему видно, приятный и честный парень, но даже за лучшими спортсменами частенько водится один известный всем недостаток – им свойственно переоценивать свои силы и способности. Многие абсолютно уверены, что они могут достать до ребра щита – хотя на самом деле кончики их пальцев находятся на несколько дюймов ниже. А Галлахеру после стольких лет хождения этой легенды были нужны не слова, а доказательства.

Следующей целью Тодда стал Шон Мэрион, о котором тоже бродили соответствующие слухи. Он позвонил в офис «Финикса» – и там провели, как они выразились, некие «внутренние исследования, в результате которых было выявлено, что раньше Мэрион был в состоянии сделать это». Правда, команда не может предоставить никаких документальных подтверждений и, более того, ни один человек из стана «Санс» не готов даже поручиться за такое.

И вот здесь-то у отчаявшегося Галлахера появилась новая надежда в лице новобранца «Сан-Антонио» – 201-см Джеймса Уайта.

Всем известно, что есть люди, которые выводят данки на уровень своего рода артистизма. А в искусстве немалую роль играют личные предпочтения и вкусы – что и кто хуже, а что и кто лучше. Но во время своей учёбы в университете Цинциннати Уайт показал немало таких данков, которые больше никто не мог повторить. О способностях Уайта говорит хотя бы следующий факт: когда в 1976-м Доктор Джей взлетел со штрафной линии и вонзил данк в корзину – это выглядело, по меньшей мере, прыжком едва ли не в следующий век; когда спустя десять с лишним лет, в 1987-м, Джордан сделал то же самое – это всё ещё шокировало зрителей нисколько не меньше. В 2001-м, в 19-летнем возрасте, Уайт делал всё то же: прыгал со штрафной и заколачивал сверху – но при этом он ещё и успевал пронести в воздухе мяч между ног!

Больше никто – никто – в истории профессионального баскетбола такого не совершал. Даже чего-то похожего. Ни Винс Картер, ни Майкл Джордан, ни Доктор Джей, ни Доминик Уилкинс, ни Кенни Скай Уокер, ни Спад Уэбб, ни Ди Браун, ни Теренс Стэнсбэри, ни Кобе Брайант – ни один из них. Насколько известно, даже в слэмболе, где прыгают не с паркета, а с батутов, и зарабатывают деньги именно тем, что специализируются на всевозможных данках, никто не показывал ничего похожего. В 1994-м Айзейя Райдер выиграл конкурс по броскам сверху, пронеся мяч между ног – но выпрыгивал он почти из-под кольца. Ирвинг и Джордан, как уже было сказано, побеждали, взмывая в воздух с линии штрафных. А Уайт делал и то, и другое разом. Сомнительно, чтобы и Дэвиду Томпсону, и Эрлу было такое подвластно…

Так что, когда Галлахер случайно наткнулся в «Индианаполис Стар» на интервью с Уайтом, в котором тому задали так интересовавший Тодда вопрос: «Можете ли вы прикоснуться к верхней кромке щита?», и Джеймс ответил: «Да, могу» – журналист тут же узнал номер его агента, Билла МакКэндлесса, чтобы уточнить кое-что.

По словам Тодда, агент отреагировал на такое любопытство с его стороны двояко: он был немало смущён, но при этом – и явно заинтригован: «Да уж, это и впрямь – одна из главных старых бабушкиных сказок. Если ты так или иначе касаешься баскетбола, то постоянно сталкиваешься с разговорами о том, что какой-нибудь парень способен на такое – но на поверку всё это оказывается ерундой. Но могу вам сказать следующее: Джеймс, вполне возможно, может делать такие штуки. Не знаю, в курсе ли вы, но он всерьёз задумывался о карьере десятиборца. Прыжковые способности у него – как у олимпийцев. С одной ноги он прыгает, как никто другой». МакКэндлесс сказал, что даже безо всякой специальной подготовки Уайт показал достаточные результаты, чтобы квалифицироваться в олимпийскую команду по лёгкой атлетике: 2 м 23 см – в прыжках в высоту и 7 м 80 см – в прыжках в длину.

