4 мин.

Вес мухи

2 k

Текст изначально опубликован в рамках моей регулярной рубрики на последней странице журнала «PROcпорт» в номере №14(177) за 2011 год. Это оригинальная авторская версия, поэтому она может несколько отличаться от журнальной; ну и, разумеется, здесь отсутствуют архивные фотографии и прочее, благодаря чему текст в журнале – это немного больше, чем просто текст. Материалы будут выкладываться здесь с задержкой минимум полтора месяца после выхода бумажного варианта. 

Весенним вечером 2003 года продавец автомобилей Морис Уоткинс вернулся из офиса и заявил своей жене: «Дорогая, ты решишь, что я сошел с ума, но я отправляюсь в Ирак». Супруга и дети пришли в закономерный ужас – но Морис был суров и непреклонен. Когда-то он не реализовал главный шанс в своей жизни, не сумев выйти готовым на бой за титул чемпиона мира (по одной из версий, из-за того, что съел слишком много блинов с кленовым сиропом - см. иллюстрацию из Texas Monthly), и сейчас Морис чувствовал, что должен выполнить свое предназначение. Первого апреля того же года он отбыл из Хьюстона в Багдад.

Семейный бизнес бывает разным: кто-то чуть ли не с рождения попадает в совет директоров корпораций, кого-то учат, как воровать в супермаркетах. Семья Мориса специализировалась на более полезных, хотя и не особо почетных делах: Уоткинсы истребляли насекомых. Морис с юности умел обращаться со всяким гнусом и обладал лицензией фумигатора, хотя и на некоторое время отвлекался от семейных дел, став чемпионом США среди любителей уже в шестнадцать, а затем еще шестнадцать лет отдав профессиональному боксу. О его родовом ремесле все это время напоминало лишь прозвище: впрочем, военные знают, что термит – не только насекомое, но и зажигательная смесь.

Термита нельзя нокаутировать, его можно только убить. «Термит» Уоткинс следовал этому правилу неукоснительно – за 69 профессиональных боев он ни разу не побывал в нокауте, зато его противники были биты часто и нещадно (42 нокаута, устрашающе для легкого веса). В Ираке его соперники были меньше, но даже опаснее: переносящие болезни мухи и москиты в столовых, скорпионы и омерзительные верблюжьи пауки в казармах. Не прекращались полностью и боевые действия; однажды Морис перевернулся в грузовике и еле успел вытащить товарищей до того, как машина взорвалась.

Через несколько месяцев тяжелой работы с ним связался чиновник Гфеллер, узнавший о прошлом убийцы насекомых, и спросил, каковы шансы возродить бокс в Ираке и добиться того, чтобы хотя бы один спортсмен отобрался на Олимпиаду. «Один к миллиону», – прикинул Уоткинс. «Все-таки один, значит… Это нам подходит».

Предыдущим руководителем иракского спорта был сын Саддама Удей, до предела развращенное чудовище в худших традициях Востока. Тренировочное ноу-хау Удея состояло в регулярных избиениях, средневековых пытках, наказаниях для членов семей и прыжках в бассейны с нечистотами. С боксерами он занимался отдельно: каждый проигравший вызывался на спарринг с Хусейном-младшим, в ходе которого за любой ответный удар охрана стреляла на поражение.

Действия руководителя-мотиватора привели к тому, что спортсмены в Ираке вымерли как класс (в том числе и в прямом смысле слова), так что Уоткинсу пришлось начинать с нуля.. Из скудной группы в 24 кандидата он отобрал девятерых – и занимался с ними с утра до ночи, воодушевленно восклицая «Ирак, Ирак, Ирак возвращается!» в качестве боевого клича команды (слоган стал так популярен, что армия США заказала несколько тысяч футболок с ним). Морис отказался от бронежилета, чтобы стать ближе к местным жителям, научил подопечных есть побольше углеводов (раньше боксеров кормили одним мясом), соорудил спортзал и закупил оборудование. Аль-Каида, узнав о его деятельности, занесла Уоткинса в список своих целей – но он больше волновался не за себя, а за своих боксеров, попросив выделить для охраны сборной четырех автоматчиков.

И тот самый один шанс все-таки нашелся: выяснилось, что Наджа Али, выступаюший в весе мухи, хоть как-то соответствует международному уровню, благодаря чему сумел получить уайлд-кард от олимпийского комитета. «Меня не били и не пытали при Удее, потому что я всегда выигрывал», – флегматично замечал сам боксер из хорошей семьи, больше всего желавший продолжить компьютерное образование где-нибудь в Америке. Наджа и Уоткинс вскоре переместились в Нью-Йорк, а затем и в Афины, вместе выйдя на церемонии открытия под красно-бело-черным флагом.

Да, на Олимпиаде Али выиграл только один бой – но, по крайней мере, он продемонстрировал эффективность демократии, победив человека из Северной Кореи.

Текст написан специально для журнала «PROcпорт». Блог журнала на Sports.ru.