В общем, всё это звучало очень увлекательно. Агент пообещал, что побеседует с Уайтом, и почти сразу же перезвонил: «Да, Джеймс сказал, что он просто уверен, что сделает это. Он говорит, что сейчас это у него получится, наверное, лишь в одной попытке из ста, но, если вы соберётесь и приедете со съёмочной группой, он всё сделает, как надо».

Они договорились встретиться в зале университета Цинциннати, куда в назначенное время и явились все заинтересованные лица. Но перед началом эксперимента Уайт сказал, что нужно расставить кое-какие точки над i касательно его подвигов: «Вообще-то я никогда не делал такого именно в том виде, как вы говорите. Но на тестах в университете, когда у нас замеряли вертикальный прыжок, я прыгнул так высоко, что мог коснуться верхушки щита».

Эти слова показались Галлахеру до боли знакомыми. Вспомнив, с какой уверенностью Уайт ответил «Ага» на вопрос репортёра в том интервью «Индианаполис Стар», которое он читал, Тодд мысленно сравнил всех баскетболистов, которые приписывали себе это деяние, с учениками средних классов, которые, кого ни спроси, все как один утверждают, что «конечно же, они уже занимались любовью, и не один раз».

Но Джеймс хотел показать, что же он умеет. Поскольку он решил прыгать сначала с одной ноги, условия несколько изменились. На щит нанесли отметку заметно ниже верхнего ребра. Потом предполагалось передвигать её всё выше и выше, шаг за шагом – и остановиться, когда станет ясно, что Джеймс прыгнуть ещё выше уже не сможет.

И настал момент, когда испытания пришлось закончить.

Джеймс был близок. Чертовски близок. В своём лучшем прыжке он не дотянулся до отметки чуть больше двух дюймов (5 см).

Джеймс был близок. Чертовски близок. Но...

«Ладно, – вспоминает Галлахер. – Быть может, я был настроен слишком пессимистично. Но я сказал, что просто не вижу причин, чтобы двигаться дальше. Там, правда, были разговоры, что Уайт приехал не совсем подготовленным, и что за час до испытаний он перенёс физические нагрузки определённого рода, какие именно – уточнять не буду. Так что через месяц мы всё повторили – уже после тренировки со «Шпорами» в Сан-Антонио. И вновь увидели ту же самую картину. Он опять был близок – но не совсем.

Может ли Уайт сделать это или нет – решать вам. Мои деньги, которые я поставил, сказали мне, что может. Он был всего в нескольких дюймах. И я не думаю, что он согласился бы на вторую попытку, пока мы не сдали рукопись книги в издательство, если бы точно знал, что не в состоянии этого сделать.

Но теперь вопрос о том, сумеет ли Джеймс Уайт с его фантастическим прыжком достать до верхушки щита или нет, в общем-то, вторичен. Всё дело в том, что уж если человек, совершающий данки, на которые не способны ни Картер, ни Джордан, на глазах у свидетелей не дотянулся до нашей отметки, то можно сделать вывод, что ни один игрок в истории не мог прикоснуться к верхушке щита. И, уж конечно, не мог «разменять деньги».

И да – прыжок Дона Чидла на съёмках «Отскока» с трамплина не считается».

Кстати, если кому интересно, Уайт в очередной раз подтвердил тот тезис, что из великих прыгунов не так уж часто получаются настоящие звёзды или хотя бы хорошие игроки – и они вообще мало что умеют, кроме своих зубодробительных данков. Если даже в системе «Сан-Антонио» из Джеймса не смогли вырастить баскетболиста уровня НБА, то этого не смогли бы сделать уже нигде. После «Шпор» он подался в Европу, потом возвращался в Америку, пытался заиграть в «Хьюстоне», опять уезжал за океан, снова отмечался в лиге – уже в составе «Нью-Йорка», и вновь отбывал на другой континент, не задерживаясь ни в одном клубе дольше, чем на сезон. Наверняка отечественные любители баскетбола помнят его по выступлениям за «Спартак» из Санкт-Петербурга и УНИКС и в особенности – по победе в конкурсе по броскам сверху, где он обставил самого Джеральда Грина. Сейчас Уайт – игрок загребской «Цедевиты».

Впрочем, далеко не всегда журналистам удавалось поставить баскетболистов в неприятное положение, как Галлахеру. Иногда истории повторялись – с точностью до наоборот. Один такой знаменательный эпизод произошёл с Дарнеллом Доктором Данком Хиллмэном – победителем первого в истории НБА конкурса по броскам сверху, о котором (о Хиллмэне) я немного рассказывал в истории Джо Хэммонда. Вот уж о чьих воздушных художествах ходило такое великое множество баек и побасенок, что мало кто с ним в этом плане мог сравниться. Как-то один журналист брал у него масштабное интервью, и напоследок спросил Дарнелла напрямик: правда ли, что он может снимать четвертаки со щита? Тот ответил, что, мол, «естессна, так оно и есть, чувак – на раз». Журналист не замедлил попросить Хиллмэна продемонстрировать это – здесь и сейчас. Тот широко улыбнулся и охотно согласился, но сказал, что ставкой будет не жалкий четвертачок, а кое-что повесомее – и он заберёт это себе. Тогда он готов показать это немедленно: «Положи на щит бумажку в сто баксов – и смотри». Журналист сгоряча уже полез в карман, но потом задумался – и дал задний ход: «Я вспомнил, от скольких людей слышал рассказы о том, как он это делает. И вот я стоял там, смотрел снизу на возвышающегося надо мной Хиллмэна – и оказалось, что в глубине души я и сам верю в это. Я не хотел потерять свои сто долларов! В ту минуту я был уверен, что он может сделать всё, чёрт меня побери!» Увидев, что журналист пошёл на попятную, Хиллмэн ухмыльнулся ещё шире – и с самодовольным видом удалился восвояси.

Опять же – можно найти несколько роликов, на которых разные люди тщатся воплотить этот подвиг на камеру и впервые в истории, таким образом, предоставить документальные свидетельства, что это возможно, и именно они могут это сделать. Так, поговаривают, что многообещающий новичок «Дьюка» лёгкий форвард Брэндон Ингрэм, которому на Draftexpress на данный момент прочат третий пик на следующем драфте, способен на такое. Прыжок у парня и впрямь выглядит очень впечатляющим – но вот достаточно ли его для этого? Что-то не верится... А летом 2012-о года на специальных соревнованиях в калифорнийском Венис-Бич Кирпатрик Стретч МакКаули прыгнул – и позвонил в колокольчик, который вроде бы висел на уровне верхнего ребра щита.

Кирпатрик МакКаули прыгает...

...и звонит в колокольчик.

На многих баскетбольных форумах можно увидеть всяческие заверения, что «я помню, как Винс Картер выпрыгнул и положил монету сверху на щит. Я рассказал об этом сегодня своим друзьям, но мне никто не поверил. Может быть, у кого-нибудь есть видеозапись этого благотворительного матча начала 2000-х? Я искал в Google и в YouTube, но ничего не нашёл (честно говоря, оно и неудивительно). Пожалуйста, помогите, потому что я поспорил на 20 долларов!», «Клянусь Богом, в своём выступлении в Трентонском колледже в Нью-Джерси в 2003-м Винс сам говорил, что в школе он мог прыгнуть, зацепиться обеими руками за щит и повиснуть на нём. Правда, он добавил, что больше так не умеет, но прикоснуться к верхушке может», «Я помню, как кто-то говорил – по-моему, Винс, что он видел собственными глазами, как на тренировке такое делал Мачео Бастон, а потом я и сам это увидел», «Айверсон такое говорил, но вы же сами понимаете – это говорил Айверсон, а он много чего говорил», «Кёртис Перри из «Милуоки» в начале 70-х делал такое. К сожалению, этой видеозаписи нет, но, если вы свяжетесь с офисом «Бакс», они наверняка это подтвердят», «Лэрри Нэнс. Такую штуку делал Лэрри Нэнс», «Единственный человек, который был на такое способен – Даг Томас. Как жаль, что «Финикс» в своё время не стал подписывать с этим чувачком контракт и отчислил из тренировочного лагеря!», «Такое было под силу Ральфу Сэмпсону – с его-то ростом, длиннющими руками и прыжком до травм!», «Я видел, как Ти-Мак сделал это в одном из коммерческих турниров Adidas. Честное слово!», «На уорк-ауте в «Миннесоте» Кевин Гарнетт прыгал всё выше и выше, пока не хлопнул рукой по счётчику 24-х секунд над щитом», «Мой школьный учитель рассказывал нам, как он играл с Алсиндором – и Лью делал этот трюк. А я не могу сомневаться в словах моего школьного учителя!», «Другом моего отца был Джим Нилсен, который играл с Абдул-Джаббаром за UCLA. И он рассказывал, что Карим часто делал такое на тренировках», «Да вы чё! Мой двоюродный брат так умеет!» – и ещё много чего в том же роде.

Но и в данном случае вы не найдёте ни одной видеозаписи, на которой было бы зафиксировано что-то подобное. Вот, например, видео, как люди делают данки с разворотом на 720 градусов, есть – а такого нету. Есть кадры с тем же Кирпатриком МакКаули – но по ним очень сложно о чём-то судить со стопроцентной уверенностью. И, в любом случае, даже если допустить, что там ничего не подстроено, даже если он допрыгивает до верхушки щита, всё равно – когда смотришь эти кадры, то понимаешь, что для чего-то ещё – для того, чтобы что-то достать со щита, например – этого полёта не хватит. Как говорил Галлахер, кто-то из них «был близко, чертовски близко, но…»

Подводя итог, могу только в очередной повторить вслед за Тоддом: верить в такое или нет – каждый решает для себя. Лично мне ближе всех точка зрения Олли Тэйлора – человека, много поигравшего в Ракер-парке и проведшего несколько сезонов в АБА:

– Нет, я не верю во все эти рассказы. И, хотя я насмотрелся достаточно игр в Ракере и на других уличных площадках, но я никогда не видел чего-то подобного.

– Но очень многие говорят, что такое делал Эрл Мэниголт…

– Да, я знаю. Но могу сказать вам абсолютно точно: всё это – просто сказки.

– Но такое говорят и про Уилта Чемберлена, и про Джеки Джексона…

– И это я тоже знаю. Слушайте, если мы сейчас выйдем с вами на улицу и поспрашиваем у прохожих, очень может быть, что среди них найдётся парочка человек, которые скажут вам, что это делал я (ну, здесь, откровенно говоря, Олли несколько преувеличивает: да, он был заметной персоной в Ракере, но к числу асфальтовых богов и близко не относился; да, он обладал высоченным прыжком (по словам самого Тэйлора – в районе 46-и дюймов) и слыл в парках Нью-Йорка ослепительным данкером; да, те, кто видел Олли в игре, говорили, что «этот парень умеет летать» – но при этом никто никогда не приписывал ему таких подвигов, как «размен», и не называл в числе тех, кто мог достать четвертак со щита. Но вот дальше Тэйлор говорит, на мой взгляд, очень правильные слова). Но я-то точно знаю, что я этого не делал: в своих самых лучших попытках я был не ближе 8-и дюймов к верхушке щита. И я очень сильно сомневаюсь, что есть кто-то, кому такое под силу.

– Но почему тогда людям так нравится об этом говорить? Почему эта история превратилась в один из главных баскетбольных мифов?

– Ну, видите ли, людям всегда хочется верить в чудо. А ещё больше им хочется стать причастными к какому-нибудь чуду. Долететь до верхнего ребра щита – чем не чудо? Да это настоящее волшебство! И все хотят вернуться вечером домой и рассказать родственникам или друзьям: я сегодня видел, как кто-то допрыгнул до самого неба! Потому что, увидев такое, они вроде как и сами приняли в этом участие.

– Но почему многие не просто об этом рассказывают – нет, они совершенно искренне уверены, что на самом деле видели это?

– Так в этом-то всё и дело! Были и есть ребята, которые действительно прыгали очень высоко – те же Мэниголт, Чемберлен, Джексон… Настолько высоко, что они и вправду могли заставить болельщиков в парках думать, что это реально. Если вам не хватило 8-и-10-и дюймов – людям кажется, что это возможно. Ну, знаете, что-то вроде: вот, мол, сегодня он не достал совсем чуть-чуть, каких-то считанных дюймов – значит, в следующий-то раз он точно это сделает! И наступала такая минута, когда люди начинали верить, что только что увидели этот трюк собственными глазами, потому что всем этого очень хотелось – хотя на самом деле такого не было. Вспомните тот известный случай с журналистом, который брал интервью у Дарнелла Хиллмэна. Сначала этот парень был уверен: сотворить такое – свыше человеческих возможностей. Но потом просто испугался за свои деньги – и спасовал. Я бы поставил любую сумму на то, что ни Хиллмэн, ни кто-то другой не были на это способны.

Вот и я отношусь к подобным историям так же. С одной стороны, Бернард Кинг рассказывал, что сам видел, как это делает Герман Вертолёт Ноуинс, Эрл Монро – как четвертаки со щита снимает Гас Джонсон, Конни Хокинс сказал, что это был один из любимых трюков Джеки Джексона… Как говорится: кто эти люди – и кто я, чтобы им не верить? Но вот я такого представить себе не могу (может быть, потому, что у меня слишком бедное воображение). Я в это не верю – но хочу верить. Просто иногда и впрямь приходит момент, когда охота поверить в чудо – а подчас ты попадаешь в такие обстоятельства, что готов в него поверить. И вообще, даже если ты – уже очень взрослый мужик, не страдающий инфантилизмом, относящийся обычно к окружающему миру сугубо материалистически, всё равно приятно думать, что иногда, пусть и совсем редко, находится в нашей обычной жизни немного места какой-нибудь сказке, что человеческое тело ещё не исчерпало всех своих возможностей, и кто-то может выкинуть что-то подобное – просто так интереснее. Кстати, возможно, именно Оливер Тэйлор дал самую объективную и достоверную оценку Мэниголту, как игроку, но я процитирую её уже ближе к концу истории.  А пока – вернёмся к нашим баранам…

Как бы то ни было, доставал ли Эрл четвертаки со щитов, или нет (я вот подумал – а что? Может быть, и доставал. Ведь наверняка на многих уличных площадках щиты крепились на высоте куда ниже установленной стандартами – кто за этим следил-то? При таком раскладе он вполне мог долетать до самого верха. Да что там за примерами далеко ходить – в 96-м при проведении замеров выяснилось, что даже в легендарном Ракере кольца висят на 7 дюймов (почти 18 см) ниже, чем положено) – это не было его главной фишкой. Ведь, даже если такое и происходило, визитной-то карточкой Мэниголта был совсем другой фокус – «двойной данк»…

                                                                                                               Продолжение следует...

В процессе работы над материалом использована книга Тодда Галлахера «Andy Roddick Beat Me with a Frying Pan: Taking the Field with Pro Athletes and Olympic Legends to Answer Sports Fans’ Burning Questions»

logoНБА
logoЭрл Мэниголт